Листая блокадный дневник

Классный   час «Листая блокадный дневник» предназначен для учащихся 5 - 8 классов.   Цели: 1.              знакомить детей с важной вехой истории нашей страны – Великой Отечественной войной; 2.              рассказать о том, какой видели ее женщины и дети; 3.              воспитывать в детях любовь к России и чувство патриотизма; 4.              формировать круг чтения детей по истории Великой Отечественной войны; 5.              воспитывать умение слушать и говорить, желание высказывать свое мнение; 6.              развивать интеллектуальные способности детей, творческую активность.   Методические рекомендации к оформлению занятия   Для оформления необходимо подготовить: 1. слайд-программу, включающую фотографии Д. Афанасьева, его родных мест: Гатчины, Ленинграда;   2. выставку книг по теме (см. список литературы);   3. иллюстрации для оформления занятия, фотографический материал (см. текст);   4. классическую музыку для оформления занятия (см. текст).
Раздел Русский язык и Русская литература
Класс -
Тип Конспекты
Автор
Дата
Формат doc
Изображения Нет
For-Teacher.ru - все для учителя
Поделитесь с коллегами:


Федеральное государственное казенное общеобразовательное учреждение

«Средняя общеобразовательная школа № 138»


Листая

блокадный дневник…


Классный час

для учащихся 5 - 8 классов


Методическое описание



Автор-составитель:

Цыкина С.А.





2014

Классный час «Листая блокадный дневник» предназначен для учащихся 5 - 8 классов.

Цели:

  1. знакомить детей с важной вехой истории нашей страны - Великой Отечественной войной;

  2. рассказать о том, какой видели ее женщины и дети;

  3. воспитывать в детях любовь к России и чувство патриотизма;

  4. формировать круг чтения детей по истории Великой Отечественной войны;

  5. воспитывать умение слушать и говорить, желание высказывать свое мнение;

  6. развивать интеллектуальные способности детей, творческую активность.

Методические рекомендации к оформлению занятия


Для оформления необходимо подготовить:

1. слайд-программу, включающую фотографии Д. Афанасьева, его родных мест: Гатчины, Ленинграда;

2. выставку книг по теме (см. список литературы);

3. иллюстрации для оформления занятия, фотографический материал (см. текст);

4. классическую музыку для оформления занятия (см. текст);

Методическое описание


Российское правительство 27 января объявило Днем воинской славы России.

В этот день в 1944 году была снята блокада города Ленинграда (ныне Санкт-Петербурга). Подвигу советских людей в Великой Отечественной войне против фашистских захватчиков посвящается…

Сегодня мы будем говорить о блокаде Ленинграда, которая длилась 871 день -

(с 8 сентября 1941 года по 27 января 1944 года).

Уже летом 1941 фашисты оказались у стен города на Неве. Ленинград превратился в город-крепость. Фашистские войска несли большие потери, но войти в город так и не смогли. И тогда немецкое командование решило сменить тактику, «блокировать город путем обстрела из артиллерии всех калибров и беспрерывной бомбежки с воздуха, и сравнять его с землей». Фашистские войска охватили 200-километровым кольцом осады непокорной город. Началась его блокада.

В городе не было достаточных запасов продовольствия и топлива, а единственным путём сообщения с Ленинградом стало Ладожское озеро. Зимой 1941 года начался массовый голод, приведший к сотням тысяч смертей.

Дети жили в блокадном городе и вместе со своими семьями голодали, мерзли, болели. Они хоронили родных и близких людей, которые отдавали им последние крохи хлеба, а сами умирали.

А знаете, чего эти дети боялись больше всего?

Что они считали самым страшным?

Ответы детей.

«Тишина - это самое страшное», - так записал в своем дневнике Дима Афанасьев.

Почему?

Чтобы это понять, нужно полистать страницы его дневника. На его обложке наклеен любительский снимок, на котором два мальчика лет девяти-десяти. Круглолицый, светловолосый, улыбающийся парнишка и есть автор дневника - Дима Афанасьев.

Свой дневник он начал 21 июня 1941 года, за один день до воны. Последний мирный день довоенной жизни он провел вместе с семьей, и даже предположить не мог, что назавтра начнется война.

Вот его семья:

- бабушка Мария Евстафьевна,

- мама Димы - Елена Дмитриевна Афанасьева,

- тетя Димы и Анна Дмитриевна Монакова, в дневнике он зовет ее просто Анной.

