Разработка по литературе: Карамзин Н. М

Раздел Русский язык и Русская литература
Класс -
Тип Другие методич. материалы
Автор
Дата
Формат doc
Изображения Есть
For-Teacher.ru - все для учителя
Поделитесь с коллегами:


МОУ «Маякская СОШ»






Разработка по литературе: Карамзин Н.М.




Разработка по литературе: Карамзин Н.М.























с.Маячное








Спецсеминар по литературе

На тему: «Историческая проза

Н.М. Карамзина

(«Наталья, боярская дочь»,

«Марфа - посадница»)

Колодяжной Ю.В.







Историческая проза Н.М.Карамзин

(«Наталья, боярская дочь», Марфа - посадница»)


Николай Михайлович Карамзин (1766-1826) родился в селе Знаменское Симбирской губернии в дворянской семье. Первоначальное образование получил дома, а затем был отдан в Московский пансион профессора Шадена. В 1783 г., будучи зачисленным в Преображенский полк, живет в Петербурге, но на следующий год в связи со смертью отца выходит в отставку и уезжает в Симбирск. В конце 1784 г. Карамзин приехал в Москву с намерением всецело заняться литературной деятельностью. В 1789-90 гг. Карамзин совершил путешествие по Европе, посетив Германию, Швейцарию, Францию и Англию. Возвратившись в Россию, он приступил к изданию «Московского журнала». В 1790-е г.издает также ряд альманахов, а с 1802 по 1803 г. - журнал « Вестник Европы». В 1803 г. получает звание историографа и посвящает себя историческому труду «История государства Российского», который был встречен русским обществом как необыкновенное событие культурной жизни.

Литературная деятельность Карамзина началась с переводов иностранных авторов. В мировоззрении Карамзина консервативные черты уживались с демократическими. Он сочувствовал «низшим» сословиям, проникался интересам к простым людям, утверждал значительность и неповторимость их внутреннего мира. Все это сделало Карамзина крупнейшим писателем и теоретиком русского сентиментализма. Карамзин развивал типичные жанры сентиментализма - «путешествие» и «повесть». В лирике он разрабатывал жанры элегии, послания. Карамзин дал толчок широкому проникновению в русскую поэзию баллады и романа. С обновлением жанрового диапазона русской литературы связана и реформа литературного языка: Карамзин приблизил повествовательный слог и поэтический язык к разговорной речи образованного дворянского общества. И тем способствовал расширению его выразительных возможностей. Неоценим подвиг Карамзина и как историка, писатель прорубил окно в прошлое, он действительно, как Колумб, нашел древнюю Россию, связав прошлое с настоящим. Прошлое, удаленное от современности многими веками, представало не как действительный мир, многие тайны которого были раскрыты как истины, помогавшие не только пониманию отечества, но и служившие современности. Понятие русского национального самосознания наполнилось конкретным содержанием.

Национальная историческая проблематика занимает особое место в литературе русского сентиментализма. Долгое время интерес к национальной истории рассматривался как нечто чуждое Просвещению и присуще только преромантизму. Исследования последних лет опровергают эту точку зрения. «Все, что считается «преромантизмом», - пишет И. Шеттер,- берет свое начало в литературе эпохи Просвещения или находится с ним в косвенной связи… Просвещение дает первый толчок развертыванию национальных устремлений».

Исходным пунктом в решении вопроса о национальной истории была мысль о разумно-эгоистической природе человека. Интересные соображения по этому вопросу содержит анонимный очерк «Россиянин в Англии»(1796), а также две статьи Карамзина 1802 г. «О любви к отечеству и народной гордости» и «О случаях и характерах в российской истории, которые могут быть предметом художеств».

Любовь к отечеству должна быть разумной, подкрепленной сведениями о его славной истории, о его героях, которыми вправе гордиться потомки. «Надобны знать, что любишь, - утверждает Карамзин, - а чтобы знать настоящее, должно иметь сведения о прошедшем».

