Конспект урока М. И. Цветаева Жизнь во имя любви

Литературно-музыкальная композиция

о жизни и творчестве

М.И. Цветаевой.

1 СЛАЙД (Жизнь во имя любви)

Уж сколько их упало в эту бездну,

Разверстую вдали!

Настанет день, когда и я исчезну

С поверхности земли,

Застынет всё, что пело и боролось,

Сияло и рвалось:

И зелень глаз моих, и нежный голос,

И золото волос.

И будет жизнь с ее насущным хлебом,

С забывчивостью дня.

И будет всё - как будто бы под небом

И не было меня!

Изменчивой, как дети, в каждой мине,

И так недолго злой,

Любившей час, когда дрова в камине

Становятся золой,

Виолончель, и кавалькады в чаще,

И колокол в селе... -

Меня, такой живой и настоящей

На ласковой земле!

К вам всем - что мне, ни в чем не знавшей меры,

Чужие и свои?! -

Я обращаюсь с требованьем веры

И с просьбой о любви.

И день и ночь, и письменно и устно:

За правду да и нет,

За то, что мне так часто - слишком грустно

И только двадцать лет,

За то, что мне прямая неизбежность -

Прощение обид,

За всю мою безудержную нежность

И слишком гордый вид,

За быстроту стремительных событий,

За правду, за игру... -

Послушайте! - Еще меня любите

За то, что я умру.

8 декабря 1913

2. СЛАЙД (М.И. Цветаева 1892-1941)

Сегодня я хочу рассказать об одной великой женщине. Имя ее Марина Цветаева.

Весь ее нелегкий творческий путь увенчан легендами и предстает перед нами как необычная и трагическая история жизни. Ее биография - это ее стихи и проза, ее письма и переводы, все ее творчество. Но все же - события, даты, имена, «версты, мили». Итак ...

Красною кистью

Рябина зажглась.

Падали листья.

Я родилась.

Спорили сотни

Колоколов.

День был субботний:

Иоанн Богослов.

Мне и доныне

Хочется грызть

Жаркой рябины

Горькую кисть.

16 августа 1916

Рябина стала символом судьбы М.И. Цветаевой, красивой и в тоже время горькой.

Из автобиографии: «Марина Ивановна Цветаева. Родилась 26 сентября (по старому стилю) 1892 года в Москве.

3. СЛАЙД (Родители М.И. Цветаевой)

Отец (Иван Владимирович) - сын священника, европейский филолог, доктор Болонского университета, профессор истории искусств сначала в Киевском, затем в Московском университете, директор Румянцевского музея, основатель, вдохновитель и единоличный собиратель первого в России Музея изящ­ных искусств. Умер в Москве, после открытия музея. Библиотеку огромную, трудо- и трудноприобретенную, не изъяв ни одного тома, отдал в Румянцевский музей (ныне Российская библиотека). Очень образованный человек. Основанный им музей действует до нашего времени. Сейчас он называется Музей изобразительного искусства им. А.С. Пушкина.

Мать (Мария Александровна) - польской княжеской крови, ученица Рубинштейна, ред­костно одаренная в музыке. Умерла рано. Стихи от нее. Библиотеку (свою и дедовскую) тоже отдала в музей. Так от нас, Цветаевых, Мо­скве три библиотеки. Отдала бы и свою, если бы за годы революции не пришлось продать.

Мать жила музыкой, отец - музеем.

Музыка и Музей - два влияния сливались и сплета­лись в одном доме, накладывали неповторимый отпечаток на растущих сестер - Марину и Асю (Анастасия Иванов­на Цветаева - младшая сестра поэтессы).

Лето семья Цветаевых проводила в Тарусе, городок на Оке.

Кумир детства и отрочества Марины Цветаевой - На­полеон и Пушкин.

4.СЛАЙД (Первая книга)

Первая книга стихотворений под названием «Вечер­ний альбом» принесла Цветаевой известность. Она вышла осенью 1910 года. На одном из заседаний «Мусагета» свой «Вечерний альбом» Цветаева подарила Максимилиану Волошину. С этого времени началась дружба Цветаевой и Волошина, описанная ею в очерке «Живое о живом».

В московской газете «Утро России» Волошин в обзор­ной статье о женской поэзии центральное место отвел Ма­рине Цветаевой и ее первой книге.

«Это очень юная и неопытная книга. Многие ее стихи, если их раскрыть случайно, посреди книги, могут вызвать улыбку. Ее нужно читать подряд, как дневник, и тогда каждая строчка будет понятна и уместна. Она вся на гра­ни последних дней детства и первой юности.

«Вечерний альбом» - это прекрасная и непосредственная книга, исполненная истинным женским обаянием».

