Князь Александр Hевский.

Александр Ярославич Невский, Святой, второй сын великого князя Ярослава Всеволодовича .
Родился 30 мая 1220 года, умер 14 ноября 1263 года. В 1228 году вместе со старшим братом Федором был оставлен отцом в Новгороде, но по случаю волнений княжичи в том же году принуждены были уйти к отцу.
С 1230 года великому князю Ярославу удалось снова оставить Новгород за Федором и Александром.

Превращение Святого Александра Невского в покровителя государства началось в начале XVIII века. Петр I, заложивший новую столицу страны, Санкт-Петербург, на отвоеванных у шведов землях, усмотрел определенный символический смысл в том, что город был основан вблизи места, где в 1240 году новгородский князь Александр Ярославич разгромил тех же шведов.
Отныне в небесном покровительстве Св. Александра Невского виделся залог будущей окончательной победы России над ее давним историческим врагом.
В 1713 году на левом берегу Невы была основана Свято-Троицкая Александро-Невская обитель (с 1797 г. - лавра).30 августа 1724 г., в день трехлетней годовщины заключения Ништадтского мира, Петр I лично внес мощи Св. Александра Невского, прибывшие по воде из Владимира, в построенную на территории обители церковь Благовещения Пресвятой Богородицы.
Специальным указом от 2-го сентября того же года он повелел впредь справлять праздничную службу святому не 23-го ноября, как было ранее, а 30-го августа.
Таким образом, связав имя Св. Александра Невского с важнейшей в истории России датой, подписанием мирного договора со шведами, Петр I придал его культу государственный и политический характер.
Уже после смерти императора, в 1725 году, выполняя волю покойного супруга, Екатерина I учредила орден в честь Св. Александра Невского, ставший одной из высших и почетнейших российских наград.
В XIX в. три русских императора были соименны Св. Александру Невскому и тем самым усилилась его роль как покровителя царствующего дома.
Последнее во многом предопределило, почему во имя Св. Александра Невского были освящены десятки, если не сотни, церквей, почему многие храмы имели посвященные ему приделы.

Святая блаженная Ксения Петербуржская.

Блаженная Ксения родилась между 1719 и 1730 годами. О родителях ее, о детских и отроческих годах ничего не известно. Знаем мы, что отца блаженной звали Григорием.
По достижении совершеннолетия Ксения вступила в брак с придворным певчим Андреем Федоровичем Петровым, состоявшим в звании полковника. Но недолго суждено было молодой чете наслаждаться семейным счастьем: двадцати шести лет от роду Ксения осталась вдовой. Муж ее скончался внезапно.
Это трагическое событие изменило жизнь молодой женщины. Она была глубоко потрясена тем, что ее муж скончался без должного христианского приготовления и не успел принести покаяние. Ксения решила, что подвигом жизни она вымолит у Бога прощение прегрешений раба Божиего Андрея.
В день похорон мужа Ксения Григорьевна надела его одежду и всем, обращавшимся к ней с соболезнованиями, говорила, что умер не Андрей Федорович, а умерла его супруга Ксения Григорьевна. С этого момента она действительно умерла для мира, приняв на себя тяжелейший подвиг - подвиг юродства Христа ради.
Родные и знакомые ее полагали, что молодая вдова лишилась рассудка из-за свалившегося на ее плечи горя. Подозрения их окончательно утвердились, когда Ксения решила раздать имущество, доставшееся ей в наследство от мужа. Так, она подарила свой дом, находившийся в приходе церкви св. ап. Матфея на Петербургской стороне, своей знакомой Параскеве Антоновой. Та не хотела принимать этот дар и даже просила родственников Ксении со стороны мужа уберечь ее от такого поступка. Родственники обратились к начальству покойного Петрова, влиятельные люди беседовали со вдовой, нашли ее в совершенном рассудке и решили, что она вполне может распоряжаться своим имуществом.
Отныне она не имела постоянного места жительства. Днем она бродила по городу, в основном по Петербургской стороне, возле церкви ап.Матфея, а ночью уходила за город, в поле - и всю ночь молилась. Так ее однажды и застали горожане, заинтересовавшиеся ночными исчезновениями блаженной. Редко оставалась она ночевать в домах знакомых ей благочестивых женщин.
Блаженная Ксения с необычайной кротостью сносила все издевательства и оскорбления, которые ей нередко доводилось переносить. Особенно докучали ей уличные мальчишки, на злобные выходки которых она не обращала внимания. Лишь однажды, когда жители уже стали почитать ее за угодницу Божию, им довелось увидеть блаженную в страшном гневе. Обнаглевшие сорванцы не удовольствовались обычными оскорблениями, а стали бросать в Ксению комьями земли. После этого случая горожане стали оберегать блаженную Ксению и положили конец преследованиям со стороны мальчишек.
Когда костюм Андрея Федоровича истлел и распался, святая облачилась в лохмотья. Когда ей предлагали в виде подаяния одежду, она отказывалась. Брала лишь красную кофточку и зеленую юбку (или наоборот). Вероятно, в память о цветах форменной одежды мужа. Милостыню денежную она также избегала брать. Принимала только "царя на коне" - медные копейки, которые тут же раздавала беднякам.
В эти годы на Смоленском кладбище строилась новая каменная церковь во имя Смоленской иконы Божией Матери. Рабочие, трудившиеся на строительстве храма, стали замечать вдруг странные вещи. За время их отсутствия ночью кто-то носил кирпичи на леса строящейся церкви. А когда они решили узнать, кто этот добровольный помощник, то увидели, что это блаженная Ксения трудится по ночам, перетаскивая кирпичи на леса.
За великие подвиги Господь удостоил блаженную Ксению дара прозорливости. Так, она предсказала время кончины императрицы Елисаветы Петровны и юного императора Иоанна Антоновича, помогла одной девице избежать брака с беглым каторжником, выдававшим себя за убитого им полковника. Жители Петербургской стороны замечали, что если блаженная возьмет на руки больное дитя или благословит его, оно непременно выздоровеет. Если возьмет какую-нибудь мелочь из лавки купца - торговля будет успешной. Если она зайдет в дом, то в доме будут царить мир и согласие.
Однажды она сказала своей старой знакомой Параскеве Антоновой, той самой, которой подарила дом, чтобы та немедленно шла на Смоленское кладбище: "Вот ты тут сидишь да чулки штопаешь, а не знаешь, что тебе Бог сына послал!"
Параскева в недоумении пошла в сторону кладбища и вдруг увидела толпу народа. Оказалось, что экипаж задавил насмерть беременную женщину, которая успела перед кончиной разрешиться от бремени мальчиком. Параскева взяла его себе, и так как не могла нигде отыскать отца младенца, усыновила его. Воспитанный ею приемный сын почитал ее как мать и в старости берег покой Параскевы, которая благодарила блаженную за великую радость.
Блаженная Ксения несла подвиг добровольного безумия 45 лет и скончалась около 1803 года. На могиле ее (на Смоленском кладбище) была со временем воздвигнута каменная часовня, которая и по сей день служит одной из святынь Петербурга, привлекающей многочисленных богомольцев.
По преданию, вскоре после погребения посетители разобрали и разнесли по домам всю могильную насыпь. Была сделана другая насыпь. На нее наложили каменную плиту. Но и плиту вскоре по кусочкам растаскали местные жители, как святыню.
Это повторялось не один раз. Выламывая камни и унося землю, посетители оставляли деньги. На собранные таким образом пожертвования над могилой Ксении поставили памятник в виде часовни.
На могиле надпись: "Кто меня знал, да помянет душу мою для спасения своей души".
И тянуться помянуть ее души горожане с конца восемнадцатого века и по сей день, спасая себя, своих родных.
После многолетнего народного почитания блаженная Ксения Петербургская, Христа ради юродивая, была причислена к лику святых в 1988 году на Поместном Соборе Русской Православной Церкви. Святая блаженная Ксения Петербуржская считается покровительницей города и её жителей.

