Литературно-музыкальный сценарий к мероприятию, посвященному 8 Марта

Сценарий литературно - музыкальной композиции «Реквием поэтам»

« ХОТЕЛОСЬ БЫ ВСЕХ ПОИМЕННО НАЗВАТЬ...».

Оформление:

плакаты, воспроизводящие зарешеченные окна; тонкие восковые свечи; портреты репрессированных, гонимых поэтов; живые цветы.

Музыкальное и звуковое сопровождение:

«Реквием» Моцарта; «Я не люблю» В. Высоцкого; «Анафема» А. Розенбаума; «Памяти Виктора Цоя» И. Тальков; «Россия» И.Тальков; «Ленинград» на слова О.Мандельштама исп. А.Пугачева; «У зеркала» слова М.Цветаевой исп. А.Пугачева; «Уж сколько их упало в бездну..» слова М.Цветаевой исп. А. Пугачева; отрывки из поэмы в исполнении А. Ахматовой.

Действующие лица: ведущие, учащиеся, исполняющие роли Маяковского, Есенина, Ахматовой, Цветаевой, журналисты.

Ход мероприятия:

Тихо звучит "Реквием".

Зажигаются свечи ,для каждого поэта - своя , они будут гореть весь урок.

Ведущий -1: Всем, кто клеймён был статьёю полсотни восьмою,

Кто и во сне окружён был собаками, лютым конвоем,

Кто по суду, без суда, совещаньем особым

Был облечён на тюремную робу до гроба,

Им наши слёзы и скорбь, наша вечная память!

Цель проведения нашего вечера-реквиема - вспомнить поимённо репрессированных российских поэтов, рассказать об их жизни и смерти, прикоснуться сердцем печальным к их лагерному творчеству.

Ведущий -2:

Чисты их имена, И горек голос лир, И дух высок, и словно осиянно... На вечны времена:

Владимир, Велимир, Марина, и Борис, И Александр, и Анна.(Б.Благинина)

Музыка умолкает, и в полной тишине идет перекличка из разных концов зала:

Есенин Сергей. Убили, повесили. Не печатали. Маяковский Владимир. Три раза убили. Наложили печать «революционный поэт». Другое не печатали. Ахматова Анна. Расстрелян муж, репрессирован сын. Не печатали. Клюев Николай. В 1934 году выслан в Нарымский край по ложным обвинениям в "кулацкой агитации". Умер в Томской тюрьме.

Мандельштам Осип. Поэт, переводчик, критик. Незаконно репрессирован.

Цветаева Марина. Поэтесса, прозаик, переводчик. Репрессированы муж и дочь. Покончила жизнь самоубийством. Баркова Анна. Поэтесса. Отбывала заключение по необоснованным обвинениям. Василенко Виктор. Поэт, искусствовед. С 1947 по 1956 год отбывал заключение по необоснованным обвинениям. Андреев Даниил. С 1947 по 1956 год отбывал заключение во Владимирской тюрьме по необосно-ванным обвинениям. Терентьева Мария, Шаламов Варлам, Домбровский Юрий, Ручьев Борис и другие отбывали заключение по необоснованным обвинениям. Ведущий-2

Который год мне не дает покоя

все то же неотступное виденье.

В тот миг, когда державные часы

на Спасской башне отбивают полночь,

когда еще не смолк, не отзвучал

тяжелый звон -

с двенадцатым ударом

они на площадь Красную вступают

и начинают шествие свое -

за рядом ряд, колонна за колонной,

и, как штандарты воинских частей,

плывут над ними стяги, на которых,

как номера дивизий и полков,

стоят (голоса с мест) - 29-й, и 30-й,

и 33-й, и 34-й,

и 35-й, и 37-й и все другие годы остальные. Ведущий-3:

Эти убили, а эти ославили.

Кто ж наши Каины?

Кто ж наши Авели?

Даже могил никаких не оставили,

Горько в родимой земле им лежать.

Нашим убитым,

Нашим замученным мы даже памятник не поставили. Стыдно и не за что нас уважать.

(Ю.Левитанский)

Музыка затихает.

Ведущий-1: Пусть наша встреча будет своеобразным памятником всем репрессированным и гонимым поэтам России.

Выходит и становится в центре сцены Маяковский:

Я - поэт.

Этим и интересен.

Об этом и пишу.

Граждане,

у меня

огромная радость.

Разупырьте

сочувственные лица. Мне

обязательно

поделиться надо,

стихами

хотя бы

поделиться.

1-ый журналист: Маяковский! (Все три журналиста бегут от конца зрительного зала к сцене.) Маяковский! (Становятся рядом со сценой.) А почему Вы в своей поэзии отказались от всяких оттенков и всему предпочитаете грубость?

Маяковский: А почему Вы думаете, что я отказываюсь от оттенков? Вы стоите ко мне слишком близко, и потому они не видны. Отступите на полшага. И вообще, большая стена требует и большой фрески. Я не хочу кисточкой расписывать вокзалы, я работаю не для лорнета. А то, что Вам кажется грубостью, - это сила. Мне нужно перекрывать большие расстояния. Мне нужна не скрипка, а труба. Я хочу говорить так, чтобы меня каждый мог услышать.

2- ой журналист: Маяковский! Кто выше - Вы или Демьян Бедный? Маяковский: По росту - я, а по ширине - Демьян Бедный. 1-ий журналист: Маяковский! Отчего Вы не любите Пушкина? Маяковский: Я уверен, что отношусь к Пушкину лучше, чем автор этого нелепого вопроса

Я раньше думал -

книги делаются так:

пришел поэт,

легко разжал уста,

и сразу запел вдохновенный простак -

пожалуйста!

