Методический материал для учителя при подготовке к уроку по творчеству И. А. Бунина

Методический материал для учителя литературы при подготовке к уроку по творчеству И. А. Бунина

«ЦВЕТОВЫЕ КОДЫ И ЗВКУОВЫЕ ОБРАЗЫ В ЦИКЛЕ БУНИНСКИХ РАССКАЗОВ»

Выполнила: учитель русского языка и литературы

Новоазовской ОШ I-III ступеней № 1

Котова Анна Сергеевна

Творчество И. Бунина укоренено в культурную почву серебряного века. О. Михайлов пишет: «Его творчество питалось талантами А. Пушкина, И. Тургенева, Л. Толстого, А. Чехова, но в то же время И. Бунин оставался оригинальным мастером именно своего слова. Он отвергал серебряный век, не признавая Д. Мережковского, З. Гиппиус, В. Хлебникова, В. Брюсова, К. Бальмонта, советскую литературу в лице С. Есенина, Ю. Олеши, И. Бабеля» [ Михайлов О.Н. Жизнь Бунина: Лишь слову жизнь дана - М.: Центрполиграф, 2002. - С. 10]. Становление творческого потенциала мастера слова происходило вдали от больших культурных центров; он появился в них и занял свое место в ряду первых художников эпохи, когда был уже сложившимся и самобытным творцом. На родине писателя, в 60-е годы, после долгих лет замалчивания, советский читатель открыл для себя Ивана Бунина, первого русского лауреата Нобелевской премии, о котором один из его собратьев по перу, А. Куприн, говорил еще в 1916 г.: «Бунин - тонкий стилист, у него громадный багаж хороших здоровых, метких, настоящее-русских слов; он владеет тайной изображать как никто малейшее настроение и оттенки природы, звуки, запахи, цвета, лица; архитектура его фразы необычайно разнообразна и оригинальна; богатство определений и эпитетов умеряется у него строгим выбором, подчиненным вкусу и логической необходимости; рассказ его строен, жив, насыщен [А. Куприн «Чтение мыслей », Журнал журналов, № 19, М., 1916, С. 20].

Исследователи творчества И. Бунина отмечали в прозе писателя особое соотношение двух родовых начал - эпического и лирического. В разные периоды творчества эти начала были представлены в прозе с разной степенью интенсивности, что нашло прямое отражение в эволюции стиля писателя. Исследователь творчества И. Бунина, А. Саакянц, пишет: «Зоркость и наблюдательность Бунина поразительна, так же как поразительно его умение облечь увиденное в емкие, точные слова, сливающиеся в распевные, ритмически безукоризненные фразы; у бунинской прозы всегда есть мелодия, она тяготеет к поэзии» [Бунин И.А. Повести и рассказы. /И. А. Бунин /Сост., предисл. и комм. А. Саакянц. - М. : Правда, 1982. - С. 9].

Говоря об особенности бунинской лирической прозы, О. Михайлов подчеркнул ее музыкальность: «Магия бунинской прозы - в совершенно особенной ритмичности. Подчас это отдельные периоды, разделенные повторяющимися с разным смысловым оттенком словами - опорами ритма. Иногда мелодика, почти напевность, прозы создается авторской установкой на воспоминания. Так написаны почти все рассказы из цикла "Темные аллеи"» [ Михайлов О.Н.: Музыка прозы, Строгий талант: Иван Бунин: жизнь, судьба, творчество., М.: Современник 1976. - С. 64].

