Исследовательская работа на тему Аллегории и фольклорные стандарты в повести А. С. Грина Алые паруса

АЛЛЕГОРИИ И ФОЛЬКЛОРНЫЕ СТАНДАРТЫ

В ПОВЕСТИ А.С. ГРИНА «АЛЫЕ ПАРУСА»

Афонина Елена Владимировна, учитель русского языка и литературы, высшей категории

Тезисы

Работа представляет собой третью часть исследования, связанную с использованием фольклорных стандартов в сказках, былинах, повести-феерии А.С. Грина.

Автор отслеживает процесс влияния устного народного творчества на собственно беллетристику на примере повести А.С.Грина «Алые паруса», выявляя типичные фольклорные стандарты в ткани повествования.

Вторым аспектом работы стало рассуждение об аллегорических образах в повести.

СОДЕРЖАНИЕ

Вступление

1. Смысл аллегорических названий и имен в повести

2. Образ моря

3. Фольклорные стандарты в повести

4. Приложение (рисунки автора)

Заключение

ВСТУПЛЕНИЕ

В нашем современном мире, в постиндустриальном обществе, основанном исключительно на прагматизме, все равно есть место романтике; не все стали холодными, равнодушными циниками, все равно в мире есть любовь, нежность, закаты, рассветы, пение птиц, раскаты грома, лунная дорожка и степной ковыль…

Реализовать мечту можно не всегда, но всем этого хочется, вот почему нам радостно, когда все «хорошо кончается», вот почему мы с восторгом читаем, что «они жили долго и умерли в один день».

Мы верим, надеемся и ждем, что и к нам приплывет, как ожившая мечта, корабль с алыми парусами, который подарил нам уникальный писатель-_ Александр Степанович Грин!

Читая Грина, всегда хочется сказать: «В жизни всегда есть место мечте!»

Но общеизвестно, что любая фантазия есть отголосок реальности, что сказочный мир тоже не только живет по своим законам, но и по своим законам создается.

Фантазия, фантасмагория, сказка аллегоричны по природе своей, поэтому нам хотелось бы показать, что, опираясь на некие общие «конструкции», можно хоть на чуть-чуть да приблизиться к настоящим творцам.

Мы выделили из художественной ткани повести только два аспекта: аллегорические образы и фольклорные стандарты, зная которые любой может попробовать свои силы в сочинении подобной захватывающей истории.

Нам кажется, что в информационномъ мире все равно нужно уметь мечтать, сочинять, фантазировать, что позволяет говорить об актуальности заявленной темы.

Задачи: в ходе исследования выяснить

- смысл аллегорических названий и имен героев;

- аллегорическую суть образа моря в повести;

- фольклорные стандарты, которые использует в повести А.С.Грин.

I. СМЫСЛ АЛЛЕГОРИЧЕСКИХ НАЗВАНИЙ И ИМЕН В ПОВЕСТИ

Хочется начать с того, что само название повести А.С.Грина стало аллегорией, аллегорией прекрасной мечты, которая сбывается самым фантастическим образом!

Насыщен аллегорическими образами и сам текст. Особый интерес представляют названия и имена. Отец Ассоль, Лонгрен, вызывает в памяти древнего рыцаря и певца Лоэнгрина, умершая мать Мери - мягкая, верная, нежная, как и ее имя.

Об имени главной героини рассуждает сам автор устами собирателя песен Эгля: «- Мне, собственно, не надо было спрашивать твое имя. Хорошо, что оно так странно, так однотонно, музыкально, как свист стрелы или шум морской раковины…» ¹

Имя же самого Эгля напоминает и мифического эльфа, и название горячительного хмельного эля.

Название Каперны, в которой живут Ассоль с отцом, нарочито грубо и напоминает «копоть», - да и на самом деле жители деревни абсолютно бездуховны, а именно о таких людях мы говорим, что они просто «коптят небо».

Отец и сын Меннерсы продавцы, скряги, «менялы», лишенные какого-либо другого начала, кроме жажды наживы

любой ценой, инстинктивно ненавидящие, как, впрочем, и вся Каперна, - «не таких».

Конечно, мать Грэя можно было назвать как угодно, но она - именно цветок, и, конечно, лилия, - Лилиан, холодная красота которой преображается, освященная любовью к сыну.

Имя самого Грэя созвучно и с «грозой», но и с «грезой» - мечтой. И он не только воплощает в жизнь свою мечту (становится капитаном), но и превращает в реальность мечты Ассоль.

И название корабля Грэя, конечно же, тоже символично, - конечно же «Секрет», который, украсившись алыми парусами ,становится загадкой, секретом для всех, кроме Грэя и Ассоль.

Таким образом мы видим, что аллегорий в повести очень много, - это во-первых, а во-вторых, они несут специфическую смысловую нагрузку, усиливающую воздействие на читателя.

II. ОБРАЗ МОРЯ

Надо сказать, что образ моря, как и образы реки и дороги, это один из древнейших хронотопов - устойчивых образов пространства в мировой литературе.

