Разработка библиотечного урока по рассказу Лукьяненко

Библиотечный урок РКМЧ

« Современная война. Тревожный голос писателя…»

по рассказу С.В. Лукьяненко « Мой папа - антибиотик». 6 класс

Сценарий.

Подготовила Форат Ольга Васильевна

Тема: Рассказ С.В. Лукьяненко « Мой папа - антибиотик»

Цель: Воспитание у учащихся уважительного отношения в семье,

способности понимать себя и окружающий мир, дружбу, интереса к спорту, к выбору профессий, интереса к жизни

Задачи:

1) Познакомить учащихся с рассказом С.В.Лукьяненко « Мой папа -антибиотик».

2) Выработать умение учащихся выделить круг проблем, поднятых писателем в рассказе.

3) Научить высказывать свое мнение и отстаивать его

Материал:

• Портрет писателя,

• Рассказ «Мой папа - антибиотик»,

• Эпиграф к уроку - высказывание А.Твардовского «Дети и война - нет более ужасного сближения противоположных вещей на свете» (слова сначала закрыты)

• вопросы для диалога.

• Выставка литературы

• Заголовок выставки: « Современная война. Тревожный голос писателя…» (название временно закрыто)

• Презентация к уроку на экране

Тип урока - Библиотечный урок РКМЧ

Библиотекарь - Здравствуйте, ребята. Сегодня мы с вами проведем необычный урок. Мы будем читать небольшой рассказ и, по ходу чтения, обсуждать прочитанное, делиться своими впечатлениями.

- Итак, сегодня мы поговорим о произведении известного современного российского писателя Сергея Лукьяненко.

Слайд N 1.

Б-рь - Ребята, кому знакомо это имя? В каком жанре его произведения?

- А какие произведения его вы знаете?

Слайд N 2

Б-рь- Сергей Лукьяненко - русский писатель - фантаст, родился 11 апреля 1968 года в Казахстане, по профессии врач-психиатр, первые книги которого вышли на рубеже 80-90 годов. Известность писателю принесли повести «Рыцари сорока островов» и «Атомный сон». Также у автора можно выделить трилогию «Линия Грез» - «Императоры Иллюзий», «Тени снов» как весьма и весьма нетрадиционную космическую оперу, трилогию «Сегодня мама!» и «Лорд с планеты Земля». Говоря о произведениях С.Лукьяненко, нельзя не отметить роман «Лабиринт отражений», ставший культовой книгой. Сергей женат, постоянно проживает в Москве со своей женой Соней и двумя сыновьями Артемом и Даниилом. Держит домашних животных и увлекается кулинарией.

Вы спросите: как же так случилось, что практикующий врач и вдруг становится известным писателем. Дело в том, что «вдруг» ничего не бывает. Сергей с раннего детства увлекался чтением, зачитывался произведениями В.Крапивина и Хайнлайна. Они оказали на него очень большое влияние. Поэтому, наверное, Сергей Васильевич начинал с того, что писал вещи, в которых крайне заметно было его подражание Крапивину и Хайнлайну. Но ему понадобилось совсем немного времени, чтобы найти свой собственный стиль и перестать писать в той форме, которую уже выбрали себе известные научные фантасты.

Сергей определяет жанр своей фантастики самостоятельно. Он называет её «фантастикой пути» или же «фантастикой действия».

Самые известные его произведения: "Дозоры", "Чистовик", "Черновик ", "Лабиринт отражения" сборник рассказов "Л - значит Люди" и многие другие.

Вот список его произведений, который еле поместился на 2 страницах убористого текста в 2 колонки. (Показать) А вот - перечень наград, полученных Лукьяненко за различные книги, тоже на двух страницах…(показать)

Сегодня мы с вами прочитаем маленький рассказик С. Лукьяненко «Мой папа - антибиотик». Проблемы, которые поднимает писатель, выходят далеко за рамки маленького рассказа.

Читать будем с небольшими сокращениями. Полную версию рассказа вы можете прочитать, взяв с выставки произведения. На выставке есть и другие произведения писателя, которые мы нашли в библиотеке. Большая часть книг находиться на руках у читателей.

Слайд N 3

Б-рь - Ребята, как вы думаете, о чем этот рассказ.

- Слово «антибиотик» вам понятно. Ответы детей.