Высоко ценили язык И. Бунина и многие советские писатели. Так, А. Толстой писал в 1941 году: «Мастерство Бунина для нашей литературы - чрезвычайно важный пример, как нужно обращаться с русским языком, как нужно видеть предмет и пластически изображать его. Мы учимся у него мастерству слова, образности и реализму» [«Исторический архив», 1962, № 2, С. 159]. В свою очередь, А. Твардовский писал о языке И. Бунина: «Нельзя не остановиться на той отчетливо выраженной у Бунина индивидуальности письма, по которой вообще в русской прозе различаются ее великие мастера - на особой музыкальной организации, если так можно выразиться, этого письма. Мы знаем эту опознавательную в отношении наших мастеров особенность: Гоголя, Тургенева, Толстого, Чехова. Бунин вошел в русскую литературу со своей музыкой прозаического письма, которую не спутаешь ни с чьей иной» [А.Твардовский, Собрание сочинений, М. : Художественная литература, т. 5, 1971. - С. 102, 229 ].

О мастерстве Бунина и его значении в русской литературе В. Белов писал: «После Толстого Бунин был самым замечательным явлением в русской литературе, последним, пока еще никем не превзойденным ее классиком. Бунин, как и Толстой, принадлежит не только России, но и всему миру» [ Литературное наследство, т. 84 (2), М., Наука, 1973. - С. 369 ]. Другой советский писатель, С. Воронин, подчеркивал: «Бунин - явление редчайшее. В нашей литературе, по языку - это та вершина, выше которой никому не подняться» [Литературное наследство, т. 84 (2), М. : Наука. - 1973. - С. 366 - 369].

Таким образом, говоря о мастерстве И. Бунина как стилиста, стоит отметить, что он стоял в одном ряду с великими мастерами слова Серебряного века. Его ценили за точность и емкость языка его лирической прозы, за особую музыкальную организацию в произведениях, за чрезвычайно важный пример, как нужно обращаться с русским языком и конечно же за особую музыкальность прозы.

И. Бунин - писатель-новатор. Именно он открыл новую страницу в русской литературе - страницу новореализма, ярчайшим образцом которого стали его «Темные аллеи». Говоря о цикле, с точки зрения описательных компонентов, стоит отметить, что здесь мастерство И. Бунина как стилиста достигло своего апогея, поскольку произведения, входящие в состав цикла, писались в конце творческого пути прозаика и именно здесь в полной мере проявился его художественный талант как великого мастера слова.

Многие буниноведы в качестве одной из стилевых доминант цикла «Темные аллеи» И. Бунина называют использование им большого количества чувственных подробностей (О. Михайлов, О. Сливицкая). Обостренная чувственность, лежащая в основе бунинского мировидения, - это отражение внешнего восприятия, противостоящего духовному, рациональному как низкое высокому. Чувственность, как писал Ю. Мальцев, - «это не так просто, в этом какая-то суть земного существования» [Мальцев Ю.В. Иван Бунин. - М.: Посев, 1994. - С. 129].

В рассказах цикла описательные компоненты (портреты, пейзажи, интерьеры) доминируют в структуре повествования, поглощая и растворяя в себе событийно-фабульную основу. Именно в этих описаниях обнаруживается «живописность» бунинской прозы. Т. Бонами, справедливо определяя бунинский стиль как «словесное живописание», видит истоки новой образности, прежде всего, в «личностных особенностях, врожденных задатках, свойствах творческой натуры Бунина: его повышенной впечатлительности, редкой наблюдательности и зоркости» [Бонами Т. М. Творчество И. А. Бунина в контексте русской культуры. - М. : «Столица», 2003. - 122 с].

Большинство рассказов «Темных аллей» отсылают нас к эпохе рубежа ХIХ - ХХ вв. В них отражена культурная атмосфера и художественная жизнь серебряного века. Влияние живописи на творческий замысел книги и его исполнение проявляется в самых различных аспектах.