А оказывается -

прежде чем начнется петься,

долго ходят, разомлев от брожения,

и тихо барахтается в тине сердца

глупая вобла воображения.

Пока выкипячивают, рифмами пиликая.

Из любвей и соловьев какое-то варево.

Улица корчится безъязыковая -

Ей нечем кричать и разговаривать.

2-ой ведущий:

Послушайте! (Подходит к краю сцены.)

Послушайте!

Ведь, если звезды зажигают -

Значит - это кому-нибудь нужно?

Значит - кто - то хочет, чтобы они были?

Значит - кто - то называет эти плевочки жемчужиной?

И, надрываясь

в метелях полуденной пыли,

врывается к богу,

боится, что опоздал,

плачет,

целует ему жилистую руку,

просит -

чтоб обязательно была звезда! -

клянется -

не перенесет эту беззвездную муку!

А после

ходит тревожный,

но спокойный наружно.

Говорит кому-то:

«Ведь теперь тебе ничего?

Не страшно?

Да?!»

Послушайте!

Ведь, если звезды

зажигают -

значит - это кому-нибудь нужно?

Значит - это необходимо,

чтобы каждый вечер

над крышами загоралась

хоть одна звезда?!

Звучит песня группы «Кино» «Звезда по имени Солнце».

Маяковский встает и подходит к краю сцены:

Ты посмотри, какая в мире тишь! Ночь обложила небо звездной данью, В такие вот часы встаешь и говоришь Векам, истории и мирозданью.

Отходит и садится на самый дальний стул.

Звучит вступление песни «Россия» в исполнении И.Талькова

Цветаева:

Крик разлук и встреч -

Ты, окно в ночи!

Может - сотни свеч, Может - три свечи... Нет и нет уму Моему - покоя. И в моем дому Завелось такое. Помолись, дружок, за бессонный дом, За окно с огнем!

Цветаева возвращается обратно. Звучит колокольный звон. Есенин:

Мне осталась одна забава:

Стыдно мне, что я в бога верил.

Пальцы в рот - и веселый свист.

Горько мне, что не верю теперь.

Прокатилась дурная слава,

Что похабник я и скандалист.

Золотые далекие дали!

Все сжигает житейская мреть.

Ах! какая смешная потеря!

И похабничал я, и скандалил

Много в жизни смешных потерь.

Для того, чтобы ярче гореть.

Встает и идет к краю сцены.

Дар поэта - ласкать и карябать. Роковая на нем печать.

Розу белую с черною жабой

Я хотел на земле повенчать.

Пусть не сладились, пусть не сбылись Эти помыслы розовых дней.

Но коль черти в душе гнездились -

Значит ангелы жили в ней.

Вот за это веселие мути, Отправляясь с ней в край иной,

(Маяковский, Ахматова и Цветаева встают и становятся за Есениным) Я хочу при последней минуте Попросить тех, кто будет со мной,

Чтоб за все за грехи мои тяжкие,

За неверие в благодать.

Положили меня б в русской рубашке

Под иконами умирать.

3-ий ведущий зажигает и подает Есенину свечу.

В это время звучит проигрыш из песни группы «Би-2» «Серебро».

Есенин немного стоит со свечой, потом начинает медленно уходить.

Музыка становится тише.

Маяковский:

-Прекратите! (Есенин оборачивается)

Бросьте!

Вы в своем уме ли?

Дать,

чтоб щеки

заливал

смертельный мел?!

Вы ж

такое

загибать умели,

что другой

на свете

не умел.

Музыка вновь становится громкой. Есенин отворачивается и уходит за сцену. Музыка прекращается. Из-за сцены выходит 1-ый журналист:

- Вы слышали? Есенин повесился!

Маяковский:

Вы ушли,

как говорится,

в мир иной.

Пустота...

Летите,

в звезды врезываясь.

Ахматова:

Когда человек умирает,

Изменяются его портреты.

По-другому глаза глядят, и губы

Улыбаются другой улыбкой.

Я заметила это? вернувшись

С похорон одного поэта.

И с тех пор проверяла часто,

И моя догадка подтвердилась.

Отходит и садится.

Маяковский:

Я хочу быть понят моей страной. А не буду понят - что ж, по стране родной пройду стороной, как проходит косой дождь...

Звучит песня «По улице моей…» .

Выходят и становятся лицом к зрителям 1-ый и 2-ой журналисты.

2-ой журналист: (читает газету) «Однодневная газета от 14 апреля 1930 года: «В гробу, в обыкновенном темном костюме, в устойчивых грубых ботинках, подбитых железом, лежит величайший поэт революции - Маяковский»!

1-ый ведущий: (со своего места)

Выстрел - в самую душу.

Kaк только что по врагам.

Богоборцем разрушен

Сегодня последний храм

1-ый журналист:

Вроде юнкера, на Тоске

Выстрелившего - с тоски! Парень! Не по-маяковски Действуешь...

Цветаева:

Еще раз не осекся,

И, в точку попав - усоп.

Было стало - быть сердце,

Коль выстрелу следом - стоп

Журналисты уходят за сцену. Звучит погребальный колокольный звон

Цветаева подходит к краю сцены, музыка затихает:

Не стыдись, страна Россия!

Ангелы всегда босые… Отказываюсь быть,

В бедламе нелюдей

Отказываюсь жить.

Два на миру у меня врага,

Два близнеца неразрывно слитых:

Голод голодных - и сытость сытых!

Я счастлива жить образцово и просто:

Как солнце - как маятник - как календарь.

