Статья на основе опыта работы по теме Формирование семейных ценностей через произведения русской классической литературы

ФОРМИРОВАНИЕ СЕМЕЙНЫХ ЦЕННОСТЕЙ ЧЕРЕЗ ПРОИЗВЕДЕНИЯ РУССКОЙ КЛАССИЧЕСКОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

Иван Александрович Ильин назвал семью «первичным лоном человеческой культуры» и далее подробно пояснил, что под этим подразумевается: «Здесь (в семье) пробуждаются и начинают развёртываться дремлющие силы личной души; здесь ребёнок научается любить (кого и как?), верить (во что?) и жертвовать (чему и чем?); здесь слагаются первые основы его характера; здесь открываются в душе ребёнка главные источники его будущего счастья и несчастья; здесь ребёнок становится маленьким человеком, из которого впоследствии развивается великая личность или, может быть, низкий проходимец». В этой пространной цитате, на мой взгляд, очень ёмко и точно определено значение и назначение семьи, от которых, к сожалению, современные семьи чаще всего отклоняются.

Подготовка учащихся к семейной жизни в современном образовательном пространстве вытеснена ориентацией на достижение жизненного успеха, связанного, прежде всего, с карьерой, материальным благополучием - со всем тем, что умещается в два нехитрых лозунга: «Бери от жизни всё!» и «Ты этого достоин!» Семья, дети при таком образе жизни - только помеха, нарушение свободы, тяжкая обуза. Всё больше и больше наших выпускников предпочитают традиционной семье так называемые «гражданские браки», никого ни к чему не обязывающие. Выпускники тех классов, в которых я веду русский язык и литературу, уже много лет на последнем своём уроке в школе пишут сочинения «Мой последний урок русского языка (или литературы)». Это некий поток сознания, пишут о том, что приходит в данный момент в голову. Как правило, ребята тревожатся о будущем, благодарят школу, прощаются с детством… Но вот какая закономерность: выпускники 70-х - 80-х годов обязательно писали о том, что надеются встретить свою «половинку» и создать счастливую семью. Выпускники последующих лет и особенно последних о семье не вспоминают, основное желание - поступить, получить престижную специальность, стать материально обеспеченными людьми. А вот в 2012 году один из выпускников написал: «Надеюсь закончить вуз, получить хорошую работу. Надеюсь, что приходя домой, мне не придётся видеть кричащего сосунка и его мамашу. Надеюсь, что я буду жить весело и вволю лапать баб…» Признаться, такое я читала впервые… Хотелось понять, что стоит за этим эпатажем? Размышляя, я пришла к выводу, что это крик ребёнка, у которого разрушены все ценностные представления о мире и, в первую очередь, о семье. Поговорив с классным руководителем и с мамой, поняла, что была права. Страшно за этого мальчика, очень неглупого и очень ранимого. Куда заведёт его всё разрушающее отрицание? Ясно одно: из школы вышел глубоко несчастный человек, потерявший главные ориентиры в жизни. Из разговора с мамой выяснилось, что главным разрушителем картины мира юноши стал его отец. К сожалению, наблюдаю, что современные отцы переложили заботы о воспитании на плечи матерей и перестали выполнять свои отцовские обязанности. Вот почему на уроках литературы я стараюсь особенно выделять в изучаемых произведениях проблему отцовства.

Наиболее яркой попыткой обобщения традиций русского семейного быта стала книга, составленная в середине XVI века благовещенским протопопом Сильвестром, политическим деятелем начальных лет правления Ивана Грозного - знаменитый «Домострой». Вот ее полное название: «Книга, называемая Домострой. Имеет в себе вещи весьма полезные. Поучение и наставление каждому христианину, мужу и жене, и детям, и слугам, и служанкам». Многие десятилетия слово «домострой» было синонимом консервативного уклада жизни. А между тем в этой книге собраны весьма полезные вещи: от правил и основ семейственного регулирования до рецептуры различных блюд. Согласно «Домострою», традиционный глава семьи - отец, муж. Семья «Домостроя» - народная семья, в которой учтено все, вплоть до мелочей внутреннего быта. Домострой отразил нравственный кодекс семьи, которая пропадет без строгости внутреннего быта, без бережливости и умеренности, без рукоделья.
Глава 19 этой книги называется «Как воспитать своих детей в поучениях разных и в страхе Божьем», и в ней родителям предписывается следующее: «…а пошлёт Бог кому детей, сыновей и дочерей, то заботиться отцу и матери о чадах своих; обеспечить их и воспитать в доброй науке: учить страху Божию, и вежливости, и всякому порядку. А со временем, по детям смотря и по возрасту, учить их рукоделию, отец - сыновей, а мать дочерей, кто чего достоин, какие кому Бог способности даёт. Любить и хранить их, но и страхом спасать, наказывая и поучая… Если же дети согрешают по отцовскому или материнскому небрежению, о таковых грехах и ответ им держать в день Страшного Суда…»

