Литературно-музыкальная композиция Мне дали при крещенье имя Анна

Раздел Русский язык и Русская литература
Класс -
Тип Другие методич. материалы
Автор
Дата
Формат doc
Изображения Нет
For-Teacher.ru - все для учителя
Поделитесь с коллегами:

«Мне дали при крещенье имя - Анна…»
Литературно - музыкальная композиция, посвященная жизни и творчеству А. А. Ахматовой
Ахматова
В то время я гостила на земле.

Мне дали имя при крещенье - Анна,

Сладчайшее для губ людских и слуха.

Так дивно знала я земную радость

И праздников считала не двенадцать,

А столько, сколько было дней в году….

Я родилась 11 июня 1889 года, в один год с Чаплиным, «Крейцеровой сонатой» Л. Толстого, и, кажется, Элиотом. Мой отец был в то время отставной инженер-механик флота. Годовалым ребёнком я была перевезена на север - в Царское Село. Мои первые впечатления царскосельские: зелёное великолепие парков, выгон, куда меня водила няня, ипподром, где скакали маленькие пестрые лошадки, старый вокзал и нечто другое…
Я к розам хочу, в тот единственный сад,
Где лучшая в мире стоит из оград,

Где статуи помнят меня молодой,
А я их под невскою помню водой.

……………………………………………
И замертво спят сотни тысяч шагов
Врагов и друзей, друзей и врагов.

А шествию теней не видно конца
От вазы гранитной до двери дворца.

Там шепчутся белые ночи мои
О чьей-то высокой и тайной любви.

И все перламутром и яшмой горит,
Но света источник таинственно скрыт.

М у з ы к а. И. С. Бах. Месса си минор.
К.И. Чуковский.
Анну Ахматову я знал с 1912 года. На коком-то литературном вечере подвел меня к ней её муж, молодой поэт Николай Степанович Гумилев.
Тоненькая, стройная, похожая на робкую пятнадцатилетнюю девочку, она ни на шах не отходила от своего мужа, который тогда, при первом знакомстве назвал её своей ученицей. Прошло два-три года, и в её осанке наметилась главнейшая черта её личности - величавость.
Слово «царственная» приходило в голову всем, знавшим Анну Андреевну.

Ахматова.
Я выхожу замуж за друга моей юности Николая Степановича Гумилева.
Он любит меня уже три года, и я верю, что моя судьба быть его женой. Люблю лит я его, я не знаю, но кажется мне, что люблю.
Гумилёв

Вот я один в вечерний тихий час,

Я буду думать лишь о Вас, о Вас.

Возьмусь за книгу, но прочту: "она",

И вновь душа пьяна и смятена.

Я брошусь на скрипучую кровать,

Подушка жжет... нет, мне не спать, а ждать.

И крадучись я подойду к окну,

На дымный луг взгляну и на луну,

Вот там, у клумб, Вы мне сказали "да",

О, это "да" со мною навсегда.

И вдруг сознанье бросит мне в ответ,

Что Вас, покорной, не было и нет.

Что Ваше "да", Ваш трепет, у сосны

Ваш поцелуй - лишь бред весны и сны.

Ахматова.
Коля собирался приехать ко мне. Я безумно счастлива. Он пишет мне непонятные стихи, и я хочу с письмом к знакомым и спрашиваю объяснения.
Он так любит меня, что даже страшно. Как вы думаете, что скажет папа, когда узнает о моём решении? Если он будет против брака, я убегу, тайно обвенчаюсь с Николя.
Помолись о нищей, о потерянной,

О моей живой душе,

Ты в своих путях всегда уверенный,

Свет узревший в шалаше.

И тебе, печально-благодарная,

Я за это расскажу потом,

Как меня томила ночь угарная,

Как дышало утро льдом.

Гумилев.
Из логова Змиева,
Из города Киева,
Я взял не жену, а колдую.
А думал - забавницу,

Гадал - своенравному,

Веселую птицу-певунью.

Подкликаешь - морщится,

Обнимешь - топорщится,

А выйдет луна - затомится,

И смотрит, и стонет,

Как будто хоронит

Кого-то, - и хочет топиться.