Руку на сердце положа:

Я не знатная госпожа

Я обращаюсь с требованием веры И с просьбой о любви

2-ой ведущий: Марину Цветаеву всегда занимал вопрос: от кого она унаследовала бунтарский дух? От бабушки. И об этом она говорит в своем стихотворении:

Продолговатый и твердый овал,

Черного платья раструбы. . .

Юная бабушка! 'Кто целовал

Ваши надменные губы?..

Темный, прямой и взыскательный взгляд,

Взгляд, к обороне готовый.

Юные женщины так не глядят.

Юная бабушка, кто вы?

Звучит песня на слова М.Цветаевой «Когда я буду бабушкой…» 3-ий ведущий: С мая 1922 г. начинается тяжелый эмигрантский период в жизни Цветаевой. Ее муж Сергей Эфрон служил в белой гвардии. После установления советской власти эмигрировал сначала в Чехословакию. Туда же к нему с дочерью Ариадной (Алей) приезжает и Марина. Она прожила вне России 1 7 лет. И везде ее жизнь была трудной, нищей. Она не умела приспосабливаться, быть удобной для всех, она везде была сама собой. Она и так казалась белой вороной, Марина открыто выражала свою ненависть к расизму, фашизму. Она как бы прозрела и увидела мир без каких бы то ни было романтических покровов. В ней просыпается праведный, честный гнев великого Поэта. Ее искренне интересует все, что происходит на покинутой Родине. Она пишет «Родина не есть условность территории, а непреложность памяти и крови. Не быть в России, забыть Россию может бояться лишь тот, кто Россию мыслит вне себя. В ком она внутри - тот потеряет ее лишь вместе с жизнью»:

Россия, моя Россия Зачем так ярко горишь?

1-ый ведущий:. Личная трагедия Марины Цветаевой переплелась с трагедией века. Она прокляла фашизм В любом его проявлении, ее сердце протестует:

Испания в крови. И Чехия в слезах.

Отказываюсь быть.

В бедламе нелюдей отказываюсь жить,

С волками площадей отказываюсь выть...

1925 год. Рождение сына Георгия (Мура). Переезд во Францию. Более 13 лет она прожила там. Но жизнь была трудной. Трагедия века внесла раскол в семью: муж пересмотрел свои взгляды, стал сочувствовать большевикам, дочь Ариадна открыто поддерживала отца. Сергею Эфрону разреше-но было вернуться в Россию. Через несколько месяцев получила разрешение и Марина. Друзья отговаривали: за рубежом печатались материалы о репрессиях, о голоде в украинских деревнях. В ответ Марина сказала: «Знайте одно, что и там я буду с преследуемыми, а не с преследователями, с жертвами, а не с палачами». А в вагоне добавила: «Сейчас уже не тяжело, сейчас уже - судьба».

2-ой ведущий: Семья воссоединилась. Определились на жительство в Болшево, в Подмосковье. Но счастье было коротким. Летом 1939 г. была арестована Ариадна, а глубокой осенью - Сергей. Теперь Цветаева каждый день стоит километровые очереди к тюремному окошечку с передачами для мужа и дочери. Ариадна пробыла на Колыме и в Туруханских краях почти 20 лет. Любовь с первого же дня - и на всю жизнь. И - вдумайтесь: Марина и Сережа родились в один и тот же день, 26 сентября, Марина была годом старше. В 1941 году расстреляли Сергея, в 1941 году покончила с собой Марина. Если кто - то скажет, что это случай, совпадение - ошибется. Это - судьба. Горькая!

Я с вызовом ношу его кольцо!

Да, в вечности жена, не на бумаге! -

Чрезмерно узкое лицо

Подобно шпаге.

Безмолвен рот его, углами вниз,

Мучительно великолепны брови.

В его лице трагически слились

Две древних крови.

Он тонок первой тонкостью ветвей.

Его глаза - прекрасно-бесполезны! -

Под крыльями раскинутых бровей -

Две бездны.

В его лице я рыцарству верна,

Всем вам, кто жил и умирал без страху! -

Такие - в роковые времена -

Слагают стансы - и идут на плаху.

Звучит песня на слова М.Цветаевой «Лицо без обличия…»

3-ий ведущий: В начале войны Марина с сыном уезжает в Елабугу. Здесь они снимают комнату в

деревенском доме, С сыном тоже сложные отношения. Подростковый возраст. Непокорность, грубость. Сломленная, но не побежденная, она уходит из жизни. Дождавшись, когда хозяйка и сын уйдут на работу, она сводит счеты с жизнью.

Она испила полную чашу горя, преподнесенную ей судьбой, но любовь к России не стала меньше и мельче. Она была до конца своих дней истинным патриотом своего Отечества.

Мужество никогда не покидало ее, до последней минуты. Она искренне хотела быть достойным гражданином достойной родины, Марина Цвета¬ева не разлюбила жизнь - жизнь оставалась для нее распахнутой радостью.

1-ый ведущий: Она оставила две записки. Одну сыну: «Мурлыга! Прости меня, но дальше было бы хуже, Я тяжело больна, это уже не я. Люблю тебя безумно. Помни, что я больше не могла жить. Передай папе и Але,- если увидишь, - что любила их до последней минуты, и объясни, что попала в тупик».

Поэту Асееву: «В сундуке несколько рукописных книжек стихов и пачка с оттиском прозы. Поручаю их Вам. Берегите моего дорогого Мура, А меня простите - не вынесла».

1-ый журналист: Пророческие слова Цветаевой о том, что «ее стихам настанет свой черед», сбылись. Ее имя вошло в большой мир. Каждый читающий и любящий поэзию низко кланяется Марине Цветаевой и ее удивительной лирике.