Основание города.

16 мая 1703 года во время осмотра острова Ени- саари Петр, вдруг остановившись, вырезал два пласта дерна, положил их крестообразно и сказал: "Здесь быть городу". Затем начал копать ров, в который поставили высеченный из камня ящик.

Ящик прикрыли каменной плитой с надписью: "От воплощения Иисуса Христа 1703 года мая 16, основан царствующий град Санкт-Петербург великим государем царем и великим князем Петром Алексеевичем, самодержцем всероссийским". В это время в воздухе появился орел и стал парить над царем.
На месте закладки города Петр установил подобие ворот с перекладиной. Неизвестно откуда взявшийся орел опустился на перекладину. Петр взял его, посадил на руку и вошел в еще не существующий город.
Военная весна 1703 года принесла, наконец, России долгожданную викторию. После ряда жестоких поражений, отброшенный на восток, почти прижатый к материку, отчаянно за него цепляясь, увязая в болотах и теряясь в лесах, практически на одном энтузиазме да на фанатичной преданности горстки единомышленников Петр овладевает шведской крепостью Ниеншанц.
Однако Петр отказывается закрепиться в Ниеншанце, так как считает, что последний "мал, далек от моря, и место не гораздо крепко от натуры".
Выбор пал на удобно расположенный Заячий остров (по-фински Ени-саари).
Даже не укрепленный, остров представлял собой естественную преграду в устье Невы. На нем и была заложена крепость. Под ее защитой на соседнем Березовом острове возник город.
Петр при закладке не присутствовал. Об этом говорит один из крупнейших знатоков Петербурга Столпянский. Это же утверждает современный историк Мавродин, заключая отсутствие царя в календарные рамки с 11 по 20 мая. Правда, некоторые исследователи выстраивают логический ряд в доказательство обратного.
Но так или иначе в народном сознании основателем города был Петр, что и закрепилось в виде легенды.
Орел же как посланец богов и символ силы в мифологиях различных народов мира должен был подтвердить божественное происхождение самого царя и его города.
Это было гораздо важнее того непреложного факта, что орлы вообще никогда над Невой не появляются.

"На берегу пустынных волн..."

Между тем, еще с Новгородских времен здесь находилось тридцать финских и русских деревень, в которых в XVI веке жило более пяти тысяч поселенцев. Они ловили рыбу, охотились, обрабатывали землю.

По мшистым, топким берегам
Чернели избы здесь и там,
Приют убогого чухонца;
И лес, неведомый лучам
В тумане спрятанного солнца,
Кругом шумел.

ЧУХО́НЕЦ, чухонца, ·муж. (·дорев. ). Пренебрежительное обозначение финна (в ·разг. речи, напр. в старом Петербурге, могло употр. и без пренебрежительного оттенка). «По мшистым, топким берегам чернели избы здесь и там, приют убогого чухонца.» Пушкин. «А яйца славные: чухонец только сегодня принес.» Гончаров.

Большое русское село Спасское с православной церковью и две деревни Себрино и Враловщина располагались на высоком левом берегу Невы, напротив Ниеншанца.
Здесь теперь находятся Смольный и Таврический дворцы. Отсюда на юг шла прорубленная в лесах дорога на Новгород и Москву.
Большая часть деревень, главным образом, финских, были на правом берегу Невы (Выборгская сторона), ниже Ниеншанца, и на левом берегу - выше Спасского (Александро-Невская лавра). На берегах Невы находилось также несколько имений шведских помещиков. Одно из них, принадлежавшее Конау, с большим садом, располагалось у истока Невской протоки Безымянного Ерика (р. Фонтанки).
Здесь Петр позднее расположил свой Летний дворец и Летний сад.
Другое шведское имение до основания города находилось напротив - на Березовом острове. Здесь сейчас Троицкая площадь.
На низко расположенных и заболоченных островах Невской дельты селений почти не было. Русская деревня Калина - у устья Большого Ерика (Калинкин мост через Фонтанку).
На Васильевском острове располагался охотничий домик Делагарди.