Твержу ей: крещеному,

С тобой по-мудреному

Возиться теперь мне не в пору;

Снеси-ка истому ты

В днепровские омуты,

На грешную Лысую гору.

Ахматова.
Я отравлена на всю жизнь, горек яд неразделённой любви. Смогу ли я снова начать жить? Конечно, нет. Но Гумилёв - моя судьба, и я покорно отдаюсь ей. Не осуждайте меня, если сможете. Я клянусь Вам всем для меня святым, что этот несчастный человек будет счастлив со мной.
Он любил три вещи на свете:
За вечерней перья, белых павлинов
И стертые карты Америки.
Не любил, когда плачут дети,
Не любил чая с малиной
И женские истерики.
…А я была его женой.

М у з ы к а. Ф. Шопен. Прелюдия№4 ми минор.
Ведущий.
Через полгода после женитьбы Н.С. Гумилёва отправился в Абиссинию.
Ахматова.
Я обещала, что никогда не помешаю ему ехать, куда он захочет. Ещё до того, как поженились, обещала. Заговорили об одном нашем друге, какого жена не пускала на охоту. Н.С. спросил: «А ты бы меня пускала?» - «Куда хочешь, куда захочешь».
Сегодня мне письма не принесли,
Забыл он написать или уехал,
Весна, как трель серебряного смеха.
Кончаются в заливе корабли,
Он был со мной ещё совсем недавно.
Такой влюблённый, ласковый и мой,
Но это было белою зимой,
Теперь весна, и грусть весны отравна.
Он был со мной ещё совсем недавно.

Гумилев.
Я весь день вспоминаю твои строчки о приморской девчонке, они мало того, нравятся мне, они меня пьянят. Милая Аня, я знаю, ты не любишь и не хочешь понять этого, но мне не только радостно, а прямо необходимо, по мере того, как ты углубляешься для меня как женщина, укреплять и выдвигать в себе мужчину. Я никогда бы не смог догадаться, что от счастья и славы безнадёжно дряхлеют сердца, но ведь и ты никогда бы, никогда не смогла заняться исследованием страны Галла, понять, увидев луну, что она алмазный щит богини воинов Паллады.
Ахматова.
Стать бы снова приморской девчонкой,
Туфли на босу ногу надеть,

И закладывать косы коронкой,

И взволнованным голосом петь.

Все глядеть бы на смуглые главы

Херссонесского храма с крыльца

И не знать, что от счастья и славы

Безнадежно дряхлеют сердца.
Гумилёв.
Это было не раз, это будет не раз
В нашей битве, глухой и упорной:
Как всегда, от меня ты теперь отреклась,
Завтра, знаю, вернёшься покорной.
Ахматова

Тебе покорной? Ты сошел с ума!

Покорна я одной Господней воле.

Я не хочу ни трепета, ни боли,

Мне муж - палач, а дом его - тюрьма.

Но видишь ли! Ведь я пришла сама;

Декабрь рождался, ветры выли в поле,

И было так светло в твоей неволе,

А за окошком сторожила тьма.

Так птица о прозрачное стекло

Всем телом бьется в зимнее ненастье,

И кровь пятнает белое крыло.

Теперь во мне спокойствие и счастье.

Прощай, мой тихий, ты мне вечно мил

За то, что в дом свой странницу пустил.
Гумилев.
Дорогая моя Анечка, я уже в настоящей армии. Раненых немало, а раны всё какие-то странные: Ранят не в грудь, не в голову, как описывают в романах, а в лицо, в руки, в ноги. Под одним нашим уланом пуля пробила седло как раз в тот миг, когда он приподнимался и рыси, секунда до или после, и его бы ранило…
Я всё читаю «Илиаду», удивительно подходящее чтение. У ахеян тоже были и окопы, и разведка, и заграждения. Сам я ничего не пишу - лето, война и негде.
А ночью в небе дневном и высоком
Я вижу записи судеб моих.
И ведаю, что обо мне, далёком,
Звенит Ахматовой серебряный стих.

М у з ы к а. Песня А. Вертинского на стихи А. Ахматовой «Чернеет дорога».
Ахматова.

Не смеялась и не пела,
Целый день молчала,
А всего с тобой хотела
С самого начала:
Беззаботной первой ссоры,
Полной светлых бредней,
И безмолвной, черствой, скорой
Трапезы последней.