- дядя Димы - Юрий Дмитриевич Монаков, артист ленинградского театра. В дневнике мальчик зовет его - дядя Юра.

И еще один Юра - младший брат Димы.

Семья живет в Гатчине, замечательном ленинградском пригороде. Дом старый, но просторный - места хватает всем, поэтому часто наезжают друзья и родственники из Ленинграда.

Вот и в воскресенье, 22 июня, ждали гостей, суетились, вели приготовления:

«Вдруг в окошко просунулась голова Кимки Богданова: «Димка, война!» Я сначала не поверил, но по радио передали: «Сегодня утром без объявления войны германские войска перешли нашу границу, германские самолеты бомбили наши города». Мама сейчас же убежала в школу [она учительница], дядя Юра пошел в военный комиссариат…»

Мальчик одним из первых узнал, что началась война и, стоя у ворот дома, сообщал всем эту суровую новость. По всему городу гремело радио. Видимо, все включили свои репродукторы и ждали известий. Но передавали почему-то только музыку, причем одни марши».

В первые месяцы блокады на улицах Ленинграда было установлено 1500 громкоговорителей. Радиосеть несла информацию прежде всего о событиях на фронте, объявление диктора или быстрый ритм метронома означал воздушную тревогу, медленный ритм - отбой.

«23 июня. В городе введено военное положение и затемнение. Дома мама и Аня целый день шили шторы на окна из старых одеял. Приказано также все стекла заклеить крест-накрест полосками бумаги. Это защита от взрывной волны. Весь день у военкомата стояла огромная толпа: объявлена мобилизация военнообязанных[…]

24 июня […] в городе тихо-тихо. И даже не верится, что идет война […] и немцы заняли Брест.

26 июня. Сегодня была воздушная тревога. Завыли сирены и паровозы на вокзалах, людей стали загонять в подъезды и во дворы. Но никто прятаться не хотел. Все смотрели и ждали. Звук самолетов я слышал, но самих самолетов не видел - небо было довольно темное. Но один самолет сбросил осветительную бомбу. Она спускалась на парашюте. Все в городе только об этом и говорили весь вечер.

3 июля […] весь дом [вышел] копать окопы и щели […] Лопат было мало, копали всем, чем можно - мисками, ведрами. Досками ».

Ребята, а для чего нужны окопы и щели?

Ответы детей.

Окопы и щели - это земляные сооружения, служащие в бою огневыми позициями и простейшими укрытиями для солдат. Но строили их не только на фронте. Населению и городским организациям для защиты от авиабомб тоже рекомендовалось рыть окопы и щели.

6 июля. Сегодня воскресенье, но мы все равно роем.

9 июля. Ночью была тревога […] Грохот стоял страшный. Несколько раз наш дом сильно встряхнуло… Видел, как прожектора поймали в скрещение немецкий самолет. Но сбить его не удалось. Он улетел…

14 июля. Стоял сегодня с бабушкой за крупой. Мама сушила сухари про запас. Мне дали маленький чемоданчик и я туда уложил альбомы с марками. Мама говорит, что нужно приготовиться к любым неожиданностям.

17 июля. С сегодняшнего дня вводятся карточки на продовольственные и промышленные товары… Мама и Аня будут получать служащие карточки, бабушка, я и Юра - иждивенческие…»

Ребята, а вы слышали, что такое карточки?

Ответы детей.

Карточки (талоны) устанавливали определённые нормы потребления товаров и продуктов на человека в месяц. Такая карточная система существовала в нашей стране в самые трудные и голодные годы: после революции, в годы войны. Карточки делились на рабочие (получали заводчане), служащие (учителя, продавцы) и иждивенческие (старики и дети).

«19 июля. У нас во дворе сегодня было учение […] пришел инструктор ПВО (противовоздушная оборона) и показывал на учебной бомбе, как нужно ее тушить […] бомба была очень маленькая и нестрашная на вид…

21 июля. Днем была тревога [...] Наши сбили один самолет. Летчик выбросился с парашютом, его поймали и привели к нам во двор. Это был молодой белобрысый парень в комбинезоне. Он долго говорил по-немецки, обращаясь то к одному, то к другому…