В самом Петербурге сохранилось немного древних названий, так как при основании города названия вводились новые. Коренное население было уже весьма немногочисленным.
С разных сторон прибывали рабочие, военные, торговые люди, не знавшие старых названий.
Сохранились названия рек: Нева, Охта; островов: Васильев. В окрестностях сохранились названия Лахта(древнее село, известное с 1500 года; к началу XX века - Лахта, Лахта Бобыльская, Лахта Конная, Ольгино),Токсово со своими озерами, р. Стрельна, р. Тосна.
Не подозревая о будущем, вели свое существование Сабирино и Одинцово, Кухарево и Максимово, Волково и Купчино ...
И только гигантский размах строительства и стремительность возникновения новой столицы породили легенду о пустыне на месте Санкт-Петербурга.

Легенда названия города.

Город Петербург назван в честь своего великого основателя Петра I ...
По преданию, 16 мая 1703 года царь Петр I, осматривая Заячий остров (по-фински Енисаари), вырезал два пласта дерна, сложил их крестообразно и произнес: "Здесь быть городу!"
Происходило это якобы на том самом месте, где сейчас стоит Петропавловская крепость, после чего, веря в блестящее будущее своего детища, Петр присвоил ему собственное имя. Красиво, но, увы, неправда.
На самом деле город возник менее помпезно, и, по свидетельству многочисленных исследователей, Петр даже не присутствовал при его закладке.
Более того, народная вера в то, что город назван в честь царя-труженика, также не имеет ничего общего с истиной.
Петр Алексеевич Романов родился 29июня 1672 года в день святых Петра и Павла.
Назвать крепость в честь своего небесного покровителя Петр I хотел еще задолго до основания города. Причем, крепость эта должна была стать ключевой, стоящей у морских ворот Росси, так как св. Петру по христианским преданиям отводилась роль привратника и ключаря небесного.

И в 1703 году в дельте Невы он основал крепость в честь святого Петра. Но в сознании каждого жителя Санкт-Петербург навсегда останется городом, названным в честь величайшего из самодержцев России.
Нужно отметить, что называть крепость следует совсем не «Петропавловкой», как это делает большинство жителей города, а Санкт-Петербургской крепостью.
Впервые 200 лет существования города во всех царских Указах, во всех документах всегда писалось: Санкт-Петербургская крепость, однако в XX веке город трижды менял имя и крепость тоже его сменила, ее начали называть Петропавловской. А потом и вовсе - Петропавловкой.

Святой Апостол Петр.

Первым прямым небесным покровителем Санкт-Петербурга является святой Апостол Петр, один из учеников Иисуса Христа, вместе со святым Апостолом Павлом заложивший в I веке от Р. Х. основы христианской церкви. В первые же дни по освящении места для будущего города на Заячьем острове был заложен храм во имя святых Апостолов Петра и Павла, долгое время остававшийся кафедральным, первым среди соборов и церквей города.

Финские легенды об основании города.

Петербург не мог быть построен на таком топком, гибельном, проклятом Богом болоте неизвестными в то время способами строительства. Он бы просто утонул по частям. И поэтому его целиком возвели на небе и затем осторожно и тоже целиком опустили на землю.
Петербург строил богатырь на пучине. Построил первый дом своего города - пучина его проглотила. Богатырь строит второй дом-та же судьба. Богатырь не унывает, он строит третий дом, и третий дом съедает злая пучина.
Тогда богатырь задумался, нахмурил свои черные брови, и наморщил свой широкий лоб, а в черных больших глазах загорелись злые огоньки. Долго думал богатырь и придумал.
Растопырил он свою богатырскую ладонь, построил на ней сразу свой город и опустил на пучину. Съесть сразу целый город пучина не смогла, она должна была покориться, и город Петра остался цел.

Образ Казанской Божией матери.

Казанская икона - одна из наиболее чтимых святынь русского народа. Образу приписывается чудотворный дар духовного прозрения людей, обращающихся к ней с молитвой и защита русских земель от иноплеменных. В 1710 году Петр I приказал перенести из Москвы в Петербург образ Казанской Божией матери, которой суждено было стать покровом и защитой новой столицы.

Историческая основа поэмы А. С. Пушкина «Медный всадник».

Александр Сергеевич Пушкин - великий русский поэт. Одно из его многочисленных произведений - поэма "Медный всадник", в котором автор говорит о проблемах, волновавших его во время создания произведения, в 1833 году, например, о взаимоотношениях государства, власти и личности, о несовместимости подчас их интересов. Но "Медный всадник" - поэма не только социально-философская, но и историческая. Ведь особое место в ней занимают размышления поэта о судьбах России, о ее историческом развитии. Что же автор говорит нам о русской истории, как ее себе представляет?
В начале поэмы дается картина пустынной местности, того, что было на месте будущей столицы - Петербурга:

Река неслася; бедный челн
По ней стремился одиноко.
По мшистым, топким берегам
Чернели избы здесь и там,
Приют убогого чухонца;
И лес, неведомый лучам
В тумане спрятанного солнца,
Кругом шумел.