Когда Марина Цветаева отдала в печать свою первую книгу «Вечерний альбом», ей только что исполнилось 18 лет. Любовь запол­няет эту книгу, дышит ею. Любовь к маме, любимой сестре, к жизни, такой прекрасной и безоблачной (как недолго это будет длиться!), к подругам по гимназии. В. Я. Брюсов, которому Цветаева послала сборник с просьбой «посмотреть его», дал довольно суровый отзыв, хотя и назвал его «хорошей школой». Этот достаточно пренебрежи­тельный отзыв сыграл, однако, свою роль: он утвердил в Цветаевой уверенность в том, что ее долг, - невзирая ни на что, оставаться самой собой, быть предельно искренней.

В мае 1911 года по приглашению Максимилиана Александровича Цветаева приехала в Коктебель, в дом Волоши­ных.

В Коктебеле у Волошина Цветаева встретит Сергея Яков­левича Эфрона, своего будущего мужа, которому едва испол­нилось семнадцать лет. Они обвенчаются в начале 1912-го, в Москве. В сентябре того же года в молодой семье появит­ся первенец - дочь Ариадна, Аля.

5 САЙД (Семья)

Из автобиографии: «Да, о себе: я замужем, у меня дочка 1¹/₂ года, Ариад­на (Аля), моему мужу 20 лет. Он необычайно и благородно красив, он прекрасен внешне и внутренне. Прадед его с от­цовской стороны был раввином, дед с материнской - ве­ликолепным гвардейцем Николая I.

В Сереже соединены - блестяще соединены - две кро­ви: еврейская и русская. Он блестяще одарен, умен, благо­роден. Душой, манерами, лицом - весь в мать. А мать его была красавицей и героиней.

Сережу я люблю бесконечно и навеки. Дочку свою обо­жаю...»

Сергей Яковлевич унаследовал от матери желание сражаться за правду, революционность духа и желание справедливости. Им руководили те же жизнен­ные идеалы, что и Мариной, - героизм, жертвенность. Мать Сергея - из древнего аристократи­ческого рода - была революционеркой-народоволкой, сто­ронницей террора, что впоследствии скажется на биогра­фии и судьбе Сергея Эфрона. Семьи Цветаевых и Эфронов роднило бескорыстие и слу­жение России, они были бессребреники и романтики на огромной душевной высоте, которая многим ныне непо­нятна.

6 САЙД (Семья)

Кто создан из камня, кто создан из глины,

-А я серебрюсь и сверкаю!

Мне дело - измена, мне имя - Марина,

Я - бренная пена морская.

Кто создан из глины, кто создан из плоти - Тем гроб и надгробные плиты... -

В купели морской крещена - и в полете

Своем - непрестанно разбита!

Сквозь каждое сердце, сквозь каждые сети

Пробьется мое своеволье.

Меня - видишь кудри беспутные эти? -

Земною не сделаешь солью.

Дробясь о гранитные ваши колена,

Я с каждой волной - воскресаю!

Да здравствует пена - веселая пена -

Высокая пена морская! 23 мая 1920

Нельзя говорить о Марине Цветаевой, не говоря о самой глав­ной ее способности, ее страсти - способности любить. Любовь, по Цветаевой, синоним жизни, вне любви - жалкое существование без смысла и цели.

Звучит песня в исполнении И. Алегровой «Я тебя отвоюю…» (клип)

Я тебя отвоюю у всех земель, у всех небес,

Оттого что лес - моя колыбель, и могила - лес.

Оттого что я на земле стою - лишь одной ногой,

Оттого что я о тебе спою - как никто другой.

Я тебя отвоюю у всех времен, у всех ночей,

У всех золотых знамен, у всех мечей,

Я закину ключи и псов прогоню с крыльца -

Оттого что в земной ночи я вернее пса.

Я тебя отвоюю у всех других - у той, одной,

Ты не будешь ничей жених, я -ничьей женой.

И в последнем споре возьму тебя - замолчи!

У того, с которым Иаков стоял в ночи.

Но пока тебе не скрещу на груди персты. -

О, проклятие! - у тебя остаешься - ты:

Два крыла твои, нацеленные в эфир, -

Оттого что мир - твоя колыбель, и могила - мир!

15 августа 1916

«Я так стремительно вхожу в жизнь каждого встречного, который мне чем-нибудь мил, так хочу ему помочь, «пожалеть», что он пугается - или того, что я его люблю, или того, что он меня полюбит... Мне всегда хочется сказать, крикнуть: «Господи, Боже мой! Да я ничего от Вас не хо­чу. Вы можете уйти и вновь прийти, уйти и никогда не вернуться - мне все равно, я сильна, мне ничего не нужно, кроме своей души!»

Она называла это качество «безмерностью в мире мер». Как раз­дражало это ее качество многих и многих, как не хотели простить ей не­похожести, безудержности, самого высокого градуса горения жизни!

Чтение стихотворения «Вчера еще в глаза глядел…»

7.СЛАЙД (В октябрьские смертные дни)

1917г. Февральская революция. Большинство русской интеллигенции увидело в ней свершение своих идеалов и надежд. Цветаева же безошибочно чувствует - «не то»:

С первых её дней уйдет в Белую армию Сергей Эфрон. Сбудется ещё одно предсказание Цве­таевой:

В его лице я рыцарству верна.