В Европе со времен древнегреческого поэта Алкея (стихотворение «Буря») образ моря становится аллегорией человеческой жизни. Особенно усиливается этот мотив в лирике Байрона. Море сопровождение героев гриновской повести на всем ее протяжении.

Вот оно, грозное и смятенное, как душа Лонгрена, потерявшего любимую жену,: «…но эти дни норда выманивали Лонгрена из его теплого маленького дома чаще, чем солнце, забрасывающее в ясную погоду море и Каперну покрывалами воздушного золота. Лонгрен выходил на мостик, настланный по длинным рядам свай, где, на самом конце этого дощатого мола, подолгу курил раздуваемую ветром трубку, смотря, как обнаженное у берегов дно дымилось пеной, еле поспевающей за валами, грохочущий бег которых к черному, штормовому горизонту наполнял пространство стадами фантастических гривастых существ, несущихся в разнузданном свирепом отчаянии к далекому утешению. Стоны и шумы, завывающая пальба огромных взлетов воды и, казалось, видимая струя ветра, полосующего окрестность,-

так силен был его ровный пробег, - давали измученной душе Лонгрена ту притупленность, оглушенность, которая,

низводя горе к смутной печали, равна действием глубокому сну.» ²

Вот оно трансформируется авторами в маленький веселый ручеек, который несет игрушечную лодочку Ассоль прямо к волшебному предсказанию Эгля. «Отойдя в лес за мостик, по течению ручья, девочка осторожно спустила на воду у самого берега пленившее ее судно; паруса тотчас сверкнули алым отражением в прозрачной воде; свет, пронизывая материю, лег дрожащим розовым излучением на белых камнях дна…».³

«… вдруг тихий отбег береговой струи повернул яхту носом к середине ручья, и, как настоящая, полным ходом покинув берег, она ровно поплыла вниз.»⁴

А вот море становится прекрасной дорогой для прекрасной мечты «тем временем море, обведенное по горизонту золотой нитью, еще спало; лишь под обрывом, в лужах береговых ям, вздымалась и опадала вода. Стальной у берега цвет спящего океана переходил в синий и черный. За золотой нитью небо, вспыхивая, сияло огромным веером света; белые облака тронулись слабым румянцем. Тонкие, божественные цвета светились в них.

На черной дали легла уже трепетная снежная белизна; пена блестела, и багровый разрыв, вспыхнув средь золотой нити, бросил по океану, к ногам Ассоль, алую рябь.

Она села, подобрав ноги, с руками вокруг колен. Внимательно наклоняясь к морю, смотрела она на горизонт большими глазами, в которых не осталось уже ничего взрослого, - глазами ребенка. Все, чего она ждала так долго и горячо, делалось там - на краю света. Она видела в стране далеких пучин подводный холм; от поверхности его струились вверх вьющиеся растения; среди их круглых листьев, пронизанных у края стеблем,

сияли причудливые цветы. Верхние листья блестели на поверхности океана; тот, кто ничего не знал, как знала Ассоль, видел лишь трепет и блеск.

Из заросли поднялся корабль; он всплыл и остановился по самой середине зари. Из этой дали он был виден ясно, как облака.

Разбрасывая веселье, он пылал, как вино, роза, кровь, уста, алый бархат и пунцовый огонь. Корабль шел прямо к Ассоль. Крылья пены трепетали под мощным напором его киля; уже, встав, девушка прижала руки к груди, как чудная игра света перешла в зыбь; взошло солнце, и яркая полнота утра сдернули покровы с всего, что еще нежилось, потягивалось на сонной земле.»⁵

Море успокаивает душу Лонгрена, решившего опять начать матросскую жизнь: «Лонгрен провел ночь в море; он не спал, не ловил, а шел под парусом без определенного направления, слушая плеск воды, смотря в тьму, обветриваясь и думая. В тяжелые часы жизни ничто так не восстанавливало силы его души, как эти одинокие блужданья. Тишина, только тишина и безлюдье - вот что нужно было ему для того, чтобы все самые слабые и спутанные голоса внутреннего мира зазвучали понятно.»⁶

Море жизни уносит любимых героев прочь от «копоти» Каперны: «Когда на другой день стало светать, корабль был далеко от Каперны. Часть экипажа как уснула, так и осталась лежать на палубе, поборотая вином Грэя; держались на ногах лишь рулевой да вахтенный, да сидевший на корме с грифом виолончели у подбородка задумчивый и хмельной Циммер. Он сидел, тихо водил смычком, заставляя струны говорить волшебным неземным, голосом, и думал о счастье…»⁷

Действительно, можно сделать вывод, что море наверное, главная аллегория в этой изумительной повести.

III. ФОЛЬКЛОРНЫЕ СТАНДАРТЫ В ПОВЕСТИ

Влияние мифологии на собственно литературу огромно, поэтому так называемые фольклорные стандарты тоже используются А.С. Грином.