22 июня. Сегодня месяц с начала войны […] тревоги все чаще и продолжительнее […] а вой сирены [...] Звук очень неприятный и, как клейкая масса, заполняет уши. Меня подняли с кровати, и мы побежали через черный ход в щель, которая была вырыта в саду. Сидим и прислушиваемся. Издалека приходит, а потом все усиливается их сопящий, зудящий, как зубная боль, гул […] Начинают греметь залпы зениток […] [всё] заглушает резкий свист и оглушительный удар. Щель дрожит, трещат доски, земля сыплется с потолка […] все прижимаются друг к другу…»

Страшно? Ну, конечно, страшно…

Но страшно не только оставаться в городе, в родном доме и подвергаться бомбежке, днем и ночью, прятаться в выкопанной щели… Страшно было покинуть этот дом навсегда, уехать, чтобы уже никогда не вернуться…

Об этом свидетельствует еще одна запись:

«10 августа. Сегодня уехали Ивановы, Динка [вероятно, подружка Димы] и бабка плакали. А бабка встала на крыльце на колени и кланялась двери и почтовому ящику. Дом наш почти совсем опустел…

18 августа. Мама с Аней пришли поздно… оформили эвакуационные документы… Вечером сидел и думал об отъезде. Как-то мы будем жить на чужой стороне?..»

А вы знаете, что такое эвакуация?

Ответы детей.

Эвакуация - это перемещение населения и промышленности из западных областей страны на Урал, в Сибирь и Среднюю Азию. В первые месяцы войны эвакуировалось много предприятий (2593), миллионы рабочих (18), служащих и членов их семей. А всего за годы войны число эвакуированных составило около 25 млн. человек

Вот и семью Димы в последний августовский день посадили в машину и повезли. Мальчик видел родной город разрушенным, кругом поваленные столбы и деревья, обгоревшие здания. «Какое жалкое зрелище, - записал Дима в дневнике. Так семья Афанасьевых оказалась в Ленинграде. Там они узнали, что эвакопоезда больше не ходят, так как железные дороги перерезаны немцами.

Так Дима с Юрой оказались на узлах на трамвайной остановке, а мама и тетя Аня стали звонить родственникам и знакомым, чтобы устроиться, хотя бы на ночлег, и не остаться под открытым небом.

Семью Афанасьевих приютила гимназическая подруга тети Ани - Нюся.

Наступил сентябрь, и вот новая запись в дневнике:

«6 сентября. Сегодня мамин и Анин День рождения и Юркины именины, но на праздник совсем не похоже. Бабушка сказала: «Живи - вот самый лучший подарок».

В середине сентября в Ленинграде было первое снижение норм выдачи продуктов. Рабочим - 500 г хлеба, служащим - 300 г, иждивенцам и детям - 250 г. А через две недели, в первых числах октября, нормы снижены снова: рабочим - 400 г, иждивенцам и детям - 200 г. А в ноябре - первые случаи голодных обмороков на улицах и на работе, первые случаи смерти от истощения. Запасы продовольствия в Ленинграде не велики, и пополнять их крайне сложно: по воздуху обеспечить снабжение такого большого города - невозможно, а судоходство по Ладожскому озеру прекратилось - появился лёд, но он еще слишком слаб, чтобы по нему могли проехать автомашины.

«10 ноября. Стояли за пайкой (так называли хлеб) со вчерашней ночи, но так и не достали. Хорошо, что мороз был не очень сильный…

11 ноября. Опять с 2 часов ночи стояли за пайкой. Стояли по очереди. Наконец, достали... Но дома не лучше, чем на улице: холод такой же, свет горит слабо, жизнь только на кухне. Как не хочется уходить с кухни! Ждешь, пока погаснет последний огонек в плите...

13 ноября. Очень тяжелый день. Опять сбавили хлеб: рабочим - 300 г, служащим - 150 г, иждивенцам и детям по 150 г.

14 ноября. Хлеба очень мало. И мы стали его делить с утра поровну, чтобы каждый ел, когда захочет. Я суп ел без хлеба, сберег на вечер и весь съел с чаем…

20 ноября. Опять сбавили хлеб. Рабочим - 250 г, всем остальным - по 125 г. До каких же пор можно сбавлять?..»

Ведущий показывает детям эту норму - кусочек хлеба 125 грамм.

При этом, ребята, до 50 % хлеба составляли практически несъедобные примеси, добавлявшиеся вместо муки. В Ленинграде свирепствует голод, смерть. Специальные похоронные службы ежедневно подбирают на улицах сотни трупов.

«6 декабря […] окончательно перестала идти вода [...] Сидим, как кроты, во мраке и холоде [...]

