«Поэзия сердца. .. » (Любовная лирика Н. А. Некрасова и Ф. И. Тютчева)

Поэзия сердца…

(любовная лирика Н. Некрасова и Ф. Тютчева)

Ведущий 1: Любовь - высокое, чистое, прекрасное чувство, которое люди воспевали еще с античных времен. Любовь, как говорится, не стареет.
Если возводить некий литературный пьедестал любви, то, несомненно, на первом месте окажется любовь Ромео и Джульетты. Это, пожалуй, самая красивая, самая романтичная, самая трагическая история, которую поведал читателю Шекспир. Двое влюбленных идут наперекор судьбе, несмотря на вражду между их семействами, несмотря ни на что. Ромео готов ради любви отказаться даже от своего имени, а Джульетта согласна умереть, лишь бы остаться верной Ромео и их высокому чувству. Они погибают во имя любви, умирают вместе, потому что не могут жить друг без друга:

Нет повести печальнее на свете,
Чем повесть о Ромео и Джульетте...

Ведущий 2: Впрочем, любовь бывает разной - страстной, нежной, расчетливой, жестокой, неразделенной... О любви писали и очень многие поэты. И по-разному они изображают это чувство: у кого-то лирический герой любит безропотно, желая любимой только добра, как, например, у Пушкина в стихотворении «Я вас любил…», но любовная лирика Некрасова отличается от «поэзии сердца» его предшественников. Чувство поэта лишено романтически возвышенного ореола. «Заземленность» придавала некрасовским стихам особый драматизм, в них отчетливо проступала «проза жизни». В жизни Некрасова была большая прекрасная, мучительная любовь, любовь к красивейшей женщине Авдотье Яковлевне Панаевой. Панаева была безукоризненно красива. Она была привлекательна, обладала редкостным обаянием. Мало, кто мог устоять перед ее очарованием.

Ведущий 2: Но Авдотья Яковлевна долгое время сопротивлялась его чувствам, кроме того, ей не позволяло и ее семейное положение: она была замужем за Иваном Панаевым, который вскоре после их женитьбы опостылел к своей супруге и, она стала прекрасным украшением их дома. Она радушно принимала гостей, поражая всех своей добротой и радушием. Убежденный, что настойчивостью можно добиться всего, Николай ринулся в бой.

Ведущий 2: Панаева красноречивому поклоннику не верила. Всячески отстраняла от себя, тем самым только разжигая его страсть. Однажды Некрасов катал Авдотью на лодке по Неве и вдруг, вдали от берега, возобновил дерзкие ухаживания, пригрозив, что в случае отказа прыгнет в воду. И, можете не сомневаться, пошел бы ко дну - ведь плавать не умел! Неприступная красавица хмыкнула, а он возьми… да прыгни!
Панаева подняла крик на всю реку. Обезумевшего поэта выловили и кое-как привели в чувство. А он тут же запел свое: не согласитесь, дескать, обожаемая, ответить на мои чувства, пойду и опять прыгну. Да так, что, будьте покойны, вытащить не поспеют. И ледяная корочка, сжимавшая сердце Авдотьи Яковлевны, хрустнула... Для Некрасова это было настоящей победой! И через много лет он будет вспоминать, как зарождались их отношения и как дороги были ему эти мгновения:

Да, наша жизнь текла мятежно,

Полна тревог, полна утрат,

Расстаться было неизбежно -

И за тебя теперь я рад!

Но с той поры как все кругом меня пустынно!

Отдаться не могу с любовью ничему,

И жизнь скучна, и время длинно,

И холоден я к делу своему.

Не знал бы я, зачем встаю с постели,

Когда б не мысль: авось и прилетели

Сегодня наконец заветные листы,

В которых мне расскажешь ты:

Здорова ли? что думаешь? легко ли

Под дальним небом дышится тебе?

Грустишь ли ты, жалея прежней доли,

Охотно ль повинуешься судьбе?