«Волшебными предметами» можно считать сам корабль с алыми парусами, кольцо, надетое Грэем на палец спящей Ассоль. Один из самых интересных «предметов» картина в замке Грэев, которая перевернула всю жизнь маленького мальчика: « Грэй несколько раз приходил смотреть эту картину. Она стала для него тем нужным словом в беседе души с жизнью, без которого трудно понять себя. В маленьком мальчике постепенно укладывалось огромное море. Он сжился с ним роясь в библиотеке, выискивая и жадно читая те книги, за золотой дверью которых открывалось синее сияние океана. Там, сея за кормой пену, двигались корабли.»⁸

Именно эта картина сделала из него Человека и Капитана: «Никакая профессия, кроме этой, не могла бы так удачно сплавить в одно целое все сокровища жизни, сохранив неприкосновенным тончайший узор каждого отдельного счастья. Опасность, риск, власть природы, свет далекой страны, чудесная неизвестность, мелькающая любовь, цветущая свиданием и разлукой;

увлекательное кипение встреч, лиц, событий: безмерное разнообразие жизни, между как высоко в небе то Южный крест, то Медведица, и все материки - в зорких глазах, хотя твоя каюта полна непокидающей родины с ее книгами, картинами, письмами и сухими цветами, обвитыми шелковистым локоном в замшевой ладанке на твердой груди.»⁹

Есть в тексте любимые сказочниками элементы загадывания-отгадывания. Например, надпись на винной бочке в подвале замка: «Меня выпьет Грэй, когда будет в раю». Практически ни одна сказка не обходится без так называемого «помощника», - то это Баба-Яга, дающая путеводное яблоко или клубок, то гриб-лесовик, то еще кто-то.

В повести А.С.Грина такой «помощник», конечно же, Эгль, зародивший в сердце Ассоль прекрасную мечту.

А разве не «помощник» маленький жучок, застрявший в книжке, которую читает Ассоль, на самом «нужном» месте: « Она читала; по странице полз зеленоватый жучок, останавливаясь и приподнимаясь на передних лапах с видом независимым и домашним. Уже два раза был он не без досады сдунут на подоконник, откуда появлялся вновь доверчиво и свободно, словно хотел что-то сказать. На этот раз ему удалось добраться почти к руке девушки, державшей угол страницы; здесь он застрял на слове «смотри», с сомнением остановился, ожидая нового шквала,

и, действительно, едва избег неприятности, так как Ассоль уже воскликнула: - «Опять жучишка… дурак!..» - и хотела решительно сдуть гостя в траву, но вдруг случайный переход взгляда от одной крыши к другой открыл ей на синей морской щели улично пространства белый корабль с алыми парусами.»¹⁰

Есть и «неожиданные», а на самом деле так ожидаемые нами, встречи, Грэй набрел на спящую Ассоль, - и ведь это тоже фольклорный стандарт - «спящая красавица».

В тексте есть и «вещие сны», - так, сон о прибытии корабля постоянно снится героине, но и Грэя прямо перед «опасной находкой» сморило сном.

Но не только такие «симпатичные» стандарты есть в повести, вспомним, что практически во всех сказках есть «дурак», который в итоге оказывается совсем не им - «с точностью до наоборот», этого «дурака» еще часто считают сумасшедшим -«корабельная Ассоль», «висельница» - так называют Ассоль в Каперне.

В финале, как водится, Добро побеждает Зло! Таким образом, в повести А.С.Грина «Алые паруса» много и аллегорий, и фольклорных стандартов, да и сам Александр Степанович создал новый стандарт: знаменитую фразу: «Они жили долго и умерли в один день», только в этой чудесной повести ее пока еще нет.

Заключение

Итак, мы увидели в повести А.С.Грина «Алые паруса» своеобразный отголосок реального мира, созданный с помощью иносказаний и аллегорий, определили смысл этих аллегорий и их значимость.

Отметили тот факт, что образ моря - главная аллегория гриновского повествования; оно является, как дорога и река, одним из ведущих хронотопов в мировой литературе еще со времен древнегреческой поэзии. Море разделяет героев, грозит им, наказывает их, дарит им счастье и любовь.

Фольклорные стандарты используются автором в меньшей степени, ведь «Алые паруса» все-таки не сказка, а феерия.

Опираясь на материал исследования, можно не только интерпретировать аллегорические образы, но и самим сочинять, что позволяет говорить о практической значимости работы.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ:

1. Борисов Л. Волшебник из Гель-Гью. Романтическая повесть, 1945 г.

2. Грин А.С. Собрание сочинений в 6 томах. Т. 3. Библиотека «Огонек», «Правда», М.: 1965

3. Русские советские писатели-прозаики. Библиографический указатель, т.1 Л.,1959 г.

4. Щеглов М. Корабли Александра Грина, в кн.: Литературно-критические статьи. М., 1965 г.

5. Ковский В.Е., Творчество А.С.Грина, М, 1967 г.

6. Прохоров Е.И., Александр Грин, М., 1970 г.

7. Ковский В. Романтический мир Грина. М., 1969 г.

8. Михайлова Л.А. Грин. Жизнь, личность, творчество. М., 1980

9. Казак В. Лексикон русской литературы ХХ века.

1 2, стр. 13

2 2, стр. 6

3 2, стр. 11

4 2, стр. 45-47

5 2, стр. 56

6 2, стр. 63

7 2, стр.65

8 2, стр. 26

9 2, стр. 27

10 2, стр.62-63

17