- Хорошо, начинаем читать с небольшими остановками для комментария и обсуждения

Слайд N4 1-й клик:

Сквозь сон я услышал тихий гул снижающегося флаера. Значение слово Флаер.

2 - й клик :

Окно в сад было открыто, а посадочная площадка у нас совсем рядом с домом. Дело в том, что мой папа - антибиотик.

Не открывая глаз, я сел на кровати. За окном гулко стукнули посадочные стойки флаера. Сквозь веки просочился тускло-красный свет тормозного выхлопа. По-прежнему не размыкая глаз, я открыл дверь, начал спускаться по лестнице. Шаг, еще шаг. Я уткнулся лицом во что-то твердое и гладкое, как сталь; скользкое и упругое, как рыбья чешуя; теплое, как человеческая кожа.

- Гуляешь во сне?

Отцовская рука взъерошила мне волосы. Я уставился в темноту, пытаясь разглядеть хоть что-нибудь. Ну конечно, папа вошел в дом, не зажигая света.

- Включить свет, - обиженно сказал я.

По углам холла начали разгораться желто-оранжевые светильники. Папа, улыбаясь, смотрел на меня. Он был в десантном спецкостюме, и обтягивающий его тело черно-смоляной биопластик уже начинал светлеть. Приспосабливался к изменившейся обстановке.

Слайд N5

Слайд N6

- Ты прямо с космодрома? - спросил я, с восхищением глядя на отца. Как обидно, что сейчас ночь и никто из одноклассников его не видит... Спецкостюм казался тонким, Но это только иллюзия. Биопластик выдерживает температуру в полтысячи градусов и отражает очередь из крупнокалиберного пулемета. Ткань, из которой сделан спецкостюм, имеет одностороннюю подвижность. Если дотронуться до комбинезона снаружи - он твердый, словно из металла. А когда надеваешь спецкостюм (папа иногда мне разрешает), - он мягкий и эластичный.

- Мы приземлились час назад, - рассеянно сказал, ероша мне волосы, папа.

- Сдали оружие, и сразу по домам.

- Все в порядке?

Папа подмигнул мне, заговорщически оглянулся.

- Все более чем в порядке. Болезнь ликвидирована.

- Пап, - чувствуя, как слетает с меня сон, прошептал я.

- Трудно пришлось?

Он молча кивнул. И нахмурился - теперь уж абсолютно по-настоящему.

- А ну-ка, марш в постель! Два часа ночи!

Наверное, таким голосом он отдает приказания там, на планетах, пораженных болезнями. И никто не решается спорить.

- Есть! - четко, в тон папе, ответил я. Но все-таки спросил напоследок:

- Пап, ты не видел...

Слайд N7

Слайд N 8 1-й клик.

- Нет. Ничего, теперь сможешь болтать со своим другом снова. Связь с планетой восстановят к утру. Папа … махнул рукой:

- Ложись, Алик. Подарок покажу только утром. Это здорово, подарки я люблю.

Когда от нас ушла мама, мне было пять лет. Помню, как она целовала меня - я стоял у двери, никак не мог понять, что происходит. Потом мама ушла. Навсегда. Она сказала, что я могу приходить к ней в любой момент, но я так и не пришел. Потому что узнал, из-за чего они с папой рассорились, и я обиделся.

Оказывается, маме не понравилось, что папа служит в Десантном Корпусе.

Б-рь: почему Алик обиделся на мать

2-й клик

Однажды я случайно услышал их спор. Мама говорила что-то отцу - тихо, устало, так говорят, когда доказывают самому себе, а не собеседнику.

- Неужели ты не видишь, в кого превратился, Борис? Ты даже не робот - для них есть Три Закона, а для тебя ни одного. Ты делаешь то, что тебе прикажут, не думая о последствиях.

- Я защищаю Землю.

Слайд N 9

Слайд N 10

- Не знаю... Одно дело, когда ваш Корпус сражается с Пилигримскими диверсантами. А другое, когда десантники усмиряют колонии.

- Я не имею права об этом думать. Решает Земля. Она определяет

болезнь, она назначает лечение. А я просто антибиотик.

- Антибиотик? Верно. Они тоже лупят наобум - и по болезни, и по человеку.

