Литературные Афины» в создании поэмы «Василий Тёркин»

Поисково-исследовательская работа:

Литературное краеведение

(по программам туристско-краеведческого движения «Отечество»

К 100-летию А.Т.Твардовского:

Тема: «Литературные Афины» в создании поэмы «Василий Тёркин».

Цель: изучить воспоминания писателей об Александре Твардовском, о его кратковременном пребывании в городе Чистополь и о влияние жены на замысел создания поэмы «Василий Теркин».

Выполнила работу: Попова Ксения Андреевна,

ученица 7Б класса

МОУ «Средняя общеобразовательная школа»

п. Круглое Поле Тукаевского муниципального района

Республики Татарстан.

Научный руководитель: Гуфранова Надежда Вениаминовна, заместитель директора

по воспитательной работе.

Почтовый адрес школы: 423841 п. Круглое Поле ул. Гагарина 11А, Тукаевский район Республика Татарстан.

Телефон 8(8552) 79-87-99

Адрес в Интернет: [email protected]

Тоненькая, хрупкая травинка,
Нас с тобой разбило, развело:
Занесло тебя, моя былинка,
В пыльное татарское село!

Маргарита Алигер

«литературные Афины» в создании поэмы «Василий Тёркин»

Оглавление:

1. Введение

2. «Литературные Афины»

   1. Из воспоминаний писателей.

2.2.Влияние жены Твардовского, Марии Илларионовны, на замысел поэмы «Василий Теркин»

2.3.Василий Теркин - книга не только о войне, но и о любви.

3. Заключение

4. Литература.

   1. Введение

Как обычно я забежала после уроков к Надежде Вениаминовне. Она - заместитель директора по воспитательной работе. Я ей обычно помогаю оформлять стенды к памятным датам. В это время у неё уже сидели Яша и Ильнур из 5А, Катя из 9б, и Диана из 10 класса. Яша читал книгу вслух, Ильнур рисовал, а Надежда Вениаминовна с девочками вырезала буквы. Все увлеченно работали. Я подошла поближе узнать, кому же на этот раз посвящается стенд? Оказалось Александру Твардовскому, которому 21 июня 2010 года исполняется 100 лет со дня рождения. Я сказала, что я уже читала «Дом у дороги» А. Твардовского, и что эта поэма сильно меня затронула. Особенно такие строки, где жизнь торжествует над смертью:

Родился мальчик в дни войны,

Да не в отцовском доме, -

Под шум чужой морской волны

В бараке на соломе.

Еще он в мире не успел

Наделать шуму даже,

Он вскрикнуть только что посмел -

И был уже под стражей…

И часовые у ворот

Стояли постоянно,

И счетверенный пулемет

На вышке деревянной.

А чья-то добрая рука

В жестянке воду грела,

Чтоб мать для сына молока

В груди собрать сумела…

Надежда Вениаминовна мне предложила прочесть поэму А. Твардовского «Василий Теркин» и сказала, что Александр Твардовский, в годы войны, приезжал в город Чистополь, который находится не так далеко от нашего поселка, всего 100 километров. Мне стало очень интересно и любопытно. Я стала расспрашивать Надежду Вениаминовну о пребывании писателя в Чистополе. Но Надежда Вениаминовна мне сказала, чтобы я сама нашла материал о поэте, о его семье, чтобы я занялась поисково-исследовательской работой, которая займет достойное место на нашем стенде.

И вот я взялась сначала за чтение поэмы «Василий Теркин». Поэма читалась легко. Я там встретила много пословиц и поговорок, которые мы употребляем в повседневной речи: «Я от скуки на все руки», «Делу время - час забаве», «Не гляди, что на груди, А гляди, что впереди!» и так далее.