- Всем вам, кто жил, и умирал без страху. -

Такие - в роковые времена -

Слагают стансы - и идут на плаху.

С. Э. («Я с вызовом ношу его кольцо...»), 1914 г.

Цветаева остаётся в Москве одна с двумя детьми (весной 1917 г. роди­лась дочь Ирина) и безо всяких средств к существованию. Жила она с детьми в «чердачной», бывшей Сережиной, комнате их опустевшей большой квартиры в Борисоглебском переулке.

«Мой день: встаю - верхнее окно еле сереет - холод - лужи - пыль от пилы - вёдра - кувшины - тряп­ки - везде детские платья и рубашки. Пилю. Топлю. Мою в ледяной воде картошку, которую варю в самоваре... Хожу и сплю в одном и том же корич­невом, однажды безумно-севшем, бу­мазейном платье, сшитом весной 17-го года за глаза... Всё прожжено от падающих углей и папирос... Потом уборка…Потом стирка, мытье посуды…» - описывала Цветаева свое тогдашнее житье, хождение за едой по обеденным карточкам, беготню по комиссионным магазинам, куда сдавала кое-какие вещи, по кооперативам и т. д. Всего два часа тишины среди дня, пока спит малышка,- и снова те же хлопоты. «В 10 ч. день кон­чен. Иногда пилю и рублю на завтра. В 11 ч. или 12 ч. я тоже в постель. Счастлива лампочкой у самой подушки, тишиной, тет­радкой, папиросой, иногда - хлебом».

Все изменилось в начале 1917 г. Исчезли недолгие в судьбе Цветаевой относительное благополучие и уют, спокойствие прежних лет. Ее творческая активность в это время ничуть не снижается, однако сильных стихотворений - немного. Может быть, потому, что ощущается некоторая растерянность, когда она пытается осмыслить происходящие вокруг события.

О Сергее Яковлевиче давно не было вестей. Последняя их короткая встреча состоялась в январе 1918 г., когда он тайно при­езжал в Москву перед тем, как отправиться в армию Корнилова. Она стоически переносила разлуку с мужем, но была совершенно беспомощна в бытовых мелочах, в наступившей разрухе, в пос­тоянных заботах о хлебе насущном.

В ноябре 1918 г. Марина Цветаева сделала первую попытку служить. Ей помогли устроиться в Наркомнац на должность «за­ведующей русским столом информационного отдела». Но дело так и не пошло: Цветаева не понимала и не хотела понимать той нудной, бумажной и практически никчемной работы, которую ей приходилось исправлять. Ее тянуло домой - к тетрадям и руко­писям. Через пять с половиной месяцев она, не выдержав, уволи­лась... Попробовала было поступить в Монпленбеж, в Картотеку, но - «ноги унесли!» еще быстрей. После этого она поклялась себе не служить никогда, хоть бы умерла.

Осенью 1919 г. кто-то посоветовал Цветаевой отдать дочерей в Кунцевский приют. Она долго колебалась, но в конце концов согласилась. Однако Аля там вскоре тяжело заболела и Марина забрала ее домой. А пока делала все возможное и невозможное, чтобы спасти старшую дочь, младшая умерла в приюте от тоски и истощения, не дожив и до трех лет.

Тяжело переживая смерть дочери, тревожась из-за отсутствия вестей от мужа, Цветаева тем не менее не жаловалась, не под­давалась ипохондрии. В ее стихах нет ни слез, ни сетований.

8. СЛАЙД (1917-1922)

1917-1922 - самые плодотворные годы в творчестве М.Цветаевой.

Она пишет в эту пору не только очень много, но и необычайно разнообразно. К ее прежним излюбленным темам прибави­лись мотивы, навеянные гражданской войной и разлукой с му­жем - белым офицером, поражением Добровольческой армии. Во всем этом не было политики, Цветаева была вообще вне политики. Но она всегда - на стороне слабых и поверженных. И надо сказать, что ее стихи о белой армии воспринимались и красными революцион­ными солдатами как свои. Позже она вспоминала, как в Москве двадцатых годов ей из зала постоянно заказывали стихи «про крас­ного офицера»:

И так мое сердце над Рэсэфэсэром

Скрежещет - корми - не корми! -

Как будто сама я была офицером

В октябрьские смертные дни.

Цветаева не теряла надежды на встречу с мужем. Весной 1921 г. Илья Эренбург уехал за границу и по ее просьбе разыскал Сергея Эфрона. После разгрома белой, армии тот собирался ехать в Прагу. 14 июля 1921 г. она получила от него письмо - первое после более четырех лет разлуки - и твердо решила ехать к мужу.

Теперь она жила ожиданием отъезда и встречи с Сергеем.

9. СЛАЙД (Эмиграция)

В мае 1922 г. Цветаева уехала. Семь недель она прожила в Берлине - недолгом центре русской эмиграции тех лет. Помог ей устроиться в русском пансионе Эренбург. Наконец она встрети­лась с мужем, приехавшим в Берлин из Праги, где он учился в университете. Вскоре они перебрались в Чехию: там можно было рассчитывать на стипендию-пособие, выплачиваемое правительством Масарика некоторым русским эмигрантам - деятелям науки и ис­кусства - в счет золотого запаса, вывезенного из России в граж­данскую войну.