На этом фоне перед нами предстает Петр. Он "дум великих полн", мыслит об укрощении стихии, о том, как он возведет из "топи блат" город* откуда "грозить мы будем шведу", в который "все флаги в гости будут к нам". Размышляя об этих великих свершениях, великий государь не замечает ни "бедного челна", ни "приюта убогого чухонца". Этого человека не волнует жизнь ничем не примечательных людей, ведь перед его взором открывается картина будущего величия северной столицы. Петр свой город заложил "назло надменному соседу", уничтожив то, что было дорого "финскому рыболову, печальному пасынку природы". Да и чего стоят радости и горести какого-нибудь бедного рыболова по сравнению с государственными интересами? Так Петр нарушает размеренное течение жизни, с незапамятных времен в этих местах установившееся. "Строитель чудотворный" не включает в свои великие замыслы жизнь простых людей. Далее перед читателями происходит чудесное превращение: вместо бедных изб - "громады стройные теснятся дворцов и башен", вместо "бедного челна" - "корабли... со всех концов земли", вместо "мшистых, топких" берегов - "темно-зеленые сады"... Труда, жертв, борьбы как бы и не было. Невероятный город, "полнощных стран краса и диво", по человеческой воле вставший "на берегах Невы", восхищает.
Но волевой напор Петра, создавшего город, был не только творческим актом, но и актом насилия. Петербург был построен на костях народа. Более того, этот город строился как вызов стихиям природы, так как его заложили на месте, мало пригодном для крупного города, для житья большого количества людей, ценой небывалых усилий и жертв. Даже геометрически правильная планировка новой столицы, основанная на строго ровных линиях и прямых углах, была противопоставлена окружающей природной среде, выражая триумф разума над стихией природы.
Во времена, когда происходит действие поэмы, человеческая сущность Петра становится уже достоянием истории. Остался лишь медный Петр -объект поклонения, символ державности, "горделивый истукан", "кумир на бронзовом коне". А насилие, которое он совершил, теперь, во времена Евгения, возвращается в виде буйства стихии, мстя не своему обидчику, а его потомкам - невинным жителям города.
Создание Петербурга - своеобразное олицетворение всей деятельности Петра I, всей его эпохи. Все, что он совершил, было в той или иной степени насилием. "Грозный царь" построил мощное государство, но он создавал его на костях и крови людей, пренебрегая ими, их жизнями, их желаниями. А ведь любое насилие влечет за собой возмездие, и терпение народа не вечно.

Ведь, по мысли Пушкина, и наводнение, и народный бунт, "бессмысленный и беспощадный", - это проявление Божьего гнева, который обрушился на город пока в виде природной стихии, а в будущем может вылиться в новую пугачевщину, стихию народного восстания, не менее страшную, чем стихия наводнения, вершащая свой суд, не разбирая правых и виноватых.
Таким образом, Петр I изменил естественный ход исторического развития России: из отсталой полуазиатской страны он сделал европейскую великую державу, он

...над самой бездной,
На высоте, уздой железной
Россию поднял, на дыбы...

Основание Санкт-Петербурга.

1 мая 1703 года русские войска в ходе боевых действий Северной войны взяли шведскую крепость Ниеншанц (при впадении в Неву реки Охты). Военный совет во главе с Петром I решил, что эта крепость для дальнейшего укрепления не подходит: "не гораздо крепок ", как говорил сам царь.
Самостоятельно обследовав острова дельты, Петр нашел именно то, что нужно: Заячий остров, расположенный у разветвления Невы недалеко от моря. Со всех сторон остров омывался водой, что стало бы естественной преградой в случае его штурма. С острова можно было держать под прицелом вражеские корабли, откуда бы они ни вошли в Неву.

16 (27) мая 1703 года, в день Св. Троицы, на острове заложили крепость. Именно этот день считается днем основания Санкт-Петербурга. Но имя свое крепость получила только 29 июня, когда, в Петров день, здесь заложили церковь Святых Петра и Павла. Петр назвал новую крепость "Санкт - Питербурх", это же имя получил и возникающий вокруг Заячьего острова город. Апостол Петр, по христианскому преданию, был хранителем ключей от рая, и это тоже казалось русскому царю символичным: город, носящий имя его небесного покровителя, должен был стать ключом от Балтийского моря. Только несколькими годами позже крепость стали называть Петропавловской - по названию ее главного собора.

План будущей крепости начертил сам Петр. В первые годы ее стены для ускорения насыпали из земли, возведение же каменных укреплений началось через три года в 1706 году.
Новый город начал расти рядом с крепостью на соседнем Березовом острове (теперь это Петроградская сторона). Уже в ноябре 1703 года здесь открылся первый храм города - в память о том, что крепость была заложена в день Святой Троицы, его тоже назвали Троицким. Троицкий собор некоторое время был главным храмом столицы. Именно здесь в 1721 году Петр I принял титул императора.

Площадь, на которой стоял собор, тоже получила название Троицкой. Она открывалась к Неве, и здесь устроили первую городскую пристань, к которой причаливали, грузились и выгружались корабли. На площади были построены первый Гостиный двор, первый петербургский трактир "Аустерия четырех фрегатов". Подъемный мост соединял Городской остров с соседним Заячьим, где находилась крепость.
Городские постройки появились и на противоположном берегу Невы. Началось строительство и на Васильевском острове, который Петр планировал сделать центром города.

В 1712 году в Санкт - Петербург из Москвы переехал царский двор, принято считать, что именно с этого момента столица России переместилась на берега Невы.

Историческая справка о медном всаднике.

В августе 1766 года русский посланник в Париже Д. А. Голицын заключил контракт с французским скульптором Фальконе, рекомендованном Екатерине II её корреспондентом философом-просветителем Д. Дидро. Фальконе прибыл в Петербург, 15 октября 1766 года. Мастерскую устроили в бывшем Тронном зале деревянного Зимнего дворца Елизаветы Петровны. Каменное здание бывшей конюшни при дворце приспособили для жилья Фальконе. В начале 1773 года в помощь к Фальконе был назначен Фельтен.

Гипсовая модель конной статуи Петра выполнена скульптором Этьеном Фальконе в 1768-1770. Голову Петра изготовила его ученица, Мари-Анна Колло. Змею по замыслу Фальконе вылепил Фёдор Гордеев.

Отливка статуи осуществлялась под руководством мастера Емельяна Хайлова и была закончена в 1778 году. Архитектурно-планировочные решения и общее руководство осуществлял Ю. М. Фельтен.