Желал бы я, чтоб сонное забвенье

На долгий срок мне на душу сошло,

Когда б мое воображенье

Блуждать в прошедшем не могло...

Прошедшее! его волшебной власти

Покорствуя, переживаю вновь

И первое движенье страсти,

Так бурно взволновавшей кровь,

И долгую борьбу с самим собою,

И не убитую борьбою,

Но с каждым днем сильней кипевшую любовь.

Как долго ты была сурова,

Как ты хотела верить мне,

И как и верила, и колебалась снова,

И как поверила вполне!

(Счастливый день! Его я отличаю

В семье обыкновенных дней;

С него я жизнь мою считаю,

Я праздную его в душе моей!)

Я вспомнил все... одним воспоминаньем,

Одним прошедшим я живу -

И то, что в нем казалось нам страданьем,

И то теперь я счастием зову...

А ты?.. ты так же ли печали предана?..

И так же ли в одни воспоминанья

Средь добровольного изгнанья

Твоя душа погружена?

Иль новая роскошная природа,

И жизнь кипящая, и полная свобода

Тебя навеки увлекли,

И разлюбила ты вдали

Все, чем мучительно и сладко так порою

Мы были счастливы с тобою?

Скажи! я должен знать... Как странно я люблю!

Я счастия тебе желаю и молю,

Но мысль, что и тебя гнетет тоска разлуки,

Души моей смягчает муки...

Ведущий 1: С тех пор на протяжении 15 лет она была его другом, самоотверженной сиделкой в дни его болезни, помощником. Первые годы их совместной жизни прошли в напряженном труде. Панаева вместе с Некрасовым под псевдонимом Н.Станицкий писала романы «Мертвое озеро», «Три страны света»; помогала готовить материал к очередному номеру журнала «Современник»; принимать цензоров, писателей. Некрасов высоко ценил поддержку любимой. Восхищение ею он не мог не выразить в стихотворных строчках. Стихотворение «Ты всегда хороша несравненно».

Ты всегда хороша несравненно,
Но когда я уныл и угрюм,
Оживляется так вдохновенно
Твой веселый, насмешливый ум;

Ты хохочешь так бойко и мило,
Так врагов моих глупых бранишь,
То, понурив головку уныло,
Так лукаво меня ты смешишь;

Так добра ты, скупая на ласки,
Поцелуй твой так полон огня,
И твои ненаглядные глазки
Так голубят и гладят меня,-

Что с тобой настоящее горе
Я разумно и кротко сношу,
И вперед - в это темное море -
Без обычного страха гляжу

Ведущий 2: В это сложное для них время у них рождается мальчик, но он умер, едва появившись на свет. Оба они безмерно страдали. Но Некрасов нашел в себе силы оплакать и тем разделить безмерность ее горя в стихотворении «Поражена потерей безвозвратной…»

Поражена потерей невозвратной,
Душа моя уныла и слаба:
Ни гордости, ни веры благодатной -
Постыдное бессилие раба!

Ей всё равно - холодный сумрак гроба,
Позор ли, слава, ненависть, любовь,-
Погасла и спасительная злоба,
Что долго так разогревала кровь.

Я жду... но ночь не близится к рассвету,
И мертвый мрак кругом... и та,
Которая воззвать могла бы к свету,-
Как будто смерть сковала ей уста!

Лицо без мысли, полное смятенья,
Сухие, напряженные глаза,-
И, кажется, зарею обновленья
В них никогда не заблестит слеза.

Ведущий 1: После этого события Авдотья Яковлевна заболевает и уезжает за границу. Через некоторое время поэт испытывает сложные чувства, и решает уйти от Панаевой. В письмах, адресованных к друзьям, пишет о смеси самых противоречивых чувств, но в письмах нет ни одного грубого, плохого слова в ее адрес, только жалость к ней. Он убегал от нее много раз и всегда возвращался - влюбленный. Встретившись в Риме с той, которую, казалось, уже вырвал из сердца, увидев ее, не мог остаться холодным, пошел на примирение, которое лишь краткое время казалось возвратом счастливых дней. Через два- три месяца Некрасов снова стал мечтать о побеге. Ему стало казаться, что он живет с этой женщиной только из жалости, только из благодарности к прошлому, что другой на его месте давно разошелся бы с нею. Впрочем он и сам не мог понять, равнодушен он к ней или нет, хорошо ему с нею или худо.