Они замолчали. Потом мама сказала:

- Прости, Борис, но я не могу любить... антибиотика.

- Хорошо, - спокойно сказал папа. - Но Алька останется со мной. Мама промолчала. А через месяц мы с папой остались одни.

Проснувшись, я первым делом выглянул в окно. Папа тренировался без всякой скидки на то, что не спал полночи. Слышались глухие удары. Мишеням-деревяшкам приходилось туго... Я прошел к видеофону - маленькой матово-белой панели на стене. С тайной надеждой набрал длинный, пятизначный номер. Код планеты. Код города. Номер видеофона... Экран засветился бледно-голубым, потом появились строчки: "Служба Связи просит прощения. Связь с планетой Туан отсутствует по техническим причинам".

Слайд N 11

Слайд N 12

Тоже мне, извинения... А уж формулировочка какая гладкая! Конечно, если на планете третий день бушует мятеж и тяжелые танки восставших в упор расстреляли ретрансляторы, это можно назвать технической причиной. Точно так же, как человеческую смерть можно обозвать "преобладанием процесса распада над процессом синтеза".

Теперь компьютер будет повторять вызов сам, каждые пятнадцать минут. У нас с Арнисом было заведено дозваниваться друг до друга самостоятельно, но сегодня особый случай. Думаю, он не обидится...

Подарок ждал меня на кухне. На маленьком столике у окна, за которым я люблю завтракать. Рядом с кофейником и нарезанным

кексом... Металлический браслет.

Браслет был странным. Он ничуть не походил на украшение и еще меньше напоминал какой-нибудь хитроумный прибор из десантного снаряжения. Просто сплюснутая трубка из серого металла. Очень тяжелая трубка, она весила почти как пистолет. На браслете не было никаких кнопок или индикаторов, не было даже замка. Хотя нет... Одна кнопка имелась. Большая, овальная, из того же металла,

что и весь браслет. Кнопка была нажата и почти сливалась с ровной поверхностью. Я попробовал подковырнуть ее ногтем, но ничего не получилось.

Слайд N 13

Непонятный подарок. Допивая кофе, крутил пальцами тяжелое кольцо. Браслет вращался немного неровно, словно внутри него переливалась ртуть или перекатывались мелкие свинцовые шарики. А что, вполне возможно... Но как он

надевается на руку - отверстие такое узкое, что даже моя кисть не пролезет?

Вошел папа.

- Часа через два связь будет. Мы проезжали мимо ретрансляторов, ничего страшного с ними не случилось. Антенны целы, ну а приборы заменить несложно.

Я снова посмотрел на отца с восхищением. Так спокойно говорить об этом! Словно они ехали в прогулочных автомобильчиках, а не в покрытых керамической броней боевых машинах десанта. Удивительно! Планета Туан звезды Бэлт. Почти сорок световых от Земли. И мой папа был там. Спасал людей. Лечил болезнь под

названием "Мятеж".

- Пап, а что это такое? - поднял я браслет.

- Опознавательный знак мятежников.

- А зачем кнопка?

- Что-то вроде сигнала. - Папа забрал у меня браслет и теперь крутил его двумя пальцами.

Слайд N 14

- Мы так и не разобрались до конца, но, похоже, в этом браслете мощный одноразовый передатчик. Кнопку полагалось нажимать в критической ситуации, после ранения или взятия в плен. Сигнал "Я вне игры", понимаешь? Кнопку можно нажать лишь раз. Это я тоже понял. Владелец браслета свой сигнал уже послал...

- Ты забрал браслет у мятежника?

Папа кивнул.

- А как его надеть?

- Обыкновенно. Всовывай руку, и браслет растянется. Это металл с односторонней податливостью, как и мой комбинезон. Я уже приготовился надеть браслет, когда до меня дошло:

- Папа... а как его снимать? Ведь в обратную сторону он не растянется!

- Конечно. Придется его разрезать. Возьмешь резак, просунешь его под браслет, включишь. Потом с другой стороны. И получается у тебя две половинки и запах гари в воздухе. Папа замолчал, и я почувствовал, почти физически почувствовал его напряжение. Если папа делал какую-нибудь ошибку, то я замечал это сразу.

Мы очень хорошо понимаем друг друга.

Слайд N 15

Слайд N 16 1- клик,

- Ладно, я побежал... - Он сделал неопределенный жест.