В художественной системе И. Бунина цвет получает большое смысловое наполнение. Он является не только элементом системы языка, но и элементом мировоззрения автора. Для всего творчества Бунина характерно удивительное богатство цветового словаря, умение использовать мельчайшие оттенки цвета, полутона для передачи неповторимого состояния в природе или в душе человека. С необыкновенной четкостью и талантом автор описывает каждый, иногда печальный, а иногда веселый, но всегда красочный миг жизни героев. Это качество непосредственно связано с увлечением Бунина живописью, с его необычайной наблюдательностью. В цветописи мастера невозможно разделить цвет и свет: цвет пронизан светом, и свет окрашен насыщенными тонами. Переливы красок дают автору возможность показать природу, окружающий мир живым, вечно меняющимся, то трагическим, то прекрасным. Создавая лирическую атмосферу в произведении, цвет в изображаемых картинах приобщает читателя к красоте. Это вполне закономерно потому, что на творчество писателя в значительной степени повлияли известные художники своего времени: В. Васнецов, М. Нестеров, И. Репин, Ф. Малявин, П. Нилус. Особенно важными для творческого формирования писателя были встреча и общение Бунина с молодыми живописцами, членами Товарищества Южнорусских художников.

Самое интересное и малоизученное явление, определяющее особую «живописность» «Темных аллей», - это цветовые коды и звуковые образы, возникающие в описаниях (портретах, интерьерах, пейзажах). Они участвуют в формировании единого пространства книги и способствуют созданию единого художественного целого.

В дальнейшей нашей работе мы рассмотрим разнообразие колорита «Темных аллей» и определим, какие цвета и звуки являются наиболее важными для выделения общего эмоционального настроения рассматриваемого нами цикла.

Совокупность использованных писателем цветообозначений в цикле «Темные аллеи» чрезвычайно велика. Но среди всего разнообразия этой цветовой гаммы необходимо особо выделить важнейшие цветовые коды, четко согласующиеся с содержанием и создающие эмоциональный план всего произведения. У Бунина цветовую гамму цикла определяет оппозиция «темный - яркий». Эта оппозиция обусловлена антонимическими свойствами входящих в неё слов в их переносных и символических значениях. В цикле «Темные аллеи» она получает оригинальную интерпретацию.

Темные краски цикла создают мрачный колорит, усиливающий печальную тональность рассказов. Герои бессильны перед судьбой: многие кончают с собой или гибнут по другим причинам. Потому слова семантического поля темных тонов получают обобщенно-эстетическое значение. В цикле широко распространен черный цвет с разными его оттенками: он используется писателем и для портретного описания героев, а также для пейзажных характеристик.

Мы уже говорили о том, что автор в описаниях внешности героев отдает предпочтение смуглым, темным людям, поэтому так часто встречаются портретные характеристики героев в сочетании с черным цветом: «темноволосая, тоже чернобровая, похожая на пожилую цыганку, с темным пушком на верхней губе и вдоль щек (Надежда из «Темных аллей») (с.15); «длинная черная коса на спине, смуглое лицо с маленькими темными родинками ... черные глаза, черные брови» (портрет Руси); «грубо черноволосый, темный длинным бритым лицом» (с.190); «черно-зеркальными глазами» (с.51); «пошлые черные усики» (с.126); «черным бархатом своих удивительных ресниц» (с.196); «зловещие в своей густой черноте волосы» (с.208); «лицо почти черное» (с.221). Черный цвет часто встречается и в описании одежды героев: «под черной шерстяной юбкой» (с.15); «в черном шелковом истрепанном халате» (с.49); «в черном шелковом чепчике» (с.73); «в прямой черно-маслянистой каракулевой шубе и в черном бархатном большом берете» (с.116).

