Сценарий вечера памяти о тех - кто погиб в Афганистане

Раздел Русский язык и Русская литература
Класс -
Тип Другие методич. материалы
Автор
Дата
Формат doc
Изображения Нет
For-Teacher.ru - все для учителя
Поделитесь с коллегами:

Автор сценария учитель русского языка и литературы Шашерина Валентина Леонидовна.


«Это единственное право русского солдата - умереть не согнувшимся».

Вечер памяти тех, кто погиб в Афганистане.

- «О Боже наш! Ты скорбящих и нуждающихся отрада, дыхание живых и мертвых, воскресение и жизнь, пошли воинам нашим, убиенным на поле брани, небесную радость, мир, упокоение и вечную славу. Аминь»

(В. Кочетков, Ю. Кирсанов «Кукушка»)

Снится часто мне мой дом родной -
Лес о чем-то, о своём мечтает,
Серая кукушка за рекой,
Сколько жить осталось мне, считает.
Ты прижался ласково к цветку,
Стебелёк багульника примятый, И звучит далёкое «ку-ку»
Отмеряя жизни моей даты.
Снится мне опушка из цветов,
Вся в рябине тихая опушка,
Восемьдесят.
Девяносто.
Сто!..
Что ты так расщедрилась, кукушка?
Я тоскую по родной стране,
По её рассветам и закатам. На афганской выжженной земле
Спят тревожно русские солдаты.
Они тратят силы не скупясь,
Им знакомы голод и усталость
Дни свои не копят про запас.
Кто им скажет: сколько их осталось?
Дни свои не прячут про запас
Кто им скажет: сколько их осталось?
Так что ты, кукушка, погоди
Мне дарить чужую долю чью-то.
У солдата вечность впереди
Ты её со старостью не путай.


Ведущий.
15 февраля 1989 года последний бронетранспортёр с нашими воинами пересёк мост Дружбы через Амударью, по фарватеру которой проходит граница с Афганистаном. Замыкал эту огромную колонну командующий 40-й армией Герой Советского Союза генерал-лейтенант Борис Всеволодович Громов. Всю свою боль вложил этот мужественный человек вот в такие строки:

Наша боль и опасений тень
С вашими тревогами слились,
Наконец настал последний день,
Наконец его мы дождались.
Кто вставал, кто падал под огнём,
У судьбы не спросишь что - кому,
Девять лет вы жили этим днём,
Девять лет с боями шли к нему.
Как измерить боль горячих ран?
Облегчить как горе матерей?
Будет сердце жечь Афганистан
И в объятьях Родины своей.
Б. Громов.

- Войны не заканчиваются тем долгожданным днем, когда смолкает оружие. Они продолжаются в душах тех, кто побывал в их свинцовой купели. Мы еще не раз вернемся к осмыслению событий 30-летней давности.

- « В Термезе зацвел миндаль, но, если бы природа и не преподнесла бы такого подарка, эти февральские дни все равно бы остались в памяти жителей старинного города, как самые торжественные и радостные.

Грянул оркестр, страна приветствовала родных сыновей. Наши парни возвращаются, выполнив свой интернациональный долг… За эти годы советские солдаты в Афганистане отремонтировали, восстановили и построили сотни школ, лицеев, училищ, три десятка больниц и столько же детских садов, около четырехсот жилых домов, 35 мечетей, многие десятки колодцев, около 150км арыков и каналов. Они занимались охраной военных и мирных объектов в Кабуле», - писала «Московская правда» 07 февраля 1989 года».

- Так ли это?

Теперь уже не тайна, что ежегодно в Афганистане воевала стотысячная армия. За 10 лет прошел 1млн. существует и другая бухгалтерия войны: сколько выпущено пуль, снарядов, сколько сбито вертолетов, разорвано и изношено военного обмундирования, разбито машин. Убито и ранено 50 000.

Можно верить и не верить этой цифре, потому что всем известно, как мы умеем считать. Погибших в Великую Отечественную еще сегодня считаем и хороним.


- Горит звезда над городом Кабулом.
Горит звезда прощальная моя.
Как я хотел, чтоб Родина вздохнула,
Когда на снег упал в атаке я. . .
И я лежу, смотрю, как остывает
Над минаретом синяя звезда.
Кого-то помнят или забывают
А нас и знать не будут никогда. . .
Горит звезда декабрьская, чужая,
А под звездой дымится кровью снег.
И я слезой последней провожаю,
Всё, с чем впервые расстаюсь навек.