Цветаева:

Не самозванка - я пришла домой

И не служанка - мне не надо хлеба.

Я- страсть твоя, воскресный отдых твой,

Твой день седьмой, твое седьмое небо…

Моим стихам, написанным так рано,

Что и не знала, что я - поэт,

Сорвавшимся, как брызги из фонтана,

Как искры из ракет.

Ворвавшимся, как маленькие черти,

В святилище, где сон и фимиам,

Моим стихам о юности и смерти,

- Нечитанным стихам!

Разбросанным в пыли по магазинам,

Где их никто не брал и не берет,

Моим стихам, как драгоценным винам,

Настанет свой черед.

1913

Даже могила ее осталась безымянной на сельском кладбище Елабуги.

Звучит песня на слова М.Цветаевой «Не хочу не любви, не почести..»

Ученик:

Как и сама ты предсказала, Лучом, дошедшим до земли. Когда звезды уже не стало, Твои стихи до нас дошли. Тебя мы слышим в каждой фразе, Где спор ведут между собой Цветной узор славянский вязи С цыганской страстной ворожбой. Но так отчетлива видна, Едва одета легкой тканью Душа, открытая страданью, Страстям открытая до дна. Пустъ безогляден был твой путь Безмолвной птицы-одиночки, -

Себя ты до последней строчки Успела родине вернуть.

(С. Я. Маршак)

Ученик:

Мне так же трудно до сих пор Вообразить тебя умершей,

Как скопидомкой - мильонершей

Средь голодающих сестёр.

Что сделать мне тебе в угоду?

Дай как-нибудь об этом весть.

В молчанье твоего ухода

Упрёк невысказанный есть.

Лицом повёрнутая к Богу,

Ты тянешься к нему с Земли,

'Как в дни, когда тебе итога

Ещё на ней не подвели.

(Б. Пастернак)

1-ый журналист:

- Знаете ли вы, в чем обвинили поэта Гумилева?

2-ой журналист:

- Он не донес органам Советской власти, что ему предлагали вступить в ряды заговорщиков. Поэт категорически отказался от предложения. Но доносить не пошел, мешало понятие о чести.

1-ый журналист:

- Что такое честь?

2-ой журналист:

- По словарю В. Даля, это "внутреннее нравственное достоинство человека, доблесть, честность, благородство души и чистая совесть".

1-ый журналист:

-Поэтому отправляли на Лубянку тех, кто стремился сохранить в чистоте свою совесть.

Но непогрешимыми считали себя и те; кто вершил свой неправый суд. Зиновьев приказал всем бывшим офицерам царской армии зарегистрироваться якобы для получения хлебных карточек. Все были расстреляны.

2-ой журналист:

- Михаил Фрунзе, красный командир, обращается к белогвардейцам с просьбой не уходить с Врангелем за рубеж. Десятки офицеров, нижних чинов, рядовых остались. Их, безоружных, с привязанными к ногам камнями бросили в море.

1-ый журналист:

- К 1919 году были уничтожены 320 тысяч священнослужителей.

Уничтожалась интеллигенция. Умер Александр Блок за день до получения разрешения властей выехать на лечение за границу.

2-ой журналист:

- Крестьянину-доносчику обещано 25% от конфискованного зерна. 58-я статья содержала специальный 12-й пункт о недонесении. Наказание - вплоть до расстрела. Можно ли оправдать или забыть такое?

Включается запись песни А. Розенбаума "Анафема".

2-ой ведущий: Сколько их было, невинно убиенных, заживо похороненных в ГУЛАГах, забытых из страха порою даже родными? Вдумайтесь в такую цифру. В 1934 году в состав Союза писателей входило 2500 человек. А репрессировано было 2000! Почему? За что?

3-ий ведущий: Вспомните судьбу русских поэтов XIX века. Пушкина, Лермонтова, Грибоедова, Кюхельбекера.

"Горька судьба поэтов всех времен //

Тяжеле всех судьба казнит Россию"

(В. Кюхельбекер).

Ученик:

Темен жребий русского поэта:

Неисповедимый рок ведет

Пушкина под дуло пистолета,

Достоевского на эшафот.

Может быть, такой же жребий выну,

Горькая детоубийца - Русь!

И на дне твоих подвалов сгину

Иль в кровавой луже поскользнусь,

Но твоей Голгофы не покину,

От твоих могил не отрекусь.

Доконает голод или злоба,

Но судьбы не изберу иной.

Умирать, так умирать с тобо

И с тобой, как Лазарь, встать из гроба.

1-ый ведущий:

Поэт серебряного века Максимилиан Волошин посвятил эти стихи памяти Блока и Гумилева. Не покинула Россию Анна Ахматова. Она не была в тюрьме, но семнадцать месяцев ничего не знала о единственном сыне, триста дней и ночей провела в очереди в тюрьму.

Ученица:

Показать бы тебе насмешнице

И любимице всех друзей,

Царскосельской веселой грешнице,

Что случится с жизнью твоей -

Как трехсотая, с передачею,

Под Крестами будешь стоять

И слезою своею горячею

Новогодний лед прожигать.

Там тюремный тополь качается

И ни звука, - а сколько там

Неповинных жизней кончается...

(С последними словами стихотворения включается пластинка с записью голоса Анны Ахматовой. Звучат «Вместо предисловия», «Посвящение»).

2-ой ведущий: Сын Ахматовой и Гумилева был по сути дела мальчиком. Очень часто утренний вывоз арестантов на отправку начинался под быстрый стук детских шагов по кафельному полу тюрьмы. Страна умилялась «Колыбельной» из кинофильма "Цирк": «сто путей, сто дорог для тебя открыты», а в Часовой башне Бутырской тюрьмы не пела, а шептала своему сыну поэтесса Мария Терентьева, жена репрессированного поэта Ивана Катаева.