В описаниях природы также очень часто доминирует черный цвет. Здесь употребляются цветовые глаголы: «чернели кипарисы» (с.20); «чернела ночь» (с.25); «за низкой чернильной грядой леса, еще гуще и мрачней чернела туча» (с.29); а также существительные и прилагательные: «Пруд стоял громадным черным зеркалом» (с.35); «Сена течет под мостами черной смолой» (с.38); «синяя чернота неба» (с.61); «черно-синяя темнота» (с.80). В данном аспекте черный или предвещает несчастье, или же созвучен с внутренним миром, настроением героя (иначе бы природа была описана более «живыми» красками, напр. более характерным для нее зеленым). Описание окружающей героев среды также выражается с помощью прилагательного «темный» и символизирует (подобно черному цвету) плохое настроение героев, их безнадежность и грусть: «И был темный, отвратительный вечер; в черной тьме; темно синела зимняя ночь» («Кавказ»). Например, в рассказе «Степа»: «Красильщиков гнал по черноземной колее», «небо и земля угрюмо темнели», «за низкой чернильной грядой леса, еще гуще и мрачней чернела туча» («Степа», с.29). Здесь выражено настроение героя, предчувствие какого-то еще непонятного несчастья. Так же под значением слова «темный - черный» можно понимать темноту чувств, вожделение, грех, в котором находятся герои. Пространство, в котором герой встречается со Степой и запутывается с ней в своих «темных» чувствах: «горница была темна и тиха», «одни мухи сонно и недовольно загудели в жаркой темноте на потолке» («Степа», с.29).

Нередко оттенки черного цвета автор использует для ассоциации, таким образом апеллируя на догадку читателя: «валили черно-багровым руном клубы дыма» (с.38); «траурным глянцем переливались черные стекла» (с.39); «смородинные глаза» (с.72); «глазами цвета черной крови» (с.74); «угольно-крупные ресницы» (с.105); «дегтярные волосы» (с.118); «мокрый глянец его коротких, мелко курчавых волос» (с.186); «косясь блестящими вороньими глазами» (с.190) и т.д.

Еще один оттенок, который достаточно часто встречается в «Темных аллеях» - серый. Цвет очень распространен в цикле и употребляется чаще всего в прямом смысле при описании одежды: «в серенькой поддевочке» (с.30); «в сером холстинковом платье» (с.55); светло-серой генеральской тужурки» (с.57); «девушка в сером костюме, в серенькой, красиво изогнутой шляпке» (с.155). Серый - цвет загадочности, таинственности. Так и осталась неразгаданной загадкой для героя рассказа «Муза» женщина, чисто случайно и очень неожиданно появившаяся у дверей его дома вся в сером: «в серой зимней шляпе, в сером прямом пальто, в серых ботинках» (с.32-33).

В описании внешности встречаются описания серых глаз: «с большими серыми глазами» (с.55); «серую пестроту ее глаз» (с.58); «серые крестьянские глаза» (с.82); «глаза прозрачные, серые» (с.221). Используются автором и разные вариации серого цвета: «перед моим серо-серебристым, местами почерневшим зеркалом» (с.33); «стоят, багрово серея, три больших волка» (с.65); «сизые голые колени» (с.73); «за сизостью тумана» (с.86).

Поскольку черный цвет является доминирующим в цикле «Темные аллеи», и является воплощением таинственности и печали, автор для создания контраста использует белый цвет - цвет невинности и чистоты. И. Бунин использует белый цвет в описании одежды: «белоснежный китель» (с.21); «в белом переднике и белой косынке» (с.55); «в сахарно-белом халате» (с.71); «в скромном белом шелковом платье» (с.160) .

Когда герои находятся в открытом пространстве, при описании природы белый цвет разнообразен: «предвечерняя белизна снежных гор» (с.20); «курчавая белизна облаков» (с.47); «млечная белизна неба» (с.79); «белесо-свинцовые тучи» (с.89); «сизо-белое покатое поле» (с.89).

Очень часто белый цвет выступает в форме разных частей речи для характеристики женского тела: глагол - «забелела в сумраке всем своим долгим телом» (с.48), существительное: «матовой белизной лица» (с.55); «млечность приподнятых корсетом грудей» (с.112) или прилагательное: «белый сильный живот и белые тугие бедра» (с.106); «лицо бело, как мел, от пудры» (с.169). Данное изображение символизирует незащищенность, непорочность, женскую чистоту тела и души.

