Урок по литературе О вы, служительницы музы

«О вы, служительницы Музы!..»

Сценарий вечера, посвященного женщинам-поэтессам

Зал затемнен. Звучит романс из музыкальных иллюстраций к повести А. С. Пушкина «Метель» ( муз. Г. Свиридова ) . На экран проецируются слайды: Феофан Грек. Богоматерь Донская; С. Боттичелли. Портрет Симонетты Веспуччи; Китогава Упамаро. Красавица Осамэ; Л. Да Винчи. Джоконда; Тутмес. Нефертити; Н. Аргунов. Девушка в кокошнике; Н. касаткин. Женская голова; Рафаэль. Сикстинская мадонна; И. Репин. Украинка у плетня; Ж. Энгр. Портрет мадам Девосе; П. Рубенс. Портрет камеристки инфанты Изабеллы

1-й ведущий. Женщина… Сколько о ней сказано и написано. Во все века ей поклонялись художники, поэты, музыканты. Она была местой, улыбкой, грустью. Вселенской радостью и безграничной печалью. Её звали Лаура, Беатриче, Елена, Венера, Нефертити, Мария, Ксения, Анна… Многие из этих имен стали символами: преданности и верности- Пенелопа; красоты и женственности- Елена; вдохновения и почитания0 Лаура и Беатриче; мудрости и государственного ума- Ольга и Роксолана; непокорности врагу- Евпраксия; коварства и корыстолюбия- Марина Мнишек; всепокоряющей заступнической любви к людям- Мария.

2-й ведущий. Сегодня мы расскажем о женщинах, которые добились славы своими поэтическим талантом, даром Божьим. Они опровергли мнение о том, что поэзия- это привилегия мужчин, их род занятий. Для обаятельнейших женщин, о которых пойдет разговор, поэзия- не прихоть, не случайность. Она- смысл их жизни, средство выражения своего «я», отклик сердца на радости и горести бытия.

Звучит мелодия сертаки. На экран проецируются слайды с видами Греции, фреска «Прекрасная Помпеянка».

1-й ведущий. На этой фреске неизвестный художник изобразил прекрасную жительницу Помпеи. Девушка показана в момент творческого вдохновения. Еще минута. Другая- и на тонкой восковой поверхности дощечки появится новая стихотворная строфа. Её лицо одухотворено, в глазах светится мысль. Говорят, что именно такой была сапфо, поэтесса с острова Лесбос, жившая в начале V века до нашей эры. Долгие годы Сапфо возглавляла школу, где девушки занимались литературой, музыкой, пением. Она сочиняла свадебные песни и гимны, исполняла их под аккомпанемент лиры или кифары. А стихи поэтессы были посвящены любви, нежному общению подруг, девичьей красоте. В античной лирике сохранилось даже понятие « сапфическая строфа»- своеобразный прозаическо- стихотворный размер.

2-й ведущий. Одни легенды рисуют Сапфо холодной и недоступной, другие- наоборот- повествуют о том, что из-за безнадежной любви она бросилась со скалы. Для древних сапфо была идеалом гармонической личности. В её честь чеканили монеты, на которых она изображалась с лирой в руках. Платон, называя поэтессу жрицей красоты, писал:

Девять лишь муз называя,

Мы Сапфо наносим обиду:

Разве мы в ней не должны

Музу десятую читать?

Выходят девушки, одетые в туники, впереди них с венком на голове Сапфо.

Сапфо. Но возвратимся к спору, что же есть красота… Самое красивое на земле то. Что мы любим. Вот послушайте:

Только я взгляну на тебя,

как у меня пропадает голос,

а язык немеет,

быстрый огонь пробегает под кожей,

глаза ничего не видят,

в ушах стоит звон,

меня охватывает холодный пот,

всю бьёт дрожь,

я становлюсь зеленее травы

и кажусь чуть ли не мертвой.

1-я подруга. Да, дух и тело едины. « Мы любим красоту без прихотливости и мудрость без изнеженности» (Перикл.)