Ведущий 2: Некрасов любил эту женщину угрюмой, ревнивой, изнурительно-трудной любовью. Постепенно их совместная жизнь стала адом. Но стоило им разлучиться, как он снова влюблялся в нее. Похоже , что он любил ее тогда, когда ее не было с ним: все те нежные любовные стихи, которые он посвятил ей, написаны в ее отсутствие. Когда же она с ним, - его стихи отражают не ласки, а бурные семейные сцены, оскорбления, упреки и ссоры. Одно из таких стихотворений - стихотворение о ссоре: «Мы с тобой бестолковые люди…»

Мы с тобой бестолковые люди:
Что минута, то вспышка готова!
Облегченье взволнованной груди,
Неразумное, резкое слово.

Говори же, когда ты сердита,
Все, что душу волнует и мучит!
Будем, друг мой, сердиться открыто:
Легче мир - и скорее наскучит.

Если проза в любви неизбежна,
Так возьмем и с нее долю счастья:
После ссоры так полно, так нежно
Возвращенье любви и участья...

Ведущий 1: В стихотворениях мы видим и лирическую героиню, имевшую права голоса, высказывания собственного мнения, например В ст-и «Я не люблю иронии твоей…», герой боится потерять любимую, но ясно понимает приближение разлуки.

Я не люблю иронии твоей.
Оставь ее отжившим и не жившим,
А нам с тобой, так горячо любившим,
Еще остаток чувства сохранившим,-
Нам рано предаваться ей!

Пока еще застенчиво и нежно
Свидание продлить желаешь ты,
Пока еще кипят во мне мятежно
Ревнивые тревоги и мечты -
Не торопи развязки неизбежной!

И без того она не далека:
Кипим сильней, последней жаждой полны,
Но в сердце тайный холод и тоска...
Так осенью бурливее река,
Но холодней бушующие волны...

Ведущий 2: Панаева была для Некрасова самоотверженной сиделкой в дни его болезни ипохондрией, когда ему «в день 20 раз приходил на ум пистолет». Он часто злился, срывался на нее, но она безропотно сносила обиды. В дни хандры он упрекал ее за все, даже за ее красоту. Такова была их семейная жизнь. Он терзал, потому что терзался. И главное его терзание-ревность. Некрасов сам восхищался ее подвигом, понимал, что «тяжелый крест достался ей на долю…»

Тяжелый крест достался ей на долю:
Страдай, молчи, притворствуй и не плачь;
Кому и страсть, и молодость, и волю -
Всё отдала - тот стал ее палач!

Давно ни с кем она не знает встречи;
Угнетена, пуглива и грустна,
Безумные, язвительные речи
Безропотно выслушивать должна:

"Не говори, что молодость сгубила
Ты, ревностью истерзана моей;
Не говори!.. близка моя могила,
А ты цветка весеннего свежей!

Тот день, когда меня ты полюбила
И от меня услышала: люблю -
Не проклинай! близка моя могила:
Поправлю всё, всё смертью искуплю!

Не говори, что дни твои унылы,
Тюремщиком больного не зови:
Передо мной - холодный мрак могилы,
Перед тобой - объятия любви!

Я знаю: ты другого полюбила,
Щадить и ждать наскучило тебе...
О, погоди! близка моя могила -
Начатое и кончить дай судьбе!.."

Ужасные, убийственные звуки!..
Как статуя прекрасна и бледна,
Она молчит, свои ломая руки...
И что сказать могла б ему она?..