Ученица:

Утром рано на рассвете Корпусной придет, На проверку встанут дети, Солнышко блеснет... (Во время чтения звучит "Аве, Мария!").

3-ий ведущий: Две тысячи репрессированных поэтов... Это только членов Союза писателей, а многие такого членства еще и не имели. Но они ни в чем не изменили себе. Они не хотели расставаться с поэзией даже в тюрьме. Однако Николаю Гумилеву на вопрос: можно ли ему писать стихи, быстро ответили: прозу можно, стихи нет. Правдивого поэтического слова страшились, а за найденные стихи могли отправить в карцер или даже дать новый срок.

1-ый ведущий: Поэту Сергею Поделкову после лагеря задали вопрос: "Что были для вас в лагере стихи?" Он ответил, не задумываясь: "Жизнь".

Униженные, но не сломленные, поэты пытались найти ответ на вопрос "За что?" Многие свято верили в непогрешимость Сталина и власти, они писали полные недоумения и веры строки. Ученик:

За что? Пусть Господь разберет

И движется длинный-предлинный Наш, к гибели нашей черед. Но, брат мой, вмурованный в камень, Пойми, мы недаром легли

Мы то, чем крепится фундамент Всей будущей жизни земли.

А. Тришатов

2-ой ведущий: Но не все были так наивны. Осип Мандельштам напишет откровенное стихотворение, полное горечи и презрения.

Ученик:

Мы живем, под собою не чуя страны.

Наши речи за десять шагов слышны.

А коль хватит на полразговора,

Так припомним кремлевского горца.

Его толстые пальцы, как черви, жирны,

А слова, как пудовые гири, верны,

Тараканьи смеются усища,

И сияют его голенища.

А вокруг него сброд толстошеих вождей,

Он играет услугами полулюдей,

Кто свистит, кто мяучит, кто хнычет,

Он один и собачит и тычет.

Как подкову кует за указом указ -

Кому в лоб, кому в пах, кому в бровь, кому в глаз.

Что ни казнь у него - малина

И широкая грудь осетина.

3-ий ведущий: Николай Заболоцкий, Даниил Хармс, Леонид Мартынов, Ярослав Смеляков, Павел Васильев - это новая волна репрессированных поэтов.

(Звучит песня М.Цветаевой «Уж сколько их упало в эту бездну…»).

Смерть Сталина в 1953 году не остановила лавину репрессий и предательств.

Ученик:

Пусть мне говорят: "Успокойся" - спокойным я быть не сумею,

Покуда наследники Сталина живы еще на земле,

Мне будет казаться, что Сталин еще в Мавзолее.

Е.Евтушенко.

1-ый ведущий: Кандидат наук Васильев поздравил писателя Солженицына с пятидесятилетием - вызвали в КГБ. 1-ый журналист: Писатель Черных открыто выразил беспокойство по поводу того, что создается новый культ - культ Брежнева. Перестали печатать. 2-ой журналист: Среди тех, кого "не одобряли" власти, был Владимир Высоцкий.

(Звучит песня В. Высоцкого "Я не люблю").

2-ой ведущий: Многие, слишком многие не дожили до реабилитации. Многих еще предстоит реабилитировать. Те же, кто вернулся из лагерей, больше всего на свете боялись забыть лагерную жизнь. "Забвение пережитого - смерть души", - говорил Шаламов.- Нельзя забыть предательства, нельзя забыть свои муки. Лагерные идеи только повторяют переданные по приказу начальства идеи воли... Лагерь отражает не только борьбу политических клик, сменяющих друг друга у власти, но культуру этих людей, их тайные стремления, вкусы, привычки, подавленные желания".

Ученица:

Приснилось мне, что старые друзья

Опомнились, раскаялись, вернулись

И что ко мне, тревожа и дразня,

Приветливые руки протянулись.

И дружеские руки отстраня,

Я говорю без гнева и досады:

-Друзья мои, не трогайте меня,

Мне ничего ни от кого не надо.

Е. Тагер

В зале наступает тишина, идет перекличка поэтов. Тагер Елена, поэтесса, десять лет провела на Колыме. Плужник Евгений, уже больным туберкулезом был отправлен на Соловки. Там вскоре и умер. Васильева Елизавета (она же легендарная Черубина де Габриак), хромую, ее отправили по этапу на Урал.

Когда я называю по привычке моих друзей заветных имена, Всегда на этой странной перекличке Мне отвечает только тишина.

Простите нас, не названные нами.

Мы слышим ваши голоса.

Ученица:

Мы к вам идем в сегодняшний ваш день,

И в завтрашний ваш день, и в день грядущий,

Мы к вам идем -куда ж нам друг без друга,

Мы память, что жестока и горька,

И мы ее горчайшая строка,

Но в памяти - грядущему порука,

Цена ж забвенья слишком высока.

Ю. Левитанский

(Гасится свеча). 3-ий ведущий: Наша встреча подошла к концу. Нет границ у памяти, но есть предел забвению. Мы вспомнили - и они снова как будто с нами, все, кого мы назвали и о ком подумали. Ученица:

Так просто можно жизнь покинуть эту,

Бездумно и безбольно догореть,

Но не дано Российскому поэту

Такою светлой смертью умереть. Всего верней свинец душе крылатой

Небесные откроет рубежи,

Иль хриплый ужас лапою косматой

Из сердца, как из губки, выжмет жизнь.

Звучит песня И. Талькова «Памяти Виктора Цоя».