В качестве постамента для медного всадника используется так называемый «Гром-камень». Найти этот камень в свое время было непростой задачей. В газете «Санкт-Петербургские ведомости» было опубликовано обращение к частным лицам, которые пожелали бы «для постановления… монумента в гору выломать и привезти сюда, в Санкт-Петербург». Подходящий камень был указан казённым крестьянином Семёном Григорьевичем Вишняковым, поставщиком строительного камня в Санкт-Петербург.

Надпись на постаменте гласит: «ПЕТРУ перьвому ЕКАТЕРИНА вторая лета 1782» с одной стороны, и «PETRO primo CATHARINA secunda MDCCLXXXII

Памятник был торжественно открыт 7 августа 1782 года.

Фальконе писал по поводу памятника: «Монумент мой будет прост… Я ограничусь только статуей этого героя, которого я не трактую ни как великого полководца, ни как победителя, хотя он, конечно, был и тем и другим. Гораздо выше личность созидателя-законодателя…»

Скульптор изобразил Петра в подчёркнуто динамическом состоянии, одел его в простую и легкую одежду, которая, по словам скульптора, принадлежит "всем нациям, всем мужам и всем векам; одним словом, это героическое одеяние". Богатое седло он заменил медвежьей шкурой, которая символизирует нацию, цивилизованную государем.

Постамент в виде громадной скалы - символ преодоленных Петром I трудностей, а введённая в композицию змея представляет собой остроумную находку в решении задачи по обеспечению статической устойчивости монумента. Её появление под ногами вздыбленного коня достаточно убедительно объясняется тем, что она изображает «враждебные силы». И только венок из лавра, венчающий голову, да меч, висящий у пояса, указывают на роль Петра как полководца-победителя.

Историческая основа сюжета поэмы А. С. Пушкина

«Медный всадник» (легенда о майоре Батурине).

В основу сюжета поэмы А. С. Пушкина «Медный всадник» легла

легенда о майоре Батурине.

Во время Отечественной войны 1812 года в результате отступления русских войск возникла угроза захвата Санкт-Петербурга французскими войсками. Обеспокоенный такой перспективой, Александр I приказал вывезти из города особо ценные произведения искусства. В частности, статс-секретарю Молчанову было поручено вывезти в Вологодскую губернию памятник Петру I, и на это было отпущено несколько тысяч рублей. В это время некий майор Батурин добился свидания с личным другом царя князем Голицыным и передал ему, что его, Батурина преследует один и тот же сон. Он видит себя на Сенатской площади. Лик Петра поворачивается. Всадник съезжает со скалы своей и направляется по петербургским улицам к Каменному острову, где жил тогда Александр I. Всадник въезжает во двор Каменоостровского дворца, из которого выходит к нему навстречу государь. «Молодой человек, до чего ты довел мою Россию, - говорит ему Петр Великий, - но покуда я на месте, моему городу нечего опасаться!» Затем всадник поворачивает назад, и снова раздается «тяжело-звонкое скаканье». Пораженный рассказом Батурина, князь Голицын передал сновидение государю. В результате Александр I отменил свое решение об эвакуации памятника. Памятник остался на месте.

Есть также предположение, что легенда о майоре Батурине стала причиной того, что в годы Великой Отечественной войны памятник остался на месте и не был, подобно другим скульптурам, спрятан.

Историческая справка.

Санкт-Петербург, или как его зачастую называют Северная Венеция (Санкт-Петербург, Петроград, Ленинград, Санкт-Петербург, Петербург, Северный Рим, Парадиз, Северная Венеция, Петрополь, Северная Пальмира, Новый Вавилон, Град Антихристов) представляет собой город, построенный на островах. Центральная часть его переплетена сетью каналов и рек, через которые перекинуто множество красивых, уникальных в своем роде, мостов. Недаром Петербург славится на весь мир своими разводными мостами. Но и неразводные мосты, к слову сказать, тоже заслуживают внимания, поскольку также являются великолепными творениями мостостроительного и архитектурного искусства. Своими именами и историей они составляют неотъемлемую часть города и являются его полноправными жителями. В общей сложности, в северной столице нашей Родины, включая пригороды, насчитывается около 800 мостов различных конфигураций и типов. Подобное обилие и разнообразие мостов и мостиков совсем не удивительно для Петербурга, расположенного на островах.

Однако первоначально в истории города наблюдалось полное отрицание мостостроительной практики. Основатель Санкт-Петербурга, Пётр I, требовал от горожан преодолевать водную стихию на лодках или в особых случаях на паромах, желая тем самым приучить петербуржцев к воде. Интересно, что в 18 веке по рекам и каналам города курсировали самые настоящие венецианские гондолы. Возведение мостов разрешалось лишь за редким исключением, и только на дорогах и улицах, необходимых для транспортировки важных грузов. Подобным исключением стал первый, построенный в 1703 году, Петровский (с 1887 г. - Иоанновский) мост, соединивший Берёзовый (Городской) остров с Заячьим, где развернулось строительство Петропавловской крепости. Построен он был из дерева. Затем, так же в деревянном исполнении, в Петербурге появился Аничков мост, перекинутый через Безымянный Ерик (позже река Фонтанка).
Нужно отметить, что и по сей день, в черте Санкт-Петербурга существует несколько деревянных мостов, перекинутых через Охту, Монастырку, Фонтанку, и даже 300-метровый 24-пролетный мост через Малую Невку - Большой Петровский. Деревянные мосты из клееных конструкций, сооружались и в наше время, так в 1980-х годах были возведены Красный судостроитель и Лаврский 2-й, выполненный в виде арки на устоях старинного моста постройки еще 1830-х годов. Этот мост стал настолько изысканным с художественной точки зрения, что попал под охрану государства как памятник инженерного искусства и архитектуры. В дальнейшей практике строительства мостов стал применяться камень, выстроенные из которого мосты, стали поистине гордостью Санкт-Петербурга. К слову сказать, самые первые каменные мосты, такие как Эрмитажный, Прачечный, Верхне-Лебяжий, Каменный мост через канал Грибоедова, и по сей день украшают город.

