- Преподавателю
- Русский язык и литература
- Литературно-музыкальная композиция Ленинградский дневник
Литературно-музыкальная композиция Ленинградский дневник
Раздел | Русский язык и Русская литература |
Класс | - |
Тип | Другие методич. материалы |
Автор | Попкова Т.А. |
Дата | 10.09.2015 |
Формат | docx |
Изображения | Нет |
Ленинградский дневник. Сценарий, посвященный подвигу ленинградцев. Январь 2015.
Сцена затянута черной тканью. На стенах, порталах наклеены белые кресты, как клеили во время бомбежек. На одной из стен надпись: «При обстреле эта сторона улицы особенно опасна.» На другой стене - объявления: «Всем гражданам! Отвожу ихних покойников до кладбища и другие бытовые перевозки…», «За ненадобностью продается легкий гроб».
Заставка: видео фрагмент о блокаде.
Из тишины возникает звук метронома. Выходит девушка, кутаясь в теплую шаль.
Девушка:
А город был в дремучий убран иней.
Уездные сугробы, тишина…
Не отыскать в снегах трамвайных линий,
Одних полозьев жалоба слышна.
Скрипят, скрипят по Невскому полозья.
На детских санках, узеньких, смешных,
В кастрюльках воду голубую возят,
Дрова и скарб, умерших и больных…
Так с декабря кочуют горожане
За много верст, в густой туманной мгле,
В глуши слепых, обледеневших зданий
Отыскивая угол потеплей.
(На сцену выходит Женщина)
Женщина:
Вот женщина ведет куда-то мужа.
Седая полумаска на лице.
В руках - бидончик - это суп на ужин.
Свистят снаряды, свирепеет стужа…
«Товарищи, мы в огненном кольце».
А девушка с лицом заиндевелым,
Упрямо стиснув почерневший рот,
Завернутое в одеяло тело
На Охтинское кладбище везет.
Везет, качаясь, - к вечеру добраться б…
Глаза бесстрастно смотрят в темноту.
Скинь шапку, гражданин!
Провозят ленинградца,
Погибшего на боевом посту!
(на сцену выходит солдат)
Солдат:
Скрипят полозья в городе, скрипят…
Как многих нам уже не досчитаться!
Но м не плачем - правду говорят,
Что слезы вымерзли у ленинградцев.
Нет, мы не плачем. Слез для сердца мало.
Нам ненависть заплакать не дает.
Нам ненависть залогом жизни стала:
Объединяет, греет и ведет.
Девушка:
О том, чтоб не прощала, не щадила.
Чтоб мстила, мстила, мстила, как могу,
Ко мне взывает братская могила
На Охтинском, на правом берегу…
Женщина:
Простите, вы не Ольга Берггольц?
Девушка:
Я сегодня говорю от ее имени и от имени Ленинграда.
Женщина:
Вы напомните всем, чтобы нас не забыли? Чтоб не вспоминали нас равнодушно или с циничной усмешкой? Конечно, когда пройдет много лет, это будет казаться таким странным - ведь многих уже не будет, многое уже забудется…Не дайте забыть о нас, пожалуйста, не дайте забыть!
Девушка:
Они не забудут о нас, я клянусь… Это забыть - невозможно!
Солдат:
Из дневника ленинградского юноши Владимира Мантула. В 1942 году ему было 18 лет. «4 января 1942 года. Прошел новый год. Встречали его с чашечкой чая и кусочком хлеба…Кончаются дрова…взять неоткуда. А впереди еще весь январь и февраль. Еще два месяца мерзнуть !В ход идет все, что горит: книги, мебель.
Женщина:
В августе 1941 года, когда последние пути из Ленинграда были перерезаны и заняты немцами, кольцо блокады плотно сдавило город, радио было почти единственным средством общения города со страной. Только по радио узнавала страна, что делается в Ленинграде. Она должна была знать о нем правду! Ведь немцы, бешено штурмуя город, ежедневно кричали миру о том, что с минуты на минуту город будет взят!