- На озеро?

Папа кивнул, и я остался один. С тяжелым браслетом в руках. Я смотрел на него, никак не решаясь просунуть руку в тугое металлическое кольцо. Разгадка была в браслете... Как снять его с руки мятежника, не разрезая? Не портя оригинальный

подарок? Очень просто. Достаточно лишь...

Б-рь - Как вы думаете ребята, о чем стал догадываться Алик, каким образом удалось отцу снять с руки мятежника этот браслет.

2- клик

Я замотал головой. Нет. Нет!

Такого быть не могло. Все гораздо проще. Прямое попадание. Плазменный заряд разрывает на части. И на почерневшей от жары земле остается его опознавательный знак.

Торопливо, боясь передумать, я надел браслет. Он оказался неожиданно теплым - словно хранящим до сих пор пламя того выстрела. И не слишком уж тяжелым. Походить с ним два-три дня несложно.

Мы живем в пригороде Иркутска. До города километров сто, так что

по ночам видны светящиеся иглы жилых башен на горизонте.

Слайд N 17

Слайд N 18

Я шел по тропинке, ведущей к Мишкиному дому. Мишка ждал меня на пороге. Я не звонил ему, не договаривался прийти заранее. Но ничего странного в Мишкином ожидании не было. Дело в том, что он - нюхач. Можно, конечно, найти словечко покрасивее, но суть от этого не изменится. Мишка чувствует запахи на порядок лучше любой собаки, не говоря уже о человеке. Его родители прошли курс спецлечения, чтобы Мишка родился таким, какой он есть. Но он сам, по-моему, не очень ценит это. Однажды Мишка сказал мне, что чувствовать одновременно сотни запахов - это очень неприятно. Похоже на какофонию из множества одновременно сыгранных мелодий... Не знаю. Мне лично хотелось бы стать нюхачом и догадываться о приближении друзей за добрую сотню метров, ощущая в воздухе их запах. Мишка махнул мне рукой.

- Приехал твой папа! - утверждающе спросил он.

Я кивнул. Иногда, когда у Мишки хорошее настроение, он любит похвастаться своими способностями.

- Да Сильно чувствуется?

- Конечно. Гарь, танковое горючее и взрывчатка. Очень сильные запахи... - Мишка мгновение поколебался. И добавил: - А еще пот. Запах усталости.

Слайд N 19

Слайд N 20

И тут Мишка увидел на моей руке браслет.

- А это что, Алька?

- Подарок папкин.

- Что это, Алька?

Мишка повторил вопрос, словно и не слышал моих слов.

- Подарок. Опознавательный знак мятежников на планете Туан.

- Твой папа вернулся оттуда?

Мишка смотрел на браслет с непонятным испугом. Я никогда не видел его таким.

- Ты что?

- Он мне не нравится.

Неожиданная мысль пронзила меня.

- Мишка, что ты можешь сказать про эту штуку? Внюхайся! Ты же можешь!

Он кивнул с легкой заминкой, словно пытался и не мог найти повод для отказа.

- Дезраствор, - сказал он через минуту. - Очень тщательная обработка. Ничего не осталось... И немножко озона.

- Правильно, - подтвердил я. - Мятежника, который таскал браслет, сожгли плазмометом.

Слайд N 21

Слайд N 22

- Выбрось эту гадость, Алик, - тихо попросил Мишка.

- Она мне не нравится.

- Вот еще... Папа привез мне браслет из десанта...

Мишка отвернулся. Глухо сказал:

- До завтра.

Тоже мне умник. Я презрительно посмотрел ему вслед. Мишка завидует мне, вот и все. Еще бы... мой папа - антибиотик.

Когда я пришел домой, компьютер видеофона продолжал повторять вызов. Связи с планетой Туан по-прежнему не было.

- Включить телевизор. Информация по восстанию на Туане за последние шесть часов. На стене засветился мягким светом телеэкран. Замелькали, сменяясь

с невоспринимаемой быстротой, кадры. Телевизор просеивал тридцать с лишним круглосуточных программ, выуживал все сообщения, где упоминался Туан. Через несколько секунд поиск прекратился.

- Двадцать шесть передач. Общая продолжительность - восемь часов тридцать одна минута, - сообщил равнодушный механический голос.