С приходом 1786 года, когда Екатерининский парк Царского Села украсили небольшие пешеходные мостики, началась эпоха металлических мостовых сооружений. Первые эти мостики были выполнены по проекту Дж. Кваренги. На территории самого города железные мосты появились чуть позже, в 1793-94 годах, в резиденции князя Потемкина-Таврического, в нынешнем Таврическом саду. Эти интереснейшие парковые конструкции сохранились до наших дней практически в первозданном своем виде. Однако дальнейшего развития, при решении градостроительных задач, подобные сооружения почему-то не получили. Возможно, не случилось этого потому, что освоенный и высокоразвитый в России процесс чугунного литья, перехватил пальму первенства. Так, чугунное литье стало активно применяться при сооружении мостов сборной конструкции. Именно из этого материала в 1806 году по проекту архитектора и инженера В.И. Гесте был возведен Зеленый (Полицейский или Народный) мост, соединивший берега реки Мойки, и так гармонично вписавшийся в общую панораму Невского проспекта. За довольно короткий промежуток времени, с 1806 по 1840 годы, в Санкт-Петербурге было выстроено сразу двенадцать чугунных мостов, перекинутых через малые водотоки города. Кульминацией чугунного мостостроительного искусства стало возведение первого постоянного моста через Неву - Благовещенского (Николаевского, ныне моста Лейтенанта Шмидта). Выстроен он был по проекту инженера С.В. Кербедза и архитектора А.П. Брюллова в 1850 году.
Новый этап в истории петербургского мостостроения начался с появлением небольшого пешеходного мостика с 15-метровым пролетом в Екатерингофском парке, в 1823 году. При его строительстве, автор сооружения, инженер П.П. Базен, применил использование железных цепей в качестве основной несущей конструкции. Такая система, впоследствии использующаяся при строительстве других петербургских мостов, получила название висячей. Строительство транспортного висячего Пантелеймоновского моста через Фонтанку, по проекту инженера В. Третера, началось так же в 1823 году. Проезжая часть этого 43-метрового сооружения была деревянной и подвешивалась к пяти кованым цепям с помощью железных подвесок. Таким образом, в конструкции были использованы свойства железа, способные воспринимать растягивающие усилия. Чугунные пилоны моста работали, напротив, на сжатие. В целом выстроенный мост получился ажурным, богато декорированным, с весьма живописным силуэтом.

Последняя поэма Пушкина - «Петербургская повесть» «Медный Всадник», - написанная в болдинскую осень 1833 г., в период полной творческой зрелости, является его вершинным, самым совершенным произведением в ряду поэм, да и во всем его поэтическом творчестве, - вершинным как по совершенству и законченности художественной системы, так и по обширности и сложности содержания, по глубине и значительности проблематики, вложенной в него историко-философской мысли.

Очевидная для каждого внимательного читателя, а тем более для каждого критика и исследователя сложность и глубина идейного содержания «Медного Всадника», его историко-философской проблематики, неразрывно связанной с его художественной системой, вызывала начиная с Белинского и вызывает до сих пор, в течение почти 130 лет и особенно в последние полстолетия, разные попытки раскрыть «тайну» поэмы, проникнуть в ее сущность и построить ту или иную концепцию ее проблематики. Эти попытки многочисленны и разнообразны, появляются одна за другой; одни авторы следуют за Белинским и развивают его понимание, другие - стремятся дать нечто новое и своеобразное. Каждая попытка отражает и тот исторический момент, в который она выдвигается, и мировоззрение ее автора, и его методологические принципы.

Обратимся теперь к рассмотрению истории замысла и создания «Медного Всадника», начиная с истоков, с тех исторических явлений, которые вызвали возникновение замысла и основных образов, определяющих сюжет поэмы.

Точных данных для отнесения первоначального замысла «Медного Всадника» к 1829 г. мы не имеем. Однако не следует забывать, что еще раньше этого времени, летом и осенью 1828 г., происходили встречи Пушкина с А. Мицкевичем, одна из которых - на площади у памятника Петра - послужила основой для позднейшего стихотворения Мицкевича «Памятник Петра Великого» («Pomnik Piotra Wielkiego»), вошедшего в приложение («Ustęp») к III части поэмы «Дзяды» (1832). Беседы их во время этих встреч (при участии П. А. Вяземского) несомненно отразились в замысле и в историко-философском содержании «Медного Всадника».

В поэме, или «Петербургской повести», как очень точно назвал ее в подзаголовке сам Пушкин, два основных персонажа, два героя, определяющих две сплетенные между собою и сталкивающиеся идейно-тематические линии: первый из героев - Петр Великий, «могучий властелин судьбы», «строитель чудотворный», создатель города «под морем», продолжающий как личность жить и после смерти в памятнике, давшем поэме ее заглавие; другой - Евгений, мелкий чиновник из обедневшего дворянского рода, опустившийся до мещанского уровня, «ничтожный герой», вошедший в 30-х годах в творческий кругозор Пушкина из окружающего быта. Эти два, казалось бы, неизмеримо далеко стоящих друг от друга героя оказываются связанными событием, самая возможность которого вызвана «волей роковой» «державца полумира», - петербургским наводнением 7 ноября 1824 г., погубившим не только счастие, но и самую жизнь Евгения. Угроза, брошенная «кумиру» безумцем в момент внезапного и «страшного» прояснения мыслей, и вызванный ею мгновенный гнев «грозного царя» составляют кульминацию поэмы. Вокруг этого момента вращаются уже второе столетие все разнообразные попытки ее истолкования. Но наводнение, по-видимому, является тем моментом, от которого нужно начинать творческую историю «Медного Всадника».

Исторический аспект обращения Пушкина к теме наводнения в Петербурге.

