Литературно-музыкальная композиция, посвященная творчеству А. С. Пушкина «Болдинская осень»

Литературно-музыкальная композиция, посвященная творчеству А.С.Пушкина

«Болдинская осень»

1-й ведущий: Есть в России места, примечательные не только архитектурой или красотами природы. Мы называем их и перед глазами возникают картины. Мы говорим: Болдино - и сразу возникает сочетание: Болдинская осень 1830 года, пора удивительного творческого взлета великого Пушкина. Того, что было написано им за три месяца в Болдино, хватило бы на несколько жизней. Поэзия и проза, драматургия и критические статьи, сказки и письма - всего не вспомнить в один час, не рассказать подробно. Мы перелистаем сегодня некоторые страницы тех произведений, которые создал А.С.Пушкин осенью 1830 года в его первую Болдинскую осень.

1 -й чтец:

Везде холера, всюду карантины,

И отпущенья вскорости не жди,

А перед ним пространные картины

И в узких окнах долгие дожди.

Но почему-то сны его воздушны,

И, словно в детстве, бормотанье - вздор,

Но почему-то рифмы простодушны

И мысль ему любая не в укор.

Какая мудрость в каждом сочиненье!

Согласный с гласным, есть ли в том

корысть?

И кто придумал это сочлененье?

Какая это радость - перья грызть!

Быть хоть ненадолго с собой в согласье

И доверяться своему уму.

Кому прочесть - Анисье иль Настасье,

Ей-богу, Пушкин, все равно кому!

И за полночь пиши и спи за полдень,

И будь счастлив, и бормочи во сне,

Благодаренье богу, ты свободен

В России, в Болдине, в карантине!

(Д. Самойлов)

1-й ведущий:

Среди бескрайней волнистой равнины раскинулось старинное русское село Большое Болдино. Живописно расположенное по возвышенному берегу небольшой реки Азанки, летом оно тонет в зелени, сквозь которую сверкает синева прудов. Но необычайное чувство охватывает нас при въезде в это село: здесь жил Пушкин, здесь создал многие из своих бессмертных произведений; по этой дороге не раз ходил или ездил верхом в рощу Лучинник, обдумывая свои творческие замыслы; в этих прудах отражалась его невысокая фигура.

Болдинская осень. Три месяца, проведенные Пушкиным в глухом нижегородском селе. Три месяца... В истории мировой литературы по накалу творческой энергии - небывалый, необъяснимый, ослепительный всплеск пушкинского вдохновенья.

2-й ведущий:

В начале XVII века русские потомственные дворяне Пушкины получили в наследственное владение землю «в Арзамасском уезде, залесном стану... под большим мордовским черным лесом...» Каким же увидел Пушкин этот уголок?

1-й ведущий:

Открытые безлесные пространства по обе стороны от дороги, сжатые поля. Стога соломы на желтеющей стерне, прозрачный сентябрьский воздух... У самого въезда в село - пустынное кладбище. И вот - низкие избы, порыжевшие ветлы, пруд и величественно вознесшаяся надо всем вокруг белая церковь.

2-й ведущий:

Барская усадьба - большой дом с мезонином. Белые колонны поддерживают кровлю над крыльцом. Так строили в начале прошлого века.

Более ста шестидесяти лет прошло с тех пор. В наши дни в Болдине открыт музей-заповедник А.С. Пушкина, ставший местом паломничества для тысяч людей. Он включает в себя усадьбу Пушкиных, заповедную рощу Лучинник, дом и сад старшего сына поэта в селе Львовка. С недавнего времени к нему относится и здание Болдинской церкви, построенной в конце XVIII века дедом А.С. Пушкина; ведутся работы по реставрации этого памятника.

Многое изменилось с течением лет в болдинской усадьбе... Вероятно, в начале XIX века в дни приездов поэта дом выглядел беднее и не был еще достаточно приспособлен и удобен для жизни. Позднее потомки Льва Сергеевича, младшего брата поэта, жившего постоянно в Болдине, расширили усадьбу, посадили большой фруктовый сад. Но, несмотря на перемены, в этом заповедном уголке - в тишине его дома, в тенистых аллеях, где живы еще деревья - современники поэта, в шуме ветра, в пении птиц, в запахах цветов и трав - сохранился аромат пушкинского времени.

Живописна центральная часть усадьбы.

В середине ровной, посыпанной песком площадки стоит деревянный барский дом. В нескольких шагах от него блестит зеркало верхнего пруда. Ветлы склонили над черной неподвижной водой гибкие ветви с узкими серебристыми листьями. Изящный белый мостик перекинут с одного берега на другой. Над перилами нависают густые ветки наклонно растущей ели.