(на сцену выходит медсестра)
Медсестра:(На фоне тревожной музыки)
Я говорю с тобой под свист снарядов,
Угрюмым заревом озарена.
Я говорю с тобой из Ленинграда,
Страна моя, печальная страна…
Кронштадтский злой, неукротимый ветер
В мое лицо зикинутое бъет.
В бомбоубежище уснули дети,
Ночная стража встала у ворот.
Над Ленинградом - смертная угроза…
Бессонны ночи, тяжек день любой.
Но мы забыли, что такое слёзы.
Что называлось стихом и мольбой.
Я говорю: нас, граждан Ленинграда,
Не поколеблет грохот канонад,
И если завтра будут баррикады -
Мы не покинем наших баррикад…
И женщины с бойцами встанут рядом,
И дети нам патроны поднесут,
И надо всеми нами зацветут
Старинные знамена Петрограда.
Руками сжав обугленное сердце
Такое обещание даю:
Я, горожанка, мать красноармейца,
Погибшего под Стрельною в бою:
Мы будем драться с беззаветной силой,
Мы одолеем бешеных зверей,
Мы победим, клянусь тебе, Россия,
От имени российских матерей!
(музыка громче)
Солдат:
Мы ехали по весеннему утреннему Ленинграду. Он весь был озарен теплым солнцем, он был, к счастью, очень тихий, совсем безлюдный и неизменно красивый.
Повсюду натрафаречины правила, как уберечься от гриппа, стены Невского проспекта советуют: «Держите ноги в тепле и сухими…», «При повышенной температуре немедленно идите к врачу…»
Одна кирпичная стена огромными буквами кричит: «Не оставляйте детей возле горящих коптилок!». А рядом - частные объявления…
«Всем гражданам! Отвожу ихних покойников до кладбища и другие бытовые перевозки…», «За ненадобностью продается легкий гроб…»
Вторая Девушка выходит на сцену:
Да, на фронте тяжело, очень тяжело. Но здесь…Это нереальное существование города и людей в немыслимых условиях, это невозможная жизнь… Но вместе с тем она абсолютно реальна, потому что город жив и сдаваться не находит для себя возможным.
(выходит Девочка. Она идёт очень медленно. Стоит молча, потом начинает говорить)
Девочка:
Из дневника ленинградской девушки Лидии Ильиной. 2 января 1942 года. Второй день 1942 года начался для меня в абсолютной темноте. Масло в коптилке все догорело, и пришлось все делать ощупью. Раскрыла светомаскировку с окон и пользовалась лунным светом и спичками.
5 января. Из продуктов осталось только 50 граммов чечевицы, две картофелины и сто граммов конопляного масла. Сегодня съем одну картофелину, завтра - другую и масло с хлебом. Послезавтра - чечевицу. А потом буду сидеть на одном хлебе. Больше ничего нет. Потерять сейчас карточки - могила.
Люди продолжают умирать. Я под влиянием своих мыслей мучаюсь вопросом: «Неужели все умрем? Неужели Ленинграду дадут погибнуть? Нет. Посмотришь на людей, так сразу скажешь, что умрут не все. Вот идет девушка с упитанным лицом и накрашенными губами… Или вот идет добротно одетый мужчина средних лет, плотный, с румяным выбритым лицом. Это какой-нибудь завмаг, снабженец или начальник штаба. Этот тоже не умрет.»
Девушка:
Был день как день,
Ко мне пришла подруга,
Не плача, рассказала, что вчера
Единственного схоронила друга,
И мы молчали с нею до утра.
Какие ж я могла найти слова,
Я тоже - ленинградская вдова.
Мы съели хлеб,
Что был отложен на день,
В один платок закутались вдвоем,
И тихо-тихо стало в Ленинграде.
Один, стуча, трудился метроном…
И стыли ноги, и томилась свечка.
Вокруг ее слепого огонька
Образовалось лунное колечко,
Похожее на радугу слегка.
(звучит второй фортепианный концерт Рахманинова. Все уходят со сцены. Выходят две женщины, садятся за стол.)