- Начинай с первой, - приказал я, устраиваясь поудобнее.

Слайд N 23

Возникло изображение огромного зала. Стоящий перед микрофоном мужчина говорил:

- События на Туане продемонстрировали нам необходимость сохранения финансирования...

- Переключить.

- Информационная программа "Взор".

- Оставить.

Проступили контуры бронетранспортеров, людей с оружием в руках. Знакомый голос Григория Невсяна - знаменитого телеобозревателя - произнес:

- Мы на Туане, первой планете звезды Бэлт. Трагедия, разыгравшаяся в этом тихом, спокойном мире, не может оставить равнодушным никого...

Я лежал и слушал. Про экстремистов, рвущихся к власти на Туане. Про обманом втянутых в мятеж жителей. Про десантников, с риском для жизни восстанавливающих порядок.

- Некоторые назовут преступным применение десантниками оружия. Но разве не преступно вдвойне втягивать в политические игры подростков, детей? - спрашивал Невсян. - На стороне мятежников сражались двенадцати-тринадцатилетние мальчишки. Им дали оружие, им приказали не сдаваться в плен.

Слайд N 24

Слайд N 25

Я почувствовал злость. Это подлость. Мои ровесники - значит, среди них мог быть Арнис. И ему могли приказать не сдаваться...

- Никто из мятежников, повторяю - никто, не сдался в плен. В безвыходных ситуациях они отстреливались до конца, а затем подрывали себя гранатами. Думается, всем ясно, что такой фанатизм невозможен без гипновнушения.

- Выключить, - скомандовал я, поворачиваясь на спину. Призывно пискнул видеофон. Вежливо сообщил:

- Вызов принят к исполнению. Установление связи через двадцать секунд.

Я вскочил. Бросился к экрану. Встал перед круглой голубоватой линзой камеры. Связь через двадцать секунд... Экран ожил. Секунду изображение было не в фокусе, потом подстроилось. На фоне облицованной деревом стены я увидел усталое женское лицо. Мать Арниса. На ней был строгий темный костюм, и я вдруг сообразил, что субъективное время наших планет совпадает. Не похоже, конечно, что я вытащил ее из постели... И все равно ужасно неудобно...

- Здравствуйте... - неловко начал я. - Добрый вечер. У меня из головы вдруг начисто вылетело ее имя. И чем усерднее я пытался его вспомнить, тем надежнее забывал.

Слайд N 26

- Здравствуй, - безо всякого удивления произнесла она.

- Ты Алик, друг Арниса.

- Да, - обрадованно подтвердил я. И зачем-то добавил:

- Мы были в спортлагере прошлым летом.

Она кивнула. И продолжала молча смотреть на меня. Странно как-то смотреть. Безразлично.

- Арнис не спит? - неуверенно спросил я. - Он может подойти?

Голос ее стал еще более бесцветным:

- Арниса нет, Алик.

Я понял. Я сразу же понял, может быть потому, что наперекор доводам рассудка боялся этого. Но все равно спросил, упорно не желая верить.

- Он спит? Или ушел куда-то?

- Арниса больше нет, - повторила она, добавив лишь одно слово.

Решающее. Б о л ь ш е нет Арниса.

- Неправда, - услышал я собственный голос. И закричал, не понимая, что говорю: - Неправда! Неправда!

Вот после этих слов она и заплакала. Меня всегда пугает, когда взрослые плачут перед детьми. Это что-то ненормальное, противоестественное. Я сразу начинаю

чувствовать себя неправым и говорить разные дурацкие вещи вроде того, что исправлюсь, даже если и не виноват ни в чем.

Слайд N 27

Но сейчас мне было на все наплевать. Арнис, друг мой, мой самый настоящий во всей Вселенной друг, с которым мы провели два месяца во Флориде и никогда больше не встретимся, мертв. Убит. На войне не умирают от простуды.

- Расскажите. Расскажите мне, что случилось, - попросил я.

- Я должен знать, обязательно.

А почему, собственно, должен? Потому что Арнис мой друг? Или потому, что мой папа - антибиотик, не успевший вовремя вылечить болезнь?