В низине прячется маленький колодец.

Дом Пушкиных - архитектурный центр усадьбы. Он кажется внушительным и рассчитан на жизнь нескольких поколений владельцев. Подобно жилищу Онегина,

«Почтенный замок был построен,

Как замки строиться должны:

Отменно прочен и спокоен,

Во вкусе умной старины...»

Со времени приездов Пушкина здание неоднократно перестраивали, расширяли, но и сейчас облик его характерен для жилых построек начала прошлого столетия.

Дом соснового и дубового леса, одноэтажный, с мезонином, обшит тесом. Облицовка углов и наличников окон напоминает каменную рустовку. Центральный вход украшен верандой с невысокой балюстрадой и портиком, служащим основанием для балкона. Имеется боковое крыльцо с двумя колоннами. Обычна для пушкинского времени двухцветная охристо-белая окраска.

Перед домом растет высокая, стройная, с раздвоенной верхушкой лиственница. По преданию, Пушкин привез ее совсем молоденьким деревцем с Урала в 1833 году. Осенью мягкая хвоя лиственницы желтеет, опадает, весной появляется вновь. Иногда ветер обламывает со старого дерева хрупкие ветки; увядая, иголки пахнут терпко и нежно...

В доме семь комнат. Давайте навестим дом поэта, приют его трудов и вдохновенья.

1 -й ведущий:

В парадном зальце над диваном - знакомое изображение самого Пушкина. На столе в альбоме одного из гостей - стихотворение, записанное рукой поэта.

Следующая комната представляет собой уголок помещичьей гостиной. На стене - портрет неизвестного в костюме осьмнадцатого столетия. На простом крестьянском столе - «ревизские сказки села Болдино, списки недоимок», «оброчные книги», «тетрадь приходу и расходу», «книга для записи расходу мирских денег», на старинном бюро - календари-месяцесловы. Далее кабинет: легкий письменный стол красного дерева, высокий подсвечник с оплывшей свечою, чернильный прибор, открытая книга -сочинения четырех английских поэтов. Рукописи разложены, перо небрежно брошено поверх, ящик стола приоткрыт, кресло слегка отодвинуто в сторону. Хозяин отлучился ненадолго, сейчас вернется.

2-й ведущий:

Пушкин приехал в родовое имение, чтобы вступить во владение, но, задержанный холерой, остался в Болдине до зимы. И вот судьба повертывает беды оборотной стороной.

Не раз уже в жизни Пушкина бывало - вынужденное бездействие вызывает в нем творческие силы. Здесь, в Болдине, за три осенних месяца вынужденного одиночества великий поэт одарил мир множеством произведений: стихами, прозой, драмами. Так неудачи и горести вознаграждаются вечными художественными ценностями.

Из болдинского поэтического календаря Пушкина.

3-й ведущий:

7 сентября - «Бесы».

8 сентября - «Элегия».

9 сентября - «Гробовщик», письма: к Н.Н. Гончаровой, к А.Н. Гончарову, к Плетневу.

13 сентября - «Сказка о попе и работнике его Балде», «Сказка о медведихе».

14 сентября - «Станционный смотритель», «От издателя» к Повестям покойного Ивана Петровича Белкина.

15-18 сентября - «Путешествие Онегина».

19-20 сентября - «Барышня-крестьянка».

21-25 сентября - «Евгений Онегин», песнь IX.

26 сентября - «Труд», «Ответ анониму».

29 сентября - Письмо Плетневу.

30 сентября - Письмо Н. Н. Гончаровой.

1-й ведущий:

Пятый день пребывания в Болдине. Он отыскал черновой набросок стихотворения. Раскрыта толстая тетрадь, рядом положены листки для чистовика. Взял перо, подумал... Заглавия до сих пор не было. И сразу набело - "Бесы". Первая строка - набело из черновика, а потом исправления, варианты. Напишет, зачеркнет, напишет по-другому - проще, точнее. Фантазия рождает образ за образом. Стихотворение закончено. Изящный росчерк пера, дата - 7 сентября, Болдино. Первое болдинское стихотворение. Болдинская осень началась.

2-й чтец:

Мчатся тучи, вьются тучи;

Невидимкою луна

Освещает снег летучий;

Мутно небо, ночь мутна.

Еду, еду в чистом поле;

Колокольчик дин-дин-дин...

Страшно, страшно поневоле

Средь неведомых равнин!

