Отзыв на рассказы Шукшина

ОТЗЫВ О РАССКАЗАХ

ВАСИЛИЯ ШУКШИНА

Калинина М.В.

Нам бы про душу не забыть, нам бы чуть добрее быть, нам бы, с нашими скоростями, не забыть, что люди мы …

В.Шукшин

25 июля 2014 года Василию Макаровичу Шукшину исполнилось бы 85 лет. Это ли не повод перечитать его рассказы и, может быть, по- новому взглянуть на его героев, переосмыслить уже ранее прочитанное.

«Хочешь быть мастером, макай свое перо в правду. Ничем другим больше не удивишь», - писал он о своих произведениях. Сюжеты его рассказов - это хроника незамысловатой жизни деревни. Его герои - простые деревенские мужики и бабы, прожившие всю жизнь на одном месте, не делающие и не желающие никому зла, им абсолютно комфортно в этом самобытном мироощущении.

Но дело в том, что совсем рядом с ними существует совсем другой стиль и ритм жизни - городской. И эти два мира не могут жить изолированно друг от друга. Именно моменты соприкосновения этих двух миров и становятся сюжетами большинства рассказов писателя.

В рассказе «Критики» главного героя, деревенского деда, до глубины души возмущает, когда в кино или по телевизору он видит притворство или обман. Сам мастер своего плотницкого дела, он считает, что все и в жизни, и в кино нужно делать «взаправду». Ведь за это деньги платят! Его раздражают «приглаженные», почти «лубочные» герои стилизованных под деревенскую жизнь фильмов, которые и говорят, и ведут себя «как дурачки». После просмотра очередного деревенского фильма дед с внуком всегда горячо обсуждали сюжет и героев: «Хреновина. Так не бывает»,- выносил вердикт дед. Лишь однажды дед вступил в полемику с «городскими финтифлюшками»- московскими гостями, и закончилось все это разбитым телевизором , вызовом участкового и ночевкой в вытрезвителе.

Что поделать - не всем нравится критика!

Но если героя этого рассказа не сломило такое столкновение с реалиями жизни, то столяра Семена из рассказа «Мастер» оно не просто раздавило, оно убило в его душе что-то очень важное, чему он и сам не знал названия. Увидел однажды Семен старую церковь, и так она его поразила, что решил он восстановить ее. Но его восхищения этим чудом и красоты самой церкви оказалось недостаточно: церковное начальство считает ее нерентабельной (сколько дворов - то селе?), в облисполкоме - недостаточно старой и самобытной ( всего лишь подражание , пусть и 17 век, но никакой ценности не представляет). И никого не трогает ее красота, все измеряют ее ценность только с материальной точки зрения. Ощутил себя Семен предателем , напился с горя и никогда больше не ходил мимо церкви.

Была мечта и у другого героя Василия Шукшина (рассказ «Микроскоп»). Андрей Ерин мечтал купить микроскоп. Откуда взялась она - непонятно, да только захватила она его так сильно, что решился он на обман . Ради микроскопа солгал жене, что потерял деньги, пошел работать в полторы смены, оставил детей без шубок. Для чего ? Ради великой идеи - найти лекарство от микробов и подарить человеку 150 лет жизни. Удивительно: как только микроскоп оказывается в семье, Андрея уже не узнать. Новое приобретение преображает и его, делая совершенно другим человеком. Андрей начинает вести вовсе не свойственные ему ранее рассуждения о микробах, научных исследованиях, он уверен, что его наблюдения за микробами приобщают его к миру науки. «Скоро начну открывать», - говорит Андрей. Увлеченность новой идеей заставляет Андрея забыть о привычных пьянках. А ведь раньше провести с друзьями время за выпивкой было для Андрея чем-то само собой разумеющимся. Теперь вечерами он пытается уничтожить микробов. Конечно, из затеи Андрея абсолютно ничего не вышло. Не обладающий необходимым образованием, он даже не понимает всей абсурдности своей затеи. Но дело-то не в этом. Микроскоп как бы явился символом другой жизни, в которой есть место значительным и важным исследованиям. И границы привычного тесного мирка Андрея расширились, он сам начал ощущать себя совершенно иным человеком. Да только реальная жизнь внесла свои коррективы: жена узнает, что на самом деле микроскоп не был выдан в качестве премии, а приобретен на свои, кровные деньги. Разумеется, она не могла этого вынести и отправилась в город продавать совершенно ненужный предмет. Как отреагировал Андрей на потерю столь дорогого для себя предмета? Он ушел в запой.

Когда у человека отнимают мечту, убивают ее насмешками или непониманием, что ему остается - только напиться. Не поэтому ли в России «пьют по- черному».

Но не всех так легко сломить.

Чтобы изменить свою жизнь, кто-то покупает микроскоп, а кто-то шляпу, как герой рассказа «Дебил». Приклеилась к Анатолию Яковлеву кличка «дебил». Чтобы изменить в селе отношение к себе, поехал он в город и купил шляпу, о которой мечтал уже давно. И странное дело- изменилось все вокруг: шляпа не только прибавила ему уверенности, важности, смелости, но и разбудила в нем «интеллигента». Смотря свысока на окружающих, идет он к реке, чтобы утереть нос главному своему недругу- учителю литературы. А тот вдруг восхитился смелостью Анатолия и признался, как хочется ему снять рубашку и босиком пройтись по траве, да только не поймут в селе его, сорокалетнего мужика. И понял вдруг Анатолий, что хотя бы в этом он превзошел своего противника: «В гробу я вас всех видал. В белых тапочках»,- сказал и, гордо поправив шляпу, пошел по деревне.

Такого так просто не сломить, и это оставляет надежду на перемены.

Шукшин назвал в одном из рассказов своего героя «чудиком». Он и сам был таким чудиком: «Так у меня вышло к сорока годам. Не городской до конца, и не деревенский уже. Ужасно неудобное положение. Это даже не между двух стульев , а скорее так- одна нога к берегу, другая - в лодке . И не плыть нельзя, и не плыть вроде как страшновато».

Мне иногда до слез становилось жалко незлобивых , простых, часто не умеющих четко и правильно сформулировать свои мысли, и почти всегда в конце рассказа непонятых окружающими главных героев.

В рассказах Шукшина нет нравоучений и готовых выводов, подводящих читателя к пониманию сюжета и к готовым ответам на вопросы, возникающие при чтении. Но на душе почти всегда остается ощущение неудобства за свою такую сытую , размеренную, рационально- благополучную жизнь, в которой нет такой вот «чудинки».