7 декабря. Я теперь ложусь в кровать, не снимая пальто и шапки. Даже под одеялом мерзнут щеки и руки. Сегодня в комнате на столе замерзла вода.

10 декабря. Ура! Узнал, что вчера наши взяли город Тихвин. Видимо, это начало нашего наступления. Ничего, можно здесь, в Ленинграде, все вытерпеть, любые лишения, лишь бы немцев погнали. Писать теперь, наверное, буду совсем мало - нужно экономить бумагу.

18 декабря. Сегодня тетя Маруся […] предложила переехать к ней на Васильевский остров. Там есть печь и небольшой запас дров […]

20 декабря. Тетя Маруся нас встретила и устроила […] Легли спать поздно, прямо на вещах, не раздеваясь.

22 декабря. Сегодня шел за водой, упал на лестнице и сильно ушибся […] все замерзло. Ходить просто опасно: окна заросли льдом и инеем, и в темноте лестница преподносит сюрпризы, идешь ощупью, держась за перила».

25 декабря 1941 года произошло первое, незначительное, повышение норм выдачи хлеба. Это улучшило настроение и вселило надежды в сердца горожан

"31 декабря. Последний день старого года. Мы с утра растопили буржуйку, нагрели воды и устроили мытье, мама немного постирала. Потом варили новогодний обед: бабушка достала припрятанную гречневую крупу, и был сварен суп, похожий на очень жидкую кашу».

Эта зима в блокадном городе была самая тяжелая. Каждый день в Ленинграде умирало более 4 000 человек. Были дни, когда умирало от 6 до 7 тысяч. За декабрь умерло 52 881 человек, за январь - февраль - 199 187 человек.

Люди от голода настолько ослабели, что не сопротивлялись смерти. Жительница блокадного города Елена Скрябина тоже вела дневник, она оставила в нем такую запись: «Умирают так, как будто засыпают. А окружающие полуживые люди не обращают на них никакого внимания. Смерть стала явлением, наблюдаемым на каждом шагу. К ней привыкли, появилось полное равнодушие: ведь не сегодня - завтра такая же участь ожидает каждого. Когда утром выходишь из дому, натыкаешься на трупы, лежащие в подворотне, на улице. Трупы долго лежат, так как некому их убирать…» Но город продолжал жить.

Давайте вернемся к дневнику Димы:

«1 января 1942 года. Сегодня новогодний подарок: мы заняли Калугу и Новые Кириши.

7 января. Бабушка сегодня чувствует себя неважно, и не вставала с кровати даже к обеду».

8 января Дима после долгого перерыва вышел на улицу и обомлел, как там было красиво: всё в густом инее. Удивился, что никто на эту красоту не смотрит: кругом пусто и тихо. Только снег потрескивает…

«10 января. Бабушка все лежит и чувствует себя неважно. Ослабла…

11 января. Заболела Аня. Лежит весь день. Мама ходила искать врача.

12 января. Был врач. Говорит, что у бабушки дистрофия. У Анечки определили голодный понос. Мама сегодня ходила на рынок. Купила кило хлеба за 500 рублей и обменяла дедушкины часы на две довольно большие луковицы. Вечером, - пишет Дима, - мы все съели по куску хлеба с тертым луком. Очень вкусно...

14 января. Мороз […] 28 градусов ниже нуля. Мы спали, не раздеваясь, а бабушка и Аня лежат весь день, закрытые одеялами до глаз…

15 января. Сегодня было событие. Мама нашла у себя на подушке вошь. Стала чесать и нам с Юрой, чесала весь вечер волосы бабушке и Ане.

20 января. Мама мыла голову бабушке, а мы с Юрой ей помогали. Это было трудно, потому что бабушка еще не встает с постели… На улице очень сильный мороз и солнце, но нам солнца не видно: окно так заросло снегом и льдом, что свет даже днем еле-еле пробивается в комнату. Живем как пе­щерные люди.

22 января. Весь день - обстрел.

24 января. Написал стихи о нас.

Страх и мрак в жилище этом,

Утешение одно -

Час, когда рассветным светом

Вдруг согреется окно.

Милый, раненый, голодный

Град Великого Петра!

Мне тебя не страшно видеть
Только в ранний час утра.
Но когда огнем пожаров
День суровый рассветет,
Горя нашего подруга
В сердце мне тоска впадет.
Память! Сохрани навеки

Голод, мрак, снарядов вой -

Все Великие страданья

Над Великою Невой.