- Он был с повстанцами, - тихо сказала она. Так тихо, что дурацкая автоматика видеофона отрегулировала звук, превратив шепот в громкую, почти оглушительную речь. Она говорила, не переставая плакать. А я слушал. Про то, как Арнис ушел из дома и она не успела его задержать. Как позвонил домой и, не скрывая гордости, заявил, что ему выдали настоящий боевой пулемет. И как она узнала, что повстанцам выдавали не только пулеметы - но и приборы автоматического уничтожения, после гибели повстанца. И что Арнису, слава Богу, такого прибора не дали - и она сможет его похоронить. А лицо у него спокойное, боли он не почувствовал, нейтринный луч убивает мгновенно. И ран на нем почти нет... только пятнышко красное на груди... куда луч попал... и рука... лазером...

Слайд N 28

Слайд N 29

Она говорила и не думала, наверное, о том, что я с Земли. С великой планеты, откуда явились десантники-антибиотики. Те, кто уничтожил повстанцев, и мальчишек, которым не терпелось поиграть с настоящим пулеметом. Во Флориде мы тоже любили играть в войну. Она, конечно же, не помнила, кто мой отец. И могла смотреть мне в глаза. А вот я не мог. И когда она перестала говорить, но продолжала плакать, отвернувшись от безжалостного глаза телекамеры, я протянул руку к пульту и отключил связь. В комнате стало темно и тихо. Лишь гладила с тихим шорохом оконное стекло раскачиваемая ветром ветка.

- Свет! - заорал я. - Полный свет!

Вспыхнули лампы, все, что только были в комнате … Свет слепил глаза, резал на кусочки повисшую в комнате тишину.

- Программу новостей!

С экрана новостей уже исчезло знакомое название планеты. Теперь нам показывали дымящиеся развалины. Маленькие фигурки людей в блестящих огнеупорных костюмах бродили среди бетонного крошева.

- ...огромной силы. Разрушенным оказалось не только здание морга,

но и прилегающий больничный комплекс.

Слайд N 30 1-й Клик:

Представитель сил безопасности заявил, что не исключает террористическую вылазку. Именно в этот морг доставили сутки назад группу убитых повстанцев, которые, вопреки их обычной практике, не взорвали себя, а погибли в бою.

Мелькнула заставка "Новости этого часа".

- Отключить, - автоматически приказал я. И посмотрел на браслет.

Б-рь: Как вы думаете, как действует браслет. Ответы детей.

2-й клик:

Это очень хорошая идея - устройство, которое взрывается после смерти бойца. С небольшой задержкой, в две-три минуты... чтобы его убийцы успели подойти к телу. Устройство можно сделать в виде браслета, который нельзя снять с руки. Снабдить датчиком пульса... зарядом мощной взрывчатки - а еще лучше, плазмы в магнитной ловушке.

3 клик:

А еще нужен замедлитель - для тех случаев, когда боец сражается в составе группы, и немедленный взрыв не нужен. Например, кнопка, которая при нажатии откладывает взрыв на сутки. Даже такой взрыв может нанести ущерб врагу, не знающему о секрете. Конечно, лучше всего, чтобы глупый враг снял браслет и прихватил в качестве сувенира. Если он подарит его сыну - тоже не беда.

Я стягивал браслет изо всех сил. Но трубка, так легко поддавшаяся, когда я всовывал руку, оставалась неподвижной.

Слайд N 31 1 - й Клик:

Я попытался поддеть его отверткой, раздвинуть пошире и сорвать. Но и это не получилось... Браслет делали умные, умелые инженеры. Наверное, лишь они могли его снять. В бессмысленном остервенении я начал рвать браслет зубами. И почувствовал легкий приятный запах. Как я мог подумать, что Мишка уловил запах озона через много часов после выстрела? Озон, трехатомная молекула кислорода, одно из самых нестойких соединений. Зато он выделяется при работе

электронной аппаратуры и магнитных ловушек, удерживающих плазму. В мою руку вцепилась смерть. Страшная, огненная смерть, не желающая отпускать добычу. Но меня вдруг перестало это пугать.

Смерть была не моей, она предназначалась Арнису. Папа принес ее мне, пусть и, не сознавая, что делает. Немыслимое совпадение стало справедливым благодаря своей немыслимости.

Б-рь: почему Алик, что это справедливо, закономерно. А как бы вы поступили, узнав о смертельной угрозе. Ответы детей.