Обращаясь к прошлому родной страны, просветители не забывали своей основной цели: воспитание чувств и ума читателей и рассказывали о событиях и героях, способных и героях способных вызвать уважение к семейным, а еще более к гражданским добродетелям. «Не только историк и поэт, но и живописец и ваятель бывают органами патриотизма»,- пишет Карамзин.

В русской литературе одним из свидетельств усилившегося во второй половине XVIII в. интереса к национальному прошлому были многочисленные издания, предпринятые Н.Н. Новиковым, и среди них известная «Древняя российская вивлиофика», содержащая публикации многочисленных древних рукописей и выдержавшая два издания: 1773-1775 и 1778-1791 гг. «Полезно знать правы, обычаи и обряды древних чужеземных народов, - писал Новиков в предисловии к первому изданию, - но гораздо полезнее иметь сведения о своих предках. К тебе обращаюсь я, любитель российских древностей!»

Среди таких ценителей древности оказался и Карамзин. «Кто из нас не любит тех времен, - писал он в повести «Наталья, боярская дочь», - когда русские были русскими, когда они в собственное платье наряжались… жили по своим обычаям, говорили своим языком.» Эту повесть справедливо называют у нас исторической, но подход писателя к истории в ней своеобразен. Главную задачу Карамзин видит в изображении «добрых» нравов допетровской Руси.

Действие повести Карамзина перенесено в прошлое: перед нами воскрешаются те славные времена, «когда русские были русскими», идиллическая пора чувствительности, еще не утраченной людьми. Эта изначальная установка в отношении автора к прошлому определила развитие сюжета: истории любви дочери добродетельного Матвея Андреева Натальи и Алексея, сына опального боярина Любославского.

Идиллически спокойно течет девическая жизнь героини. Но вот семнадцатилетняя красавица чувствует «некоторую грусть, некоторую томность в душе своей», ибо «с небесного лазоревого свода, а может быть, откуда-нибудь и повыше слетела, как маленькая птичка колибри, порхала, порхала по чистому весеннему воздуху и влетела в Натальино нежное сердце - потребность любить, любить и любить!!!». Отец с нежною заботливостью пытается вызвать таинственную причину красавициной грусти, но тщетно… И вот зимой, у обедни, Наталья замечает «прекрасного молодого человека в голубом кафтане с золотыми пуговицами», и судьба ее решена. Она желает снова видеть незнакомца - несколько дней не может встретиться с ним в церкви, - наконец видит вновь, и в тот же день молодой человек, подкупив няньку, является в дом прекрасной Натальи…

Дальнейшие приключения героев становится все более запутанными и стремительными. Наталья убегает с возлюбленным из родительского дома, тайно венчается с ним, попадает в лес, где тот вынуждает скрываться; наконец Алексей и переодетая в мужское платье Наталья сражается на войне, заслуживая себе прощение, и вновь возвращается в объятия добродетельного боярина Матвея.

Что касается изображения исторических лиц и точно очерченных событий, то эту цель автор умышленно обходит. Хотя одним из героев повести является «царь», имя его не названо, т.к. перед, Карамзиным стоит чисто просветительская задача - дать образ доброго, «чувствительного» монарха.

По убедительной догадке А. Старчевского, отправной точкой для Карамзина при создании повести был «второй брак царя Алексея Михайловича с Натальей Кирилловной Нарышкиной, воспитанницей боярина Матвеева». Но от этой исторической основы в повести кроме имен, почти ничего не осталось.

Историзм произведения носит пока поверхностный характер и ограничивается предметами быта, одежды, оружия XVII в., что вполне объяснимо: просветители, почувствовав интерес к истории, еще не смогли проникнуть в ее тайны, т.к. в понимании характеров исходили из неизменной естественной «природы» человека. В силу этого их идеальные герои в любую историческую эпоху одинаково чувствуют и мыслят. Меняется одежда, утварь, даже язык героев, но психология остается неизменной.