Жизнь в Праге оказалась не по средствам, поэтому пришлось искать приют в пригородах. Местечко сменялось местечком, новсюду было практически одно и то же: крайние хибарки на краю дерев­ни, скромные комнаты в чужих домах, отсутствие удобств, бед­ность, размокшие в непогоду дороги... Жили на стипендию Сергея Яковлевича, скромные гонорары Марины Ивановны да вспомо­ществования. Убожество жизни внешней компенсировалось только молодостью и богатством жизни внутренней, силой духа самой Цветаевой.

Писала она, как и всегда, много: стихи, поэмы, прозу, днев­ники, письма. Еще в Берлине состоялась ее заочная «встреча» с Борисом Пастернаком, перешедшая в долгую эпистолярную друж­бу, временами буквально спасавшую Цветаеву, которой постоянно не хватало присутствия и участия людей, равных ей по духу и таланту. Пастернаку посвятила она несколько лирических стихо­творений, цикл «Провода», часто упоминала о нем в своих статьях.

В Чехии она начинает больше работать как прозаик (хотя прозу писала и раньше): в 1923 г. заканчивает пер­вый крупный очерк «Герой Труда» (О Валерии Брюсове), гото­вит книгу дневниковых записей «Земные приметы» (к сожалению, так и не вышедшую), пишет статью «Кедр. (Апология)» (отзыв на книгу СМ. Волконского «Родина»). Ее привлекают теперь крупные жанры. Еще в 1922 г. закончена поэма-сказка «Молодец», в 1924-м - «Поэма Горы», «Поэма Конца», трагедия «Тезей» (поз­же названная «Ариадна»),

Цветаева вообще активно участвует в литературной жизни, довольно много публикуется в русской эмигрантской печати, тесно сотрудничает с журналом «Воля России», часто выступает на литературных вечерах с чтением новых вещей. В 1922 г, в Бер­лине выходит eе книга «Разлука», в 1923-м - «Ремесло». Стихи полны такой внутренней взволнованности, динамизма, что кажет­ся - чувства плещут через край. Они становятся все более слож­ными и по структуре, и по языку, и по содержательности, еще бо­лее сжаты и точны - почти афористичны. Это - сама страсть, движение, полет, «буйный ветер», «несокрушимый мускул крыла». «Я не верю стихам, которые льются. Рвутся - да!» - писала она.

1 февраля 1925 г. у Цветаевой родился долгожданный сын Георгий (домашнее имя Мур). Прибавление забот не помешало творчеству - она писала стихи, письма, начала поэму «Крысо­лов», но закончила ее уже после отъезда из Чехии.

К осени окончательно утвердилось решение ехать в Париж. Сергей Яковлевич заканчивал университет, а значит, прекращалась его стипендия; подходящей же для него работы найти в Чехии было невозможно. «Чешское иждивение», которое получала Цве­таева, тоже вот-вот, как она предполагала, должно было прекра­титься. Да и перспектива воспитывать сына в деревенских условиях удручала Марину Ивановну. Подросшей Але тоже нужна была другая среда. Да ей и самой не терпелось вырваться из однооб­разия и уныния этой глуши. В Париже выходили три русские газеты, журнал «Совре­менные записки», печатавшие Цветаеву. В общем, с Францией связывались ее надежды на лучшую судьбу.

1 ноября 1925 г. Цветаева с дочерью и девятимесячным Му­ром приехала в Париж. Сергей Яковлевич прибыл позже - к Рож­деству. Первое время жили у Черновых, где им отвели одну из трех комнат, на окраине Парижа. Материальные средства Цве­таевой были крайне скудны. Поначалу ее печатали русские изда­ния - стихи, прозу, но в основном - ранние. Цветаева готовила свой поэтический вечер. Все для него надо было обеспечивать са­мой - зал, рекламу, билеты. Кое-кто из русских знакомых мог бы помочь, но... «В Париже мне не жить, писала Цветаева в Пра­гу,- слишком много зависти. Мой несчастный вечер, еще не быв­ший, с каждым днем создает мне новых врагов... Прибедняться и ласкаться я не умею,- напротив, сейчас во мне пышнее, чем ког­да-либо, цветет ирония. И «благодетели» закрывают уже готовую было раскрыться руку (точней - бумажник!)».

6 февраля 1926 г. вечер все же состоялся и принес настоящий успех. Зал был переполнен, принимали Цветаеву очень тепло, Впрочем, была и обратная сторона: зависть части русской эмиграции плюс гордый и вольнолюбивый характер Марины Ивановны, не умевшей и не хотевшей приноравливаться к чьим бы то ни было условиям. Так возник конфликт с неполюбившимся ей и невзлю­бившим ее русским зарубежьем. «Здесь много людей, лиц, встреч, но всё на поверхности, не затрагивая»,- писала она своей чеш­ской подруге А. Тесковой в 1926 г. (А через семь лет: «Во Фран­ций мне так плохо, одиноко, чуждо, настоящих друзей - нет. Во Франции мне не повезло!»)

