Сценарий Литературной гостиной «В «Бродячей собаке»

Сценарий «В «Бродячей собаке»

Борис Пронин

Анна Ахматова

Николай Гумилев

Маяковский

Толстой

Городецкий

Кузьмин

Северянин

Бальмонт

Мандельштам

Князев

Фармацевты

Исполнители романсов

Да, я любила их, те сборища ночные,
На маленьком столе стаканы ледяные.
Нaд чёрным кофием голубовaтый пaр,
Кaмина крaсного тяжёлый зимний жaр,
Весёлость едкую литературной шутки…

Ахматова

Борис Пронин. Господа! Вот и наступил 1913 год! Год исполнился нашей «Бродячей собаке»!

Кузьмин.

От рождения подвала
Пролетел лишь быстрый год,
Но «Собака» нас связала
В тесно-дружный хоровод.
Чья душа печаль узнала,
Опускайтесь в глубь подвала,
Отдыхайте (3 раза) от невзгод.

Фармацевт 1. А знаете, как все начиналось? В один из ненастных вечеров осени 1911 года к Николаю Могилянскому, учёному-этнографу, вихрем ворвался его земляк Борис Пронин, как всегда розовый, с взъерошенными каштановыми кудрями, возбуждённый, с несвязной, прерывистой речью:

- Понимаешь, гениальная идея! Всё готово! Это будет замечательно! Только вот беда - надо денег! Ну, я думаю, у тебя найдётся рублей 25. Тогда всё будет в шляпе!

- Денег, рублей 25. я тебе дам, но скажи в двух словах, что ты ещё изобрёл и что затеваешь?

- Мы откроем здесь «подвал» - «Бродячую собаку». Это будет и не кабаре, и не клуб. Ни карт, ни программы! Всё это будет замечательно!

Могилянский вынул деньги и сказал:

- Выбирайте меня в члены «Собаки», но я прошу лишь одного: пусть это будет по соседству со мной, иначе ходить не буду.

Потом Николай и думать забыл и о «Собаке», и о Борисе. Но вот удивление! Получает повестку: «Собака лает тогда-то, и адрес приложен».

Фармацевт 2. Да, «Бродячая собака» открылась в новогоднюю ночь, 31 декабря 1911 года.

Фармацевт 3. А где же знаменитые поэты и писатели, вы говорили, что в этом кафе можно услышать и короля поэтов Северянина, и этого мужественного путешественника Гумилева, и конечно, Бальмонта, чья слава затмевает всех прочих!

Фармацевт 1. Они собираются поздно, после 12. К официальному часу открытия съезжаются одни «фармацевты», вроде нас с вами. Так на жаргоне «Собаки» называют всех случайные посетители от флигель-адъютанта до ветеринарного врача.

Фармацевт 2 А, вот и Всеволод Князев. Это он сочинил гимн «Бродячей собаке»!

Князев.

Во втором дворе подвал,
В нём - приют собачий.
Каждый, кто сюда попал -
Просто пёс бродячий.
Но в том гордость, но в том честь,
Чтобы в тот подвал залезть!

Гав!
На дворе метель, мороз,
Нам какое дело!
Обогрел в подвале нос
И в тепле всё тело.
Нас тут палкою не бьют,
Блохи не грызут!
Гав!

Лаем, воем псиный гимн
Нашему подвалу!
Морды кверху, к чёрту сплин,
Жизни до отвалу!
Лаем, воем псиный гимн,
К чёрту всякий сплин!
Гав!

Фармацевт 1. Граф Алексей Николаевич Толстой!

Толстой.

Не поставьте мне в укор:

Я комический актер.

У меня лиловый нос,

Я бродячий старый пес…

Пес без денег обойдется,

Пес по Невскому пройдется.

Перед теплым кабачком

Только топнет каблучном.

В Петербурге Пронин был.
Днем и ночью говорил.
От его веселых слов
Стал бродячий пес готов.
Это наш бродячий пес,
У него холодный нос.

Трите нос ему скорей,
Не укусит он, ей-ей.
Лапой машет, подвывает.
Всяк бродячих зазывает.
У кого в глазах печаль.
Всех собаке очень жаль.

Ф3. Смотрите, кто эта восточная красавица?

Ф1. Разве вы не узнали? Это Анна Ахматова, жена известного поэта-акмеиста Гумилева.