1 соседка:
Дарья Власьевна, соседка по квартире,
Сядем, побеседуем вдвоем,
Знаешь, будем говорить о мире,
О желанном мире, о своем.
Вот мы прожили почти полгода,
Полтораста суток длиться бой!
Тяжелы страдания народа -
Наши, Дарья Власьевна, с тобой
2 соседка:
О, ночное, воющее небо,
Дрожь земли, обвал не вдалеке,
Бедный, Ленинградский ломтик хлеба -
Он почти не весит на руке…
1 соседка:
Для того, чтоб жить в кольце блокады,
Ежедневно смертный слышать свист, -
Сколько силы нам, соседка, надо,
Сколько ненависти и любви …
2 соседка:
Столько, что минутами в смятенье
Ты сама себя не узнаёшь:
Вынесу ли? Хвати ли терпенья?
1 соседка:
Вынесешь! Дотерпишь! Доживёшь!
2 соседка: (Подходит к радио, включает. По радио звучат удары метронома.)
Метроном …Его стук не смолкает ни на минуту… Но пока он звучит - город живёт, его сердце бьётся. Я всем сердцем своим, умом, душой и существом, осознаю, что нам сдавать Ленинград нельзя. Умереть но не сдаваться.
1 соседка:
Голод. Подумать только, в одном слове - столько драм, страданий, безвестных смертей.
(Раздаётся стук, входит мальчик.)
2 соседка:
А, Алёша, заходи. Ну, как вы там? (к соседке) - В январе они схоронили отца, а через несколько дней умерла и мать. Вот теперь вдвоём мыкаются.
1 соседка: (Наливает кипяток. Заворачивает в платок несколько кусочков сахара и маленький кусочек хлеба) - Это Павлику. Как он там?
Алёша:
Совсем ослаб, теперь в магазин я хожу один… Вчера решил продать морской отцовский бушлат… На рынке ко мне подошёл мужчина. Продал я … Иду в магазин, возле кассы спохватился, что карточки то остались в бушлате. Я бегом на рынок, а мужика и след простыл… Рассказал всё Павлику, оба долго и горько плакали. Утром проснулись от стука. Я сперва подумал, что от голода мерещиться …
Бушлат на рынке ты, сынок, продал? - Тут я понял, что это не сон, и разрыдался. От радости мы и спасибо не сказали. Не знаю, где сейчас этот человек, но в моей душе он останется навсегда.
1 соседка:
А может Павлика на большую землю!? По "дороге жизни", пока Ладожское озеро не растаяло.
(Входит человек в телогрейке, шапке - ушанке, дышит на раскрасневшиеся руки.)
1 соседка:
Степаныч, ты? Как доехал? Не замело ли трассу? Она для нас - вера в настоящее и надежда на будущее.
Степаныч:
Вот послушайте, что сегодня произошло…
И было так: на всём ходу
Машина задняя осела.
Шофёр вскочил, шофёр на льду.
Ну, так и есть, мотор заело.
Ремонт на пять минут - пустяк,
Поломка эта - не угроза,
Да рук не разомкнуть никак:
Их на руле свело морозом.
Чуть разогнёшь - опять сведёт.
Стоять? А хлеб? Других дождаться?
А хлеб - две тонны? Он спасёт
Шестнадцать тысяч ленинградцев.
И вот в бензине руки он
Смочил, поджёг их от мотора,
И быстро двинулся ремонт
В пылающих руках шофёра.
Вперёд! Как ноют волдыри,
Примёрзли к варежкам ладони.
Но он доставит хлеб, пригонит
К хлебопекарни до зари.
Шестнадцать тысяч матерей
Пайки получат на заре -
Сто двадцать пять блокадных грамм
С огнём и кровью пополам.
О, мы познали в декабре:
Не зря "священным даром" назван
Обычный хлеб, и тяжкий грех
Хотя бы крошку бросить наземь.
(звучит «Лакримоза» Моцарта)
1 чтец:
"Дорогой жизни" шёл к нам хлеб.
"Дорогой жизни" многих к многим.