Наряду с идеальным царем и идеальным любовником в повести выведен и идеальный боярин. Образ чрезвычайно злободневный в вельможном XVIII в. Это Матвей Андреевич, прототипом которого был боярин Артемон Сергеевич Матвеев. Один из подвижников царя Алексея Михайловича. В литературе конца XVIII в. - первой четверти XIX в. Артемон Матвеев стяжал себе славу мужественного защитника правды.

В повести Карамзина факты биографии А.С. Матвеева поделены между 2-мя героями. Первая, благополучная часть его жизни, служит материалом для создания образа отца Натальи - боярина Матвея Андреевича. История опалы и ссылки Матвеева вместе с малолетним сыном Андреем связана в произведении с судьбой Любославского и его сына Алексея.

Карамзинский боярин Матвей представлен в духе умеренных просветительских идей автора. Он справедливо разрешает судебные споры, не обижает слабых и всегда стоит только за правду. Еще больше места отведено описанию его хлебосольства и пищелюбия - филантропия всегда была одним из краеугольных камней общественной программы Карамзина.

Как сентименталист, Карамзин высоко ценит добрые чувства людей. Вместе с тем его повесть опровергает распространенный миф о «бегстве» сентименталистов от общественной жизни. Семейные, домашние добродетели не только не исключают государственных, но и служат для них надежной основой. Боярин Матвей - идеальный отец, но столь же идеальный гражданин. Алексей Любославский - нежный сын, образцовый супруг и вместе с тем отважный воин. Даже в Наталье любовь к мужу пробуждает воинский пыл: вместе с Алексеем она выходит на ратное поле. « О милые союзы родства, - писал Карамзин в «Письмах русского путешественника», - вы всегда были твердейшей опорой добрых нравов».

Эта особенность просветительского мышления позволила Карамзину создать новый тип исторической повести, в которой органически слилось изображение домашней и общественной жизни. Перед нами типичная иллюзия дворянского просветителя конца XVIII в., перенесшего в прошлое свое представление об идеальном сословно-монархическом государстве и противопоставившего свой идеал общественным отношениям своего времени.

Успех «Наталья, боярской дочери», а позже « Марфы - посадницы» явился толчком к появлению многих исторических произведений.

Что же касается повести «Марфа - посадница», или «Покорение Новограда», то в ней Карамзин не был связан необходимостью абсолютно точного воспроизведения фактов, что дало ему возможность свободнее выразить свое отношение к республике и республиканским порядкам. Писатель не хотел, чтобы по последним днями существования Новгорода судили о его истории в целом, и поэтому собрал и обобщил в повести все лучшее, что он знал о республиканских добродетелях древнего города и, более того, о республиканских доблестях вообще. Однако симпатии к Новгороду и республиканским порядкам не мешают автору оправдывать завоевание его Москвой, а прославление политики Ивана III не исключает сочувствие новгородцам. В этом своеобразие повести.

Оправдание в повести политики Ивана III и тем самым прославление самодержавия явилось следствием размышлений Карамзина не только над русской историей, но и над европейской политической жизнью.

К мысли об исторической необходимости в России только самодержавного правления привело Карамзина и изучение русской истории. «Россия, - писал он, - гибла от разновластия, а спасалась мудрым самодержавием».

Отсутствие единства, мелочное своекорыстие удельных князей довели Русь до татарского ига. Сбросить это ярмо помогли московские князья и цари, создавшие единое мощное государство, способное противостоять любому противнику. Особое место среди московских государей Карамзин отводит Ивану III.

Повесть «Марфа - посадница» была написана 10 лет спустя после «Натальи, боярской дочери». Эти годы многому научили Карамзина. Революционные события во Франции убедили его в том, что в истории решающую роль играет не любовь, а политические страсти и сила, и это не замедлило сказаться на художественном творчестве писателя.