- Нас назовут «Афганцами». Чужое имя. Как знак, метка. Мы не такие, как все. Другие. Уже говорят, что это была политическая ошибка. А я там кровь оставил свою. И чужую.

- Война, нам говорили, справедливая, мы помогаем афганскому народу покончить с феодализмом и построить светлое социалистическое будущее. О том, что здесь наши ребята погибают, как-то умалчивалось… Ненавижу эти горы. Ненавижу эти низкорослые кишлаки, из которых в любой момент могут выстрелить…

- Убили знакомого офицера… Вырезали две палатки солдат. В другом месте была отравлена вода… Это же все наши мальчики гибли. Свои мальчики… Вы не видели обожженного человека. Лица нет… Тела нет… Что-то сморщенное, покрытое желтой коркой лимфатической жидкостью…

Не крик, а рык из - под этой корки…

- «Невозможно рассказать все, как было. Трудно в чужой стране, воюя неизвестно за что, приобрести какие-то идеалы. Там мы были одинаковые. Мы могли убить и убивали. Мы ведь всю жизнь живем - белые и красные, кто не с нами, тот против нас.

Под Баграмом зашли в кишлак, попросили поесть. По их законам, если человек в твоем доме и голодный, ему нельзя отказывать в горячей лепешке. Мы ушли, этих женщин и их детей кишлак до смерти закидал палками и камнями. Они знали, что их убьют, но все равно нас не выгнали. А мы к ним со своими законами… В шапках заходили в мечеть…

- Нас уговаривали: ребята, вы не очень распространяйтесь о том, что было, что видели. Государственная тайна! 100 000 солдат в чужой стране - тайна?!

Война не делает человека лучше. Только хуже. Раньше у меня дрожали губы при слове «Родина». Теперь я ни во что не верю…»

- Мы уже отболели холерой страха,

Мы уже не считаем контузий и ран…

На изъеденных солью армейских рубахах

Ставит бурые метки страна мусульман.

Нам еще предстоит докопаться до сути

И наивных ошибок, и злого вранья -

Только Родина нас никогда не осудит,

Мы, живые и павшие, - ей сыновья!

- «Не говорите при мне, что мы жертвы, это была ошибка. Я не разрешаю. Я целовал на коленях знамя, я дал присягу. Мы так воспитаны. Я люблю Родину, несмотря ни на что. На этой войне, я еще не вернулся. Мы воевали хорошо, храбро… Говорят, что нас, «афганцев», и без ордена узнают, по глазам».

- «Сотни раз в кино видел, как в атаку идут, а оказалось - выдумка. Не идут, а бегут, не красиво пригнувшись, а изо всех сил, и петляешь, как бешеный заяц. Раньше любил парады на красной площади, как идет военная техника, любил. Теперь знаю: восхищаться этим нельзя. Еще лучше - пройти по Красной площади всем афганским «протезникам»… таким, как я… Обе ноги выше колена отрезаны… Трудно забыть, что у тебя были две ноги…

- «Человек умирает совсем не так, как в кино. Попала пуля в голову, взмахнул руками и упал. А на самом деле: попала пуля в голову, мозги летят, а он за ними бежит полкилометра. Легче было бы застрелить, чем смотреть и слышать, как он всхлипывает, просит смерти, как избавления.

Подрастут эти мальчишки, они все переживут заново, поменяются их взгляды. У меня нет.

Тем, кто там был, не захочется второй раз воевать.

- Они возвращаются, влюбляются, у них рождаются дети, а все равно Афганистан для них выше всего. Их надо жалеть, жалеть всех, кто там был. Я взрослый человек, мне было 30 лет, и то какая ломка. А они маленькие. Им говорили, им обещали: идите на святое дело, родина вас не забудет. Теперь стараются забыть эту войну. Все! И те, кто нас туда послал. Как надо не любить свой народ, чтобы посылать его на такое. И не говорите мне, что война эта кончилась…

- К тебе, Господи, возношу душу мою. Боже мой!