Ф2. Да, она тоже пишет стихи! Правда, когда Гумилев впервые прочитал ее стихотворения, то посоветовал ей заниматься танцами, а не поэзией. Но потом изменил свое мнение. «Твои стихи о приморской девчонке меня пьянят», - писал он ей, вернувшись из своего путешествия по Африке.

Ф1. Это о ней Мандельштам написал:

Вполоборота, о печаль,
На равнодушных поглядела.
Спадая с плеч, окаменела
Ложноклассическая шаль.

Зловещий голос - горький хмель -
Души расковывает недра:
Так - негодующая Федра -
Стояла некогда Рашель.

Ф 2. Она совсем молода.
Ф3. Однако грустна и серьезна среди всеобщего веселья.

Ф1. Любовь у нее смешана с мыслью о смерти.

Ахматова.

Сжала руки под тёмной вуалью...
"Отчего ты сегодня бледна?"
- Оттого, что я терпкой печалью
Напоила его допьяна.

Как забуду? Он вышел, шатаясь,
Искривился мучительно рот...
Я сбежала, перил не касаясь,
Я бежала за ним до ворот.

Задыхаясь, я крикнула: "Шутка
Всё, что было. Уйдешь, я умру."
Улыбнулся спокойно и жутко
И сказал мне: "Не стой на ветру".

Ф1. Смотрите, на эстраду выходит сам Вертинский!

Романс на стихи Цветаевой «Мне нравится…»

Ф2. А вот и Гумилев. Николай! Почитайте нам своего «Жирафа»!

Гумилев.

Сегодня, я вижу, особенно грустен твой взгляд
И руки особенно тонки, колени обняв.
Послушай: далёко, далёко, на озере Чад
Изысканный бродит жираф.

Ему грациозная стройность и нега дана,
И шкуру его украшает волшебный узор,
С которым равняться осмелится только луна,
Дробясь и качаясь на влаге широких озер.

Вдали он подобен цветным парусам корабля,
И бег его плавен, как радостный птичий полет.
Я знаю, что много чудесного видит земля,
Когда на закате он прячется в мраморный грот.

Я знаю веселые сказки таинственных стран
Про чёрную деву, про страсть молодого вождя,
Но ты слишком долго вдыхала тяжелый туман,
Ты верить не хочешь во что-нибудь кроме дождя.

И как я тебе расскажу про тропический сад,
Про стройные пальмы, про запах немыслимых трав.
Ты плачешь? Послушай... далёко, на озере Чад
Изысканный бродит жираф.

Ф3. Гумилев некрасив, но улыбка его очаровательна!

Ф2. Кто-то про него сказал: взрослый человек с тайной детства. К тому же он настоящий джентльмен, человек чести.

Ф3. А вот и Константин Бальмонт!

Ф1. Вся Россия влюблена в Бальмонта!

Ф2. Приезд Бальмонта всегда настоящая сенсация.

Ф3. Он входит, высоко подняв лоб, словно неся золотой венец славы.

Ф2. Знаете, недавно одна экзальтированная дама в порыве влюблённости заявила о готовности выброситься из окна, забывая, что «Бродячая собака» находится в подвале.

- Здесь недостаточно высоко, - презрительно отвечал Бальмонт, тоже, видимо, не сознавая, что сидит в подвале.

Ф1. Да, где Бальмонт, там женщины, романтическая любовь и, конечно, стихи о любви.

Бальмонт.

Слова смолкали на устах,

Мелькал смычок, рыдала скрипка,

И возникала в двух сердцах

Безумно-светлая ошибка.

И взоры жадные слились

В мечте, которой нет названья,

И нитью зыбкою сплелись,

Томясь, и не страшась признанья.

Среди толпы, среди огней

Любовь росла и возрастала,

И скрипка, точно слившись с ней,

Дрожала, пела, и рыдала.

Ф2. Недавно в «Бродячей собаке» был вечер-честование Бальмонта. Он спустился в переполненный зал и его приветственные слова утонули в шуме оваций. Сологуб сказал экспромт:

Мы все лаем, лаем, лаем,
Мы Бальмонта величаем,
И не чаем, чаем, чаем,
Угощаем его чаем,
И «Собаку» кажем раем…

Бальмонт немедленно продемонстрировал, что в далеких странствиях импровизаторский талант отнюдь не потускнел:

Всегда я думал, что собака
Не совместима с тем, кто - кошка
Теперь я думаю инако
И полюбил уже немножко…

Сологуб ответил:

Не все на свете вой и драка,
Не вечно в тучах горизонт,
Залает ласково собака,
Лишь приласкай ее Бальмонт.