Сколько их было, невинно убиенных, заживо похороненных поэтов в ГУЛАГах, забытых из страха порою даже родными? Вдумайтесь в такую цифру: в 1934 году в состав Союза писателей входило 2500 человек. По данным работы комиссии, в годы репрессий в нашей стране незаконно репрессировано около 2.000 литераторов, около 1.500 из них погибли в тюрьмах и лагерях, 150 пропали без вести Это только членов Союза писателей, а многие такого членства ещё и не имели. Но они ни в чем не изменили себе. Они не хотели расставаться с поэзией даже в тюрьме. Однако Николаю Гумилеву на вопрос: можно ли ему писать стихи, - быстро ответили: прозу можно, стихи нет. Правдивого поэтического слова страшились, а за найденные стихи могли отправить в карцер или даже дать новый срок.

Поэту Сергею Поделкову после лагеря задали вопрос: "Что были для вас в лагере стихи?" Он ответил, не задумываясь: "Жизнь".

Часто не на бумаге, а в памяти сохранялись многие стихотворные строки. Или свои стихи выдавались за стихи незапрещённых Блока или Твардовского (об этом вспоминает А. Солженицын).

Из двух тысяч поэтов и писателей, репрессированных в советское время, полторы тысячи погибли в тюрьмах, лагерях, на пересылках, многие пропали без вести. Печорлаг, воркутлаг, амурлаг, чукотстройлаг и др. Губили весь народ (ученых, военачальников, священников), но трагедию поэта мы воспринимаем острее, чем кого бы то ни было, потому что он беззащитнее, беспомощнее других, у него нет точки опоры.

Это юности знаки:

Дождик… Запах угля..

Конвоиры… Собаки….

И родная земля.

Наум Коржавин (арестован в 1947 г., освобожден в 1954 г. по амнистии)

Как мы любили горько, грубо.

Как обманулись мы, любя,

Как на допросах, стиснув зубы,

Мы отрекались от себя.

И находили оправданье

Жестокой матери своей

На бесполезное страданье

Пославших лучших сыновей.

Это стихи Ольги Бергольц - рупора блокадного Ленинграда. Была арестована беременной. Почти семь месяцев тюрем, допросов. Ребенок погиб в утробе. За что? Был бы поэт, а вина найдется.

Ольа Берголц - «за связь с врагами народа».

Варлам Шаламов - за распространение текста знаменитого ленинского письма-завещания. Александ Клейн - за то, что в войну попал в плен. Юлий Даниэль - за то, что опубликовался за границей. Анатолий Жигулин - руководил «нелегальной антисталинской организацией - коммунистической партией молодежи». Борис Чичибабин - «за антисоветскую агитацию». Иосиф Бродский - «за тунеядство».

Период репрессий для нашего государства - особая трагедия. За годы советской власти массовым репрессиям по политическим мотивам были подвергнуты миллионы человек (точное количество пострадавших до сих пор не установлено). Репрессиям и гонениям подвергались представители всех слоев населения: крестьянство, духовенство, интеллигенция…

Слайды 1, 2

Однако было противостояние режиму, и было оно в духовной сфере.

Почему именно в духовной? Да потому, что сила слова - великая сила, и если это слово было произнесено поэтом или писателем, чьи произведения выходят за рамки ходульно-пропагандистских сюжетов, то оно способно противостоять, и не только режиму.

Существовала «антирепрессивная» художественная литература: повесть «Софья Петровна», написанная Л.Чуковской, запрещенные стихи - «ворованный воздух», по выражению О.Мандельштама, «Reqiem» Анны Ахматовой…

Первый учащийся (зажигая свечу):

Чисты их имена

И горе голос лир,

И дух высок, и словно осиянно…

На вечны времена:

Владимир, Велимир,

Марина и Борис,

И Александр, и Анна. (Е. Благинина)

Слайд 3

В 1934 году в состав Союза писателей входило более 2500 человек…репрессировано 2000! Почему? За что?

Второй учащийся (зажигая вторую свечу):

Поэты не рождаются случайно,

Они летят на землю с высоты,

Их жизнь окружена глубокой тайной,

Хотя они открыты и просты… (И. Тальков)

Вспомните судьбу Пушкина, Лермонтова, Грибоедова, Кюхельбекера…

Дуэли, смерть от разъяренной толпы, казнь…

Третий учащийся:

Темен жребий русского поэта:

Неисповедимый рок ведет

Пушкина под дуло пистолета,

Достоевского на эшафот.

Может быть такой же жребий выну,

Горькая детоубийца - Русь!

И на дне твоих подвалов сгину

Иль в кровавой луже поскользнусь,

Но твоей голгофы не покину,

От твоих могил не отрекусь.

Поэт серебряного века Максимилиан Волошин посвятил эти строки памяти А.Блока и Н.Гумилева. А знаете ли вы в чем обвинили Гумилева?

Он не донес органам власти, что ему предлагали вступить в ряды заговорщиков. Поэт отказался от предложения, но доносить не пошел, мешало понятие чести.

Четвертый учащийся: Что такое честь?

Третий учащийся: По определению в толковом словаре Даля -это « внутренне нравственное достоинство человека, доблесть, благородство, души и чистая совесть»…

Второй учащийся: Поэтому и отправляли на Лубянку тех, кто стремился сохранить в чистоте свою совесть.