2-я подруга. А я считаю, что красота- это- «ничего лишнего» (Солон). Во всем нужны разумность, равновесие, мера.

Сапфо. Ну, довольно пререканий. Послушайте, что я сегодня написала.

Богу равным кажется мне по счастию

Человек, который так близко-близко

Пред тобой сидит, твой звучащий нежно

Слушает голос

И прелестный смех. У меня при этом

Перестало сразу бы сердце биться:

Лишь тебя увижу, уж я не в силах

Вымолвить слово.

Но немеет тотчас язык, под кожей

Быстро легкий жар пробегает, смотрят,

Ничего не видя, глаза, в ушах же-

Звон непрерывный.

Потом жарким я обливаюсь, дрожью

Члены все охвачены, зеленее

Становлюсь травы, и вот-вот как будто

С жизнью прощусь я.

Входит древнегреческий поэт Алкей.

Алкей.

Сапфо фиалкокудрая, чистая,

С улыбкой нежной! Очень мне хочется

Сказать тебе кой-что тихонько,

Только не смею: мне стыд мешает.

Сапфо.

Когда б твой тайный помысл невинен был,

Язык не прятал слова постыдного,-

Тогда бы прямо с уст свободных

Речь полилась о святом и правом.

Алкей уходит.

Сапфо.

Я негу люблю.

Юность люблю.

Радость люблю.

И солнце.

Жребий мой- быть

В солнечный свет

И в красоту

Влюбленной.

Сапфо с подругами уходит.

Звучат пьесы для органа Людвига ванн Бетховена. На экран проецируются слайды с изображением средневековых костёлов и замков.

1-й ведущий. Средневековье… При дворах знатных синьоров, в замках за высокими зубчатыми стенами рождается поэзия, которая требует воспитанности и умения служить прекрасным дамам. Трубадуры- средневековые поэты- признают себя вассалами дамы, воспевают ее достоинства. Красоту и благородство. Любовь их неотделима от страдания, но это сладостное страдание. А прекрасная дама сидит на балконе своего замка и внимает песне, любуется природой. Посещает рыцарские турниры, провожает мужа в крестовые походы. Рассказывают, что трубадур граф Джауфре Рюдель увидел миниатюрное изображение графини Триполитанской и влюбился в нее. Преодолев многие преграды, больной, измученный, он, наконец, добрался в Триполитанию к своей даме сердца. Увидел ее и умер у неё на руках.

2-й ведущий. Но не все трубадуры совершали такие подвиги. По преданию, героем лирики знатной поэтессы- супруги графа пуатье- Беатрисы де Диа был Рабаут III, граф Оранский. Поэтесса упрекает своего возлюбленного в чрезмерной осторожности и расчетливости в любви.

Под руки с мужчиной выходит Беатриса, одетая в длинное платье с драпировкой, на голове остроконечная шапочка со шлейфом.

Беатриса.

Моя краса, мое происхожденье,

Но больше- сердца верного влеченье

Дают мне право все свои сомненья

Вам выразить в печальных звуках пения.

Я знать хочу, о друг мой дорогой,

Откуда это гордое забвенье:

Что это- гнев? Или любовь к другой?

Мужчина

И слушать о других, и речь вести-

Не может быть невыносимей муки,

Одно лишь имя у меня в чести.

К любой другой заказаны пути

Для ног моих, и не могли бы руки

В стихах другую так превознести.

(Ф. Петрарка)

Беатриса.

Мне любовь дарить отраду!

Чтобы звонче пела я,

И заботу и досаду

Прочь гоню, мои друзья.

И от всех наветов злых

Ненавистников моих

Становлюсь еще смелее-

Вдесятеро веселее!

Строит мне во всем преграду

Их лукавая семья,-

Добиваться с ними ладу

Не позволит честь моя!

Я сравню людей таких

С пеленою туч густых.

От которых день темнее,-

Я лукавить не умею.