«Эй, пошел, ямщик!..» - «Нет мочи:

Коням, барин, тяжело;

Вьюга мне слипает очи;

Все дороги занесло;

Хоть убей, следа не видно;

Сбились мы. Что делать нам!

В поле бес нас водит, видно,

Да кружит по сторонам.

Посмотри: вон, вон играет,

Дует, плюет на меня;

Вон - теперь в овраг толкает

Одичалого коня;

Там верстою небывалой

Он торчал передо мной;

Там сверкнул он искрой малой

И пропал во тьме пустой».

Мчатся тучи, вьются тучи;

Невидимкою луна

Освещает снег летучий;

Мутно небо, ночь мутна.

Сил нам нет кружиться доле;

Колокольчик вдруг умолк;

Кони стали... «Что там в поле?» -

«Кто их знает? Пень иль волк?»

Вьюга злится, вьюга плачет;

Кони чуткие храпят;

Вот уж он далече скачет;

Лишь глаза во мгле горят;

Кони снова понеслися;

Колокольчик дин-дин-дин...

Вижу: духи собралися

Средь белеющих равнин.

Бесконечны, безобразны,

В мутной месяца игре

Закружились бесы разны,

Будто листья в ноябре...

Сколько их! Куда их гонят?

Что так жалобно поют?

Домового ли хоронят,

Ведьму ль замуж выдают?

Мчатся тучи, вьются тучи;

Невидимкою луна

Освещает снег летучий;

Мутно небо, ночь мутна.

Мчатся бесы рой за роем

В беспредельной вышине.

Визгом жалобным и воем

Надрывая сердце мне...

(А. С. Пушкин. «Бесы»)

2-й ведущий:

Пушкин приехал в Болдино в подавленном настроении. Не случайно первыми стихотворениями этой осени были, во-первых, одно из самых тревожных и напряженных стихотворений Пушкина «Бесы» и, во-вторых, отдающая глубокой усталостью, в которой даже надежда на будущее счастье окрашена в меланхолические тона, «Элегия» («Безумных лет угасшее веселье...»). Но «Элегия» - это и полускрытый болдинский дневник - тревога и постепенное облегчение, пора гармонии и чудного вымысла.

3-й чтец:

Безумных лет угасшее веселье

Мне тяжело, как смутное похмелье.

Но, как вино, - печаль минувших дней

В моей душе чем старе, тем сильней.

Мой путь уныл. Сулит мне труд и горе

Грядущего волнуемое море.

Но не хочу, о други, умирать;

Я жить хочу, чтоб мыслить и страдать;

И ведаю, мне будут наслажденья

Меж горестей, забот и треволненья:

Порой опять гармонией упьюсь,

Над вымыслом слезами обольюсь,

И может быть - на мой закат печальный

Блеснет любовь улыбкою прощальной.

(А. С. Пушкин. «Элегия»)

1-й ведущий:

Пушкин чувствовал, что обретает столь необходимое ему душевное спокойствие. Всем своим существом он ощутил тогда благотворное влияние любимой им деревенской осени. Счастливо работалось.

4-й чтец (мужчина, читающий письма Пушкина):

«Ах, мой милый! Что за прелесть здешняя деревня! Вообрази: степь да степь; соседей ни души; езди верхом сколько душе угодно, пиши дома сколько вздумается, никто не помешает. Уж я тебе наготовлю всячины, и прозы, и стихов».

(Пушкин - Плетневу. 9 сентября 1830 г. Болдино)

2-й ведущий:

Еще никогда ему так не писалось! И вот снова ясный сентябрьский вечер, зажженные свечи, раскрытая тетрадь на столе, тишина. Завершена очередная повесть - сжатая, легкая, точная, как две предыдущие. Ивана Петровича Белкина еще нет, но уже есть три повести этого замечательного цикла - «Гробовщик», «Станционный смотритель», а сегодня -«Барышня-крестьянка». С какой-то особенной тщательностью и точностью Пушкин ставит дату: Болдино, 20 сентября. 9 часов вечера.

5-й чтец:

«...что за прелесть эти уездные барышни! Воспитанные на чистом воздухе, в тени своих садовых яблонь, они знание света и жизни почерпают из книжек. Уединение, свобода и чтение рано в их возрасте развивают чувства и страсти, неизвестные рассеянным нашим красавицам. Для барышни звон колокольчика есть уже приключение, поездка в ближний город полагается эпохою в жизни, и посещение гостя оставляет долгое, иногда и вечное воспоминание. Конечно, всякому вольно смеяться над некоторыми их странностями, но шутки поверхностного наблюдателя не могут уничтожить их существенных достоинств, из коих главное: особенность характера, самобытность, без чего, по мнению Жан-Поля, не существует и человеческого величия. В столицах женщины получают, может быть, лучшее образование; но навык света скоро сглаживает характер и делает души столь же однообразными, как и головные уборы. Сие да будет сказано не в суд и не во осуждение, как пишет один старинный комментатор.»