Слайд 4

(Далее идет перекличка, первый учащийся называет фамилии, второй учащийся - даты гибели и репрессии поэтов, после каждой фамилии зажигается свеча)

Слайд 5 (Музыкальное сопровождение)

Первый учащийся:

Алексей Ганин

Сергей Есенин

Николай Клюев

Сергей Клычков

Павел Васильев

Осип Мандельштам

Марина Цветаева

Анна Ахматова

Анна Баркова, Петр Василенко, Юрий Домбровский, Варлам Шаламов, Александр Солженицын

Второй учащийся:

- расстрелян в 1925 году;

- трагически погиб в 1925 году;

- арестован в 1934, расстрелян в 1937;

- расстрелян в 1937 году;

- расстрелян в 1938 году;

- незаконно репрессирован;

- репрессированы муж и дочь, покончила жизнь самоубийством;

- репрессирован сын, расстрелян муж;

- отбывали заключение по необоснованным обвинениям…

Третий учащийся:

Этих убили, а этих ославили

Кто ж наши Каины,

Кто ж наши Авели?

Даже могил никаких не оставили,

Горько в родимой земле им лежать.

Нашим убитым,

Нашим замученным

Мы даже памятник не поставили… (Ю. Левитанский)

Учитель: Наша встреча, наш митинг пусть будут своеобразным памятником всем репрессированным поэтам и писателям.

Но были ли непогрешимы те, кто вершил суд?

Зиновьев приказал всем бывшим офицерам царской армии зарегистрироваться якобы для получения хлебных карточек… Все зарегистрированные были расстреляны.

М.Фрунзе обращается к белогвардейцам с просьбой не уходить с Врангелем. Десятки офицеров остались. Их бросили в море.

Умер Александр Блок за день до получения разрешения выехать за границу на лечение.

Сестру Сергея Есенина «как социально опасный элемент - лишить права проживания в 15-ти пунктах сроком на 5 лет», детей ее отправили в разные детские дома Пензы, согласно действующему тогда распоряжению разъединять братьев и сестер.

Можно ли забыть такое?

(Звучит музыкальный фрагмент 2-3 минуты)

Четвертый учащийся: Жертв репрессий было много. Среди них писатели Борис Пильняк, Андрей Платонов, художники Михаил Соколов, Михаил Рудаков, режиссер Всеволод Мейерхольд; закрыты камерный театр и театр имени Мейерхольда…

Остались только тени,

Людей звезда погасла,

Рыдают горько стены -

Пляшут тени страстно.

Отраженья серых туш,

Без стержней скелеты,

Следы упавших душ -

Вопросы, где ответы?.. (Ал. Круглов)

Первый учащийся: Анна Ахматова. Она не была в тюрьме, не покинула Россию, но о репрессиях знала не понаслышке. Ее сын был в тюрьме и она повела долгих 300 дней и ночей в очереди, ожидая разрешения на передачу или свидание

Я улыбаться перестала,

Морозный ветер губы студит,

Одной надеждой меньше стало,

Одною песней больше будет.

Второй учащийся: И вновь звучит вопрос «За что?»

За что? Пусть Господь разберет

И движется длинный-предлинный

Наш, к гибели нашей черед.

Но, брат мой, вмурованный в камень,

Пойми, мы недаром легли,

Мы то, чем крепится фундамент

Всей будущей жизни земли.

Третий учащийся: Николай Заболоцкий, Даниил Хармс, Ярослав Смеляков, Павел Васильев - это новая волна репрессированных поэтов. Смерть Сталина не остановила волну арестов и подозрений.

Кандидат наук Васильев поздравил Александра Солженицына с пятидесятилетием. Вызвали в КГБ.

Писатель Черных выразил беспокойство, что создается новый культ - культ Брежнева. Перестали печатать.

Среди тех, кого «не одобряли власти» был поэт Владимир Высоцкий

Слайд 6 (Звучит песня «Я не люблю» или «Охота на волков»)

Четвертый учащийся:

О связь времен, не терпишь ты подделки

И где б ни встал еще хоть пятый Рим -

Он сгинет, мир не обративши вспять.

С историей недолговечны сделки:

Лишь в подлинности наша благодать,

Для каждого - свой град Иерусалим.

Автор этого стихотворения Юрий Гастев - москвич, 1928 года рождения. Он был сыном расстрелянного в 1939 году общественного деятеля, революционера, поэта Алексея Капитоновича Гастева. В 15 лет Юрий Гастев поступил на математический факультет в МГУ, в 1945 году арестован и приговорен к четырем годам лагерей по ложному политическому обвинению. В 1949 освобожден, жил в Тарту. В 1953 году вернулся в свой родной город, в Москву, учился в Пединституте, опубликовал более 150 работ, кандидат философских наук, но… в 1981 году эмигрировал, а в 1993 умер в Бостоне.

Учитель: Многие, очень многие не дожили до реабилитации. Многих предстоит реабилитировать. Те же, кто вернулся из лагерей, больше всего на свете боятся забыть лагерную жизнь. «Забвение былого - смерть души», говорил Варлам Шаламов.

Слайд 7

Нет границ у памяти, но есть предел забвению. «Хотелось бы всех поименно назвать…» но вспомнили немногих, и они как будто с нами, и все, кого назвали, и все, о ком подумали.

Первый учащийся: Мы к вам идем, в сегодняшний ваш день,

Второй учащийся: И в завтрашний ваш день, и в день грядущий.

Третий учащийся: Мы к вам идем - куда ж нам друг без друга,

Четвертый учащийся: Мы память, что жестока и горька,

И мы ее горчайшая строка.

Все: Но в памяти - грядущему порука,

Цена ж забвенью слишком высока.