Злобный ропот ваш не стих,

Но глушить мой смелый стих-

Лишь напрасная затея.

О своей пою весне я!

Уходят.

Звучит вальс до диез минор Ф. Шопена. На экран проецируются слайды с репродукциями картин Рафаэля. Лонардо да Винчи.

1-й ведущий. Эпоха Возрождения создает тип просвещенной женщины, играющей значительную роль в культурной жизни Европы. Стихотворения Вероники Гамбара, Джулии Гонзака, Туллии Арагона, Вероники Франко, Виктории колонна, королевы Маргариты Наварской читают, переписывают, поют, им подражают.

2-й ведущий. В их поэзии столько веры и надежды на лучшее. Ведь жизнь женщины, аристократка она или простолюдинка, ограничивалась строгим набором правил о том, что можно и чего нельзя, жесткой регламентацией: как ходить. Что петь, что читать и кому писать. Женщины- поэты отличались широкой образованностью, покровительствовали гонимым, поощряли вольномыслие. Они сами создают себя, обрекая на страдания и не стремясь к известности.

Появляется богато одетая женщина- гаспара стампа. Она присаживается к столу, на котором горит свеча, берет в руки перо, начинает писать.

Гаспара.

Синьор, не тратьте ваших юных лет

На беспокойный труд погони страстной

За славой и почетом по опасной

Стезе отличий всяких и побед.

Исполните любви благой завет.

Давайте жить четой во всем согласной

В долине этой тихой и прекрасной,

Покуда нам сияет солнца свет.

Плоды честолюбивых всех усилий

Всегда горьки. И слава и почет

Навек забудутся в сырой могиле.

А тут, средь птиц, чей звонкий хор поет-

Хвалу любви, мы радостно бы жили,

Сбирая розы и плоды весь год.

1-й ведущий. Знатная итальянка Гаспара Стампа полюбила одного вельможу. Но он отправился на войну во Францию и вскоре забыл ее. Поэтесса прожила 31 год, и историю своей безответной любви с большой силой и лирической непосредственностью передала в поэтических произведениях.

Гаспара

Я сердцем за тобою-

Любыми бы путями,

Но разлучил со мною

Его Амур твоими же очами.

С тобой вспорхнут мои лишь воздыханья,

Что мне остались верны

И дружбою примерны,

Да скорби восклицанья;

Коль спутники тебе не слышны эти,

Знай: нет меня на свете.

Уходит.

Звучит «Сентиментальный вальс» П. И. Чайковского. На экран проецируются слайды с изображением пейзажей России.

1-й ведущий. А теперь обратим свой взор к России XVIII века. Строится великолепный град Петров, блистает фонтанами Петродворец, вызывает восхищение Эрмитаж. В литературе появляются имена Екатерины Александровны Княжниной, Марии Ваиновны Зубовой, Прасковьи Ивановны Ковалевой- Жемчуговой.

На сцену выходит несколько женщин, одна из них в русском сарафане, остальные в длинных платьях по моде того времени.

Но несмотря на то, что сама Екатерина II, поняв возрастающее значение художественного слова, активно занималась литературной деятельностью (писала пьесы, сказки, журнальные статьи и фельетоны), в обществе глубоко укоренилось представление о том, что женщине «неприлично» заниматься сочинительством. Чаще всего представительницы прекрасного пола писали песни. И если их стихи попадали в печать, то они обычно не были подписаны настоящим именем автора.

2-й ведущий. (подходя у одной из дам). Екатерина Александровна Княжнина была любимой дочерью поэта А. П. Сумарокова, который сам занимался ее образованием. Сумароков поощрял занятия дочери литературой, но в то же время считал невозможным, чтобы стихи, да еще о любви, были написаны от лица женщины. «К девицам это найдет,- говорил он,- благовоспитанная стихотворица- девица должна только думать о мастерстве в стихах, а не об изъяснениях полюбовных». Поэтому большинство стихотворений Е. А. Княжниной печатались без подписи.

