Творческая работа Ранний Маяковский

Образ героя-бунтаря в поэзии В.В. Маяковского.

- А почему вы одеты в желтую кофту?

- Чтобы не походить на вас.

В. Каменский. Юность Маяковского.

А если сегодня мне, грубому гунну,

кривляться перед вами не захочется - и вот

я захохочу и радостно плюну,

плюну в лицо вам

я - бесценных слов транжир и мот.

Такими вызывающими строчками в 1913 году заявил о себе молодой и неординарный поэт-футурист - Владимир Маяковский. И в этих стихах он весь - резкий, колючий, где-то грубый, в своей несуразной желтой кофте и … безумно одинокий, как и герой-бунтарь его ранних стихов.

В чем же причина такого отношения к людям и к жизни вообще? Почему в произведениях молодого поэта так много бравады, противопоставления себя обществу, откровенного эпатажа, а иногда и просто хамства:

Через час отсюда в чистый переулок

вытечет по человеку ваш обрюзгший жир?..

Если мы будем внимательны к слову поэта, то ответ он даст нам сам:

Я одинок, как последний глаз

у идущего к слепым человека.

Вокруг - какое-то странное, двусмысленное безлюдье. Есть толпа, серая масса, сытая, жующая, глядящая «устрицей из раковин вещей». Люди исчезли, а потому герой готов целовать «умную морду трамвая», чтобы не только не видеть окружающих, но и отделить себя от них, «ненужных, как насморк, и трезвых, как нарзан».

Истинное ли это лицо поэта? Может, он надевает маску циника и пошляка, защищаясь ею, как желтой кофтой?

Попробуем разобраться в этом.

Маяковский жил на стыке эпох, и это время, противоречивое, переломное, не могло не повлиять на его жизнь и его стихи. Он устае в этом времени, устает от неприкаянности, от единоборства с «громадиной» зла, с обывательским миром. Как же тут не бунтовать? Ведь все вызывает резкое неприятие, протест со стороны героя..

Апофеозом бунтарского творчества поэта можно считать поэму «Облако в штанах». Она состоит из четырех частей, каждая из которых разоблачает какой-то аспект действительности. Герой восклицает: «Долой вашу любовь! Долой ваше искусство! Долой вашу религию! Долой ваш строй!»

Да, поэт не может изменить окружающий его мир, в его силах только раздражать, нервировать общество, столь ненавистное ему своей серостью, будничностью, безликостью. Он бессилен. Но герой его способен перестроить вещный мир, переделывая его в соответствии со своим видением:

Я сразу смазал карту будня,

плеснувши краску из стакана,

я показал на блюде студня

косые скулы океана.

… А вы

ноктюрн сыграть

могли бы на флейте водосточных труб?

Что таится в этих стоках? Может, их написал человек, которому не хватает безмерности любви и океана? Может быть, они о праве художника преображать будни? О том, что только настоящий артист, человек, не похожий на других, воспринимающий мир иначе, чем общество, в котором он живет, способен сыграть на водосточной трубе?

Часто фантастические сюжеты бунтарских стихов Маяковского выглядят шокирующими, несуразными, но его лирический герой всегда свободен в своем выборе, который непостижим для толпы. Так, противостояние, конфликт, чуждость героя толпе усиливаются в стихотворении «Скрипка и немножко нервно» искажением реальности:

… я встал,

шатаясь полез через ноты,

сгибающиеся под ужасом пюпитры,

зачем-то крикнул:

«Боже!»,

бросился на деревянную шею:

«Знаете что, скрипка?

Мы ужасно похожи:

я вот тоже

ору -

а доказать ничего не умею!»

Не имея возможности перекроить мир, Маяковский ломает традиционные поэтические нормы, нарушая все законы русского стихосложения. В этом проявляется бунтарство и протест самого поэта, который настолько близок своему мятежному герою, что подчас бывает очень трудно увидеть грань, разделяющую их. Но за обилием сложных метафор, гипербол, неологизмов, непривычных синтаксических конструкций нужно уметь увидеть глубинный смысл текста, почувствовать душу поэта.

Конфликт поэта и окружения, который существует в его стихах как разъединенность лирического героя и враждебной ему толпы, с годами приобретает все большую социальную определенность. Разлад с действительностью (дореволюционной, а позже - советской) стал причиной, подтолкнувшей поэта к последнему бунту против законов мироустройства - самоубийству.

Судьба Маяковского, как и его героя, по словам Ю. Карабчиевского, ярка и нелепа, она подобна той знаменитой желтой кофте, что вызывающе выделялась на сером фоне костюмов и мундиров.