Вечером, в гостях у бабушки, я узнала, что дядя Ваня, в конце недели, по делам фирмы, едет в город Чистополь. И я уговорила дядю, чтобы он взял меня с собой. Раньше я об этом городе знала только то, что город расположен на берегу Камы, что он старинный и что там находится часовой завод. Но теперь город меня заинтересовал с другой стороны. Как сказала Надежда Вениаминовна, там побывал Александр Твардовский. Мне нужно было до субботы узнать очень многое о поэте. Я побежала в сельскую библиотеку. Стала читать все, где хоть что-нибудь написано о Твардовском, делала записи в тетради. Искала и в Интернете. Не обошла и школьную библиотеку.

И вот я еду в Чистополь, в город, где жили во время эвакуации писатели со своими семьями. Я представляла современный город, а меня встретил старинный, почти деревянный город. Может и есть высотные дома, но я их не видела. Я вышла из машины и начала озираться и поняла как исторически дорог этот город его жителям. Ведь во время войны он стал культурным, литературным центром для всей страны. И вот стоя на одной из улиц Чистополя, я тоже ощутила дыхание того времени.

Расспросив жителей, мы узнали адрес музея, посвященного Борису Пастернаку.

На улице Ленина мы увидели двухэтажный дом. Нам повезло: музей был открыт. На фасаде три окна. Здесь снимал квартиру Пастернак. Может и Александр Твардовский здесь был.

Трепетно заходим в дом и поднимаемся по крутой деревянной лестнице в комнату, где находится экспозиция «Чистопольские страницы», которая повествует т о чистопольском периоде жизни Бориса Пастернака, о его творческих и дружеских контактах с эвакуированными писателями. Здесь представлены рукописи, письма, фотографии, книги Пастернака и его окружения, афиши литературно-музыкальных вечеров в Доме учителя.

От экскурсовода я узнала много интересного. Музей открыт силами энтузиаста, ныне заслуженной учительницы, почетного гражданина Чистополя Нины Степановны Харитоновой Благодаря ей все предметы и мебель в том же положении, что и во времена жизни Пастернака. Оказывается липы, которые растут перед домом, и аллея из старых деревьев, росли и во время войны, и что Борис Пастернак их видел и гулял среди них. Я думаю, если гулял Пастернак, то мог гулять с семьей и Александр Твардовский. И мне представилась картина, как по этим улицам гуляют по вечерам писатели, ходят друг к другу в гости, читают стихи, обсуждают фронтовые новости. Что у спуска к Каме мальчишки, дети писателей (Тимур Гайдар, Андрей Тарковский, Алексей Баталов и другие) играют в футбол. Если бы не война, местные жители могли бы быть счастливы только тем, что у них в городе жили такие выдающиеся личности, стояли в очереди в магазине за хлебом, сидели за партами, да просто дышали одним воздухом и пили одну и ту же воду из Камы.

Я гуляю по городу, по тем же местам где когда-то гуляли великие писатели и поэты. Прохожу мимо красивого Николаевского собора, построенного в 1838 на средства купцов Поляковых.

Вернувшись, из «литературных Афин», я села за компьютер и начала писать небольшую, свою первую научно-исследовательскую работу. Мне очень хотелось, чтобы не только я, но и вся моя школа прикоснулась к тому величественному, к тому большому и прекрасному, к которому я прикоснулась, изучая материалы о поэте, герое войны, Александре Трифоновиче Твардовском.

В сельской библиотеке мне дали Энциклопедию, «Шаги Великой Победы», где написано все про Чистополь, про Великую Отечественную войну, про эвакуацию населения. В Интернете я прочла Википедию. И вот что я узнала:

Из статьи "Паруса", Ия Пермяковой

Буквально на второй день войны по решению ЦК ВКП(б) и СНК СССР был создан совет по эвакуации, и вскоре город Чистополь удалённый от фронта на тысячи километров, стал заниматься вопросами спасения людей, материальных и культурных ценностей. С первых дней июля сюда начали поступать первые группы эвакуированных. Писатели Москвы и Ленинграда, Белоруссии и Украины прибывали вместе с теми, кто эвакуировался с территорий, захваченных врагом. Среди них - Зоя Александрова, Николай Асеев, Эдуард Багрицкий, Владимир Билль-Белоцерковский, Павел Далецкий, Михаил Исаковский, Леонид Леонов, Николай Ляшко, семья Владимира Маяковского, Борис Пастернак, Константин Паустовский, Мария Петровых, Арсений Тарковский, Константин Тренёв, Константин Федин и другие. В числе пятисот детей оказались Алексей Баталов, Тимур Гайдар, Татьяна и Цецилия Сельвинские, Андрей Тарковский. "Постоянными" жителями Чистополя с осени 1941 по июль 1943 года стали более пятидесяти писателей. Первые писательские семьи стали прибывать в Чистополь в конце августа: мать и сёстры Владимира Маяковского; полуслепой Михаил Исаковский с супругой; семья Николая Асеева.

Приезжали на побывку и фронтовики - кто в короткий отпуск к семье (Александр Твардовский, Александр Фадеев), кто - в отпуск по ранению (Илья Сельвинский)… Василий Гроссман - в творческую командировку для написания произведения. В чистопольском списке 61 писательское имя. Поначалу все писатели расселились в кабинетах бывшего медрабфака. Детей литераторов и артистов, которые находились на фронте, обустроили в бывшем Доме колхозника.

Жена Александра Твардовского, Мария Илларионовна и две его дочери поселились в одном доме с Василием Гроссманом.

1. 2. «литературные Афины».

"Писательская колония" занимала особое место в жизни города, определяя духовную среду, которая отличала Чистополь военных лет от других провинциальных тыловых городков. Ведь, наверное, редко можно было увидеть и в столице афишу, которая возвещала о выступлении одновременно Л.Леонова, К.Тренева, А.Твардовского, М.Исаковского и Б.Пастернака. А часто ли на урок литературы в обыкновенную школу приходили Н.Асеев и сестры В.Маяковского, чтобы рассказать о поэте? Литературные и музыкальные вечера с участием известных писателей, музыкантов, актеров, спектакли и премьеры новых пьес, лекции, читаемые учеными и преподавателями вузов - все это оказалось доступно жителям прикамского города, поднимало общий уровень культуры, формировало эстетический вкус, воспитывало молодежь.

Пьесу Л. Леонова "Нашествие" первыми увидели чистопольцы, в летопись страны и её культуры камский городок вошёл как "литературные Афины"". Вся страна уже пела к этому времени "Катюшу" Исаковского, а чуть позже запела и "Огонёк", и чистопольцы были едва ли не первыми, кто его пустил в обращение

Несомненно, что чистопольский период жизни оказал большое влияние на многих писателей, об этом свидетельствуют их письма чистопольцам, написанные уже после войны. "Поклонитесь от меня Каме и деревьям Вашего садика, и людям Вашего края. И не думайте, что все прошло мимо меня как случайный эпизод", - писал Н.Н.Ассев. И.Л.Сельвинский свидетельствует: "Несмотря на всю суровость тех лет, о Чистополе писатели вспоминают с большой теплотой и нежностью. Мне приходилось с фронта заезжать иногда в самые различные города Союза, но нигде писатели не жили так дружно и так, я сказал бы, уютно, по-приятельски, как в Чистополе. Объясняется это, по-моему, тем, что между писателями Москвы и жителями Чистополя с самого начала возникла самая настоящая дружба".

2.1. Из воспоминаний писателей.

Евгений Долматовский «Он воевал стихом и песней»

В 1942 году я приехал повидаться со своей семьёй в городок Чистополь, ставший ненадолго крупным литературным центром. В Чистополе находились тогда в эвакуации старые писатели и семьи многих писателей-фронтовиков.

Чистополь был тогда невелик, и не мудрено было, что в день приезда я встретился на улице с Пастернаком и Исаковским. Оказалось, они живут в соседних домах.