Княжнина.

Тщетно я скрываю

Сердца скорби люты,

Тщетно я спокойною кажусь:

Не могу,

Как много я не тщусь.

Сердце тяжким стоном,

Очи током слезным

Извлекают тайну муки сей:

Ты мое страданье

Сделал бесполезным:

Ты, о хищник вольности моей!

Ввергнута тобою

Я в сию злую долю,

Ты спокойный дух мой

Возмутил,

Ты мою свободу

Применил в неволю,

Ты утехи в горесть обратил;

И к лютейшей муке

Ты, того не зная,

Может быть,

Вздыхаешь об иной;

Может быть, бесплодным

Пламенем сгорая,

Страждешь ею так,

Как я тобою,

Воображает мне

Твой милый зрак;

Знаю, что, вспаленной

Страстию презлою,

Мне забыть тебя

Нельзя никак.

1-й ведущий (подходя к другой даме). Мария Ваиновна Зубова, супруга статского советника, считалась в 60-х годах одной из лучших певиц. Н. И. Новиков писал в своем «Словаре», что она «сочинила немало разных весьма изрядных стихотворений, а особливо песен». Песни ее, среди произведений других авторов, были напечатаны в песеннике 1770 года.

Зубова.

Я в пустыню удаляюсь

От прекрасных здешних мест;

Сколько горестей смертельных

Мне в разлуке должно снесть!

Оставляю град любезный,

Оставляю и того,

Кто на свете мне милее

И дороже мне всего.

Пременить нельзя предела,

Нельзя страсти истребить.

Знать, судьба мне так велела,

Чтоб в пустыне одной жить.

В тех местах уединенных

Воображать буду тебя.

О, надежда мыслей пленных!

Ты тревожишь здесь меня.

Повсечасно буду плакать

И тебя вспоминать;

Ты старайся, мой любезный,

Взор несчастный забывать…

Знаю, что и ты страдаешь

И вздыхаешь обо мне;

Но и ты знай, мой любезный,

Что я мучусь по тебе.

Ах, прости, прости, любезный!

Разлучили нас с тобой!

Не забудь меня, несчастну,

И не будь пленен иной.

2-й ведущий( подходя к третьей даме). Крестьянка Прасковья Ивановна Ковалёва была талантливой актрисой. Она выступала в крепостном театре графа Шереметева под фамилией Жемчугова. Более десяти лет жила в дома на положении не то рабыни, не то жены, пока граф не предоставил документы, по которым следовало, что Прасковья Ковалёва происходит из польских шляхтичей Ковалевских, и законным образом оформил брак. За несколько месяцев до смерти она стала графиней Шереметевой (см её портрет на 2-й странице обложки).

Ковалёва- Жемчугова

Вечор поздно из лесочка

Я коров домой гнала.

Подошла лишь к ручеечку,

Возле нашего села,-

Вижу- барин едет с поля,

Две собачки впереди.

Лишь со мной он поравнялся,

Взор свой бросил на меня.

«Здравствуй, милая красотка,

Из какого ты села?»

«Вашей милости крестьянка»,-

Отвечала ему я.

«Не тебя ли, моя радость,

Егор за сына просил?

Он тебя совсем не стоит,

Не к тому ты рождена:

Ты родилася крестьянкой-

Завтра будешь госпожа!»

Вы, голубушки подружки,

Посоветуйте вы мне.

А подружки усмехнулись

Его воля, его власть!

Дамы уходят.

Звучит симфония соль минор №40 В. Моцарта. На экран проецируется слайды с портретом З. А. Волконской, видами Италии.

1-й ведущий. Итальянская природа, роскошное буйство зелени, синева неба, голубизна воды, старинные дворцы и соборы Турина и Рима… Здесь прошло детство и остаток лет «царицы муз и красоты»- Зинаиды Александровны Волконской. Её образованность, талант певицы, титул и богатство мужа привлекали всеобщее внимание. Она была близка к декабристам, из её дома уезжала в Сибирь к мужу Мария Николаевна Волконская.

