Публикация Цветовая лексика в рассказах И. А. Бунина

Цветовая лексика в рассказах И. А. Бунина.

Статья посвящена рассмотрению вопроса о цветовых особенностях рассказов И. А. Бунина. Проанализированы характерные особенности бунинской цветописи как выразительного художественного приёма. Доказано, что ряд избранных писателем цветов выполняют определённые функции в предложениях, помогают создать завершённый образ, вызвать определённую ассоциацию.

Одно из самых сильных ощущений человека - это видение мира в цвете. Все художники и писатели в той или иной степени используют эту особенность человеческого восприятия окружающего. И. А. Бунин говорил: «Если бы у меня не было рук и ног и я бы только мог сидеть на лавочке и смотреть на заходящее солнце, то я был бы счастлив этим. Одно нужно только - видеть и дышать. Ничто не дает такого наслаждения, как краски».

Бунин - один из писателей, обладающих искусством замечать и воссоздавать мельчайшие детали, тончайшие нюансы, незначительные на первый взгляд мелочи. Именно они, превращаясь в художественную деталь, дают воображаемую картину мира, наполненную множеством тонов и полутонов. По его мнению, в многоцветье выявляет себя одухотворенная и осмысливающая жизнь человека красота мира. Об этом он пишет так:

«Я... часами простаивал, глядя на ту дивную, переходящую в лиловое, синеву неба, которая сквозит в жаркий день против солнца в верхушках деревьев, как бы купающихся в этой синеве,- и навсегда проникся чувством истинно-божественного смысла и значения земных и небесных красок. Подводя итоги того, что дала мне жизнь, я вижу, что это один из важнейших итогов. Эту лиловую синеву, сквозящую в ветвях и листве, я и умирая вспомню...» («Жизнь Арсеньева»).

В творчестве Бунина музыка цвета звучит с несравненной силой. Многоцветны и многокрасочны пейзажи в его произведениях. Природа играет и переливается всеми цветами, образы живописны, словно нарисованные акварелью. Гимном вечной, неумирающей жизни звучит описание зимнего утра. (Рассказ «Сосны») Какое буйство красок и ощущений воплощено в этом небольшом пейзаже:

«Утро. Выглядываю в кусочек окна, не запушенный
морозом, и не узнаю леса. Какое великолепие и спокойствие!

Над глубокими, свежими снегами, завалившими чащи елей, - синее, огромное и удивительно нежное небо. Такие яркие, радостные краски бывают у нас только по утрам в афанасьевские морозы. И особенно хороши они сегодня, над свежим снегом и зеленым бором. Солнце еще за лесом, просека в голубой тени. В колеях санного следа, смелым и четким полукругом прорезанного от дороги к дому, тень совершенно синяя. А на вершинах сосен, на их пышных зеленых венцах, уже играет золотистый солнечный свет».

Мы видим синюю тень в санной колее, синее небо, сверкающую белизну свежего снега, голубую тень просеки, темную, сочную зелень сосен, золото солнечного света. Вот оно, торжество жизни над смертью. Пейзаж создан преимущественно при помощи эпитетов, каждый из которых несет жизнеутверждающий эмоциональный заряд.

Наиболее привлекателен для Бунина контраст между белым и густо-темным: «Приезжий… отлично выспался в… купе, за которым всю ночь... шли черно-зеленые, в белом сахаре еловые леса...» («Грибок»); «На дворе зги не видно в белой метельной тьме...» («Дубки»); «В… стекла окон... чернела ночь и близко белели отягощенные снежными пластами лапы ветвей в палисаднике» («Баллада»); «...мелькали освещаемые поездом белые снежные скаты и черные чащи соснового леса". Антонимия цвета помогает увидеть в его произведениях контрастность, переменчивость состояния природы, сложную гамму восприятия окружающего мира, которую Бунин умеет метафорически обобщить, выразительно и эффектно «преподнести» читателю с помощью различных оригинальных сравнений.

Прилагательному красный, обладающему очень разветвленной синонимией (словарь синонимов фиксирует 12 членов синонимического ряда), в бунинских текстах можно подобрать не более семи. Такие прилагательные, как кумачовый, кровавый, червонный, алый, красный, густо-малиновый, тёмно-огненный могут передавать не только признак предмета, но и состояние героя. Красный цвет, особенно в сочетании с черным, чаще всего передаёт чувственность. Былая страсть героини «Темных аллей» еще тлеет в ней: «Полная, с большими грудями под красной кофточкой, с треугольным, как у гусыни, животом под черной шерстяной юбкой…» [ Красный цвет в мужской одежде часто прямо или косвенно указывает на некоторую агрессивность его обладателя. «Навстречу ему шел десятский, длинный, в красной рубахе» (Рассказ «Будни»).