Понимание военной обстановки было для слабого здоровьем поэта как бы заменой невозможности пребывания на фронте. Но была у него и другая возможность воевать, и он её блестяще использовал. Он воевал стихом и песней. Я знаю, что многие читатели-воины и читатели в тылу полагали и уверенно считали, что Исаковский находится на фронте.

Песни были его представителями на всех фронтах и в тылу. Можно ещё сказать, что у Исаковского был на войне свой личный представитель. Конечно же речь идёт о Твардовском. До меня Твардовский успел побывать в Чистополе, и Михаил Васильевич рассказывал Пастернаку и мне, какой радостью была для него встреча с другом.

А теперь его волновало - как там на фронте Саша Твардовский?

Близким другом Исаковского на протяжении долгих лет был Александр Трифонович Твардовский. Ему, военному корреспонденту, находящемуся на фронте, часто адресовал свои письма из Чистополя Михаил Васильевич.

Письмо Исаковского Твардовскому 28 декабря 1941 г.

Дорогой Саша!

Наконец я могу написать тебе. Ты так летал с места на место, что трудно было рассчитывать на то, что мое письмо дойдет до тебя.

Обо мне ты, вероятно, в основном знаешь все. С августа месяца со всей своей семьей я нахожусь в Чистополе. Живем, как будто, в затишье, но все же покоя нет. Одна и та же мысль следует всюду неотступно - как там на фронте. И этим, собственно, сказано все. Это главное. Все остальное кажется мелочью, не заслуживающей внимания.

В последнее время настроение очень повысилось в связи с нашими успехами на фронтах. Сводки идут хорошие, это очень и очень радует и ободряет.

Кое-что пишу. Но пишу мало и не так, как следует. Что-то не получается. Время сейчас горячее, надо делать все быстро. А с быстротой-то у меня и не выходит.

В последнее время сюда понаехало довольно много нашей писательской братии. Здесь даже создан филиал Союза. Иногда в газетах попадаются твои стихи, иногда их читает здесь по радио А.О. Степанова. И знаешь - скажу тебе без всякой лести - стихи ты пишешь очень хорошие. Они резко выделяются из всего того, что в больших количествах пишется сейчас о войне.

… Здесь находятся также Федин, Тренев, Асеев, Пастернак. Они и руководят местным отделением Литературы.

Знаешь, пишу я тебе все это и думаю, что ничего здесь нет для тебя интересного. Ты, вероятно, столько видел, столько пережил, что все местные дела наши кажутся тебе чем-то очень далеким и, может быть, даже ненужным.

Очень надеюсь, что ты сможешь выбрать свободную минуту и более или менее подробно напишешь о себе. А то еще здесь ходят слухи, что ты на время сможешь приехать сюда. Это было бы совершенно замечательно.

Мы очень часто вспоминаем тебя и очень хотим видеть.

Ну, вот, пожалуй, и все. Прости, что письмо получилось таким скучным. Как-то я плохо представляю тебя сейчас, мне кажется, что ты сильно изменился, и поэтому я не знаю - как к тебе подойти, что тебе сказать.

Передают самый горячий, самый душевный привет Лидия Ивановна, Нат. Ив. и Алик.

Пиши, Саша.

Твой М. Исаковский.

Читая эти строки, я представила деревянный дом, который видела в Чистополе и я подумала, что может именно в этом уютном, теплом доме родилась легендарная, знаменитая, известная всей стране «Катюша»

Андрей Турков «Воспоминания об Александре Твардовском»

О начале новой войны он узнал в подмосковной деревеньке Грязи, где, по воспоминаниям поэта, «только что устроился… с надеждой на доброе работящее лето со своими бумагами и тетрадками».
Назначенный, как гласило командировочное предписание, «литератором газеты редакции Киевского Особого военного округа», Александр Трифонович выехал туда и на какой-то станции столкнулся с волнами огромного народного бедствия.