В традиционном обществе отцовство представляет собой первородное, испокон веков идущее воплощение идеи авторитета и основанных на нём системы власти и иерархии. Отец выступает не только в качестве родителя, от семени которого возрастает новая жизнь, но и главного источника существования семьи, её экономического базиса. Он добытчик и хозяин, созидатель и защитник. Жена и дети обязаны ему своим благополучием и миром. Быть главой, главным - непререкаемое право отца, подкреплённое всем порядком существования семьи как единого организма и элемента социальной структуры.

Более того, отец является носителем родовой традиции, олицетворением некоего идеального образа представителей рода. В фигуре отца аккумулируются генеральные черты многовекового семейного опыта и правил. Он несёт ответственность за устои не только своего собственного, непосредственно им созданного и охраняемого очага, но и за судьбы предков и потомков. Мужчина, вступая в брак и готовясь стать отцом, переступает порог повседневности, оказываясь в пространстве национально-исторического действа. Всё это привносит в категорию отцовства элементы мистического характера. Отец, как и царь, в своём роде - помазанник Божий, наместник Бога в доме.

Категория отцовства занимает одно из ведущих мест в русской литературе 19 века. В комедии Д.И. Фонфизина «Недоросль» представлена модель семьи с перевёрнутой иерархией. В доме всем заправляет госпожа Простакова, муж главой семьи не является, вопреки заповеди: «жена да убоится мужа своего», Простаков до смерти боится свою жену, во всём с ней соглашается. Митрофан Простаков очень хорошо понимает, кто в доме хозяин, и в своём выдуманном сне оказывает сочувствие матушке, которая «так устала, колотя батюшку» Плоды подобного семейного воспитания чадолюбивая помещица познаёт, когда сын грубо отказывается от неё, понимая, что власть свою «маменька» утратила. Такую же перевёрнутую иерархию представляет собой семья Головлёвых из романа М.Е. Салтыкова-Щедрина «Господа Головлёвы». « Глава семейства, Владимир Михайлович Головлёв, ещё смолоду был известен своим безалаберным и озорным характером» и для жены, всегда отличавшейся серьёзностью и деловитостью, никогда ничего симпатичного не представлял. Запершись у себя в кабинете, Владимир Михайлович занимался сочинением «вольных стихов» и подражал пению скворцов и петухов, жену называл «ведьмою», при этом боялся её и в отместку за своё униженное положение восстановил против матери старшего сына Степана, или как его называла матушка, «Стёпку-балбеса». Арина Петровна, взявшая в свои руки бразды правления, видела в детях неизбежное зло, против которого она не считала себя вправе протестовать, но дети не затрагивали ни одной струны её внутреннего существа. В конечном итоге она стала жертвой своей системы воспитания. Все её дети и внуки оказались нежизнеспособными. История богатого рода стала историй «умертвий». Главный же плод воспитания «милого друга маменьки», переживший всех своих родных, - Иудушка Головлёв, усвоивший очень хорошо благочестивую риторику, за которой, кроме цинизма и холодного расчёта ничего не стоит. Не имея пред глазами своими отцовского авторитета, он и сам не смог быть отцом. Все его дети (три сына), в том числе один незаконнорождённый обречены на гибель.

В комедии А.С. Грибоедова «Горе от ума» отец-одиночка Фамусов озабочен не столько истинным воспитанием дочери, сколько тем, как выгодно её выдать замуж. С дочерью духовной близости у отца нет, его слова, внешне правильные, ещё более обличают его фарисейство: ставит себя в пример как образец аскетического, «монашеского» поведения, хотя за минуту до того заигрывал со служанкой Лизой. Результаты такого «образцового» поведения отца также отзываются на Софье: сохраняя внешнюю почтительность и благоразумие, барышня устраивает в своей комнате свидания с проживающим в доме секретарём Фамусова. Не сумел Фамусов и в своём воспитаннике Чацком сформировать почтительное к себе отношение, роль приёмного отца исполнена им также неудачно.

