Сценарий спектакля по рассказу Тэффи Великопостное

Сценарий спектакля по рассказу Тэффи «Великопостное»

Старуха-лавочница выходит с чайником и приговаривает:

- Вот и чаёк поспел. Сейчас гости придут. Соседки мои. Вдова околоточного да богоделенка. Если честносказать, у вдовы околоточного глаза пронзительные и смотрят все на то, на что не следовало бы: на мой нос, на прореху в юбке, на дырку в скатерти, на щербатый чайник.

У богаделенки лицо «обнаковенное», вроде тарелки, на которую кое-как посыпано какой-то рубленой дряни; все меленькое, все кривенькое, все ни к чему. Вон уж шаркают, легки на помине. (Обнимает, целует вдову околоточного) Милая, сколько не видались!

(Обнимает, целует богаделенку) Век бы не видать тебя! Садитесь, садитесь. Как говорится, чем богаты…

Вдова околоточного:

…- То и прячем.

Богаделенка и старуха-лавочница (вместе):

- Что говоришь то?

Вдова околоточного:

- Да ничего, показалось вам

Старуха-лавочница:

- Чай-то у меня не какой-нибудь, а настоящий постный, и не с простым сахаром, который, как известно каждому образованному человеку, очищается через собачьи кости,

Сейчас самоварчик принесу.

Вдова околоточного:

- Глянь-ко, глянь, у лавочницы опять нос сизый, нарочно, чтобы люди плели, быдто она клюкнуть любит.

Богаделенка:

- Н-да, сла-те, Господи, - говорит богаделенка. - Вот дожили и до поста.

Вдова околоточного:

- Только нужно и то понимать, что пост человеку не на радость послан, а на воздержание плоти и крови. ( Косится на большой кусок постного сахара, который богаделенка подпрятала сбоку под блюдечко)

(Богаделенка деликатно направляет разговор по другому руслу)

- Очинно отец Евмений хорошо служит. Блаалепно.

Вдова околоточного:

- Что служит хорошо, с этим не поспорю, - обиженно поджимает губы вдова, - ну, что круглый пост рыбное ест, это уж чести приписать нельзя.

Старуха-лавочница:

- Оны ученые. Их учить нечего, что можно, чего нельзя.

Вдова околоточного:

- Пусть ученые. Этого никто от них и не отнимает. У меня у самой дочка прогимназию кончает. Ну, чтобы я допустила себя до рыбного, так легче мне живой в гроб лечь.

(В это время богаделенка прячет ещё один кусочек сахара и громко икает. Вдова и лавочница с испугу подпрыгивают на месте)

Богаделенка:

- Господа всегда постом рыбу кушают, - говорит богаделенка, и чувствуется, что хоть и грех это, а господами она гордится. - Уху варят с ершом, расстегаи пекут, осетрину варят, сига коптят. А у Даниловых нельму разварную делали.

Вдова околоточного(обидевшись):

- Не-ельму? Да такой и рыбы-то вовсе нету!!!

Богаделенка:

- Из Сибири привозили.

Вдова околоточного:

- Еще что выдумаешь! Язык без костей! Из Сибири ей рыбу повезут.

Старуха-лавочница (вздыхая):

- А я, очинно рыбу люблю. Особливо солоную. Солоная рыба прямо смерть моя…

Богаделенка:

- А взять бы тебе осетринки, да залить бы ее…

Лавочница (с глубоким чувством):

- Милая! Милая! Осетрина-то ведь кусается! Кусается осетрина-то!

Богаделенка:

- Ну, хошь судака. Можно тоже и судака залить.

Лавочница:

- Кусается судак-то нынче. Очень даже кусается.

Богаделенка:

- Ну, леща возьми. Из леща тоже можно, коли его хорошенько…

Лавочница:

- Кусается лещ-то…

Вдова околоточного:

- И что это у вас все кусается! Больно вы пужливы.

Лавочница (вздыхает глубоко, смотрит на вдову околоточного, а богаделенка ещё кусочек прячет, пока её не видят, потом громко чихает):

Лавочница и вдова (вместе):

_Ох, испужала, окаянная!

Лавочница:

- Вот муж был жив, так и рыбку ели, и ничего не боялись. Достаток был, и никаких санитаров в глаза не видывали. А нынче ходят да разнюхивают. Один придет понюхает, другой понюхает.