На Тебя уповаю, да не постыжусь вовек,

Да не восторжествуют надо мной враги мои,

Да не постыдятся и все надеющиеся на Тебя;

Да постыдятся беззаконствующие…

- Я хочу возвратиться с войны

Перелетной израненной птицей,

Но тревожно-короткие сны

Снова гонят меня за границу,

Я хочу возвратится, но вдруг

Кто-то крепко обнимет за плечи:

Здесь остался лучший твой друг!

Не надейся, что время лечит…

Я хочу возвратиться с войны,

Только память ночами мучит,

И хоть нету за мной вины -

В том виновен я, что живучий…

- «Я видела в военном городке цинковые гробы. Но тогда один сын в 7 классе, другой совсем маленький. Надеялась: пока они вырастут, война кончится. Разве может война быть такой длинной? А она оказалась длиной в школу, тоже в 10 лет.

Выпускной вечер. Сын офицер. Но я не понимала, как это ему надо будет куда-то уехать. Он поехал в Афганистан, как многие.

И вот… Два года я умираю…

Я ничем не больна, но я умираю

И никто об этом не знает…»

- «Я любила дом, детей. Стихи им писала:

Пробился сквозь весенний снег

Подснежника росток.

Когда весна взяла разбег,

Родился мой сынок…

Сын мечтал стать музыкантом, но, видно, впиталось в него, что отец военный, что жили мы всю жизнь в военном городке. Военное училище закончил отлично.

35 год. Саша в Афганистане… Мы гордимся - он на войне. Ждем, когда приедет в отпуск.

Был ласковый. Мальчики редко бывают такими ласковыми. Дважды был в отпуске. За неделю до отъезда тоска в глазах появилась. А тогда я была счастлива: сын в 30 лет майор, с орденом Красной звезды приехал. Я им гордилась.

4-го марта вижу сон… Большое поле, разрывы, Саша мой бежит, мечется… Я бегу за ним, но… не догнала…

-Сашенька мой, Сыночек мой!

Уже три года… а мы до сих пор не можем открыть чемодан… Там Сашины вещи…

За что? Почему? Я знаю, что умираю - нет больше смысла жить…

Теперь говорят, что роковая ошибка, что никому это не надо было. Раньше я ненавидела тех, кто Сашу убил… Теперь ненавижу тех, кто его туда послал. Не называйте имени моего сына… Он теперь только наш… Никому его не отдам…»

- Прости, не смогли мы от горя сберечь

Твой ласковый взор и твоих хрупких плеч.

Ты сильная, мама, и выстоишь ты,

За все остальное с отцом нас прости.

Прости, по-другому мы жить не смогли

И легкой тропою по свету не шли.

Наш долг нас позвал, он позвал нас вперед

По трудной дороге военных невзгод.

Прости, мне себя уберечь не дал Бог,

Я жизнью солдатской прикрыться не мог.

Пойми, моя мама, поверь и прости,

Иначе не могут Отчизны сыны.

- Я сидела у гроба и спрашивала: «Кто там? Ты ли там, сынок?» Прошло время. Я хотела узнать, как погиб мой сын. Обратилась в военкомат. А там на меня прикрикнули:

- Это разглашению не подлежит. 30 августа он погиб.

У меня в голове одно было: добежать до балкона и спрыгнуть с 7 этажа. Брат меня сторожил.

Помню, внесли в комнату гроб, легла я на него и меряю… Сын у меня двухметровый был…

Как сумасшедшая говорила с гробом: «Кто там? Ты ли там, сынок?» Я не могла поцеловать его, погладить… Я не сумасшедшая, но я его жду. Ведь были ж случаи. Хоронили, а возвращались живые… по ошибке… А я жду… Мёртвым его не видела… Не целовала… Жду…

-ВИА «Голубые береты». Песня «Пацаны».

- Я его первая выбрала. Стоит высокий красивый парень. Подошла и пригласила на дамский вальс. Девушки приглашают кавалеров… А я - судьбу.

Родила ему дочку, Олечку. Ещё грудью кормила, а его в Афганистан. Он был преданный армии человек… Ждала его, как у Симонова: жди меня и я вернусь… В день могла по 3-4 письма написать и отправить. Мне казалось, что тем, что тоскую по нему, я его берегу. А он писал, что здесь, на войне, каждый делает свою работу.

А он погиб.

Висит на стене его большой портрет.

- Сними мне папу… - просит дочка - я буду с папой играть.