Ведущий 1: Официально Некрасов так и не женился на Панаевой. В то время, когда появилась эта возможность: умер в 1862 году Панаев, они были уже совсем разными людьми, ничего общего не осталось. Произошел окончательный разрыв… Авдотья Яковлевна вышла замуж за секретаря редакции Головачева и родила долгожданную дочь. После размолвки Некрасов пишет стихотворение, где просит прощения за всю ту боль, которую он причинил ей за годы их общения; просит оставить в памяти лишь светлые, счастливые дни.

Прости! Не помни дней паденья,
Тоски, унынья, озлобленья,-
Не помни бурь, не помни слез,
Не помни ревности угроз!

Но дни, когда любви светило
Над нами ласково всходило
И бодро мы свершали путь,-
Благослови и не забудь!

Ведущий 2: Любовь у другого поэта - Федора ИвановичаТютчева - представлена в различных ипостасях: как возвышающее человека духовное чувство, как могучая, слепая страсть, как тайное чувство, некая ночная стихия, напоминающая о древнем хаосе. Поэтому тема любви звучит у Тютчева то как "союз души с душой родной", то как тревога, то как предостережение, то как горестное признание. Человек сильных страстей, он запечатлел в стихах все оттенки этого чувства и мысли о неумолимой судьбе, преследующей человека. Такой судьбой была его встреча с Еленой Александровной Денисьевой. Ей посвящен цикл стихотворений, представляющий как бы лирическую повесть о любви поэта - от зарождения чувства до безвременной кончины возлюбленной.

Ведущий 1: Эти стихи биографичны и, взятые вместе, представляют как бы лирическую повесть о любви поэта к Елене Александровне Денисьевой. А.Денисьева принадлежала к старому, но обедневшему дворянскому роду. Она рано лишилась матери. Отец женился вторично и служил в Пензенской губернии. Елена Александровна осталась на попечении своей тетки, инспектрисы Смольного института, в котором воспитывались по переезде в Петербург дочери Тютчева от первого брака Дарья и Екатерина. Там же училась и Денисьева, впрочем находившаяся на особом положении. Жила она у тетки, а не вместе с остальными воспитанницами, пользовалась свободой в посещении классных занятий. Тетка ее, отличавшаяся сухим и властным характером, проявляла большую снисходительность к племяннице, «очень рано стала возить ее в свет и в обществе оставляла на произвол судьбы, сама садясь за карты». Денисьева обладала ослепительной красотой. Рассказывая о ней, А.И.Георгиевский пишет: «… природа одарила ее большим умом и остроумием, большою впечатлительностью и живостью, глубиною чувства и энергией характера, и когда она попала в блестящее общество, она и сама преобразилась в блестящую молодую особу, которая при своей большой любезности и приветливости, при своей природной веселости и счастливой наружности всегда собирала около себя множество блестяших поклонников». Так и Тютчев не мог отвести взгляда от ее глаз, цвета черной смородины после дождя...

Я очи знал,- о, эти очи!
Как я любил их - знает бог!
От их волшебной, страстной ночи
Я душу оторвать не мог.

В непостижимом этом взоре,
Жизнь обнажающем до дна,
Такое слышалося горе,
Такая страсти глубина!

Дышал он грустный, углубленный
В тени ресниц ее густой,
Как наслажденье, утомленный,
И, как страданья, роковой.

И в эти чудные мгновенья
Ни разу мне не довелось
С ним повстречаться без волненья
И любоваться им без слез.