«Я здесь никому не нужна. Есть - знакомые. Но какой это хо­лод, какая условность, какое висение на ниточке и цепляние за соло­минку. Какая нечеловечность... Все меня выталкивает в Россию, в ко­торую я ехать не могу. Здесь я не нужна. Там я невозможна».

10. СЛАЙД (Портрет М.Цветаевой с рябиной)

Тоска по Родине! Давно

Разоблаченная морока!

Мне совершенно все равно -

Где совершенно одинокой

Быть, по каким камням домой

Брести с кошелкою базарной

В дом, и незнающий, что - мой,

Как госпиталь или казарма.

Мне все равно, каких среди

Лиц - ощетиниваться пленным

Львом, из каком людской среды

Быть вытесненной - непременно -

В себя, в единоличье чувств.

Камчатским медведем без льдины

Где не ужиться (и не тщусь!),

Где унижаться - мне едино.

Не обольщусь и языком

Родным, его призывом млечным.

Мне безразлично - на каком

Непонимаемой быть встречным!

(Читателем, газетных тонн

Глотателем, доильцем сплетен...)

Двадцатого столетья - он,

А я -до всякого столетья!

Остолбеневши, как бревно,

Оставшееся от аллеи,

Мне все - равны, мне всё - равно,

И, может быть, всего равнее -

Роднее бывшее - всего.

Все признаки с меня, все меты,

Все даты - как рукой сняло:

Душа, родившаяся - где-то.

Так край меня не уберег

Мой, что и самый зоркий сыщик

Вдоль всей души, всей - поперек!

Родимого пятна не сыщет!

Всяк дом мне чужд, всяк храм мне пуст,

И всё - равно, и всё - едино.

Но если по дороге - куст

Встает, особенно - рябина...

3 мая 1934

Последнее двустишее стихотворения говорит о главном. От России ни скрыться, ни уединиться, ни спрятаться - ни дано. «Рябина - судьбина горькая… Рябина! Судьбина русская». Эмиграция обострила чувство Родины.

Только первую зиму провела Цветаева в Париже. И все остальное почти 14 лет, проведенных во Франции, Цветаева снимала жилье в пригородах Парижа. Были дешевые, тесные квартиры, был трудный, раздражавший быт. Сергей Яковлевич метался в своих занятиях - был журналистом, актером-статистом в кино, пытался издавать журнал, занялся по­литической деятельностью. Считая свой отъезд за границу ошиб­кой, он давно уже думал о возвращении в Россию, примерно с начала тридцатых годов стал одним из активных участников «Союза возвращения на родину».

Аля училась в школе рисования по классу иллюстраций и делала большие успехи. Она как могла, помогала матери вести их нехитрое хозяйство. Значительная часть скудных средств уходила на жилье и топливо, продукты покупа­лись самые дешевые, одежда с чужого плеча. Однако благодаря железной дисциплине и организованности Марины Ивановны все были худо-бедно накормлены, одеты, даже могли летом выехать куда-нибудь к морю - конечно, по самому скромному счету. Всех доходов - Маринины гонорары да непрочные заработки Сергея Яковлевича, Аля подрабатывала вязанием.

Стихами же «прокормиться» было невозможно. Журналы охот­но брались печатать прозу - да и то просили «чего-нибудь попро­ще». Публика также охотнее шла слушать прозу. «Эмиграция делает меня прозаиком...- признавалась Цветаева. Но в общем проза, более конкретная и объективная, нежели поэзия, вероятно, все же привлекала ее, давала возможность опи­сать жизненные события, встречи с людьми, наблюдения, осмыслить накопившийся с годами душевный опыт. 1932-1937 гг. - расцвет Цветаевой-прозаика.

Ее проза во многом отличается от традиционной. У нее нет рассказов, повестей, романов, нет вымышленных героев и сюжетов. Цветаева писала только о том, что видела и чувствовала сама. О тех, с кем встречалась и кто оставил в ее сердце глубокий след. Форма ее повествования - совершенно свободная, вне какого-либо определенного жанра. Размышления, описания, портреты, характе­ры, психологический очерк, воспоминания - все это перемешано в ее произведениях.

Вся проза Цветаевой автобиографична.

11. СЛАЙД («Здесь не нужна, там - невозможна»)

«Не дал мне Бог дара слепости», - говорила Марина Цветаева, имея в виду, что этот «дар» - с некоторых пор - появился у ее мужа: он рвался в Советскую Россию и готов был за это заплатить любую цену. С 1931 г. начинается его тайное сотруд­ничество с НКВД.

Сергей Эфрон, движи­мый лучшими патриотическими чувствами, вступил в свое время в организацию под названием «Союз за возвра­щение на родину», думая о возвращении в Россию, не по­дозревая о том, что «Союз» - «крыша» ГПУ - НКВД. По сути, органы НКВД завербовали Эфрона на службу, посу­лив ему, вероятно, быстрое возвращение домой с семьей и прощение службы в Белой армии.