(А. С. Пушкин. Отрывок из «Барышни-крестьянки»)

1-й ведущий:

«Вот начало большого стихотворения, которое, вероятно, не будет окончено», пишет Пушкин в предисловии к первой главе «Евгения Онегина». «Живой и постоянный, хоть малый труд» следует повсюду за тем, кто однажды вызвал его на свет. И вот - конец. Сталкиваются, переплетаются разные годы, разные края вся жизнь; окончательное воссоединение частей - здесь, за Арзамасом и Лукояновом. Точная дата события: 25 сентября, 3, 1/4 часа. Наверное, ночи...»

Мы привыкли читать «Онегина», каким он стал согласно последней воле Пушкина, но девятая глава еще не стала восьмой; мы в Болдине и обязаны представить себе эту главу именно так, как она была закончена здесь в сентябре 1830 года - как предпоследнюю волю поэта.

6-й чтец:

В те дни, когда в садах Лицея

Я безмятежно расцветал,

Читал охотно Апулея,

А Цицерона не читал,

В те дни в таинственных долинах.

Весной, при кликах лебединых,

Близ вод, сиявших в тишине,

Являться муза стача мне.

Моя студенческая келья

Вдруг озарилась: муза в ней

Открыла пир младых затей,

Воспела детские веселья,

И славу нашей старины,

И сердца трепетные сны.

И свет ее с улыбкой встретил;

Успех нас первый окрылил;

Старик Державин нас заметил

И, в гроб сходя, благословил.

7-й чтец:

Миг вожделенный настал:

окончен мой труд многолетний.

Что ж непонятная грусть тайно тревожит меня?

Или, свой подвиг свершив,

я стою, как поденщик ненужный,

Плату приявший свою, чуждый работе другой?

Или жаль мне труда, молчаливого спутника ночи.

Друга Авроры татой, друга пенатов святых?

(А. С. Пушкин. «Труд». 26 сентября 1830 г. Болдино)

2-й ведущий:

Теплый солнечный сентябрь кончился. Полили дожди. Все вокруг заполнили лужи и липкая грязь. Почерневшие низкие домики, казалось, вросли в землю. В эти дни Пушкин узнал, что холера в Москве. Сентябрьские работы окончены, а уехать не довелось. Стало быть, рано складывать тетради и листы и садиться в экипаж.

Начинается болдинский октябрь - время настоящего холерного заточения, одиночества, мучительного неведения о невесте, друзьях, близких. Было неизвестно, что ждет его самого.

4-й чтец:

«Въезд в Москву запрещен, и вот я заперт в Болдине. Во имя неба, дорогая Наталья Николаевна, напишите мне, несмотря на то, что вам этого не хочется. Скажите мне, где вы? Уехали ли вы из Москвы? Нет ли окольного пути, который привел бы меня к вашим ногам? Итак, вы в деревне, в безопасности от холеры, не правда ли? Пришлите же мне ваш адрес и сведения о вашем здоровье. Что до нас, то мы оцеплены карантинами, но зараза к нам еще не проникла. Болдино имеет вид острова, окруженного скалами. Ни соседей, ни книг. Погода ужасная. Я провожу время в том, что мараю бумагу и злюсь...»

(Пушкин - Н. Н. Гончаровой. 11 октября 1830 г. Болдино)

1-й ведущий:

Стояла поздняя осень с бесконечными темными ночами, с ветрами, дующими по нескольку дней кряду. Пушкин работал, устроившись на диване, и здесь же засыпал, иногда под утро.

Из болдинского поэтического календаря Пушкина.

3-й ведущий:

1 октября - «Царскосельская статуя», «К переводу Илиады».

2 октября - «Глухой глухого звал к суду.»

3 - 4 октября - «Дорожные жалобы».

5 октября - «Прощание».

6-7 октября - «Паж, или Пятнадцатый год».

8 октября - «Я здесь, Инезилья», «Пред испанкой благородной».

10-11 октября - «Рифма», «Отрок», Письмо Н. Н. Гончаровой.

12-14 октября - «Выстрел».

15-16 октября - «Эпиграмма» («Не то беда, Авдей Флюгарин»), «Моя родословная», «Два чувства...», «Когда порой воспоминанье».