Воистину трудно перечислить найденные художником слова оттенки синей, голубой, зеленой, желтой красок. Бунин следует здесь традициям русской живописи, постоянно ищет светлые штрихи, смелые сопоставления, именно в них черпая новый взгляд на мир: «лиловая синева» («Жизнь Арсеньева»), «синеватая темнота» на рассвете («Деревня»); «...лозины покрывались... желтоватой зеленью…» («Митина любовь»).

Достаточно часто использует Иван Алексеевич прилагательные рыжий (а также темно-рыжий, красно-рыжий, кудряво-рыжий), ржавый (и ржаво-красный), кирпичный.

Бунин питает особое пристрастие к составным красочным определениям: «золотисто-синий воздух»; «золотисто-бирюзовая глубина небосклона»; «золотисто-шафранное аравийское утро»; «розово-золотое пламя» («Деревня»); «розово-золотое небо» в ночную грозу («Суходол»); «розово-серебристая Венера»; «черно-лиловая туча» («Суходол»); «черно-фиолетовая грязь» («Деревня»); «серо-фиолетовая зола» («Суходол»); предгорья-«серо-коричневые, в золотисто-рыжих пятнах по склонам, где от солнца выгорели травы»; «желто-серые... пески»; «серо-красные тучи». («Деревня»)

Мастеру слова кажется, что двухцветным сочетанием не всегда удаётся достигнуть полноты в изображении окраски, и тогда Бунин добавляет: «Сизо, с розовым оттенком белел противоположный бугор в мелком чернолесье».

А иногда ему приходится "изобретать" новые цвета. Так, мы встречаем мокро-зеленый, бело-кудрявый цвета, а также, казалось бы, несовместимые бело-сизый, красно-черный. Для наиболее точного описания предметов Бунин развертывает трехчастные цветовые определения: «золотисто-зелено-серые прутья» («Веселый двор»), что не может не вызвать восхищения перед тончайшим природным чутьём колориста.

Разнообразны у Бунина световые глаголы и глагольные формы:

«...она... вышла... в... столовую, розово озаренную утренним зимним солнцем...» («Жизнь Арсеньева»); «Свет зари... разливался по двору»; «По часам следил он за каждым огоньком, что мерцал и пропадал в мутно-молочном тумане дальних лощин...»; «."брезжит свет запада...»; «Темнело и в деревне,- одни оконца изб на выгоне еще отсвечивали медным блеском»,

«...видел... одинокую зеленую звезду, теплившуюся бесстрастно...» («Поздний час»); «Холодно и ярко сияло на севере над тяжелыми свинцовыми тучами жидкое голубое небо...» («Антоновские яблоки»).

Краски у Бунина пылают, горят и движутся: «Пятна света на снегу в сумраке палисадника горели зелено»; «...просторно белел... двор, и свежая колея, прорезанная по нем санками... розово сверкала»; «Во всех окнах зелено и остро искрились обледеневшие нижние стекла» («Игнат»).

От многокрасочных бунинских пейзажей у читателя не рябит в глазах, потому что каждая краска у него не вписана в природу, а подсмотрена у нее. И подводя важнейшие итоги прожитой жизни, Бунин вспомнит «ту дивную, переходящую в лиловое, синеву неба, которая сквозит в жаркий день против солнца в верхушках деревьев, как бы купающихся в этой синеве…» - и скажет: «Эту лиловую синеву, сквозящую в ветвях и листве, я и умирая вспомню…» («Жизнь Арсеньева»).

Список литературы

Николина Н.А. Образное слово И.А. Бунина // Русский язык в школе. - 1990. - №4. - С. 31-34

Зимина - Дырда Т.Ю. Функции цветообразов в портретах персонажей (на примере прозы Бунина) // Вопросы лингвистики и литературоведения. - 2009. - №3 (7). - С. 18-22

Колобаева Л.А. Проза И. Бунина: В помощь преподавателям, старшеклассникам и абитуриентам. - М., 1998. - 157 с.

В. И. Кулешов - Вершины: Книга о выдающихся произведениях русской литературы/М.: Дет.лит., 1983.