В рассказах цикла очень часто находим сочетание белого с черным - частая особенность рассказов цикла - играет главную роль в изображении контрастов. Самые частые контрасты - описание внешности и природы: «чернобровый, но с белыми усами, которые соединялись с такими же бакенбардами» (Николай Алексеевич из «Темных аллей») (с.14); «чернела ночь и близко белели отягощенные снежными пластами лапы ветвей в палисаднике» (с.25). Оттенок белого цвета - бледный - употребляется при описании внешности героев (лица и тела) и играет ту же роль, что и белый цвет: «Она была бледна прекрасной бледностью любящей взволнованной женщины» (с.18); «лицо, стянутое бледностью» (с.146); «бледной худой рукой» (с.15); глагольная форма - «бледнеть»: «она бледнела, когда я говорил» (с.18); «она побледнела до гробовой синевы» (с.158); оттенки: «руку, голубовато-бледную» (с.116); «голубовато-меловым телом» (с.131); «бледное до прозрачной белизны лицо» (с.164).

Еще одним доминирующим цветом в рассказах «Темных аллей» является красный цвет. Красный - самый любимый цвет И. Бунина. Он символизирует страсть, жажду жизни, любовь, поглощение. В «Темных аллеях» красный представлен в большом разнообразии сочетаний и оттенков. Он применяется в описании одежды и обуви: «под красной кофточкой» (с.15); «в красных чувяках» (с.20); «с красных шерстяных чулок» (с.63); «новую косоворотку красного шелка» (с.129); предметов: «краснели кирпичные домики» (с.120); «часы красного дерева» (с.130); «за красной ситцевой занавеской» (с.152); пламени, огня: «широко и зловеще вспыхивало красное пламя (с.29); «в сумрачно-красном трепете» (пожара) (с.65); «воспаленно-красный, дымящий огонь» (с.122). С помощью красного цвета и оттенков автор описывает внешность человека: «красноватые волосы остро серебрятся» (с.98); «красноватыми жесткими волосами (с.168-169); «волосы ее, отливающие чем-то малиновым» (с.170); «вишневыми губами» (с.74); «полные в красной помаде губы» (с.103); «пленительный бархатисто-пунцовыми губами рот» (с.208); «бархатистый пурупур губ» (с.214). С помощью глаголов изображено состояние стеснительности, взволнованности: «раскрыл глаза и покраснел» (с.15); «краснея сквозь седину, стал говорить» (с.16); «когда он заговаривал с ней, темно краснела» (с.46); «вся раскраснелась, как огонь» (с.111).

Таким образом, с помощью красного цвета автор выделяет мелкие, но важные в жизни героев ассоциативные детали.

С помощью золотого и серебряного цвета автор выдвигает на передний план мелкие предметы, делает их более выразительными, обращает на них больше внимания. Данные цвета - прямой контраст общего трагического тона книги - символы святости и благосостояния. С этими цветами в рассказах мы встречаемся там, где описывается интерьер церкви или священные предметы: «перед золочеными и серебряными окладами икон» (с.22); «перед золотыми ризами икон, а внизу серебряным текучим блеском трех высоких церковных свечей» (с.146); «мерцает золото кованных с чудесной древней грубостью риз» (с.155); блеск свечей или свет: «ожившее золото свечных огоньков» (с.25); «хрустально-золотая сетка низкого солнца» (с.35).

Самый частый цвет мира природы - зеленый: «зеленые бездны» (с.21); «зеленой ряской» (с.35); «одинокую зеленую звезду» (с.40); «зеленые вершины сосен» (с.75); «небо над озером зеленое-зеленое» (с.205). Оттенки зеленого: «зеленовато белеющий за окнами восток» (с.31); «молочно-зеленой речки» (с.120); «зелено-желтые огоньки светляков» (с.81). Оттенки зеленого встречаем и в описании внешенго вида героев: зеленого цвета: «зеленоватые рейтузы» (с.54); «платье другое, из чего-то зеленого» (с.138); «подпоясан зеленой подпояской» (с.168); «бедра как-то повиты яркой зеленой тканью (с.196) и т.д

Наряду с главными красками, уже представленными нами, в «Темных аллеях» есть множество второстепенных красок. К ним принадлежат желтый, коричневый, рыжий, лиловый, синий, розовый и другие. Все они играют роль вспомогательную, дополняющую разнообразие цветовой палитры рассказов.