Ф3. Замечательно! Смотрите, кто эти молодые люди?

Входят футуристы.

Ф1. Это футуристы. От футурум - будущее. Давид Бурлюк, Маяковский… Они еще называют себя будетлянами - поэтами будущего и хотят изменить мир с помощью искусства.

Ф2. Они написали даже свой манифест - «Пощечина общественному вкусу». Они предлагают бросить Пушкина, Достоевского, Толстого с парохода современности!

Маяковский. Борис, разреши мне выйти на эстраду, и я сделаю «эпате», немножечко буржуев расшевелю, какой-то у вас вечер кислый.

Борис Пронин. Шпарьте!

Маяковский.

Через час отсюда в чистый переулок

вытечет по человеку ваш обрюзгший жир,

а я вам открыл столько стихов шкатулок,

я - бесценных слов мот и транжир.

Вот вы, мужчина, у вас в усах капуста

где-то недокушанных, недоеденных щей;

вот вы, женщина, на вас белила густо,

вы смотрите устрицей из раковин вещей.

Все вы на бабочку поэтиного сердца

10 взгромоздитесь, грязные, в калошах и без калош.

Толпа озвереет, будет тереться,

ощетинит ножки стоглавая вошь.

А если сегодня мне, грубому гунну,

кривляться перед вами не захочется -и вот

я захохочу и радостно плюну,

плюну в лицо вам

я - бесценных слов транжир и мот.

Ф1. Зря они нападают на молодого поэта. Даже Горький сказал: В футуристах все-таки что-то есть!

Певец: Маяковский, зачем вы строите из себя грубияна! Вы же тонкий, нежный лирик. Вот послушайте.

Песня на стихи Маяковского «Лиличка…»

Ахматова:

Все мы бражники здесь, блудницы,
Как невесело вместе нам!
На стенах цветы и птицы
Томятся по облакам.

Ты куришь черную трубку,
Так странен дымок над ней.
Я надела узкую юбку,
Чтоб казаться еще стройней.

Навсегда забиты окошки:
Что там, изморозь или гроза?
На глаза осторожной кошки
Похожи твои глаза.

О, как сердце мое тоскует!
Не смертного ль часа жду?
А та, что сейчас танцует,
Непременно будет в аду.

Романс на стихи Цветаевой «Под лаской плюшевого пледа…»

Ф2. Осип Мандельштам! Мандельштам, прочтите, что-нибудь.

Мандельштам:

От легкой жизни мы сошли с ума:
С утра вино, а с вечера похмелье.
Как удержать напрасное веселье,
Румянец твой, о нежная чума?

В пожатьи рук мучительный обряд,
На улицах ночные поцелуи,
Когда речные тяжелеют струи
И фонари, как факелы, горят.

Мы смерти ждем, как сказочного волка,
Но я боюсь, что раньше всех умрет
Тот, у кого тревожно-красный рот
И на глаза спадающая челка.

Ахматова: У Мандельштама нет учителей, он поэт от Бога. Кто укажет, откуда донеслась до нас эта новая божественная гармония, которую называют стихами Осипа Мандельштама?

На сцену выходит Игорь Северянин.

Я, гений Игорь-Северянин,
Своей победой упоен:
Я повсеградно оэкранен!
Я повсесердно утвержден!

От Баязета к Порт-Артуру
Черту упорную провел.
Я покорил Литературу!
Взорлил, гремящий, на престол!

Ф3. Игорь Северянин действительно гений! Недавно его провозгласили королем поэтов!

Ф2. Господа! Как быстро летит время! Уж скоро утро.

Борис Пронин. Кузьмин! Прочите что-нибудь на прощание!

Кузьмин.

Здесь цепи многие рaзвязaны -
Всё сохрaнит подземный зaл.
И те словa, что ночью скaзaны,
Другой бы утром не скaзaл.

Звучит романс в исполнении Вертинского «Как хороши, как свежи были розы…»