Ведущий 2: К какому времени относится начало увлечения Тютчева Денисьевой, нам не известно. Имя ее впервые встречается в семейной переписке Тютчевых за 1846 и 1847 годы. Вместе со своей теткой Елена Александровна бывала в доме поэта. Встречался с нею Тютчев и в Смольном институте при посещении им своих дочерей. Увлечение поэта нарастало постепенно. Она была на двадцать три года моложе поэта, что не помешало ей, по свидетельству Георгиевского, хорошо знавшего обоих, испытать "такую глубокую, такую самоотверженную, такую страстную и энергичную любовь, что она охватила и все его существо, и он остался навсегда ее пленником..." В августе 1850 года Тютчев вместе с Денисьевой и старшей дочерью Анной совершил поездку в Вааламский монастырь. Описание этой поездки содержится в письме Анны своей тетке Д.И.Сушковой. Дочь поэта, по- видимому, еще не подозревала о тех близких отношениях, которые к тому времени уже установились между ее отцом и Денисьевой. Впоследствии, в одном из своих стихотворений Тютчев опишет те дни, ставшие как в их жизни «блаженно- роковыми».

Сегодня, друг, пятнадцать лет минуло

С того блаженно-рокового дня,

Как душу всю свою она вдохнула,

Как всю себя перелила в меня.

И вот уж год, без жалоб, без упреку,

Утратив все, приветствую судьбу...

Быть до конца так страшно одиноку,

Как буду одинок в своем гробу.

Ведущий 1: В глазах той части петербургского общества, к которой принадлежали Тютчев и Денисьева, любовь их приобрела интерес светского скандала. При этом жестокие обвинения пали почти исключительно на Денисьеву. Перед ней навсегда закрылись двери тех домов, где прежде она была желанной гостьей. Отец от нее отрекся. Ее тетка А.Д.Денисьева вынуждена была оставить свое место в Смольном институте и вместе с племянницей переселиться на частную квартиру. Эпизоды их романа с самой «роковой» встречи, начальную пору любви, и переход от сладкого «сна» к горькому пробуждению, мы можем наблюдать, прочитав его стихотворение «О, как убийственно мы любим…», где основное внимание обращено на переживания женщины.

О, как убийственно мы любим,
Как в буйной слепоте страстей
Мы то всего вернее губим,
Что сердцу нашему милей!

Давно ль, гордясь своей победой,
Ты говорил: она моя...
Год не прошел - спроси и сведай,
Что уцелело от нея?

Куда ланит девались розы,
Улыбка уст и блеск очей?
Все опалили, выжгли слезы
Горючей влагою своей.

Ты помнишь ли, при вашей встрече,
При первой встрече роковой,
Ее волшебный взор, и речи,
И смех младенчески живой?

И что ж теперь? И где все это?
И долговечен ли был сон?
Увы, как северное лето,
Был мимолетным гостем он!

Судьбы ужасным приговором
Твоя любовь для ней была,
И незаслуженным позором
На жизнь ее она легла!

Жизнь отреченья, жизнь страданья!
В ее душевной глубине
Ей оставались вспоминанья...
Но изменили и оне.
И на земле ей дико стало,
Очарование ушло...
Толпа, нахлынув, в грязь втоптала
То, что в душе ее цвело.

И что ж от долгого мученья
Как пепл, сберечь ей удалось?
Боль, злую боль ожесточенья,
Боль без отрады и без слез!

О, как убийственно мы любим,
Как в буйной слепоте страстей
Мы то всего вернее губим,
Что сердцу нашему милей!

Ведущий 2: В другом стихотворении поэт выразительно передает грубое вторжение толпы в ее внутренний мир:

Чему молилась ты с любовью,
Что как святыню берегла,
Судьба людскому суесловью
На поруганье предала.

Толпа вошла, толпа вломилась
В святилище души твоей,
И ты невольно постыдилась
И тайн и жертв, доступных ей.

Ах, если бы живые крылья
Души, парящей над толпой,
Ее спасали от насилья
Бессмертной пошлости людской!

Ведущий 1: С наибольшей глубиной противоречивые переживания любящего женского сердца переданы Тютчевым в написанном от лица женщины стихотворении «Не говори: меня он, как и прежде любит…». Не желая слушать успокоительные, но неубедительные для нее доводы ее собеседника или собеседницы и, задыхаясь от нахлынувших чувств, женщина горячо высказывает все, что наболело у нее на сердце. Женщина гибнет в борьбе с роком, орудием которого являются люди и, прежде всего, любимый ею человек.

