Исследовательская работа учащейся 11 класса по теме Будущее в романе В. Казакова Холопы

Морозова Ксения11 Б класс

Университетский лицей

Будущее в романе В. Казакова «Холопы»

Идеи природного равенства людей, врожденной свободы человеческой личности, веры в человеческий разум, неприязненного отношения к предрассудкам были всегда одними из главных в русской литературе. Казалось бы, давно ушло в прошлое крепостное право с «барством диким», с безраздельной властью одного человека над другим, но обрел ли человек свободу, ту подлинную свободу, которая позволяет ему быть личностью и отвечать за свои поступки только перед своей совестью? А если нет, то почему? Именно эти вопросы волнуют писателя В. Казакова в его романе «Холопы». Волнует этот вопрос и любого думающего человека. Именно поэтому, как мне кажется, роман стал одним из читаемых в наши дни.

Немаловажной проблемой современности является и проблема национальной культуры, особенно судьба русского языка в условиях современной цивилизации, когда стираются границы между народами, языками, этническими особенностями, традициями и самобытностью национальных культур.

Действия романа фантастически переносятся в 2057 год и звучат как предупреждение о духовной катастрофе. Черты этой катастрофы уже просматриваются в наши дни, именно поэтому стоит внимательно прочитать роман и воспринять его как определенный духовный опыт.

Шокируют прогнозы писателя о последствиях так называемого прогресса. Как я уже сказала, действие романа «Холопы» перенесено в середину нынешнего века, в мир после глобализации, который состоит теперь всего из нескольких государств: Сибруссии(уменьшительный вариант Российской Демократической Империи после Великой Бюрократической революции ), Объевро(бывшая Европа) и Афросии (Африка и бывшие США). Показывая мир , устроенным таким образом, нельзя не отметить тревожное остроумие автора в обрисовке будущего. «Прогресс» для всего мира, а особенно для России оборачивается даже не регрессом, а бездарным повторением старого сценария «преемник», т.е. самодержавно-крепостнического строя, возводящего на имперский трон все новых чинуш, очень смахивающих на градоначальников из «Истории одного города» М. Е. Салтыкова-Щедрина и «Ревизора» Н. В. Гоголя. В разделенной на округа-окуемы стране процветает крепостничество, торговля людьми, опричнина. Сибруссия - от кремлевских чертогов до глухих углов, где правят бессовестные и невежественные наместники,- окутана паутиной чиновного беспределая.

Гигантская кунцкамера разворачивается на страницах романа. Среди героев - холопы всех мастей. Действующие лица образуют единую социальную пирамиду, в основании которой «преемник». Ближе к вершине холопство совершается уже не за взятку, а из высших соображений, и чем ближе к вершине, тем низменнее причины лакейства.

Идея власти и идея холопства сливаются в романе. Прогибаться готовы все- эта привычка сопутствует и «верхам»и «низам»: «Прямо какой -то Содом с Гоморрой получался: всех тянуло к начальнику, а самого начальника - к еще более высокому начальствующему телу, и так, почитай, до самого верху». Такова система тотального холопства..

В романе показаны потомки новых русских, некогда сколотивших криминальные состояния не без участия государственных чиновников, пришедших к власти после демократических преобразований в стране в 1991 году. Эти потомки хотят во что бы то ни стало быть неодворянами - помещиками и царедворцами. Енох Минович,-новоиспеченный помещик, предки которого сколотили состояние на прватизации «Норильского никеля». Материальный статус для дворянства у него есть, осталось добыть титул и обучиться манерам. Он уже окружен слугами , в которых его больше всего восхищает « полная самоотдача и невесть откуда воскресшая тяга служить хозяину».Сарказм автора в отношении к новоиспеченным дворянам понятен. Они еще и гордость испытывают за свой народ, «в котором, что бы с ним ни случилось, исконно живет стремление угождать и подчиняться» . Енох Минович изучает быт и нравы помещиков 18-19 веков по произведениям некогда известных, а ныне забытых для широкой публики малознакомых авторов. Правда, книги эти он не читает, потому что чтение не поощряется властями, пагубные наклонности даже караются , а слушает их в записи на дисках СD. Еще одна горькая ирония Казакова : «Книги теперь мало кто читал, да чтение особо не поощрялось правительством…Многие школьники, получив среднее образование, толком читать и не научились, да что школьники: и дипломированные специалисты из престижных вузов едва могли прочесть надписи на рекламных плакатах».Поведение властей в отношении образования вполне обоснованно: рабская холопская психология проще насаждается в невежестве. А играть в демократию в таких условиях проще простого. Можно создавать законы, которые «мало кто умеет прочесть»: «Хотя, по правде сказать, законы эти мало кто сегодня сумеет прочесть, сокрушается один из героев,- во всех магазинах, питейных заведениях и пунктах питания специальные полки оборудованы для этих толстенных книжек, напечатанных на новом государственном языке. Говорят, у русского дворянства в девятнадцатом веке было весьма модно по-французски парлекать, везло же людям! Ах, шарман, шарман! Чего тут сложного? А ныне без компьютерного русификатора хрен чего разберешь. Зато прогресс! Новым государственным языком граждан Империи должен в ближайшие пять лет стать гибрид, вобравший в себя лучшие лексемы китайского, азербайджанского и разговорного американского. Русским, по замыслам его создателей, должны остаться произношение, ненормативная лексика и жесты.»

Да, неутешительные прогнозы для «великого могучего». Но ведь пророчество Казакова о появлении Государственного сибрусского языка-гибрида не безосновательны. Мы уже теперь не всегда понимаем то, что вещают нам официальные источники . Наш сегодняшний официально-литературный язык уже напоминает Государственный язык Сибруссии в романе Казакова , который стал гибридом китайского, азербайджанского и разговорного американского . Так что прогресс оборачивается для России потерей национального достояния. - потерей языка , от которого останется только произношение, ненормативная лексика и жесты . Откуда же взяться всему остальному, если малоизвестными авторами для широкой публики уже сейчас становятся великие русские писатели.

Суд над безголовой властью и ее бесконечными преемниками в романе все-таки происходит, правда, как и у А. С. Пушкина в «Медном всаднике», мистическим образом: во сне верховного опричника и главного холопа Эдмунди Чекисовича Костоломского. Во сне опричника в зале Всенародного трибунала открывается суд «Русская литература против власти». Подсудимые - все августейшие преемники, включая даже забытые в том будущем - Сталин и Горбачев. Судьи - тома Пушкина, Достоевского, Солженицына, имена которых прочно выбыли из употребления преемников и всей холопской братии.. «Пуш-кин,»- по слогам читает бывший советчик Владисур. «Артиллерист какой-то»,- помогает ему подобный. Но поскольку перед «пушками» еще слово «ас» вписано, сидящий рядом преемник решает, что это два в одном - и артиллерист, и летчик…»

Судит их все-таки русская литература, правда, уже во сне

Роман В. Казакова «Холопы» входит в разряд фантастических романов-предупреждений, заостряющих внимание на возможных последствиях так называемого прогресса. Но самое главное, по моему мнению, это предупреждение о последствиях явления, в основе которого потеря человеком главного жизненного принципа - человеческого достоинства. Человек без достоинства, без совести может быть только холопом.

В конце концов в книге о холопах торжествует светлое начало, окрепнуть которому помогают философские раздумья автора и некоторых героев, которым открывается высшая красота мира. Мира, истерзанного непутевым человечеством, но еще непобедимого в своем величественном Таинстве.