Поле, - вспоминал он, - было покрыто лежавшими, сидевшими, копошившимися на нём людьми с узелками, котомками, чемоданами, тележками, детишками. Я никогда не видел такого количества чемоданов, узлов, всевозможного городского домашнего скарба, наспех прихваченного людьми в дорогу… Поле гудело. И в этом гудении слышалась ещё возбуждённость, горячность недавнего потрясения и уже глубокая, тоскливая усталость, онемение, полусон, как раз как в зале забитого до отказа вокзала ночью на большой узловой. Поле поднялось, зашевелилось, тронулось к полотну дороги, к поезду, застучало в стены и окна вагонов, и казалось - оно в силах свалить поезд с рельсов».
А рядом с этим ошеломительным впечатлением было иное, тоже надрывавшее душу болью, жалостью, состраданием - и в то же время являвшее собой силу и красоту человеческого духа. Нарушив все запреты, поэт со спутниками втянули в вагон женщину с детьми и были совершенно поражены и растроганы тем, что, кое-как устроив измученных, сразу уснувших ребятишек, она «не только не жаловалась на судьбу, но всячески старалась, чтобы люди, не видевшие, не испытавшие того, что уже довелось ей, не были слишком потрясены», и чуть ли не утешала их, убеждая, что у неё всё уладится.
«Как будто в образе этой маленькой матери-беженки первых дней войны, - писал Александр Трифонович, - дано было увидеть нам всё величие женского, материнского подвига в этой войне…» И не первый ли это был смутный проблеск образа героини поэмы «Дом у дороги» с её ещё более трагической судьбой?!

На снимке, сделанном после выхода из окружения под Каневом, Александр Трифонович сидит, прислонясь к дереву, задумчивый, даже сумрачный. Как будет сказано в «Василии Тёркине»: «Что он думал, не гадаю, что он нёс в душе своей…» Может быть, что-то похожее на записанное в тогдашнем черновике, - по словам поэта, «наброске осеннем, под живым впечатлением «окруженческих» рассказов»:

Андрей Турков «Воспоминания об Александре Твардовском»
Случилось так, что первые главы поэмы-книги появились в печати в сентябре, в труднейший час войны, когда враг рвался к Волге. «Отступать дальше - значит загубить себя и загубить вместе с тем нашу Родину… Ни шагу назад!»
Быть может кто-нибудь иной
Расскажет лучше нас,
Как тяжко по земле родной

Идти, в ночи таясь…

2.2 Влияние жены Твардовского, Марии Илларионовны, на замысел поэмы «Василий Теркин».

Когда я отделывал «Переправу», - писал поэт жене 27 июня, - ещё не знал, что впрягаюсь в поэму, и потом всё сильнее втягивался, и вскоре у меня уже было такое ощущение, что без этой работы мне ни жить, ни спать, ни есть, ни пить».

И он понял, что именно о Теркине следует сейчас писать: о героизме и трудностях войны, о тяжелых потерях. А. Твардовский поэму «Василий Теркин» посвятил всему советскому народу, который воевал с фашизмом, и тем кто погиб, и тем, кто дошел до Победы.

«Чтоб иметь успех и прочее, - поясняет Александр Трифонович жене, - нужно писать так, как я уже органически не могу писать». Несмотря на все возникшие неприятности, он принял дерзкое решение: «Больше плохих стихов писать не буду, - делайте со мной что хотите… Война всерьёз, поэзия должна быть всерьёз».
В штыки встречались упоминания о трагизме и трудностях войны, о тяжелых потерях; задерживалась публикация очередных глав книги; внезапно обрывалось ее чтение по радио.

И в этих условиях очень дорога была автору неизменная поддержка Марии Илларионовны; она была не только его внимательным читателем, но и первым критиком и советчиком. Она чутко подмечала рост героя, который с развертыванием повествования оказывался не просто умелым, отважным, неунывающим бойцом, но обнаруживал лучшие национальные черты - душевность, участливость и «нравственное изящество». Не утаивала Мария Илларионовна и возникавших у нее замечаний. Как тут не вспомнить сказанное в том же «Теркине» о любви, «что вправе ободрить, предостеречь, осудить, прославить»!

