Буктрейлер Стихотворение А. А. Романова Тревога

А. А. Романов

ТРЕВОГА

Это было в деревне, которой нету,

Но в которую можно вглядеться,

Потому что деревня эта

Называется нашим детством.

Ветры тёплые там разносили,

Чтобы людям радостно было,

Вечерами в сумерках синих

Дробный стук золотых молотилок.

И, в кепчонки картошки ранней

Накопав, сухой, розоватой,

За деревней в лёгком тумане

Веселили костёр ребята.

Это было счастьем, пожалуй,

Только кто понимал - едва ли.

И картошины с пылу да жару,

Как мячи, на ладонях летали.

Был один среди нас всех старше,

Всех бойчей - Тихомиров Васька.

Говорили матери наши,

Что дружить с ним надо с опаской.

Без отца, без матери парень,

Без присмотра живёт у тетки.

Вот и курит уже недаром,

Вот и шляется, рвёт подмётки.

Называли матери шалым,

Называли его баламутом.

Только Ваську зря обижали -

Это было ох как не мудро.

Васька нас удивлял смекалкой.

Доставал из штанины ножик -

И в ружье превращалась палка,

И в свистки - ивняк придорожный.

А за это ему ребята

Иногда из карманов отцовских,

Как подарок, несли воровато

По одной или две папироски.

Он закуривал, осмотревшись,

И сквозь зубы чиркал красиво.

Снисходительная небрежность

В каждом жесте его сквозила.

Он ходил всё в одной рубашке

И в одном пиджаке потёртом,

Но зато - всегда нараспашку,

Но зато - перед нами гордо!

А зимой, бывало, в метели,

Нам из дому не отлучиться,

Если мы шарфы не надели

Или шубные рукавицы.

Ну, а Васька даже до школы,

А потом не спеша обратно

Брёл за пять километров в холод,

Кулаки в рукава запрятав.

Рукавиц у него не бывало,

А пиджак был слишком коротким.

Ох, не сладко жилось у старой,

У какой-то троюродной тётки...

А потом... Не ждали такого -

Вдруг заряды немецкой стали

Где-то ухнули подо Львовом,

А как будто у нас упали.

Сразу выкрик - война! - осколком

По окошкам и здесь шарахнул -

И качнулась деревня с пригорка,

Будто кто ударил с размаху.

И повестки с железным слогом

Полетели из сельсовета.

Мужики по жаркой дороге

Уходили в морозное лето...

От беды увядали краски.

Бабы горестно голосили.

Постарела деревня. И Васька

Раньше времени стал Васильем.

Он мотался с плугом по пашне

И ворочал мешки на севе.

И девчонки, намного старше,

Перед ним, потупясь, краснели.

Он остался парнем последним -

Им под вечер и выйти не с кем.

Только он всё чего-то медлил,

Всё стеснялся... И вдруг - повестка.

Провожали вечером зимним -

Шли и плакали женщины рядом.

В первый раз вот такое с ними:

Стали все ему матерями!

Запоздавшее чувство горько...

Торопясь, из домов приносили

Самосад, папиросы, махорку -

Мол, бери и кури, Василий.

Он по улице шёл, как бывало,

Кулаки в рукава запрятав.

Рукавицы ему совали -

Сколько вдруг! - на меху, на вате.

Что бы сделать ещё - не знали...

Мы, мальчишки, ватагой спешили.

Он сначала простился с нами,

А потом простился с большими.

Уходил он старинной дорогой

Навсегда - только мы росли бы:

Из деревни она - для многих,

А обратно - лишь для счастливых.

... Вот с приятелем мы в деревне.

Вспоминаем давнее время.

Вдруг заминка, и слышу с болью:

«Тихомиров? Васька? Не помню...»

Умирают солдаты дважды -

От штыка или пули вражьей

И спустя много лет, в грядущем,

От забывчивости живущих.

Только сердце не примирится

И не будет с этим согласно.

Мне которую ночь не спится...

Встань в стихах, Тихомиров Вася!