Не говори: меня он, как и прежде, любит,
Мной, как и прежде, дорожит:
О нет! Он жизнь мою бесчеловечно губит,
Хоть, вижу, нож в руке его дрожит.

То в гневе, то в слезах, тоскуя, негодуя,
Увлечена, в душе уязвлена,
Я стражду, не живу: им, им одним живу я
Но эта жизнь!.. О, как горька она!

Он мерит воздух мне так бережно и скудно..
Не мерят так и лютому врагу:
Ох, я дышу еще болезненно и трудно,
Могу дышать, но жить уж не могу.

Ведущий 2: Любовь Тютчева и Денисьевой продолжалась в течение четырнадцати лет, до самой ее смерти. У них было трое детей. В стихотворении «Не раз ты слышала признанье…» поэт выражает свое поклонение Денисьевой, как нежной, заботливой матери.

Не раз ты слышала признанье:
"Не стою я любви твоей".
Пускай мое она созданье -
Но как я беден перед ней...

Перед любовию твоею
Мне больно вспомнить о себе -
Стою, молчу, благоговею
И поклоняюся тебе...

Когда, порой, так умиленно,
С такою верой и мольбой
Невольно клонишь ты колено
Пред колыбелью дорогой,

Где спит она - твое рожденье -
Твой безыменный херувим,-
Пойми ж и ты мое смиренье
Пред сердцем любящим твоим.

Ведущий 1: Если Денисьева была отвержена «светом», то Тютчев по-прежнему оставался завсегдатаем петербургских аристократических салонов; неизвестны нам и какие-либо конкретные факты, которые свидетельствовали бы о «неудовольствиях», якобы выражаемых ему так называемым «большим двором». С семьей Тютчев не «порывал» и никогда не смог бы решиться на это. Он не был однолюбом. Подобно тому, как раньше любовь к первой жене жила в нем рядом со страстной влюбленностью в Э.Дернберг, так и теперь привязанность ко второй жене, совмещалась с любовью к Денисьевой, и это вносило в его отношения к обеим женщинам мучительную раздвоенность. Поэт сознавал себя виновным перед каждой из них за то, что не мог отвечать им той же полнотой и безраздельностью чувства, с каким они относились к нему. В первый год своей близости с Денисьевой Тютчев писал ей:

О, не тревожь меня укорой справедливой!
Поверь, из нас из двух завидней часть твоя:
Ты любишь искренно и пламенно, а я -
Я на тебя гляжу с досадою ревнивой.

И, жалкий чародей, перед волшебным миром,
Мной созданным самим, без веры я стою -
И самого себя, краснея, сознаю
Живой души твоей безжизненным кумиром

Ведущий 2: Начиная с середины шестидесятых годов личная жизнь Тютчева омрачается рядом тяжелых утрат. Первой из них была смерть Е.А.Денисьевой, умершей от чахотки 4 августа 1864 года, через 2два месяца после рождения своего последнего ребенка. На другой день после похорон Тютчев писал А.И.Георгиевскому: «Александр Иваныч! Все кончено - вчера мы ее хоронили. Что это такое? Что случилось? О чем это я вам пишу - не знаю… Во мне все убито: мысль, чувство, память, все…».

Весь день она лежала в забытьи,
И всю ее уж тени покрывали.
Лил теплый летний дождь - его струи
По листьям весело звучали.

И медленно опомнилась она,
И начала прислушиваться к шуму,
И долго слушала - увлечена,
Погружена в сознательную думу:

И вот, как бы беседуя с собой,
Сознательно проговорила
(Я был при ней, убитый, но живой):
О, как всё это я любила!