У меня нет сил плакать каждый день…

Встал бы хоть на минутку… Посмотрел, какая у тебя дочка…

Для тебя эта непонятная война кончилась… Для меня нет. А для нашей дочери она будет самая длинная… Ей жить после нас… Наши дети самые несчастные, они будут отвечать за всё…

- Мне было 24 года, когда я осталась вдовой. Вокруг прежняя жизнь, а у меня не поднимались руки пироги печь. Разве в моём доме мо­жет быть праздник? В ту войну у всех было горе, у всей страны. Каждый кого-то потерял. Зная, за что потерял. В нашем коллективе, где я работаю, 100 человек. Я одна, у кого муж сегодня погиб на вой­не, о которой другие только в газетах читали. Когда я в первый раз услышала по телевизору, что Афганистан - наш позор, хотела разбить экран. В этот день я второй раз похоронила мужа.

- Мой отец - кадровый военный, погиб, защищая Ленинград, дед был офи­цер. Сына сама природа слепила военным человеком: рост, сила, манеры… Все ему подражали…

Перед отъездом в Афганистан Валера весь вечер пел мои люби­мые романсы:

Господа офицеры -- голубые князья!

Я, наверно, не первый,

И последний не я...

Приехал в отпуск.

- Как там, сынок?

- Афганистан, матушка моя, это то, что нам делать нельзя. Я не хочу ехать в эту яму, не хочу!

Я всё, и пошёл.

Секунды 3-4 у него было, чтобы спастись… Они летели с машины в пропасть:

- Ребята, спасайтесь! А мне концы

Он не мог прыгать первым.

Я хочу теперь долго прожить. Самое беззащитное у человека - это его могилка. Его имя. Я всегда защищу своего сына… К нему приходят товарищи. Друг падал перед ним на коленях «Валеpa, я весь в крови… Вот этими руками я убивал… Я не знаю, что лучше было - погибнуть или жить?"

Я хочу понять, кто за это ответит? Почему молчат? Дайте мне муки самые печальные, самые страшные, пусть только дохо­дят до него мои молитвы, моя любовь…"

-Олег Газманов. Песня «Господа офицеры».

- Лучшего друга моего, он мне братом был, в целлофановом мешке с рейда принёс… Отдельно голова, отдельно руки, ноги, одёрнутая кожа... Разделанная туша вместо красивого сильного парня… Он на скрипке играл, стихи сочинял… Мать его через два дня после похорон в психушку увезли. Она убежала ночью на кладбище и пыталась лечь там.

Мы были солдаты. Мы выполняли приказ. Через 10 лет вы все стали умники. Я ничего не боюсь. Плевать мне на вашу правду. Я свою правду в целлофановом мешке нёс… Отдельно голова, отдельно руки...

- Через 10 лет, когда у нас вылезут наши гепатиты, контузии, малярии, от нас будут избавляться… На работе, дома… Мы всем будем в тягость… Разве расскажешь всё, как было? Как убитые верблюды и убитые люди лежали в одной луже крови. Мы все чужие. Всё, что у меня осталось, это мой дом, жена, ребёнок, несколько друзей оттуда. Больше я никому не поверю…»

- Я там видел обожжённых ребят. У меня на глазах человек становился мокрым от пота, будто его ливень исхлестал. Я видел оранжевую ледо­вую корку да застывшем лице убитого. Приехал, мать, как маленького, раздела, всего ощупала. «Целёнький, родненький." У меня всё внутри горит. До нас никому нет дела. Если бы мы сами не защищали свои права, то это была бы неизвестная война. Если бы нас не было так мно­го, сотни тысяч, нас замолчали бы. Как замолчали в своё время Вьет­нам, Египет - там тоже наши ребята погибали.

20 столетие часто называют бурным, жестоким, таким оно стало и для нашей истории. Война, так или иначе, задела каждое поколение - кто-то сражался с оружием в руках, кто-то провожал близких на войну, кто-то оплакивал погибших.

Отсчет мирным вёснам мы ведём с 9 мая 1945 года.

Мирным ли?

- И будет Он судить народы, и обличит многие письмена; и перекуют мечи на орала, и копья - на серпы; не поднимет народ на народ меча, и не будет более учиться воевать.

Горячие точки… Так называют территории, где идет война, война на территории нашего бывшего Союза. Приднестровье, Чечня, Таджикистан. У этих войн, как и у афганской, ещё нет истории. Мы ещё не видим себя такими, какие мы есть. Но у этих войн есть свидетели.