17 октября - «Стамбул гяуры нынче славят», «Заклинание».

18-19 октября - сожжена X глава «Евгения Онегина».

20 октября - «Метель».

21-23 октября - «Скупой рыцарь».

24-25 октября - «Об Альфреде Мюссе», «Стихи, сочиненные ночью во время бессонницы», «В начале жизни школу помню я».

26 октября - «Моцарт и Сальери», «Отрывок» в прозе.

27-29 октября - «Опыт отражения некоторых нелитературных обвинений», «Опровержения на критики и замечания на собственные сочинения», «Заметка о поэме «Граф Нулин», «Дельвигу».

30-31 октября - «Герой».

2-й ведущий:

Замечательно разнообразные творения, иногда непосредственно связанные с тем, что вокруг; порою - далекий полет воображения, воспоминания... Какая-то особенная, внутренняя раскованность, свобода: ответ на непредвиденное препятствие или подарок судьбы. Холера, пожары, смерть ходят рядом - вот что беспрерывно питает важные мысли о жизни, о прошлом, о судьбе... На большом листе бумаги Пушкин пишет набело: «Долго ль мне гулять на свете...».

Стихотворение, начатое, задуманное раньше на какой-нибудь из больших дорог - в Арзрум, Москву, Болдино? Пушкин - беспокойный скиталец, странник, размышляющий о горестной разлуке, блуждающей судьбе, но страстно желающий жить, «мыслить и страдать».

Романс «Дорожные жалобы»

Музыка Бернарда, стихи А. С. Пушкина.

8 октября родилось новое стихотворение «Я здесь, Инезилья». Поэтическое воображение легко и смело устремляется в любые края и века. Испания чем-то особенно влечет поэта и его современников. Испанская баллада была внушена Пушкину Барри Корнуоллом, томик стихов которого он привез в Болдино.

По словам Анненкова, Пушкин «до последнего времени сохранил особенное расположение к этому поэту, вероятно, - столько же за энергию его произведений, сколько и за его подражания стилю и приемам старых драматургов Англии». Из его сочинений, между прочим, заимствован «Пир во время чумы». За два дня до своей смерти Пушкин писал о нем А.О. Ишимовой, рекомендуя для перевода его драматические очерки и прибавляя: «Вот как надобно писать».

«Я здесь, Инезилья» - подражание «Серенаде» Барри Корнуолла, из которой взят только один первый стих, все же остальное принадлежит самому Пушкину. Читаешь стихотворение, а в памяти возникает музыка Глинки. Оба произведения почти неразделимы, ведь читатели впервые познакомились с «Инезильей» по отдельно изданному романсу.

Романс «Я здесь, Инезилья» Музыка Глинки, стихи А.С. Пушкина.

1-й ведущий:

Болдинская осень продолжается... Еще один лист... Пушкин начинает переписывать набело черновик другого стихотворения: «Два чувства Богом нам даны...». Поэт обращается к важнейшей, дорогой ему мысли о том, как связана любовь к своему дому, селению, «пепелищу» с почитанием прошлого, предков, истории, традиции.

4-й чтец:

«Гордиться славой своих предков не только можно, но и должно, не уважать оных есть постыдное малодушие». (А.С. Пушкин).

1-й ведущий:

В Болдине, в старом доме, где обитало несколько поколений, особенно легко, естественно ощущалась связь времен - «любовь к родному пепелищу и к мертвым прадедам любовь». Переписывая стихотворение, поэт продолжает зачеркивать, менять слова, строки - и лист беловика постепенно становится опять черновым. Стихотворение осталось незаконченным, но и в таком виде оно прекрасно.

8-й чтец:

Два чувства дивно близки нам,

В них обретает сердце пищу:

Любовь к родному пепелищу,

Любовь к отеческим гробам.

На них основано от века

По воле Бога самого

Самостоянье человека,

Залог величия его.

Животворящая святыня!

Земля была б без них мертва.

Без них наш тесный мир - пустыня,

Душа - алтарь без божества.

(А.С. Пушкин. «Два чувства дивно близки нам»)

2-й ведущий:

За окном непроглядная темень. Окно только отражает освещенный горящими свечами стол, часть стены с темными пятнами портретов и Пушкина, сидящего у печи в старом, обитом кожей кресле, рассеянного и грустного. Кажется, никогда еще поэт не оставался в таком одиночестве и никогда не был так поглощен мыслями о своей судьбе. О своем прошлом, о смысле бытия. Осенней ночью в пустом деревенском доме Пушкин размышляет о смысле жизни.