2-й клик:

Медленно, как во сне, я пошел к двери. Мягкий ворс ковра... холодок деревянных ступеней... Я толкнул дверь папиной спальни, и вошел в комнату, где мирно спал усталый антибиотик. Я еще не знал, что буду делать. Будить отца; дремать, опустив голову на холодный браслет; или посидеть минуту и уйти в лес подальше от дома. Разницы в этих поступках не было.

Слайд N 32

Но папа проснулся. Легко соскочив с кровати, он неуловимым движением

включил свет. Чуть-чуть расслабился, увидев меня, и тут же напрягся снова. Вопросительно качнул головой.

- Папка, этот браслет - мина с часовым механизмом, - почти спокойно сказал я. - Объяснять долго я не буду. Но это точно. Он взорвется через сутки после смерти своего первого владельца... примерно. Ты не помнишь, когда вы его убили?

Я никогда не видел, чтобы папа так сильно бледнел. Через мгновение он уже стоял рядом - и сдирал браслет с моей руки. Я взвыл. Мне было очень больно и немного обидно, что мой умный папа делает такую глупую вещь.

- Папа, его не снимешь. Он же на мальчишку рассчитан... Пап, ты не помнишь, у него не было родинки на левой щеке?

Папа взглянул на часы. И подошел к видеофону. Я решил, что он собирается куда-то звонить. Ударом руки папа пробил деревянную облицовочную панель слева от экрана. И вытащил из маленького углубления пистолет с длинным, зеркально поблескивающим, топорщившимся теплоотводами стволом.

Вот теперь мне стало страшно

Б-рь - Ребята, а как вы думаете, что сделает отец, что бы спасти своего сына.

Слайд N 33

Десантник, хранящий дома исправное оружие, подлежал увольнению из Десантного Корпуса и крупному штрафу. Если же оружие использовалось - тюремному заключению.

- Пап... - прошептал я, глядя на пистолет. - Папа...

Папа подхватил меня, перекинул через плечо. И побежал к двери. Он ничего не говорил - наверное, уже не было времени. Потом мы бежали через сад.

Потом папа запрыгнул в кабину флаера и начал набирать на пульте программу экстренного взлета. Меня он швырнул на заднее сиденье, через секунду бросил туда же пистолет и аптечку.

- Введи себе двойную дозу обезболивающего, - приказал он. Несмотря на страх, я едва не рассмеялся. Обезболивающее перед взрывом плазменного заряда? Все равно, что с перочинным ножиком охотиться на слона. Но все же я достал две крошечные ярко-алые ампулы. Раздавив в кулаке, сжал пальцы, чувствуя, как лекарство

морозным холодком всосалось через кожу. Голова слегка закружилась.

А папа управлял флаером, ведя его на предельной скорости. За прозрачным колпаком кабины выл рассекаемый воздух. Неужели он думает, что нам где-то помогут? Успеют помочь. Флаер затормозил. Завис в воздухе. Визг форсированных двигателей перешел в мягкий гул. Мы парили в ночном небе, два человека в

крохотной скорлупке из металла и пластика.

Слайд N 34

- Мы над озером, - сказал папа и непонятно пояснил:

- Над лесом нельзя, уйма зверья погибнет. Звери-то ни в чем

не виноваты. Он что-то нажимал на пульте, набирая незнакомые мне команды.

Недовольно пискнул блок безопасности, и колпак кабины медленно откинулся. На километровой высоте! Нас гладил прохладный ночной ветерок. Слегка пахло водой. И озоном, проклятым озоном - не от браслета, конечно, от работающих

двигателей. Папа перебрался на заднее сиденье. Флаер слегка качнулся, и я увидел

внизу тускло мерцающую водную гладь.

- Руку, - скомандовал папа. И я послушно положил руку на бортик кабины. Папа сел рядом, всем телом прижимая меня к спинке сиденья. Взял меня за руку - мои пальцы утонули в папиной ладони. Она была очень холодной. И твердой, как ткань защитного комбинезона.

- Не бойся, - сказал папа. - И лучше не смотри. Отвернись. Мне перехватило дыхание. Тело ослабло. Я понял, что не смогу сейчас пошевелиться. Даже отвернуться не смогу. Папа взял пистолет. Еще секунду я чувствовал его пальцы. А потом в темноте сверкнул ослепительный белый луч.