Приведенные примеры цветовой палитры «Темных аллей» понятны каждому читателю. Но поскольку Бунин - настоящий мастер слова, в цикле рассказов встречаемся с интересными красками, созданными самим писателем, характеризирующими только его стиль: «волосах цвета маслины» (с.124); «коса немного темнее цвета спелой кукурузы» (с.137); «глаза лазоревые» (с.181); «род пеплума из пунцового бархата» (с.194); «платье цвета блеклой глицинии» (с.224).

Итак, разнообразие цветовой палитры в лирической прозе И. Бунина велико. Об этом свидетельствует большое количество приведенных нами примеров разных цветов и их оттенков. Все они были созданы для того, чтобы читатель мог лучше представить описанные явления, ситуации, настроения героев. С ними так же связан ассоциативный аспект книги. Цветовая палитра, вместе со звуками, запахами, осязаниями и ощущениями, являющимися компонентами скорее поэзии, чем прозы, предоставляет возможность видеть и познать описуемый мир во всей его красоте и очаровательности. Средства изображения в «Темных аллеях» позволяют говорить о тяготении к поэтизации описуемого И. Буниным.

Мир звуков так же неисчерпаем, как и мир цветовых оттенков. «Цвет чаще всего уточняется определением, а звук - глаголом, потому что цвет является атрибутом вещи, а голос - ее проявлением», - пишет З. Хайнади [Хайнади З.: Чувственное искушение слов. Бунин. Жизнь Арсеньева. Юность. in: Вопросы литературы (январь-февраль 2009), М. 2009, с.266]. В «Темных аллеях» можно найти любой тембр звука: резкий, приглушенный, раскатистый, горловой, скрипящий, шумящий, мягкое звучание и т.п.

Самые частые звуки, которые встречаются в цикле - звуки песен, музыки, пения описаны достаточно подробно. В большинстве случаев это звуки громкие, звонкие, резкие, контрастирующие с предварительной средой нахождения героев или друг с другом: «глухой стук в барабан и горловой, заунымный, безнадежно-счастливый вопль как будто все одной и той же бесконечной песни» (с.21); «все покрывала, заглушала полковая музыка, звучно гремя печально-торжествующими тактами вальса» (с.144); «разучивала медленное, сомнамбулически прекрасное начало "Лунной сонаты"» (с.207); «Потом захрипела, засвистала и загремела, вприпрыжку затопала полькой шарманка» (с.215); слушая доносящееся снизу, из-под балкона, итальянское пение, изнемогающее от счастья» (с.123); «вошел под возгласы и пение священнослужителей» (с.146).

З. Хайнади отмечает: «Бунин обращает внимание не только на живые звуки повседневности, но и на их музыкальные характеристики (...), потому что, по его мнению, только музыка способна проникнуть в тот мир высшего порядка, которому другой вид искусства может только подражать» [Хайнади З. Чувственное искушение слов. Бунин. Жизнь Арсеньева. Юность. in: Вопросы литературы (январь-февраль 2009), М. : 2009. - С. 267]

К музыкальным характеристикам цикла принадлежит разнообразие звуков, издаваемых птицами. Иногда они изображаются с помощью глаголов с окраской междометий или же с помощью переносного значения: «стеклянными колокольчиками звенели древесные лягушки» (с.21); «бодро били вдали перепела» (с.29); «цокали птички, называемые мухоловками, хрипло трещали дрозды» (с.35); «скворцы, сыплющие немолчным щебетом» (с.109); «там дремотно журчали лягушки» (с.136), «пилили и скрежетали цикады» (с.198). Таким образом, писатель изобразил большое количество звуков птиц, чтобы больше приблизить к реальности героя, показать его наблюдательность по отношению к живым существам.