Да, друзья, любовь жены,-

Кто не знал - поверьте,-

На войне сильней войны

И, быть может, смерти.

В том поистине триумфальном успехе, который имела «Книга про бойца» у множества читателей, есть и несомненная заслуга этой женщины, в ту пору с двумя малолетними детьми испытывавшей все тяготы тогдашнего тылового быта. И кто знает, не вошло ли что-то от ее характера и поведения в образ Анны Сивцовой в «Доме…», героически сберегающей свою ребятню «в годину бед… самой, без мужа?».

Из воспоминаний Маргариты Алигер о приезде Твардовского в Чистополь

Приезд Александра Твардовского в Чистополь, к жене и двум дочерям, был совсем коротким, но он успел, и пройти круг вальса на вечере, устроенном в его честь, и выступить на одной из традиционных сред, где читал фронтовые стихи, первые заготовки к "Василию Тёркину", герою ещё финской кампании: "В строй - с июня, в бой - с июля, снова Тёркин на войне".

Из воспоминаний о приезде Твардовского в Чистополь Софьей

Кагановой:

Первая запомнившаяся мне встреча с Александром Трифоновичем - Чистополь, 1942 год. Он приехал на несколько дней с фронта навестить семью.

Я вошла в просторные сени, пахнувшие недавно вымытыми, еще сырыми, некрашеными полами. Одна дверь вела в комнату, ее занимала семь Гроссмана, налево несколько ступенек вверх - вход в совсем маленькую прихожую. Из нее дверь в комнату - в ней и жила семья Твардовского.

До сих пор сохранилась в памяти чистота, белизна жилища - иссиня-белые занавески на окнах, белое покрывало на детской кроватке, белая скатерть на столе. Оттого, наверное, сохранилась, что знала, как трудно было в условиях эвакуационного проживания в чужих домах поддерживать чистоту.

Посреди комнаты стоял Александр Трифонович - высокий, в белом самовязаном свитере, военном галифе, толстых белых носках. На плече у него сидела, свесив полные голые ножки, девочка - младшая дочь Твардовских, Оля. На полу, прижавшись к отцовскому бедру, стояла старшая, тоже еще маленькая, Валя.

Мария Илларионовна сняла с плеча Александра Трифоновича дочку, усадила в кроватку. Уже полузабыта картина счастливой, хотя бы на несколько дней бестревожной семьи.

Я разволновалась, не сразу нашлась с чего начать. Александр Трифонович сам рассказал о своей встрече на фронте с Долматовским, а я, хотя это совсем не входило в мои намерения, вдруг сказала ему, что очень хотела бы на фронт, в газету. Эвакогоспиталь No 1670, где я работала по окончании курсов медсестрой, расформировывался, а заехавший в Чистополь Василий Семенович Гроссман советует мне оставить дочку в безопасности, на попечении бабушки и Литфонда, и уехать пока в Москву. Он был уверен, что сможет договориться о моей работе.

Никуда вам не надо ехать! Ваше место здесь, возле дочки, - очень решительно, даже резко отрезал Твардовский. - Женщине вообще не место на фронте...

Прочтя эти строки, я поняла истинного героя - воина, каким Твардовский является. Он говорит, что война не для нежных женщин. Это человек, который истинно восхищается женщиной и пишет про любовь в своей поэме «Василий Теркин»

2. 3 Василий Теркин - книга не только о войне, но и о любви.