Слайд N 35

Слайд N 36

Никогда раньше я не знал настоящей боли. Вся боль, которую я раньше испытывал, была лишь подготовкой к этой - единственной, настоящей, невыносимой. Той, которую никогда не должен узнать человек. Папа ударил меня по лицу, загоняя обратно в легкие крик. Заорал срывающимся голосом:

- Терпи! Сохраняй силы! Терпи!

Я даже не мог закрыть глаза, боль заставила веки раскрыться, а тело выгнуться в мучительной судороге. Я видел свою кисть в папиной руке. И нелепый, жалкий обрубок на месте своего запястья. И серебристый браслет, падающий вниз, в озеро, с этого обрубка.

Прошло секунд пять, не больше. Кабина начала закрываться, а папа нажал на пульте клавишу "03" - срочный полет к ближайшему медицинскому центру. И тут снизу блеснуло - пронзительным, жарким, оранжевым светом. Еще через мгновение флаер тряхнуло. И я заметил, как опадает на красно-оранжевом зеркале озера многометровый, сотканный из пара и брызг фонтан. Папа был прав как всегда. Над лесом такого делать не стоило - белкам пришлось бы туго. А звери ведь ни в чем не виноваты...

Говорят, что чем сильнее люди любят животных, тем больше они любят людей. Наверное, это до какого-то предела. А дальше все наоборот...

Слайд N 37

Я пришел в себя на операционном столе. Я лежал раздетый, с присосочками датчиков по всему телу. К столу подходили все новые и новые люди. Папа стоял среди них в белом медицинском халате и что-то вполголоса говорил. Разговаривали и врачи, склонившиеся над моей рукой:

- Удивительно, как резак оставил такую ровную рану. Крови почти нет, как после лазерного луча...

- Ерунда, откуда на Земле боевой лазер?

Кто-то заметил, что я открыл глаза. Нагнулся к самому лицу, успокоительно произнес:

- Не бойся, дружок, с рукой все будет в порядке. Мы ее вернем на место. Только впредь поосторожнее с инструментами... И добавил, отвернувшись в сторону: - Сестра! Кубик анальгетика... и антибиотик. Лучше октамицин, полмиллиона единиц...

Я засмеялся. Боль не стала меньше, она по-прежнему жевала руку раскаленными тупыми клыками. Но я смеялся, уворачиваясь от маски с дурманящим наркозным запахом. И все шептал, шептал, шептал...

- Антибиотик... антибиотик... антибиотик...

1992

Слайд N 38

Б-рь - Вот, ребята, мы дочитали до конца рассказ С.В. Лукьяненко «Мой папа - антибиотик».

- Теперь вы можете сказать, о чем данный рассказ. После ответов детей открывается название выставки.

- Что особенно тронуло в рассказе ваши сердца? (поделитесь впечатлениями).

- Что в этом рассказе фантастическое, а что реальное. Может ли подобная ситуация возникнуть не в отдаленном будущем, а в настоящее время.

- Все ли поступки отца Алика могут вызывать чувство восхищения, гордости. Права ли мать Алика, что не захотела жить с отцом.

- Как изображается дружеские отношения между подростками?

- Как ведет себя мальчик после того, как узнает о грозящей ему опасности?

-Что чудом спасло мальчика? Расторопность отца, вовремя смогли избавиться от браслета, хотя с тяжелыми последствиями…

- Сможет ли Алик по-прежнему с восхищением относиться к отцу.

- О чем предупреждает писатель? Война не должна коснуться детских сердец, что многое может стать непредсказуемым.

- Удачно ли выбрано название?

- Какие проблемы поднимает автор в рассказе? автор поднимает проблемы современной войны, Проблема взаимоотношения отцов и детей

Подведем итоги: Тема рассказа:

- Маленькие дети большой войны….Они сражались рядом со взрослыми, они показали, каким огромным может стать маленькое детское сердце.

- Это пронзительная история мальчика ярко демонстрирует возможные последствия современных военных технологий. Писатель фантаст как бы предупреждает, что многое может стать непредсказуемым.

Эпиграфом нашего урока могут стать слова А.Твардовского « Дети и война - нет более ужасного сближения противоположных вещей на свете». Открыть слова эпиграфа.

Слайд N 39

13