- «Мы солдаты, мы выполняем приказ. За невыполнение приказа в условиях военного времени - расстрел. А сейчас мы во всем виноваты. Мы солдаты. А я верил тем, кто отдавал приказы. Меня так учили.»


ЗЕМЛЯ ОСИРОТЕЛА

А. Чикунов.

Гражданская война, разбитые дороги.

Рванула тишина, и не дождутся многих.

Мы тихо песню пели вчера у медсанбата,

И вот осиротели на одного солдата.

Несчастная Чечня, расстрелянные горы.

Проклятая война! Зачем нам столько горя?!

Вернуться все хотели до дома, да до хаты,

И вот осиротели на одного солдата.

Кавказские кресты, за ними слезы вдовьи.

На грудь получишь ты, а друг - на изголовье.

Мы все успеть хотели, нас раньше было трое,

И вот осиротели на одного героя.

На нас ничья вина, нас просто меньше стало.

Жестокая война, возьмет ещё не мало.

Вновь пуля просвистела по кронам тополей,

Страна осиротела на сотни сыновей.

- Дома - запах тополей, звенят трамваи, девочка ест мороженое. И тополя, тополя пахнут! А там природа - это зеленая зона, оттуда стреляют. Так хотелось увидеть березку и синичку нашу. Как увижу угол впереди, все внутри сжимается: а кто там за углом? Еще год боялся выйти на улицу: бронежилета нет, каски нет, автомата нет, как голый. А ночью сон… Кто-то в лоб целится… Такой калибр, что полголовы снесет… По ночам кричал… Бросался на стену… Затрещит телефон - у меня испарина на лбу: стреляют…

- Тут к войне свое отношение. Мол, что вы такого героического совершили? Проиграли войну? А кому она была нужна, эта война - военным генералам? Получалось, что мои друзья погибли зазря. И я мог погибнуть зазря. А моя мама увидела меня из окна и бежала через всю улицу, кричала от радости.

В институте старый преподаватель убеждал:

- Вы стали жертвой политической ошибки… Вас сделали соучастниками преступления…

- Мне было тогда 13 лет. А вам сколько? Когда у нас там шкура лопалась от жары, вы молчали. Когда нас привозили в «черных тюльпанах», вы молчали. Теперь все разом заговорили: жертва… ошибка…

Я не хочу быть жертвой политической ошибки. И я буду за это драться! Пусть свет перевернется, но это не перевернется: герои лежат в Земле. Герои!

- Помолимся Богу о наших доблестных воинах - мучениках и героях. Пусть наши слезы, наши молитвы и наша любовь согревают их остывшие лица. Знайте, воины наши, что вы сейчас не в окружении врагов, вас окружают ваши любящие соотечественники. Родные и близкие.

Вы сейчас в объятиях родной Руси, в объятиях наших православных святынь.

Святая наша Церковь вместе с Родиной-матерью склоняется сейчас перед вами с благодарностью за ваш богатырский подвиг, за верность, за вашу любовь ко всем нам.

- минута молчания.

- А роты уходили, неумолимо уходили на небо. Строем. Один за другим.

- Слышите, общечеловеки?

- Пощады наш солдат не желает. Как всегда.

- Это единственное право русского солдата - умереть несогнувшимся.

- Мир спасет красота. А Россию - русский солдат. Не пришло еще время. Но придет.

- А пока… пока время скорбей, т.е. время приобретений. Ведь это только у глупых сердце в доме веселья, у мудрых - в доме плача.

- Что теперь с нами стало…

Как Россия устала…

И какая еще ждет Россию война?

- Нам не хочется крови,

И не надо нам славы,

Нас так мало осталось,

А Россия одна.

- Под землей в Стратограде

Отчеканят награды,

Затяжными дождями -

Слезы русских Матрен.

- По Сибири, по Дону,

По России надолго

Не утихнет набатный

И молитвенный звон.

-ВИА «Каскад».Песня «Мы уходим».

Литература:

1.С.Алексиевич.Документальная повесть «Цинковые мальчики».

Журнал «Наш современник». 1997 год.№4-5.

2.Рассказ В.Дегтева «Четыре жизни». Журнал «Литература в школе» №5 ,1998 г.

3.Стихи солдат-«афганцев».


© 2010-2022