Из воспоминаний дочерей Александра Твардовского:

Я глубже его стала понимать, я бы так сказала. Потому что мы с сестрой настолько прониклись этим материалом, их перепиской с мамой. Я хотела бы сказать, что одним из героев, другим героем этой книги является наша мама, жена поэта - Мария Илларионовна. Ее письма к нему тоже публикуются. Видно, что это были за отношения - особые. И все это нам с сестрой было дорого. Дело в том, что книга «Василий Теркин» получилась не только о войне, но и о любви. И тем, кто из другого поколения, может быть, эта любовь покажется старомодной несколько. Сейчас не в почете такие чувства, как верность, а мои родители очень ценили это чувство, считали его одним из прекраснейших человеческих чувств. Но, наверное, надо напомнить, какие бывают отношения людей, какая бывает любовь, о которой он сам сказал: «Да, друзья. Любовь жены на войне, поверьте, сильней войны и, быть может, смерти». У него не было любовной лирики на войне, он знал одной лишь думы власть тогда, на войне. Но была лирика семейной любви, той, которая обычно поэтов не вдохновляет. У него это особенность творчества.

3. Заключение

Твардовский принадлежит всем. Жизнь Твардовского - неотъемлемая часть истории России. Твардовский - это великий поэт, чьим голосом в годину подвига и горя говорил народ, это руководитель журнала, который в десятилетие лицемерия и обмана был народной совестью. Да, Твардовский был совестью нашей литературы. Рыцарем правды. Ради правды он положил свою жизнь

В «Теркине» есть эпизод, когда смертельно раненный командир обращается к бойцам со словами: «Я не ранен, я - убит!»
Не то же ли можно сказать и о самом авторе, лишившемся любимого журнального детища, особенно читая последние, горькие и вскоре оборванные подступившей болезнью записи?

А закончить я хочу словами из воспоминаний литературоведа Юрия Томашевского, чистопольского интернатовца, к которому присоединяюсь:

"Мы уезжаем из Чистополя. Прощай, дорогой город, наша вторая родина! Пройдёт много лет, и только тогда мы, бывшие мальчишки и девчонки, поймём, осознаем, сколько ты для нас сделал и что ты нам дал! Мы будем видеть тебя по ночам, будем мечтать оказаться снова на берегу Камы и склонить перед тобой свои уже поседевшие головы. А пока… мы едем в Москву. Мы - чистопольцы, тайная каста в среде изнеженных писательских деток. Гвардия! Мы ещё не раз будем собираться все вместе… Будем гордо ходить среди остальных, бросая чуть свысока:

- Так ты не был в Чистополе? Мне тебя жалко…".

Вот, что у меня получилось. Если бы я жила в Чистополе, я многое бы узнала о писателях, но однодневное пребывание это очень мало. Но все это впереди. Я надеюсь еще посетить уютный городок. А в данное время я постараюсь, чтобы учащиеся нашей школы узнали то, что мне стало известно. Я расскажу им…

4.Литература

1. В.А. Станкевич «Жена поэта»

2. Маргарита Алигер. Стихи

3. Софья Каганова в «Новом мире» Твардовского

4. В.А.Зайцев. Александр Трифонович Твардовский, ДРОФА, Москва, 2002.

5. А. Твардовский «Василий Теркин», Казань, 1974.

6. Андрей Турков. Воспоминания.

7. Евгений Долматовский «Он воевал стихом и песней», «Советский писатель»,1979г, стр. 224

8 Андрей Турков «Повесть памятной годины». Литературная газета.

9. Иванова Л.В. Издание художественной литературы в годы Великой Отечественной войны (1941-1945 гг.). Автореферат канд. дисс. М., 1992

10. Писатели во фронтовой печати (1941-1945 гг.). - История русской советской литературы. Т. III. 1941-1957 гг. М., 1961, с. 586-590; Жуков С.И. Фронтовые газеты в период завершающих побед Советской Армии (1944-1945 гг.). - Вопросы журналистики. М., 1959.

11. Воспоминания о Твардовском. - М., "Советский писатель", 1982. - С. 339-346.

12. Семен Липкин Александр Твардовский: мифы и реальность, или Заметки о заметках В.А. и О.А. Твардовских

13. Большая Советская Энциклопедия. Москва, 1970 г.

14. История Великой Отечественной войны Советского Союза в шести томах. Москва, 1961г.

15. Литературная студия "Паруса", 2005

13