25 января. Мы все сегодня не вставали с кроватей. Очень холодно и слабость. У меня очень опухли ноги и болят. В квартире полная тишина, как в могиле. Темно и холодно. Мы даже коптилку почти не зажигаем. Лежим в темноте. Очень страшно.

27 января. У меня болят и качаются зубы. У Юры тоже. Нужны овощи и лук, а их нет. Скорей бы весна...

28 января. Опять лежим. Вставать и двигаться не хочет­ся. Страшная слабость и сонливость…

29 января. Лежим.

31 января. Объявили о выдаче крупы (рабочим по 350 г, служащим по 200 г, детям по 150 г). Сейчас такая слабость, что прежней радости при извещениях отдела торговли нет. Лежал весь день…»

Ребята, а как вы думаете, 350 г на месяц - это много?

Ответы детей.

Ведущая показывает 150 г крупы.

Так закончился для Димы Афанасьева первый месяц нового 1942 года - самый страшный месяц блокады. Но, несмотря на голод, морозы, житейские трудности, Дима аккуратно вносил в свой дневник события каждого прожитого дня. «С середины января, видимо, кончились чернила, и Дима продолжил записи карандашом. Нелегко читать эти страницы. Приходится брать в руки лупу», - пишет первая читательница и исследовательница этого дневника Тамара Сталева. - «Увеличительное стекло, про­бегая по строчкам, чаще всего останавливается на слове «мама»: «мама ходила за хлебом», «мама шила нам с Юрой рукавицы на теплой подкладке», «мама ходила к тете Гале узнать новости», «мама ходила искать врача», «мама ходила на рынок».

Поистине, сам того не замечая, Дима в своем дневнике сложил прекрасную песнь трогательной и нежной любви к своей маме - Елене Дмитриевне Афанасьевой, человеку доброму, деятельному, ответственному и несгибаемому. Именно благодаря этой женщине вся семья пережила эту страшную блокадную зиму.

«8 февраля. Сегодня утром к нам зашла тетя Маруся и сказала, что [сосед] Владимир Петрович умер... Странно. Горя никто не чувствует, не плачет. Но на душе очень тяжело... Просто, как говорит бабушка: «Душа устала страдать».

10 февраля […] опять лежал. Встал, когда Владимира Петровича выносили. Гроба не достали и зашили в простыню […] «Отмучился», - сказала бабушка.

13 февраля. Весь день лежал. Сил совсем нет.

15 февраля. Опять лежал. Мама смазывала нам язвы на ногах мазью, которую дала тетя Маруся.

16 февраля. Лежал. Днем мама заставила нас с Юрой встать и чесала нам головы, а потом смазывала керосином [так боролись со вшами], который оказался на донышке лампы, стоявшей на шкафу.

18 февраля. После обеда […] читал «Мифы Древней Греции». Но читал мало, так как быстро устал.

19 февраля. Сегодня днем вдруг неожиданно заговорило радио. Мы сначала даже не поняли, в чем дело, а когда поняли, радости нашей не было конца... Наверное, в ленинградских военных условиях гробовая тишина - это самое страшное. Мама сказала, что ей иногда (особенно по ночам) казалось, что мы последние люди на земле и доживаем последние часы в пустом, замерзшем городе...

26 февраля. Очень сильный мороз, но мама позволила мне выйти на улицу. Очень красиво. В морозной дымке низко над землей висит розово-оранжевое солнце. И все розовое […] и пар изо рта - тоже... Пока я стоял, провезли несколько покойников […] Везут их без гробов, зашитыми в одеяла или простыни, а одного просто на куске фанеры.

8 марта. Мама и Аня пришли из магазина радостные: в городе воскресник по очистке от снега и льда трамвайных путей. В очереди рассказывали, что видели на улицах грузовой трамвай, который не стоял, а ехал. Значит, ток в городе есть […] Ходит слух, что летом начнется наше наступление по снятию блокады. А вдруг к осени мы уже вернемся в Гатчину, а 1 сентября, как всегда, пойдем в школу. И буду я снова сидеть на одной парте с Димкой Ткачевым!.. Какое это будет счастье. Наверное, в школах после войны будут учиться одни отличники…

27 марта. Началась работа по очистке улиц. На улицу вышли, наверное, все работоспособные. Люди с ломами и лопатами и топорами скалывают сугробы, сосульки, ледяные натеки на домах. И все это на больших фанерах волокут вдоль по улице прямо в Неву […]»

Да, вот и пришла долгожданная весна в город, а вместе с ней могли начаться эпидемии. К 15 апреля ленинградцы привели в порядок более 12 тысяч дворов, улиц, площадей и набережных, вывезли миллионы тонн мусора и снега, пустили трамваи.