В 1937г. он получил задание - руководить слежкой за бывшим советским шпионом Игнатием Рейсом. Сергей Эфрон принимал участие в убийст­ве советского разведчика Рейсса, отказавшегося выпол­нять задания НКВД. После убийства Рейса Эфрон внезапно ис­чез из Парижа. Его побег в СССР организовала, ра­зумеется, советская разведка. Несколькими меся­цами раньше уехала в Союз разделявшая взгляды отца Аля.

Французские газеты кричат о советском шпионе Сергее Эфроне.

Оставаться во Франции стало невозможно. По многим причинам эмигрантская пресса не желала печатать Цветаеву - жену сподвижника коммунис­тов, да еще замешанного в убийстве. В Париже Цветаеву называют большевичкой. Эмиг­рантские круги с презрением отворачиваются от нее. Оста­ется небольшой круг преданных друзей. Повторяется во многом ситуация 1922 года, когда Цветаева не мыслила по­кидать Россию, однако отъезд был неизбежен. Воссоеди­нить семью, не рвать на части душу - вот что стояло за этим шагом.

Цветаева чув­ствовала, что муж попал в беду. А покидать человека в беде было не в ее правилах. Скорее всего, суще­ствовала и еще одна причина: Цветаеву принудили вернуться в СССР. Ослушаться она не могла - ведь мужи дочь были по существу заложниками. Она зна­ла, что едет на гибель.

19 июня 1939 г. Цветаева с сыном прибыла в Москву.

Действительность превзошла самые мрачные ожидания. Сергея Яковлевича поселили в подмос­ковном поселке Болшево на даче НКВД. Его образ жизни очень напоминал пребывание под домашним арестом. Через два месяца после приезда Цветае­вой на этой же большевистской даче арестовали Алю, а еще через два месяца - мужа. Дочь и мужа Цветаевой подвергли страшным пыткам. Сергей Яковлевич был расстрелян, предположительно в августе 1941г. а Ариадна Эфрон 16 лет провела в сталинских лагерях.

Через два месяца после начала войны Цветаева с сыном эвакуировалась в Елабугу - маленький городок в Татарии. Город Елабуга станет последним земным пристанищем неукро­тимой души поэта.

Сохранилось заявление, напи­санное 26 августа 1941 г.: «Прошу принять меня на работу в качестве судомойки в открывающуюся сто­ловую Литфонда. М. Цветаева» Через пять дней она покончила с собой.

Существуют три главные версии самоубийства Мари­ны Цветаевой в августе 1941 года в Елабуге.

Первая принята сестрой поэта Анастасией Цветаевой. По этой версии, Марина Цветаева ушла из жизни, спасая или облегчая жизнь своего сына. Она принимает роковое решение, понимая, что с репутацией матери - «белогвардейки» Муру в СССР - не жить.

Другая версия выдвинута Марией Белкиной («Скре­щение судеб»): к уходу из жизни Цветаева была внутрен­не давно готова, о чем свидетельствуют множество ее сти­хотворений и дневниковые записи. К этому добавляется предположение Белкиной о душевном нездоровье Цветае­вой, обострившемся с начала войны. Однако название этой душевной болезни, поразившей к тому времени многих талантливых художников, включая Пастернака, Ахматову, Мандельштама, - страх. Страх, ставший распространенным жизненным явлением, страх в атмосфере государства, уничтожавшего лучших людей свое­го времени.

«Вчера, 10-го, - записывала Цветаева в январе 1941 го­да в черновой тетради, - у меня зубы стучали уже в трам­вае - задолго. Так, сами. И от их стука (который я, на­конец, осознала, а может быть, услышала) я поняла, что я боюсь.

Короткая запись в другом месте тетради: «Что мне осталось, кроме страха за Мура (здоровье, будущность, близящиеся 16 лет, со своим паспортом и всей ответствен­ностью)?» И еще запись, объясняющая все: «Страх. Всего». Оба слова подчеркнуты. В ее письмах 1939-1941 го­дов - россыпь признаний, в которых отчетливо прочиты­вается страх собственного ареста. А может быть, и ареста Мура.

В последние годы все большим доверием пользуется третья версия гибели поэта, подробно изложенная Ирмой Кудровой в ее книгах и статьях о Цветаевой. Роковая роль отводится елабужским органам НКВД, по всей вероятно­сти склонявшим Цветаеву к сотрудничеству. «Отказыва­юсь быть - в бедламе нелюдей...» «Ответ один - отказ» - эти строчки Марины Ивановны, сказанные по другому поводу, объясняют ее позицию.

12. СЛАЙД (Дом в Елабуге)

«Общая трагедия семьи неизмеримо превзошла все мои опасения», - сказал о судьбе Цветаевой и ее родных Борис Пастернак.

Я побывал в 1970 году в Елабуге, когда не было еще надгробного камня,- говорит Евгений Евтушенко, а только колышек с надписью «В этой стороне кладбища похоронена Марина Цветаева».