9-й чтец:

Мне не спится, нет огня;

Всюду мрак и сон докучный.

Ход часов лишь однозвучный

Раздается близ меня.

Парки бабье лепетанье,

Спящей ночи трепетанье,

Жизни мышья беготня...

Что тревожишь ты меня?

Что ты значишь, скучный шепот?

Укоризна или ропот

Мной утраченного дня?

От меня чего ты хочешь?

Ты зовешь или пророчишь?

Я понять тебя хочу,

Смысла я в тебе ищу...

(А. С. Пушкин. "Стихи, сочиненные ночью во время бессонницы")

2-й ведущий:

В последние дни месяца Пушкин завершает стихотворение, в котором многое сплелось: мысли о «достопамятной эпохе» и о событиях буквально сегодняшних, раздумья исторического масштаба и беспокойство о близких, оставшихся в зараженной Москве. Стихи, как и книги, имеют свою судьбу.

Это стихотворение напечатано еще при жизни поэта, в 1831 году. Но никто не знал тогда, что оно принадлежит Пушкину: таково было условие поэта.

Современники словно бы дважды открыли для себя стихотворение «Герой» - сначала как стихотворение вообще, потом - как стихотворение Пушкина. Что же за тайна окружила это произведение? Приоткроем ее.

Известия о холере в Москве вызвали энергичные меры правительства. Николай I, проявив решительность и личное мужество, прискакал в охваченный эпидемией город. Для Пушкина этот жест получил символическое значение: он увидел в нем соединение смелости и человеколюбия, залог готовности правительства не прятаться от событий, не цепляться за политические предрассудки, а смело пойти навстречу требованиям момента. Он ждал реформ, надеялся на прощение декабристов.

«Каков государь? молодец! того и гляди, что наших каторжников простит - дай бог ему здоровья».

(Пушкин - Вяземскому. 5 ноября 1830 г. Болдино)

Тайно ото всех Пушкин переслал «Героя» в Москву Погодину.

«Посылаю вам... Апокалипсическую песнь. Напечатайте, где хотите, хоть в «Ведомостях», но прошу вас и требую именем нашей дружбы не объявлять никому моего имени. Если московская цензура не пропустит ее, то перешлите Дельвигу, но также без моего имени и не моей рукою переписанную...»

(Пушкин - Погодину. Начало ноября 1830 г. Болдино)

Стихотворение посвящено Наполеону: величайшим деянием его поэт считает не военные победы, а милосердие и смелость, которые он якобы проявил, посетив чумный госпиталь в Яффе. И тема, и дата под стихотворением (29 сентября 1830 г. Москва) намекали на приезд Николая I в холерную Москву. Этим и была обусловлена конспиративность публикации: Пушкин боялся и тени подозрения в лести - открыто высказывая свое несогласие с правительством, он предпочитал одобрение выражать анонимно, тщательно скрывая свое авторство.

Однако, стихотворение имело и более общий смысл: Пушкин выдвигал идею гуманности как мерила исторического прогресса. Не всякое движение истории ценно - поэт принимает лишь такое, которое основано на человечности. "Герой, будь прежде человек", - писал он в 1826 году в черновиках "Евгения Онегина". Теперь эту мысль поэт высказывает печатно и более резко:

«Оставь герою сердце! Что же

Он будет без него? Тиран...»

1-й и 2-й чтецы:

Что есть истина?

Друг:

Да, слава в прихотях вольна.

Как огненный язык, она

По избранным главам летает,

С одной сегодня исчезает

И на другой уже видна.

За новизной бежать смиренно

Народ бессмысленный привык;

Но нам уж то чело священно,

Над коим вспыхнул сей язык.

На троне, на кровавом поле,

Меж граждан на чреде иной

Из всех избранных кто всех боле

Твоею властвует душой?

Поэт:

Все он, все он - пришлец сей бранный,

Пред кем смирилися цари,

Сей ратник, вольностью венчанный.

Исчезнувший, как тень зари.

Друг:

Когда ж твой ум он поражает

Своею чудною звездой?

Тогда ль, как с Алъпов он взирает

На дно Италии святой;

Тогда ли, как хватает знамя

Иль жезл диктаторский; тогда ль,

Как водит и кругом и вдаль

Войны стремительное пламя,

И пролетает ряд побед

Над ним одна другой вослед;

Тогда ль, как рать героя плещет

Перед громадой пирамид,

Иль как Москва пустынно блещет.

Его приемля, - и молчит?