Не надоели, не месяцы - годы
Расставались. И вот, наконец,
Холодок настоящей свободы
И седой над висками венец.
Больше нет ни измен, ни предательств,
И до света не слушаешь ты,
Как струится потом доказательств
Несравненной моей правоты.
И, как всегда бывает в дни разрыва,
К нас постучался призрак первых дней,
И ворвалась серебряная ива
Седым великолепием ветвей.
Нам, исступленным, горьким и надменным,
Не смеющим глаза поднять с земли,
Запела птица голосом блаженным
О том, как мы друг друга берегли.

М у з ы к а. Песня Д. Тухманова на стихи А. Ахматовой «Было душно от жгучего света…»
Таинственной не встречи
Пустынны торжества,
Несказанные речи,
Безмолвные слова.
Нескрещенные взгляды
Не знают, где им лечь.
И только слезы рады,
Что можно долго течь.
Шиповник Подмосковья,
Увы! при чем-то тут…
И это всё любовью
Бессмертной назовут.
М. Цветаева.
Дорогая Анна Андреевна!.. Спасибо за очередное счастье моей жизни - «подорожник». Не расстаюсь… Вы мой самый любимый поэт…Я понимаю каждое Ваше слово, весь полёт, всю тяжесть.
Ах, как я Вас люблю, и как я Вам радуюсь, и как мне больно за вас, и как высоко от Вас! Если были бы журналы, какую я бы статью написала! Мне так жалко, что всё только слова - любовь- я так гне могу, я бы хотела настоящего костра, на котором меня бы сожгли.
Ахматова.


Я научилась просто, мудро жить,
Смотреть на небо и молиться Богу,
И долго перед вечером бродить,
Чтоб утомить ненужную тревогу.

Когда шуршат в овраге лопухи
И никнет гроздь рябины желто-красной,
Слагаю я веселые стихи
О жизни тленной, тленной и прекрасной.

Я возвращаюсь. Лижет мне ладонь
Пушистый кот, мурлыкает умильней,
И яркий загорается огонь
На башенке озерной лесопильни.

Лишь изредка прорезывает тишь
Крик аиста, слетевшего на крышу.
И если в дверь мою ты постучишь,
Мне кажется, я даже не услышу.