Сентиментальное начало в последней исторической повести Карамзина представлено мало. Тема сентиментальной любви Ксении и Мирослава занимает очень скромное место и не определяет развитие событий. Более того, эта любовь несет на себе печать жертвенности и обеспеченности. Она не в силах спасти даже самих любовников от жестокости гражданских бурь.

В этой повести Карамзин создал сильный характер русской женщины, не желавшей покориться деспотизму московского царя Ивана III, уничтожившего вольность Новгорода. Женщина, готовая умереть за свободу, вызывает у писателя восхищение.

Интересно отметить, что и в жизни Марфы Борецкой также был период «сентиментальных» семейных радостей. «Было время… - вспоминает она, - когда мать ваша жила единственно для супруга и семейства в тишине дома своего…» Но через некоторое время иные помысли и цели овладели его.

Подобно своей героине Карамзин пришел к убеждению, что не любовь, а другие, более властные законы управляют человечеством.

«Марфа - посадница» построена по строго геометрическому плану. Четко разграничены два враждующих лагеря: Москва и Новгород. Во главе каждого стана - свой вождь: в Новгороде - Марфа, в Москве Иоанн, у вождей - военачальники: у Марфы - Мирослав, у Иоанна - князь Холмский.

Автор использует художественные средства классической трагедии, прежде всего ее пространные монологи, построенные по образцу торжественной ораторской речи. Характерно, что даже там, где по законам эпического жанра можно было бы описать военные действия от лица автора, Карамзин обращается к помощи пресловутого классического вестника. Но «классицизмом» не начерпывается художественное своеобразие «Марфы -посадницы». Повесть несет в себе, пока еще слабо выраженное, и романтическое начало, связанное с особенностями мышления писателя.

История нанесла очередной жестокий удар просветительству, - была подорвана вера в разум, в его способность понимать историю и руководить ею. Поэтому Карамзин и выдвигает теперь чисто иррациональное, «романтическое» объяснение событий, управляемых роком, фатумом судьбой. Отсюда в повести отпечаток таинственности, загадочности, столь чуждых ясному логическому сознанию просветителей и близких художественному мышлению романтиков.

Таинственностью отмечена и судьба Марфы. Еще при рождении финский волхв предсказал ей славную жизнь и, по-видимому, трагическую кончину, но о последнем приходится догадываться, поскольку автор внезапно обрывает предсказание.

Для нового понимания действительности чрезвычайно ценными из новгородских летописей XV в., в которых религиозное сознание др. книжников, объяснявших падение Новгорода божьей карой, своеобразно перекликалось с мыслями Карамзина о высшем промысле. Не случайно он вводит в повесть различные предзнаменования, намекающие на близкую гибель Новгорода: разрушении башни Ярослава, на которой находился вечевой колокол, появление на Новгородом огненной тучи, тревога, овладевающая животными и птицами.

Политическая острота содержания и усложненность стиля «Марфы - посадницы»- явление вполне закономерные. Они свидетельствуют о том, что Карамзин выступает уже не как представитель сходящего со сцены сентиментального направления, а как активный участник непрекращающегося поступательного движения русской литературы на новом этапе ее развития.











Использованная литература:


  1. Алтанова Т. «Повесть Н.М.Карамзина «Наталья, боярская дочь»// Литература (приложение к газете «Первое сентября»). - 2001 - № 7

  2. Карамзин Н.М. Письма русского путешественника. Повести. - М: правда, 1982-608 с., ил.

  3. Карамзин Н.М. Марфа - посадница, или покорение Новгорода.- Л.: Художественная литература, 1989.

  4. Орлов П.А. Русский сентиментализм. - М.: Издательство Москва ун-та, 1977.

  5. Русская правда XVIII в. издательство «Художественная литература». - М., 1971.

  6. Стихотворение. Повести. Публицистика. Г.Державин. Н. Карамзин. В Жуковский. - М.: АСТОЛИМП,1998.

  7. Эйдельман Н. Последний летописец. - М.: Книга, 1983.

© 2010-2022