Я написал тогда стихотворение «Елабужский гвоздь»:

Помнишь, гераневая Елабуга,

ту городскую, что вечность назад

долго курила, курила, как плакала,

твой разъедающий самосад.

Бога просила молитвенно, ранено,

чтобы ей дали белье постирать.

Вы мне позвольте, Марина Ивановна,

там, где вы жили, чуть-чуть постоять.

Бабка открыла калитку зыбучую:

«Пытка под старость - незнамо за что.

Ходют и ходют - ну прямо замучили.

Дом бы продать, да не купит никто.

Помню - была она строгая, крупная.

Не подходила ей стирка белья.

Не управлялась она с самокрутками.

Я их крутила. Веревку - не я...»

Сирые сени. Слепые. Те самые,

где оказалась пенька хороша,

где напослед леденящею Камою

губы смочить привелось из ковша.

Гвоздь, а не крюк. Он граненый, увесистый

для хомутов, для рыбацких снастей.

Слишком здесь низко, чтоб взять и повеситься.

Вот удавиться - оно попростей.

Ну а старушка, что выжила впроголодь,

мне говорит, будто важный я гость:

«Как мне с гвоздем-то? Все смотрят и трогают...

Может, возьмете себе этот гвоздь?»

Бабушка, я вас прошу как о милости -

только не спрашивайте опять:

«А отчего она самоубилась-то?

Вы ведь ученый... Вам легче понять...»

Бабушка, страшно мне в сенцах и комнате.

Мне бы поплакать на вашем плече.

Есть лишь убийства на свете - запомните.

Самоубийств не бывает вообще.

Марина Цветаева - неоплатная наша вина, но и лю­бовь наша навечная.

Поэт может быть бездомным, но стихи - никогда.

(Из статьи «Стихи не могут быть бездомными...»)

Через сто лет после ее рождения ее стихам настал дол­гожданный черед.

Моим стихам, написанным так рано,

Что и не знала я, что я - поэт,

Сорвавшимся, как брызги из фонтана,

Как искры из ракет,

Ворвавшимся, как маленькие черти, Разбросанным в пыли по магазинам

(Где их никто не брал и не берет!) В святилище, где сон и фимиам,

Моим стихам о юности и смерти, Моим стихам, как драгоценным винам, - Нечитанным стихам! - Настанет свой черед.

Коктебель, 13 мая 1913

13. СЛАЙД (Кенотаф М. Цветаевой в Тарусе)

14. СЛАЙД (Маршак)

15. СЛАЙД (Музеи)

Можно прочесть эти стихи или послу­шать песню на эти стихи М. Цветаевой из фильма «Жестокий романс»:

Под лаской плюшевого пледа

Вчерашний вызываю сон.

Что это было? - Чья победа? -

Кто побежден?

Всё передумываю снова,

Всем перемучиваюсь вновь.

В том, для чего не знаю слова,

Была ль любовь?

Кто был охотник? - Кто - добыча?

Всё дьявольски-наоборот!

Что понял, длительно мурлыча,

Сибирский кот?

В том поединке своеволий

Кто, в чьей руке был только мяч?

Чье сердце - Ваше ли, мое ли

Летело вскачь?

И все-таки - что ж это было?

Чего так хочется и жаль?

Так и не знаю: победила ль?

Побеждена ль?

23 октября 1914

Пока ты поэт, тебе гибели в стихии - нет. Гибель на­ступила тогда, когда всякий путь к творчеству был отре­зан, когда Цветаева была выброшена в одиночество, в без­людье, в пустоту.

КОНКУРС ЗНАТОКОВ ТВОРЧЕСТВА М.И. ЦВЕТАЕВОЙ

ВОПРОСЫ:

1. Как называется небольшой городок на Оке, где любила проводить лето семья Цветаевых?

2. Кому из великих поэтов посвятила Цветаева циклы стихов?

3. Как называется первый альбом поэта?

4. Назовите произведения, посвященные белой армии. «К вам душа так радостно влекома!

О, какая веет благодать

От страниц «Вечернего альбома»!

Фамилия автора, многолетнего друга Цветаевой, ему она по­святила очерк «Живое о живом».

6. Знаете ли вы шутливое прозвище матери Волошина?

7. Кому посвящена «Повесть о Сонечке»?

8. «Не надо мне ни дыр Ушных, ни вещих глаз. На твой безумный мир Ответ один - отказ».

Назовите страну, которой посвящен цикл стихов.

9. «Спорили сотни Колоколов.

День был субботний: Иоанн (...)»

Закончите четверостишие.

10. «Тридцатая годовщина Союз - верней любви. Я знаю твои морщины, Как знаешь и ты - мои, Которых - не ты ли - автор?»

Назовите адресата послания.

11. Назовите фамилию знаменитой французской актрисы, игру кото-

рой Цветаева видела в Париже.

12. «Имя твое - птица в руке,

Имя твое - льдинка на языке...»

Кому посвящено стихотворение, начинающееся с этих строк?