Герои И. Бунина, так же как и сам автор, чувствителен и поэтому воспринимает самые тихие и тонкие звуки. Приведем пример таких звуков: «кто-то мягко ходил» (с.57); «за дверью слышались быстро сбегавшие с крутой деревянной лестницы шаги» (с.152); «Слышны были ее шаги за открытыми дверями» (с.216); звук шороха, шепота: «ответила она быстрым шепотом» (с.83); «быстро прошла, шурша нижней шелковой юбкой» (с.216); «приятно шуршат под ногами опавшие листья» (с.155); «шурша босыми ногами по гравию» (с.196); «послышался шорох платья» (с.214); стук часов: «постукивали рублевые часы на стене» (с.29); «слышно, как непрерывно тикающе ниточкой бегут карманные часы» (с.134); «под четкий стук часов в столовой» (с.161).

Из категории малозвучных звуков самым распространенным является шум: «шумно лил дождь по крыше» (с.19); «стекляным холстом катилась шумящая вода» (с.67); «сад шумел беспокойно, торопливо» (с.89); «однообразно шумел горный поток» (с.223). Отчасти с помощью шума выражается предостережение, настораживание. Например, в рассказе «Таня» подробно описанный шум метели все время сопровождает героя, находящегося в теплом и приятном пространстве героини. Тем самым возникает чувство неизбежной катастрофы: «Ночью, сквозь сон он иногда слышал: однообразно шумит с однообразным напором на дом, потом бурно налетает, сыплет стрекочущим снегом в ставни, потрясая их, - и падает, отдаляется, шумит усыпительно...» (с.90).

Даже отсутствие какого-либо звука, бесшумие, тишина заслуживают внимания восприимчивых героев: «бесшумно (...) вышла из спальни» (с.36); «Все было немо» (с.38); «Как поздно и как немо!» (с.42); «И везде невообразимая тишина» (с.44).

Не менее распространенными в рассказах громкие, звонкие звуки. Примеры таких звуков - звонок: «Третий звонок оглушил меня» (с.19); «бряканье колокольцев тесно, тесно идущего овечьего стада» (с.120); «жестью дребезжал звонок» (с.152); грохот, гремение: «раскалывались в небесных высотах допотопные удары грома» (с.21); «Зашумел наконец встречный поезд, налетел с грохотом и ветром» (с.44); «гремел вместе с рукоплесканиями отчаянно-радостный хохот» (с.104); гудение: «гудит и постукивает втягиваемая разгорающимся огнем заслонка печки» (с.91); «гулко жужжащие распластанные аэропланы» (с.103); визг: «визг и скрип качелей под соснами» (с.79); бой: «завыл гонг» (с.57); «куранты то и дело тонко и грустно играли на колокольне» (с.211); «На Спасской башне часы били три» (с.216).

Все время чего-то ожидающие герои часто слышат звон бубенцов, стук конских копыт. Эти звуки или напоминают герою о прошлом, или же приводят в радость от приближающейся встречи с близким «будущим», «побеждают» пространство и время: «глухо гремят, звонят по Арбату конки» (с.32); «тройка влетела, мягко играя россыпью бубенчиков и шипя по песку вокруг цветника шинами» (с.54); «услыхать,что едут, погромыхивают бубенчиками, подкатывают к крыльцу» (с.128); «гремя, неслись мимо вверх по Тверской, бубенцы на "голубках"» (с.175).

Таким образом, звуки в лирической прозе И. Бунина занимают не менее важное место, чем цвет. Автор использовал широкую гамму звуков: от тех наиболее тонких и малозвучных вплоть до самых громких, гремящих, звонких. С их помощью в рассказах изображены дальние и передние планы картин, подчеркнуты мельчайшие звуковые детали, даже имеет свой особенный эффект отсутствие звуков - беззвучие, тишина. Все это находится в гармонии с другими средствами изображения картин сборника.