Слайд 8 (музыкальное сопровождение «Реквием» Моцарт)

Русский прозаик и поэт советского времени, создатель литературного цикла о советских лагерях. Шаламов родился 5 июня 1907 года в Вологде, в семье священника Тихона Николаевича Шаламова. В 1914 году поступил в гимназию. В 1924 году окончил Вологодскую школу. С 1926 года по 1928 год учился в МГУ на факультете советского права. Был исключен за то, что не сказал правду, что его отец священник. В феврале 1929 года был снова арестован за распространение дополнения к «Завещанию Ленина».

В 1932 году возвращается в Москву, работает в журналах, печатает статьи, очерки, фельетоны. Публикует рассказ «Три смерти доктора Аустино» в журнале «Октябрь» (1936г.)

В январе 1937 года снова арестован на пять лет. Отбывал этот срок на Колыме. В 1943 году повторно осужден за антисоветскую агитацию, которая, по словам писателя, состояла в том, что он назвал Бунина русским классиком.

С 1946 года работает в больнице, после окончания фельдшерских восьмимесячных курсов.

В 1951 году был освобожден и вернулся к литературной деятельности.

Писатель уехал в Калинскую область, так как в крупных городах ему было запрещено селиться. Все это время он работал над своей главной книгой «Колымские рассказы». И только в 1956 году после реабилитации вернулся в Москву.

Свою миссию Варлам Шаламов видел в передаче литературного опыта, который он познал в лагерях. Он был уверен, что до славы осталось совсем мало, что скоро она придёт…

Я думал, что будут о нас писать

Кантаты, плакаты, тома

Что шапки будут в воздух бросать

И улицы сойдут с ума…

Но город другое думал о нас…

Не сбывались его надежды - и жизненные, и литературные. «Колымские тетради» приходилось разбивать, усекать на маленькие подборки и даже их печатали с предубеждением. Удручающим было для Шаламова оценка его творчества А.Твардовским и А.Солженицыным. Их отзывы его уничтожали. В итоге - разочарование автора в журнале «Новый мир», попытки опубликоваться в журнале «Юность». Покровителями его стали Сергей Дрофенко (зав. отделом поэзии), Натан Злотников, сменивший на поэтическом посту С.Дрофенко. А главным покровителм стал сам Борис Полевой. Он стал опекать поэта - бывшего лагерника и инвалида. Поэтические подборки Шаламова выходили в «Юности» почти ежегодно до смерти обоих. Полевой Б.Н. умер в 1981 году, а Шаламов - в 1982.

Лагеря и другие жизненные мытарства сказались на здоровье Варлама Шаламова. В 1979 году при содействии Литфонда и близких знакомых, больной и немощный Шаламов был помещён в дом престарелых и инвалидов. Состояние его здоровья постоянно ухудшалось. Жизнь закончилась не желанным мигом, а медленным угасанием на больничных койках, напоминающих ему состояние «доходяги» на Колыме.

В поэтическом творчестве Шаламова запечатлена запредельная мощь его стихотворений, готовность героически умереть с сознанием исполненного долга перед людьми:

Вот так умереть - как Коперник - от счастья,

Ни раньше, ни позже - теперь,

Когда даже жизнь перестала стучаться

В мою одинокую дверь.

Когда на пороге - заветная книга,

Бессмертья загробная весть,

Теперь - уходить! Промедленья - ни мига!

Вот высшая участь и честь.

Как отмечают критики, подлинное открытие Шаламова - поэта, да и писателя - тоже ещё впереди.

Почему? За что?

Ахматова Анна. Расстрелян муж, репрессирован сын. Не печатали.

Клюев Николай. В 1934 году выслан в Нарымский край по ложным обвинениям в "кулачкой агитации". Умер в Томской тюрьме.

Мандельштам Осип. Поэт, переводчик, критик. Незаконно репрессирован.

Цветаева Марина. Поэтесса, прозаик, переводчик. Репрессированы муж и дочь. Покончила жизнь самоубийством.

Баркова Анна. Поэтесса. Отбывала заключение по необоснованным обвинениям.

Василенко Виктор. Поэт, искусствовед. С 1947 по 1956 год отбывал заключение по необоснованным обвинениям.

Андреев Даниил. С 1947 по 1956 отбывал заключение во Владимирской тюрьме по необоснованным обвинениям.

Ведущий 3: Не покинула Россию Анна Ахматова. Она не была в тюрьме, но семнадцать месяцев ничего не знала о единственном сыне, триста дней и ночей провела в очереди в тюрьму.

Показать бы тебе насмешнице

И любимице всех друзей,

Царскосельской веселой грешнице,

Что случится с жизнью твоей -

Как трехсотая, с передачею,

Под Крестами будешь стоять

И слезою своею горячею

Новогодний лед прожигать.

Как тюремный тополь качается

И ни звука, - а сколько там

Неповинных жизней кончается...

Сохранение исторической памяти народа о страшных событиях недавнего прошлого поможет избежать их повторения в будущем.

День памяти жертв политических репрессий в России - напоминание нам о трагических страницах в истории страны, когда от жестокости политиков и новых преобразований в стране погибали, страдали безвинно репрессированные граждане родной страны. Сохранение исторической памяти народа о страшных событиях недавнего прошлого поможет понять корни этих явлений и избежать их повторения в будущем.

Об одном прошу тех, кто живет в это время: не забудьте!

Не забудьте ни добрых ни злых.

Придет время, когда настоящее станет

Прошедшим, когда будут говорить о великом времени и безымянных героях, творивших историю.

Нужно чтоб все знали, что не было безымянных героев,

А были люди, которые имели свое имя, свой облик, свои чаяния и надежды, и поэтому

Муки самого незаметного из них были не меньше, чем муки того, чье имя войдет в историю.

Пусть эти люди будут близки нам, как друзья, как родные…