Поэт:

Нет, не у счастия на лоне

Его я вижу, не в бою.

Не зятем кесаря на троне,

Не там, где на скалу свою

Сев, мучим казнию покоя,

Осмеян прозвищем героя,

Он угасает недвижим.

Плащом прикрывшись боевым.

Не та картина предо мною!

Одров я вижу длинный строй.

Лежит на каждом труп живой,

Клейменный мощною чумою.

Царицею болезней... он.

Не бранной смертью окружен,

Нахмурясь ходит меж одрами

И хладно руку жмет чуме

Ив погибающем уме

Рождает бодрость... Небесами

Клянусь: кто жизнию своей

Играл пред сумрачным недугом

Чтоб ободрить угасший взор,

Клянусь, тот будет небу другом,

Каков бы ни был приговор

Земли слепой...

Друг:

Мечты поэта -

Историк строгий гонит вас!

Увы! его раздался глас, -

И где ж очарованье света!

Поэт:

Да будет проклят правды свет,

Когда посредственности хладной,

Завистливой, к соблазну жадной,

Он угождает праздно! - Нет!

Тьмы низких истин мне дороже

Нас возышающий обман...

Оставь герою сердце!

Что же Он будет без него? Тиран...

Друг:

Утешься

(29 сентября 1830 г. Москва)

1-й ведущий:

Октябрь на исходе.

Пушкин пишет письмо Плетневу:

4-й чтец:

«Я сунулся было в Москву, да узнав, что туда никого не пускают, воротился в Болдино да жду погоды. Ну уж погода!.. Мне и стихи в голову не лезут, хоть осень чудная; и дождь, и снег, и по колено грязь...».

1-й ведущий:

На дворе «встает заря во мгле холодной».

Ноябрь. Холера не унимается, карантины - на всех дорогах.

Болдинская осень продолжается.

Из болдинского поэтического календаря Пушкина.

3-й ведущий:

1 ноября - «История села Горюхина», «О втором томе «Истории русского народа» Полевого». Письмо Погодину.

2-4 ноября - «Каменный гость», «Отрывок» («Не розу пафосскую..»). Письмо Н. Н. Гончаровой. Письмо Дельвигу.

5 ноября - «Возражения критикам «Полтавы», «Баратынский», Письмо Вяземскому, Письмо Осиповой.

6-8 ноября - «Пир во время чумы». «На перевод Илиады». 18 ноября - Письмо Н.Н. Гончаровой.

19-26 ноября - «О народной драме и Марфе Посаднице» М.П. Погодина.

26 ноября - Письмо Н.Н. Гончаровой.

27 ноября - «Для берегов отчизны дальней...».

28 ноября - Предисловие к «Евгению Онегину», «Цыганы».

2-й ведущий:

В широкополой шляпе, со шпагой, в плаще бесстрашный рыцарь и пылкий любовник стоит под деревом за городскими воротами, ждет темноты. Вдали видны кровли домов. Шпили соборов. Еще немного, и Дон Гуан войдет в Мадрид, где узнает новое чувство, от которого «весь переродится» - и умрет от тяжелой руки Командора. А пока полная прекрасных опасностей жизнь манит его.

Первая песня Лауры из оперы «Каменный гость» Музыка Даргомыжского

1-й ведущий:

Хорошо, что Пушкин в Болдине! Вдохновение его не оставляет, и не слышит он вокруг пересудов о неудавшемся его счастье. Благодатная пора!

4-й чтец:

«Посылаю тебе, барон, вассальскую мою подать, именуемую Цветочною, по той причине, что платится она в ноябре, в самую пору цветов... Нынешняя осень была детородна... Скажи Плетневу, что он расцеловал бы меня, видя мое осеннее прилежание».

(Пушкин - Дельвигу. 4 ноября 1830 г.) 1-й ведущий:

Почти месяц сидеть ему еще в Болдине, отрезанному от бела света. Он не просто сидит - работает. Перевод одной неполной сцены из Вильсоновой драматической поэмы превратился в Маленькую трагедию, по глубине мысли и художественному совершенству намного превосходящую обширный английский подлинник.

Человек и неминуемая гибель. Как встретить смерть, противостоять черному поветрию, уносящему людей в мрачную бездну? Как жить накануне - за час, за минуту до рокового мгновения? Об этом говорят, спорят герои. Лондонская чума 1665 года и российская холера, державшая Пуш

кина в Болдине... В песнь Председателя он вложил то, что сам постиг в эту тревожную осень.