Любила ты, и так, как ты, любить -
Нет, никому еще не удавалось!
О Господи!.. и это пережить:
И сердце на клочки не разорвалось:

Ведущий 1: В первые дни после смерти Денисьевой Тютчева посетил Фет. Сраженный «роковой своей потерей», поэт полулежал на диване и, без слов, пожав гостю руку, пригласил его сесть рядом. Говорить в такое время нечего. Через несколько минут Фет тихо вышел. Георгиевский решил приехать в Петербург, чтобы своим участием поддержать потрясенного горем поэта. «О приезжайте, приезжайте, ради бога, и чем скорее, тем лучше!» - торопил Тютчев. В беседах с Георгиевским Тютчев увлекался так, что как бы забывал, что ее уже нет в живых. В воспоминаниях он нередко каялся и жестоко укорял себя в том, что в сущности он все-таки сгубил ее и никак не мог сделать ее счастливой в том фальшивом положении, в какое он ее поставил.

Есть и в моем страдальческом застое

Часы и дни ужаснее других...

Их тяжкий гчет, их бремя роковое

Не выскажет, не выдержит мой стих.

Вдруг все замрет. Слезам и умиленью

Нет доступа, все пусто и темно,

Минувшее не веет легкой тенью,

А под землей, как труп, лежит оно.

Ах, и над ним в действительности ясной,

Но без любви, без солнечных лучей,

Такой же мир бездушный и бесстрастный,

Не знающий, не помнящий о ней.

И я один, с моей тупой тоскою,

Хочу сознать себя и не могу-

Разбитый челн, заброшенный волною

На безымянном диком берегу.

О господи, дай жгучего страданья

И мертвенность души моей рассей:

Ты взял ее, но муку вспоминанья,

Живую муку мне оставь по ней,-

По ней, по ней, свой подвиг совершившей

Весь до конца в отчаянной борьбе,

Так пламенно, так горячо любившей

Наперекор и людям и судьбе,-

По ней, по ней, судьбы не одолевшей,

Но и себя не давшей победить,

По ней, по ней, так до конца умевшей

Страдать, молиться, верить и любить.

Ведущий 2: Прошел год с того скорбного дня, но ему еще очень тяжело, поэт ощущает себя разбитым и нравственно, и физически, но вместе с тем он уже на пути к тому, чтобы смириться со своим положением. И уже не острота боли нужна поэту, а иллюзия того, что не вовсе прервана духовная связь между ним и близкой ему женщиной. Все это Тютчев передает в стихотворении «Накануне годовщины 4 августа 1864 г.».

Вот бреду я вдоль большой дороги
В тихом свете гаснущего дня:
Тяжело мне, замирают ноги:
Друг мой милый, видишь ли меня?
Всё темней, темнее над землею -
Улетел последний отблеск дня:
Вот тот мир, где жили мы с тобою,
Ангел мой, ты видишь ли меня?
Завтра день молитвы и печали,
Завтра память рокового дня:
Ангел мой, где б души ни витали,
Ангел мой, ты видишь ли меня?

Ведущий 1: Сегодня мы с вами пронаблюдали, что любовная лирика Н.А.Некрасова и Ф.Тютчева представляет собой новое явление русской поэзии. При всем умении поэтов подыматься в своих художественных образах до общечеловеческих обобщений, при способности проникать в сокровенные глубины переживаний человека, эти стихи о любви в исключительной степени индивидуальны и субъективны. Любовь в их изображении ни в коей мере не может служить нравственной «нормой», какой, например, она выступает в стихотворениях Пушкина «Я вас любил: любовь еще быть может в душе моей угасла не совсем...» и «Нет, нет, не должен я, не смею, не могу…». В этих стихах Пушкиным полностью преодолено эгоистическое чувство любви для себя, чувство, от которого никогда не могли окончательно освободиться и Некрасов, и Тютчев. Биографические факты говорят о том, что подобная самоотверженность в любви не была им свойственна. Но, в то же время, мы находим в их стихах поразительные примеры сурового и безжалостного саморазоблачения, ясного сознания своей вины перед любимой женщиной, открытого признания ее духовной красоты и силы; находим «полное равновесие» художественного чувства «глубокой человечности», столь ценимое в искусстве самими поэтами.