Ведущий.
В год развода Анна Андреевна подарила Гумилёву сборник стихов «Белая стая» с надписью: «Моему дорогому другу Н. Гумилёву с любовью.
А. Ахматова. 10 июня 1918 г. Петербург.»
Гумилёв.
Ты, бля кого искал я на Леванте
Нетленный пурпур королевских Мантий,
Я проиграл тебе, как Дамаянти…
Твоих волос не смел поцеловать я,
Ни даже сжать холодных тонких рук…
И ты ушла, в простом и тёмном платье,
Похожая на древнее Распятье.
Ахматова.
И когда друг друга проклинали
В старости, раскалённой добела,
Оба мы ещё не понимали,
Как земля для двух людей мала.
И что память яростная мучит.
Пытка сильных -огненный недуг! -
И в ночи бездонной сердце учит
Спрашивать: О, где ушедший друг?
Ведущий.
Каждый из них пошёл навстречу своей трагедии. Н. С. Гумилев был расстрелян в 1921 году за участие в контрреволюционном заговоре. По последним данным, никаких активных действий против советской власти поэт не предпринимал.
Ахматова.
Не бывать тебе в живых,
Со снегу не встать.
Двадцать восемь штыковых,
Огнестрельных пять.
Горькую обновушку
Другу шила я.
Любит, любит кровушку
Русская земля.
Ведущий.
Удары сыпались градом. Одним из них было печально знаменитое постановление 1946 года «О журнальных «Звезда» и «Ленинград», в котором Ахматову и её стихи буквально осыпали площадной бранью. Услужливые журналисты в то время писали о неё так:
Критик.
Я полагаю, что социальная среда, вскормившая творчество Ахматовой, - это среда помещичьего гнезда и барского особняка… Мирок Ахматовой необыкновенно узок. Ни широты размахана, ни глубины захвата в творчестве Ахматовой нет.
Ахматова.
И всюду клевета сопутствовала мне.
Ее ползучий шаг я слышала во сне
И в мертвом городе под беспощадным небом,
Скитаясь наугад за кровом и за хлебом.
И по дороге в никуда,
Что их влечёт, - какое чудо,
Какая черная звезда?
Но вам им несомненно ясно,
Каких за это ждать наград,
Что это не Эдемский сад.
А вот поди ж! Опять нахлынут,
И этот час неотвратим…
И мимоходом сердце вынут
Глухим сочувствием своим.
Ведущий.
В декабре 1964 Ахматова едет в Италию, где её присуждена премия «Этна - Таормина». Когда Ахматова прибыла к месту церемонии, она ужаснулась: ей, потяжелевшей и больной, предстояло одолеть многоступенчатую крутую лестницу древнего храма.
Ахматова.
Торжественность и величавость моменты были таковы, что если бы я хоть чуть заколебалась, меня бы немедленно усадили в кресло и понесли наверх.
Такого позора я допустить не могла. И я двинулась храбро вперёд. Так я поднялась на вершину славы, задыхаясь и кряхтя.
Ведущий.
В июне 1965 года в Англии Ахматовой вручают диплом почётного доктора Оксфордского университета.
Ахматова.
И кто бы поверил, что я задумана так надолго, и почему я этого не знала…
Прошлое обступает меня и требует чего-то…
Теперь, когда всё позади - даже старость, и остались только дряхлость и смерть, оказывается, всё как-то мучительно проясняется (как в первые осенние дни) - люди, события, собственные поступки, целые периоды жизни. И сколько горьких и даже страшных чувств возникает при этом…
Ведущий.
И кто бы поверил, что я задумана так надолго, и почему я этого не знала… Прошлое обступает меня и требует чего-то…
Теперь, когда всё позади - даже старость, и остались только дряхлость и смерть, оказывается, всё как-то мучительно проясняется (как в первые осенние дни) - люди, события, собственные поступки, целые периоды жизни. И сколько горьких и даже страшных чувств возникает при этом…
Ведущий.
Творчество современников Ахматовой помнит её звуки лиры, голос её музыки, тяжесть и подвиг её жизни.
1-ый чтец.
Протянется недолго, мнилось,
Гряда её тяжелых дней.
Ведущий.
Сын Анны Андреевны и Николая Степановича стал учёным, а не поэтом, но репрессий не избежал. Его арестовали трижды: в 1935-ом,1939-ом, и последний раз в 1948-ом обвинили в покушении на Жданова.
Помнила ли Анна Андреевна свою пророческую «Молитву» 1915 года?
Дай мне горькие годы недуга.
Задыханья, бессонницу, жар,
Отыми и ребенка, и друга,
И таинственный песенный дар -
Так молюсь за твоей литургией
После стольких томительных дней.
Чтобы туча над тёмной Россией
Стала облаком в славе лучей.
Ведущий. Эту молитву ей напомнила при встрече М. Цветаева: "Как вы могли написать: "Отыми и ребёнка, и друга, И таинственный песенный дар..."

Разве вы не знаете, что в стихах все сбывается?"
Помирает царь,
Православный царь.
Колокол стозвонный раскачал звонарь.
......................................................................
Раскачалась звонница: дон-дон.
Собирайся, вольница, на Дон, на Дон.
Вольная головушка, хмелю не проси.
Грозный царь преставился на Руси.

Умер Сталин. В жизни Ахматовой происходят перемены. 1955 г. - освобождение сына, а 1956-й - выход в свет сборника переводов.

Ахматова.

Тот день всегда необычаен,
Скрывая скуку, горечь, злость,
Поэт - приветливый хозяин,
Читатель - благосклонный гость.
Один ведёт гостей в хоромы,
Другой - под своды шалаша,
А третий - прямо в ночь истомы,
Моим - и дыба хороша...
Зачем, какие и откуда
Себе самой она отснилась, И нам явилась словно милость.
Ушила - увиделась полней.
Как многозвёздно, как зеркально
Её душа воплощена
В строках, звучащих изначально
Железно, медленно, хрустально.
Но те не строки - письмена.
(Лев Озеров).
М у з ы к а. Моцарт. «Реквием».



© 2010-2022