Болдинская осень. Пир вдохновения. Мужество, мужество... До последнего мгновения, до выстрела на Черной речке, до тихого звона часов в кабинете, с которого начнется бессмертие, гордо и непреклонно будет встречать Пушкин судьбу.

И не о своей ли жизни, не о своей ли «блуждающей судьбе» думает он, вдохновенно трудясь в окруженной карантинами наследственной «берлоге» над последней своей Маленькой трагедией, название которой войдет в пословицу - «Пир во время чумы».

10-й чтец:

Когда могущая Зима,

Как бодрый вождь, ведет сама

На нас косматые дружины

Своих морозов и снегов, -

Навстречу ей трещат камины,

И весел зимний жар пиров.

Царица грозная, Чума

Теперь идет на нас сама

И льстится жатвою богатой;

И к нам в окошко день и ночь

Стучит могильною лопатой.

Что делать нам? и чем помочь?

Как от проказницы Зимы,

Запремся так же от Чумы,

Зажжем огни, нальем бокалы,

Утопим весело умы

И, заварив пиры да балы,

Восславим царствие Чумы.

Есть упоение в бою,

И бездны мрачной на краю,

И в разъяренном океане.

Средь грозных волн и бурной тьмы,

И в аравийском урагане,

И в дуновении Чумы.

Все, все, что гибелью грозит,

Для сердца смертного таит

Неизъяснимы наслажденья -

Бессмертья, может быть, залог,

И счастлив тот, кто средь волненья

Их обретать и ведать мог.

Итак, - хвала тебе, Чума,

Нам не страшна могилы тьма,

Нас не смутит твое призванье.

Бокалы пеним дружно мы,

И девы-розы пьем дыханье, -

Быть может... полное Чумы.

(А. С. Пушкин. «Пир во время чумы». Песня Председателя)

2-й ведущий:

Болдинская осень близится к концу. Но в последние дни вдохновение покидает Пушкина. Образы прошлого тревожат его. Пламенная и мучительная любовь к Амалии Ризнич, воскреснув в памяти, волнует воображение. Воспоминания о невозвратных днях явились поэту одинокой болдинской осенью и пробудили в нем поэзию.

Романс «Для берегов отчизны дальней» Музыка Бородина, стихи А.С. Пушкина.

1-й ведущий:

Еще один перевод... Стихотворение Пушкина «Из Barry Cornwall)) не датировано, но прочитаем его, прежде чем отложить книгу английских поэтов - спасибо ей; в болдинском заточении она принесла Пушкину радость, умножила счастливые часы творчества.

Кто знает, может быть, чужое имя «Мери» с новой силой пробудило в поэте воспоминания о той, против имени которой «Мария» он написал на полях «Полтавы»: «Я люблю это нежное имя». Кто знает, быть может, и это стихотворение - прощание...

Романс «Пью за здравие Мери» Музыка Глинки, стихи А.С. Пушкина

2-й ведущий:

Лошади запряжены, поставлен в коляску дорожный сундучок, а в нем несколько больших тетрадей и стопы бумаги, которые за месяцы болдинского затворничества словно бы потяжелели. Свидетельство на проезд в кармане. Чего ждать? Пушкин выбегает на крыльцо. Ветер, по-зимнему холодный, морщит темную поверхность пруда, у которого под ивой Бурмин открыл свои чувства Марье Гавриловне. Вдали, на отлогом холме, темнеет роща, уже отряхнувшая листву; там пробивается из земли чистый родник. Пушкин часто ездил в рощу верхом. Раздолье вокруг...

Он забирается в кибитку. «Пошел!» Возница тряхнул поводьями, звякнули бубенцы, и кибитка, ускоряя ход, катит вниз с косогора. Бегут навстречу убогие темные избы, низкие заборы, над которыми тянутся к небу черные ветви деревьев. Только яркая гроздь рябины сверкнет иногда.

Но вот и большая дорога. Лошади бегут резво. Оцепление где-то вовсе снято, а там, где еще осталось, карантинные смотрители, заглянув в свидетельство, поднимают шлагбаум перед отставным чиновником 10-го класса Александром Сергеевым Пушкиным, спешащим в Москву по собственной надобности.

Лошади несут его прочь от Болдина, и он не знает, вернется ли когда-нибудь в бедную свою вотчину. Но воспоминания о вдохновенном труде никогда не оставят его, будут манить, тревожить. Он вернется...

А пока лошади бегут резво, и последний проклятый карантин позади, и дорожный сундучок, набитый рукописями, тешит взор, и будущее манит надеждами - Москва!

Фонограмма: звон колокольчиков удаляющейся тройки.