Лавочница и вдова(вместе):

- Тьфу!

Лавочница:

- От одних от ихних носов товар у меня, гриб- плесенью пошел. Товар нежный, рази он может человецкий нос перенести. Худо стало теперь. Муж-то у меня был молодой, кр-расавец, мужчина во всю щеку.

(Вздыхает глубоко, смотрит на вдову околоточного, а богаделенка ещё кусочек прячет, пока её не видят, потом громко сморкается в салфетку)

Лавочница:

- Раз это случилась с ним беда. Шел он на почту, деньги за товар отправлять; тысячи полторы было с ним. А почта тогда в старом доме была, от нас недалеко; оврагом надо было идти, да мимо выгона. Место пустое. Он с собой всегда и пистолет брал. Храбрый был, - одно слово, кровь с молоком. Идет это он, вдруг, откуда ни возьмись парень перед ним. «Стой, - кричит, не то дух вон». Остановился муж. «Чего, - говорит, тебе надать?» - «А отдавай, - говорит, - мне денежки свои, все - какие есть, да живо поворачивайся, мне, - говорит, проклаждаться некогда». И что бы вы думали? Другой бы напужался бы до смерти. А муж-то мой хоть бы что. Преспокойно вынул деньги, да и отдал их мошеннику грабителю. Тот деньги взял и строго-настрого заказал людям сказывать. Ну, муж вернулся домой, все двери на запор, да шепотком мне и рассказал. А больше никому. Уж и удивлялась же я! Другой бы на его месте нивесть бы чего со страху натворил. И кричал бы, и стрелял бы, и защищался бы, а он хоть бы что. Этакого другого - поискать, не сыщешь. Вот и помер. Не живут хорошие люди на свете!

Богаделенка (вздыхаети подымает глаза на грязный потолок):

- Н-да. Такие-то, видно, и там нужны!

Вдова (безмятежно глядя на лавочницын нос):

- А говорили, быдто опился, оттого и помер. - Мне что! За что купила, за то и продаю.

Лавочница(окрысившись):

- Ну, это ты оставь, Муж мой с наговору помер, а не с перепою. Это тебе грудной младенец скажет, не то что…

Вдова:

- Такой болезни не бывает. Наговор! Что это за болезнь такая? У меня, вон, дочка в прогимназии учится. Всякая болезнь, это - микроб. А наговор - про такое никто и не слыхивал.

Богаделенка (опять громко чихает, вытирает рот и в тихом негодовании восклицает):

- Господи, помилуй!

Лавочница:

- Дочка! У тебя дочка в прогимназии учится! А спросила ли, хочу ли я слышать про твою дочку-то! Тычет мне дочкой в рыло. Не посмотрят, что Великий пост, а со всякой, прости Господи, пустяковиной…

Богаделенка

- Истинно, истинно! Не посмотрят, что пост… Вот я у немца жила, у Август Иваныча, и то всегда на Страшной постное ел. «Мне, - грит, - ветчину вкуснее будет на праздниках кушать, если я последнюю неделю постное покушаю». Вот вам! Немец - и то душеспасенье понимал!

Вдова:

- Понимал, понима-ал твой немец! - передразнивает вдова, вставая со стула. - Понима-ал. Это он, верно, тебя сибирской рыбой кормил. Выписывал из Сибири! Хи-хи! Ох, уморушка. Смотри, хозяйка, она у тебя, у старой вороны, постный сахар стащила. Вон под блюдечком-то лежит!

Богаделенка (трясётся от злости)

- Ах, ты, подлая твоя личность! Да очень мне ваш сахар нужен! Не видала я вашего сахару обсосанного!

Лавочница:

- Это у меня сахар обсосанный?! В-вон! Чтоб духу вашего…

Вдова:

- Интеллигентному человеку слушать вас совершенно невозможно! (Отряхнула крошки с платья и с достоинством вышла)

Лавочница:

- Вон!

Богаделенка : (поджала губы, подтянула головной платок и засеменила к дверям, приговаривая)

- А сахар- то обсосанный!

Ушли.

Лавочница(сразу успокоилась, все прибрала на место):

- Ну-с, чайку попили, теперь, пожалуй, и в церкву пора. Слава тебе, Господи! Все во благовремении.

Налей-ка ещё чайку