Уже в первой трети 19 века наша русская литература отмечает такой тревожный фактор, как выпадение человека из рода. Герой поэмы А.С. Пушкина «Медный всадник» Евгений «не тужит

Ни о почиющей родне,

Ни о забытой старине».

Не эта ли оторванность от корней не позволяет ему достойно перенести свалившееся несчастье и приводит к безумию и смерти?

Об отце другого пушкинского героя - Евгения Онегина - читатель узнаёт только то, что он «жил долгами», «давал три бала ежегодно и промотался, наконец». Прошу учащихся ответить, какое отчество у Онегина. Ребята листают роман, но ответа на этот вопрос не находят. Наконец, догадываются, что отчества своему герою, Пушкин не дал. Лишённый отчества, Онегин как будто лишается и отечества. Не случайно первая глава романа, представляющая образ жизни героя, изобилует иноязычной лексикой. Воспитание вне семьи, вне национальных традиций не позволило выделяющемуся из толпы, наделённому «сердцем и умом» Онегину обрести свою любовь, своё семейное счастье. Совсем другие отношения мы наблюдаем в семье Гринёвых, героев пушкинского исторического романа «Капитанская дочка». Отец Петруши Гринёва - настоящий глава семьи: с его мнением считаются и жена, и сын, и слуги. Отправляя сына на службу, он даёт ему наставление служить честно, беречь свою честь, а значит, и честь семьи, рода. Учащиеся отмечают обычно, что в отличие от множества современных родителей, Отец Петра Гринёва не ищет ему тёплого местечка в столице, а отправляет в глухое место, туда, где нет блеска внешней жизни, зато бурно развивается внутренняя. Юный Петруша Гринёв, как сказочный герой, отправляется из родного дома на подвиги, совершает ошибки и рискованные поступки, но, несмотря на свой юный возраст, не теряет чести даже перед лицом грозящей смерти, и как подлинный сказочный герой обретает в конце и жену добрую, и богатство, и почёт.

Связаны между собой духовно семьи Ростовых и Болконских в романе Л.Н. Толстого «Война и мир». Болконские деятельные, духовно богатые, сдержанные в своих чувствах люди. Авторитет отца здесь не подлежит никакому сомнению, понятие родовой чести Болконские словно впитали в себя с кровью. Отправляя сына на войну, князь Болконский, говорит: «Запомни, князь Андрей. Если тебя убьют, то мне, старику, будет больно, а если я узнаю, что ты повёл себя не как сын Николая Болконского, мне будет стыдно!» - «вы этого могли и не говорить», - отвечает князь Андрей. Ростовы - простые, сердечные, не стыдящиеся своих чувств. Несмотря на разницу, Ростовы и Болконские - действительно семьи, в которых царит взаимная любовь, уважение, искреннее желание служить своим близким и Отечеству. Не удивительно, что в финале романа эти две семьи породнились. Противоположная им семья Курагиных, напротив, практически распадается, поскольку никакие духовные скрепы между членами этой семьи не существуют. Их красота - телесная, искушающая, вводящая в соблазн сначала Пьера Безухова, а затем и Наташу Ростову. Курагины разрушают семейные миры Ростовых и Болконских, так же, как Наполеон разрушает мир государств. Даю учащимся творческое задание - определить, в какой из семей хотел бы каждый из них воспитываться, обосновать при этом свой выбор. Наибольшей популярностью пользуется семья Ростовых. Детей привлекает сердечность, любовь, творческая атмосфера, естественность, радушие, отличающие представителей этой семьи, за исключением старшей дочери Веры. Есть и те, которым более близка высокая духовность Болконских. К счастью, жить и воспитываться в семье Курагиных никто из детей не изъявляет желания.

Неутомимый исследователь тайн человеческого бытия Ф.М. Достоевский пристально вглядывался в проблему отцовства, видя в ней один из ключевых элементов социальной метафизики. Отцовство, по Достоевскому, - каркас, скрепляющий единство семьи и общества, нации и человечества, и - в пределе своём - Земли и Неба. … Все подвиги и поражения отцов отражаются в судьбах их детей, стимулируют жизненную активность новых поколений, задают вектор развития и ценностные ориентиры. Первую попытку серьёзного осмысления проблемы писатель предпринимает в начале 1860-х годов в романе «Униженные и оскорблённые». В нём главное внимание собрано вокруг проблем роста и воспитания детей. Достоевский прослеживает судьбы своих молодых героев с самого детства, но особенно пристально всматривается он в фигуры отцов, понимая, что, какие бы книжки в жизни ни читались, решающая роль в формировании личности остаётся всё же за жизнью. В романе «Униженные и оскорблённые» выведены три отца: Николай Сергеевич Ихменев, Пётр Александрович Валковский , Иеремия Смит. Они представляют собой три типа родительского поведения.