А в мае открыли несколько школ. Вот что в те весенние дни записал Дима:

«4 мая. С утра отправились в школу… Ходить страшновато: обстрелы не прекращаются…

8 мая. Узнали, что сегодня взрывом убило много детей, вышедших из садика фабрики Урицкого погулять вместе со своей воспитательницей. Ужас…

12 мая. Ребята в классе совсем не похожи на довоенных: тихие, молчаливые […] Кажется, что все на уроках тихо дремлют и просыпаются только к кормежке. Даже обычных шалостей нет: все сидят, как усталые старички […]

30 мая. Занятий не было. Работали на строительстве укреплений. На улице жара и работать трудно. Но ребята работают дружно и никто не отлынивает. Снова был обстрел».

Свой дневник Дима Афанасьев вел ровно один год и один месяц. И это, пожалуй, самый подробный детский рассказ о блокаде города на Неве.

Помните, в своем дневнике Дима написал: «Тишина - это самое страшное…»

Ребята, почему?

Ответы детей: тишина - это одиночество, когда остаешься один на один с голодом, холодом, темнотой, обстрелами. И некому помочь, некому поддержать в трудную минуту. Вот почему так страшно!

И вот последняя запись Димы:

«20 июля. Сегодня получили повестку об эвакуации. Значит едем […]

Несмотря на все пережитые кошмары, покидаю Ленинград с чувством светлой грусти. Почему-то расставаться жалко. Расстаюсь, как с близким человеком, с которым вместе прожил большой и важный кусок жизни […]

Увидимся ли мы когда, кто знает? »

А как вы думаете, что было дальше?

Смог ли Дима с семьей выехать в эвакуацию?

Ответы детей.

Да, мальчик и его семья выжили в эвакуации в Сибири. Им повезло, их спасли… Эвакуируемых ленинградцев снабжали продовольствием и медицинской помощью, о них заботились, хотя вы должны понимать, что вся страна тогда жила очень голодно и трудно. Но и среди эвакуированных несколько тысяч человек умерли от последствий голода уже после того, как их переправили на «Большую землю». Были случаи, когда они умирали, получив большое количество пищи, которая для истощенного организма оказывалась ядом.

Из Сибири семья Афанасьевых попала на Дальний Восток, а уже по окончании Великой Отечественной войны они вернулись в Ленинград, как могли, восстанавливали его. Дима поступил учиться в Ленинградский институт живописи, скульптуры и архитектуры имени И.Е. Репина, со временем стал знаменитым художником, профессором, Заслуженным деятелем искусств РСФСР. Теперь его многие знали и уважительно называли Дмитрий Владимирович Афанасьев. Он работал во многих театрах страны, в том числе и в Ленинградском театре имени Ленинского комсомола.

8 мая 1965 года за массовый героизм и мужество, проявленные защитниками блокадного Ленинграда, городу присвоена звание Город - герой.

Звучит метроном.

За годы блокады в Ленинграде погибло от 600 тысяч до 1,5 миллиона человек.

Это - священное место для каждого ленинградца - Пискаревское мемориальное кладбище. Здесь похоронены сотни тысяч защитников и жителей города, погибших в годы блокады. Скорбная тишина стоит над длинными холмами братских могил. Горит вечный огонь. На камне - строки пережившей блокаду писательницы О. Берггольц:

Здесь лежат ленинградцы.

Здесь горожане - мужчины, женщины, дети.
Рядом с ними солдаты-красноармейцы.
Всею жизнью своею
Они защищали тебя, Ленинград
Их имён благородных мы здесь перечислить не сможем,
Так их много под вечной охраной гранита.
Но знай, внимающий этим камням:
Никто не забыт и ничто не забыто.

Давайте помолчим в память о них.

Минута молчания.

Самое главное, несмотря на пережитые страдания, голод и холод, блокадный город выжил, а значит, фашистам не удалось сломить мужество русских людей!

Об этом свидетельствует каждая строка дневника Димы Афанасьева.


Список использованных источников:

  1. Сталева Т. Один год и один месяц блокады. Из дневника Димы Афанасьева / Тамара Сталева // Путеводная звезда. - 2012. - N 6. - С 40-45


© 2010-2022