Когда произошло петербургское наводнение 7 ноября 1824 г. - сильнейшее наводнение в истории города, Пушкин жил третий месяц (с 9 августа) в Михайловском, сосланный из Одессы «в далекий северный уезд», краткий рассказ о происшедшем «бедствии» - Пушкин прочитал в № 269 газеты «Русский инвалид» от 13 ноября 1824 г.: до этого момента никакие сведения о наводнении в печати не допускались.⁴ Пушкин отнесся к «потопу» желчно-иронически, видя в нем заслуженную кару «проклятому Петербургу» и выражая беспокойство лишь о судьбе винных погребов. Несколько позднее, прочитав более подробные описания наводнения в петербургских газетах и в письмах родных и друзей, услышав рассказы очевидцев, Пушкин изменил свое первоначальное мнение и 4 декабря писал брату: «Закрытие театра и запрещение балов - мера благоразумная. Благопристойность того требовала. Конечно, народ не участвует в увеселениях высшего класса, но во время общественного бедствия не должно дразнить его обидной роскошью. Этот потоп с ума мне нейдет, он вовсе не так забавен, как с первого взгляда кажется».

Нет сомнения, что впечатление от «петербургского потопа» и вызванные им размышления, определение его как «общественное бедствие», ударившее всей своею тяжестью по «народу», по беднейшему слою населения столицы, - все это глубоко запало в сознание и чувство поэта, запало, чтобы через девять лет отразиться в «Медном Всаднике».

Вероятно, вскоре после возвращения из ссылки в Москву, а потом в Петербург он приобрел вышедшую в 1826 г. книгу историка В. Н. Берха «Подробное историческое известие о всех наводнениях, бывших в Санкт-Петербурге», упомянутую как важнейший и первый источник сведений

для «любопытных» в «Предисловии» к «Петербургской повести».

Еще один факт, который должен был оживить в сознании Пушкина мысль о наводнении и даже помочь наглядно представить его.

17 августа 1833 г., когда он, выехав с дачи, должен был переправиться через Неву, он стал очевидцем начинавшегося наводнения, которое едва не заставило его вернуться назад и отложить поездку. Об этом мы читаем в его письме к Н. Н. Пушкиной от 20 августа из Торжка: «Милая женка, вот тебе подробная моя Одиссея. Ты помнишь, что от тебя уехал я в самую бурю. Приключения мои начались у Троицкого мосту. Нева так была высока, что мост стоял дыбом; веревка была протянута, и полиция не пускала экипажей. Однако переправился через Неву выше, и выехал из Петербурга. Погода была ужасная. Деревья так и валялись, я насчитал их с пятьдесят. В лужицах была буря. Болота волновались белыми волнами. Что-то было с вами, Петербургскими жителями? Не было ли у вас нового наводнения? что, если и это я прогулял? досадно было бы». Наводнения в Петербурге в тот день не произошло вследствие перемены ветра. Важны, однако, пристальное внимание поэта к подъему воды в реке и его опасение, его досада от мысли, что он и это наводнение «прогулял». Это еще один показатель того, что тема наводнения уже определилась в его творческом сознании задолго до начала работы над «Медным Всадником».

История зарождения темы Петра Первого в творчестве Пушкина.

Важнейшее место в творчестве Пушкина - поэта, романиста, историка, мыслителя и публициста в последнее десятилетие его деятельности, с 1826 г. по конец его жизни занимает «петровская тема», посвящена - в разных аспектах и разных формах - личности и деятельности Петра Великого.

Образ Петра Великого с его сподвижниками и его эпохою вошел с ранних лет жизни Пушкина в круг его родовых и даже семейных воспоминаний, и притом с двух сторон.

С отцовской стороны это были рассказы о предках Пушкиных Петровского времени, из которых один (Федор Матвеевич) был казнен в 1697 г. за участие в стрелецком заговоре против Петра («С Петром мой пращур не поладил. И был за то повешен им» - «Моя родословная», 1830).

С материнской стороны прадедом поэта был знаменитый Ибрагим (Абрам) Петрович Ганнибал, «Арап Петра Великого», «царю наперсник, а не раб»; рассказы о нем Пушкин мог слышать от людей, лично его знавших, а с его сыном Петром Абрамовичем встречался после окончания Лицея (1817) и во время ссылки в Михайловское (1824) в усадьбе Ганнибалов Петровское.

Однако же в творчество Пушкина петровская тема вошла лишь с конца 1826 г.

Несколько ранее поэт записывает в Кишиневе свои замечательные размышления о личности и значении Петра сравнительно с его ничтожными преемниками и с самою Екатериной II, датированные 2 августа 1822 г.:

«По смерти Петра I, движение, переданное сильным человеком, все еще продолжалось в огромных составах государства преобразованного». Петр - «сильный человек», «северный исполин», человек «необыкновенной души», который «искренно любил просвещение» и «гений» которого «вырывался за пределы своего века». Но вместе с тем он - «самовластный государь», вокруг которого «история представляет <...> всеобщее рабство»; «все состояния, окованные без разбора, были равны пред его дубинкою. Все дрожало, все безмолвно повиновалось». Пушкин сделал общее заключение: «Петр I не страшился народной свободы, неминуемого следствия просвещения, ибо доверял своему могуществу и презирал человечество, может быть, более, чем Наполеон»

Образцом же отношений между самодержавным монархом и его избранными подданными, ближайшими помощниками и советниками, был Петр Великий. В этом смысле человеческий образ его был намечен еще Ломоносовым и Державиным .

В «Стансах» дается положительное изображение Петра - «вечного работника» на троне, который «смело сеял просвещенье» и «не презирал страны родной». В этих словах нет противоречия с тем, что писал Пушкин в исторических замечаниях 1822 г.: Петр, суровый, беспощадный и решительный в своей преобразовательской деятельности, мог «презирать человечество», т. е. не считаться с судьбами конкретных людей, даже с их гибелью во имя своих далеких целей, но он «не презирал страны родной» - исторического, государственного и национального целого России, потому что вся его жизнь и деятельность были посвящены вдохновенному строительству во имя «предназначенья», т. е. будущего страны.