Для Ихменева дочь - это домашний идол, вокруг которого выстроена вся жизнь. Все думы и мечтания связаны с ней и её будущностью, которое видится в строгих патриархальных традициях: чтобы муж был благородного происхождения, честен, порядочен, материально обеспечен. Такую «романическую» блажь, как любовь, Николай Сергеевич в расчёт не принимает. Он смотрит на замужество дочери с практической стороны. Старик Ихменев - воплощение родительской любви и заботы, но он упорно не желает понимать, что его дочь выросла, что наступили времена, когда патриархальные отношения начинают переживать кризис. Иной тип отцовства представляет князь Валковский. Сын для него - не цель и смысл жизни, а всего лишь средство в достижении собственных материальных и социальных выгод. Алёша, по замыслу князя, должен сыграть роль троянского коня, с помощью которого Пётр Александрович намеревается прибрать к рукам три «плохо лежащих» миллиона Катиного приданого. Такое отцовство - всё равно что сиротство. И Достоевский закрепляет эту мысль образом Нелли - сироты при живом отце.

В романах Достоевского много сирот. Лишённые семейной опоры дети оказываются беспомощными, не способными ориентироваться в этом мире. Знаменательно, что как только Раскольников в «Преступлении и наказании» отдаёт в заклад оставшиеся от отца часы с изображением глобуса, он сразу же перестаёт ориентироваться во времени и пространстве: просыпает, опаздывает, попадает не туда, куда шёл, оказывается не в том месте, не в то время.

Князь Валковский открывают галерею отцов «случайного семейства», которую продолжит Версилов в «Подростке», но наиболее полно Достоевский раскроет эту тему в романе «Братья Карамазовы». «Случайное» семейство торжествует здесь свою полную победу. Патриархальное семейство Снегирёвых вытеснено на окраину города и сюжета. «Случайное семейство» Карамазовых не просто центральный образ романа, это главный действующий персонаж. Достоевский обращает внимание на метафизическую угрозу, исходящую от «случайных» отцов и их «случайных детей». Отцовство Фёдора Павловича имеет агрессивный характер. Достоевский демонстрирует колоссальный потенциал отрицательной энергии. Который таит в себе « случайное семейство» во главе со с» случайным отцом». Сыновья, осознавая родственную зависимость во зле, бунтуют против отца как объединяющего их зла. Но их бунт бессилен, он только усугубляет зло, доводит его концентрацию до предела, до физического воплощения инфернальных сил в преступлении Смердякова и кошмарах Ивана. Чёрт - вот то злобное детище, которое в итоге рождается в лоне «случайного семейства». Единственный противовес Карамазовым - Православная Церковь, единственный, по мысли писателя, оплот не только духовности, но и социальности русского мира. В условиях, когда гражданские институты слабы, а патриархальные устои выродились, только в церкви сохраняется образ и подобие истинной жизни. И в этом шанс на спасение. Если категория отцовства утратила смысл и авторитет, то категория Отечества остаётся незыблемой во веки веков. Через Алёшу Карамазова «случайное семейство» «породнилось» с монастырской братией. В этой сюжетной коллизии заложена возможность конечного оптимистического финала русской драмы отцов и детей. Достоевский представил путь - долгий, мучительный, тернистый путь выхода из состояния смуты и отчаяния. Это путь любви и веры. Только такой взгляд на мир, когда шкала ценностей располагается не по горизонтали, между правыми и левыми, Западом и Востоком, а по вертикали - между низом и верхом, добром и Злом, Богом и дьяволом, - только такой взгляд способен предотвратить катастрофу, только он даёт шанс на будущее.

Я остановилась всего лишь на одной из проблем семейных ценностей, исследуемых русской классической литературой, - проблеме отцовства, так как, на мой взгляд, она в настоящее время как никогда актуальна. Мы видим, что наша отечественная классика снабжает нас замечательным иллюстративным материалом, который можно использовать не только в урочной деятельности, но и во внеклассной работе, а также в работе с родителями

В.Н. Есликовская, учитель словесности МБОУ «СОШ № 60»

7