13. Вспомните название драмы М. Цветаевой, название которой сов-

падает с именем ее дочери.

14. «И была у Дон Жуана - шпага.

И была у Дон Жуана - Донна Анна». Вспомните название цикла.

15. «А еще у восточной стены, В зарослях крепкой малины, Темная свежая ветвь бузины ... Это - письмо от Марины».

Назовите фамилию автора этого стихотворения, посвященно­го М. Цветаевой.

16. «Что мне делать в новогоднем шуме

С этой внутреннею рифмой: Райнер умер».

Назовите немецкого поэта, в котором Цветаева видела «во­плотившуюся поэзию».

17. «Вот опять (?),

Где опять не спят»...

Какое слово пропущено в строке?

18. Перечислите названия поэм М. Цветаевой.

19.«Неподражаемо лжет жизнь: Сверх ожидания, сверх лжи... Но по дрожанию всех жил Можешь узнать: (...)»

Завершите строку.

20. Вспомните название античной трагедии М. Цветаевой и цикла ее

стихов.

21. «Я знаю, наш дар - неравен, Мой голос впервые - тих.

Что Вам, молодой Державин, Мой невоспитанный стих!»

Назовите адресата послания - поэта, которому М. Цветаева посвятила очерк «История одного посвящения».

22. Назовите имя любимого русского писателя М. Цветаевой.

23 «За этот ад,

За этот бред,

Пошли мне сад

На старость лет».

24. Как называется стихотворение, начинающееся с этих строк?

«Как живется вам с другою, -

Проще ведь? - Удар весла! -

Линией береговою

Скоро ль память отошла

Обо мне, плавучем:

(По небу - не по водам)!»

Восстановите строку в данном отрывке.

25 Назовите имя отечественного литературоведа, автора монографии «Марина Цветаева. Жизнь и творчество».

26. «Я проводы вверяю проводам,

И в телеграфный столб упершись - плачу».

Назовите цикл стихов, к который вошло данное стихотворение.

27. Вспомните название московского переулка, где находится дом

Марины Цветаевой (ныне - Дом-музей), в котором она жила • в 1914-1922 годах.

28. «Если (...) родилась крылатой -Что ей хоромы и что ей хаты!»

Восстановите строку предложенного отрывка.

29- «В мире, где все-

Плесень и плющ,

Знаю:один

Ты - равносущ

Мне».

Назовите адресата послания - поэта, творчеству которого посвя­щена критическая статья Марины Цветаевой «Световой ливень».

30. Назовите сборник М. Цветаевой, одна часть которого вышла в Рос-

сии, а другая - за границей.

31. «Всяк (...) мне чужд, всяк храм мне пуст, И все равно, и все - едино».

Восстановите пропущенное слово.

32. Назовите любимое дерево Цветаевой, символ России.

33. «Семь холмов - как семь колоколов! На семи колоколах - колокольни. Всех счетом: сорок сороков -Колокольное семихолмие!»

Назовите город, которому посвящено данное стихотворение.

34. Вспомните название драматической поэмы Цветаевой, совпадаю­щее с одной из пушкинских «Повестей Белкина».

35. «И удивленно поднимая брови, Увидишь ты, что зря меня (...) Что я писала - чернотою крови, Не пурпуром чернил».

Восстановите попущенное слово.

ОТВЕТЫ

1. Таруса.

13. А. Блоку.

21. О. Мандельштам

2 А.С. Пушкину,

14. Дон Жуан.

22. Лесков.

А.А. Блоку,

15. А. Ахматова.

23. «Сад».

А.А. Ахматовой.

16. Рильке.

24. Острове.

3 «Вечерний аль-

17. ОКНО.

25. Саакаянц.

бом».

18. «Поэма Горы»,

2&. «Провода».

4. «Перекоп»,

«Поэма Конца»,

27. Борисоглебский.

«Лебединый стан».

«Поэма Лестница»

28. Душа.

5. M. Ворошилов.

«Поэма Воздух»

29. Б. Пастернак.

6. Пра.

«Крысолов»,

30. «Версты».

7. Софье Голлидей,

«Попытка комнаты»

31 Дом.

актрисе МХАТа.

«Сибирь»,

32. Рябина.

8. Чехия.

«Автобус»,

33. Москва.

9. Богослов.

«Молодец»,

34. «Метель».

10. Стол.

«Царь-девица».

35. Чернила.

11 Бернар.

19. Жизнь.

12. «Ариадна».

20. «Федра».

Литература:

1. Календарь «Знаменательные даты - 2007».-М.:Либерия-Бибинформ, 2006.- С.443

2. Марина Ивановна Цветаева (8 октября 1892 -31 августа 1941): К 115-летию со дня рождения: Выставка в школьной библиотеке // профессиональная библиотека школьного библиотекаря. Приложение к журналу «Школьная библиотека». Серия 2. Выпуск 6.-М.:РШБА,2007

3. «…Я - бренная пена морская»: Литературный вечер, посвященный М.И. Цветаевой // Читаем, учимся, играем.-2007.- №7.- С.25

4.