Начиная со «Стансов» петровская тема широко и прочно входит в творчество Пушкина, охватывая почти все его жанры (кроме драматургии) - лирику, поэмы, прозаический роман, публицистику и критику, мемуары, историческое исследование

Первым по времени и одним из важнейших по значению среди этих разнородных произведений является исторический роман, над которым Пушкин работал летом 1827 г. в Михайловском, - роман, получивший от редактора посмертного издания - Жуковского очень точное и удачное название - «Арап Петра Великого». В нем Пушкин подошел к петровской теме с родовой, даже семейной точки зрения. Воспоминания о знаменитом и своеобразном предке Абраме (Ибрагиме) Петровиче Ганнибале, Петр, играющий в романе важную роль, движущую сюжет, изображен как простой и добросердечный человек (который, однако, может быть и деспотическим распорядителем чужих личных судеб), как любезный хозяин, хороший семьянин, не герой-полководец, но разносторонний мирный деятель, руководитель «огромной мастеровой» (какой представлялась молодому арапу Россия), «где движутся одни машины, где каждый работник, подчиненный заведенному порядку, делает свое дело».

Через несколько месяцев после того как был оставлен роман об арапе Петра Великого, Пушкин 5 апреля 1828 г. начал другое произведение, посвященное петровской теме, - историческую поэму «Полтава». Петр I - истинный герой, полководец, вождь и создатель нового Русского государства, «свыше вдохновенный», уверенный в победе, и герой-авантюрист»

Таким образом, в двух важнейших произведениях, посвященных Пушкиным Петру Великому в 20-х годах, - в романе о Петре, мирном строителе новой столицы, любящем семьянине, заботливом «свате» своего крестника-арапа, и в поэме, где он является национальным героем, грозным и великодушным полководцем-победителем, - Петр изображен с двух разных сторон. Но в обоих он идеализирован и в обоих, несмотря на их историческую и художественную правдивость, изображен односторонне и, следовательно, неполно. Петр, каким он был во всей его сложности и противоречивости как человек и исторический деятель, не мог быть дан ни в том, ни в другом произведении. И еще работая над ними, поэт-историк думает уже об ином пути для познания и изображения героя, ставшего ему близким и любимым, - о создании истории Петра.

Мысль написать историю жизни и царствования Петра Великого зародилась у Пушкина, по-видимому, еще в то время, когда он обдумывал и писал роман о своем прадеде Абраме Ганнибале. Об этом свидетельствует запись в дневнике А. Н. Вульфа от 16 сентября 1827 г., где приведены слова Пушкина в разговоре с Вульфом: «Я непременно напишу историю Петра I ...», поэт в начале 1832 г. выхлопотал себе разрешение ознакомиться с рукописями, касающимися Петра, в библиотеке Вольтера, хранившейся тогда в Эрмитаже и доступной лишь с позволения царя.

На обратном пути из Оренбурга и Уральска, приехав 1 октября 1833 г. в Болдино, он тотчас принялся за обработку всего написанного, а также собранного в поездке материала, одновременно занимаясь, как будет показано ниже, многими другими творческими замыслами, в первую очередь поэмой «Медный Всадник».

Итак, Петр - реформатор, деятельность которого в ее основных линиях направлена на пользу России, на укрепление ее государственной мощи, на осуществление далеко идущих задач; но Петр и деспот, крутой самодержец, разрушающий все старое, все народное, все то, в чем он видит помеху своим преобразованиям.

Разные редакции вариантов текста в ходе развития авторской мысли в процессе создания произведения.

****

На берегу пустынных волн
Стоял Он, дум великих полн,
И вдаль глядел.

***

На берегах Варяжских волн
Стоял глубокой думы полн
Великий Петр. Пред ним катилась
Уединенная <река?>

***

Однажды близ пустынных волн
Стоял задумавшись глубоко
Великий муж. Пред ним широко
Неслась пустынная Нева.

***

Однажды близ Балтийских волн
Стоял задумавшись глубоко
Великий царь. Пред ним широко
Текла пустынная Нева.


- Почему Пушкин в конце концов, имея уже три варианта начала, замещает имя Петра на местоимение "он", которое, к тому же, выделяет курсивом?

- Как меняется отношение Пушкина к Петру в этой поэме? Запишите все наименования Петра.

Он в черновых редакциях вступления к поэме великий Петр, великий муж, великий царь, кумир на бронзовом коне, кумир с простертою рукой, строитель чудотворный, мощный властелин судьбы, державец полумира, горделивый истукан, грозный царь, Всадник Медный.

- Как проявляется оценка Петра в этих наименованиях?

Вступления к поэме А. С. Пушкина «Медный всадник».

На берегу пустынных волн
Стоял он, дум великих полн,
И вдаль глядел. Пред ним широко
Река неслася; бедный чёлн
По ней стремился одиноко.
По мшистым, топким берегам
Чернели избы здесь и там,
Приют убогого чухонца;
И лес, неведомый лучам
В тумане спрятанного солнца,
Кругом шумел.

И думал он:
Отсель грозить мы будем шведу,
Здесь будет город заложен
На зло надменному соседу.
Природой здесь нам суждено
В Европу прорубить окно,¹
Ногою твердой стать при море.
Сюда по новым им волнам
Все флаги в гости будут к нам,
И запируем на просторе.

Прошло сто лет, и юный град,
Полнощных стран краса и диво,
Из тьмы лесов, из топи блат

Люблю тебя, Петра творенье,
Люблю твой строгий, стройный вид,
Невы державное теченье,
Береговой ее гранит,
Твоих оград узор чугунный,
Твоих задумчивых ночей
Прозрачный сумрак, блеск безлунный,
Когда я в комнате моей
Пишу, читаю без лампады,
И ясны спящие громады
Пустынных улиц, и светла
Адмиралтейская игла,