Ещё не знают на земле.
Страшней и радостней дороги.
Навсегда вошла в сознание каждого ленинградца Ладожская Дорога жизни. 22 ноября 1941 года толщина льда на Ладожском озере достигла 13 сантиметров, и по ледовой трассе пошли первые машины.
(звучит песня Розенбаума А. «Дорога жизни», сопровождается видеокадрами хроники)
Солдат:
9 августа 1942 года осажденный город слушал Ленинградскую симфонию. Мгновение полной тишины - и вот началась музыка.
(звучит Ленинградская симфония Шостаковича. Сначала тихо, потом громче)
Вторая Девушка:
И мы с первых тактов узнали в ней себя и весь свой путь, уже тогда легендарную эпопею Ленинграда.
Медсестра:
И мы, не плакавшие над погибающими близкими людьми зимой, сейчас не могли и не хотели сдерживать отрадных, горючих, беззвучных слез, и мы не стыдились их…
Девушка:
Мы записали в ту ночь - 10 января 1942 года - в плане «Прорыв блокады», хотя не знали еще, как это будет. Нам казалось тогда, что это будет очень скоро, но прошел целый неимоверно трудный год, весь 1942-й, прежде чем была прорвана блокада.
Вторая Девушка:
…И вот в послевоенной тишине
К себе прислушалась наедине.
Какое сердце стало у меня,
Сама не знаю - лучше или хуже:
Не отогреть у мирного огня,
Не остудить на самой лютой стуже.
И в черный час зажженные войною
Затем, чтобы не гаснуть, не стихать,
Неженские созвездья надо мною,
Неженский ямб в черствеющих стихах…
…И даже тем, кто все хотел бы сгладить
В зеркальной, робкой памяти людей,
Не дам забыть, как падал ленинградец
На желтый снег пустынных площадей.
И как стволы, поднявшиеся рядом,
Сплетают корни в душной глубине
И слили кроны в чистой вышине,
Даря прохожим мощную прохладу,-
Как скорбь и счастие живут во мне -
Единым корнем - в муке Ленинграда,
Единой кроною - в грядущем дне.
И все неукротимей год от года
К неистовству зенита своего
Растет свобода сердца моего -
единственная на земле свобода.
(симфония громко)
2 чтец:
Мы чашу горя выпили до дна. Но враг не взял нас никаким измором. И жизнью смерть была побеждена, И победили человек и город! Год сорок второй… Пол-города лежит в земле сырой.
Прошу почтить светлую память воинов, жителей Ленинграда, отстоявших его и не доживших до наших дней, минутой молчания.
Объявляется минута молчания.
3 чтец: Ленинград выстоял! 18 января 1943 года блокадное кольцо было прорвано! А 27 января 1944 года ленинградцы праздновали полное освобождение своего любимого города от вражеской блокады.
Чёрное небо вспорото
Сабельным взмахом ракет.
Небо великого города
Окрашено в разноцвет.
4 чтец:
Падает чёрное небо
Отблесками в Неву.
Отныне блокада - небыль!
В полнеба салют - наяву!
Вьюжится, вьюжится, вьюжится
Огненный снегопад.
В огненном вальсе кружится
Праздничный Ленинград…
1 чтец:
Сбылись ленинградцев заветные думы!
Недаром боролись мы все эти годы!
Наполнились снова торжественным шумом
Родные кварталы, родные заводы.
2 чтец:
Мы слушаем гул - то не гул канонады,
То город расправил могучие плечи,
И мы не забудем, бойцы Ленинграда,
Салют над Невою в тот памятный вечер!
Женщина:
В Ленинграде тихо. По солнечной стороне Невского, наиболее опасной стороне, гуляют детишки. Дети в нашем городе теперь могут гулять спокойно по солнечной стороне! И можно спокойно жить в комнатах, выходящих на солнечную сторону. И даже можно спокойно крепко спать ночью, зная, что тебя не убьют, и проснуться на тихой-тихой заре живым и здоровым…
Песня «Нам нужна одна Победа».
10