2-й ведущий. Имя Зинаиды Александровны неотделимо от судеб Пушкина, Баратынского, Веневитинова. На её вилле в Риме находили гостеприимство Николай Васильевич Гоголь, художники Александр Иванов и Карл Брюллов. А старость её была печальной: дом, имущество, даже склеп, где находилось тело мужа,- все было продано за долги. Но она сумела сказать своё слово в литературе.

Салон З. А. Волконской. Гостиная украшена картинами и скульптурами. Гости расхаживают, сидят на диванчиках и в креслах, стоят у фортепиано.

1-й гость. Чудно, чудно здесь! Недаром Пушкин сказал о хозяйке:

Царица муз и красоты.

Рукою нежною держишь ты

Волшебный скипетр вдохновенный,

И над задумчивым челом,

Двойным увенчанным венком

И вьется, и пылает гений.

2-й гость. О, оней писал не только Пушкин, но, помнится, и Веневитинов, и Мицкевич, и Козлов.

Я- арфа тревоги, ты- арфа любви

И радости мирной, небесной;

Звучу я напевом мятежной тоски-

Мил сердцу твой голос чудесный!

3-й гость. Удивительно! Такая популярность! А какой талант!

4-й гость. Господа, по секрету вам скажу, что Зинаида Александровна пишет первую песню «Сказания об Ольге». Она целиком сосредоточена на изучении на шей истории, на образе княгине Ольги, развитии её твёрдого и упорного характера. А во второй и третьей песнях княгиня Волконская предполагает рассказать, как христианство начинает постепенно влиять на саму Ольгу, да и на нашу отчизну.

1-й гость подходит к фортепиано, перебирает какие-то бумаги, разложенные на нем.

1-й гость. Поглядите, господа, вот стихи. Написаны рукой Зинаиды Александровны. Послушайте только.

Уж как пал снежок со тёмных небес,

А с густых ресниц слеза капнула:

Не взойти снежку опять на небо,

Не взойти слезе на ресницу ту.

У Днепра над горой, высокой, крутой,

Уж как терем стал новорубленый:

Ни дверей в терему, ни окна светла,

А уж терем крыт острой кровлею.

Кровля тяжкая на стенах лежит,

А хозяин там крепким сном заснул,

Как проснется он,- то куда пойдет?

Как захочет он на бел свет взглянуть,

Пожелает он гулять по граду,-

Ан в глазах земля и в очах земля!

Входит Волконская. Гости подходят к ней, целуют руку, просят почитать стихи.

Волконсая.

Звезда моя! Свет предреченных дней,

Твой путь и мой судьба сочетавает,

Твой луч светя звучит в душе моей;

В тебе она заветное читает.

И жар её, твой отблеск верный здесь.

Звезда души, без суетных наград

Преданности, участий сердобольных,

Волнений, слез, младенческий отрад,

Звезда надежд, звезда порывов вольных,

Забот души сроднившихся со мной,

Звезда моей мелодии живой!

Звезда моя! Молю мольбой завета!

Когда в очах померкнувших любя,

Зовущий луч уж не найдет ответа,

Молю, чтоб ты, приняв мой жар в себя,

Светя на тех, кого я здесь любила,

Хранящий взор собою заменила!

Волконская и гости уходят.

Звучит прелюдия соль мажор № 5 С. Рахманинова. На экран проецируются женские портреты. В. Боровиковского, Д. Левицкого, Ф Рокотова, художников- передвижников.

1-й ведущий.

Стояла я и слушала весну.

О, как она мне много говорила!

То пела песню звонкую одну,

То мне тихонько- тихо ворожила.

Она мне напевала про любовь,

Про молодость, про радость и печали,

Она мне все перепевала вновь,

Что мне мечты давно уж рассказали.

2-й ведущий. Эти строки принадлежат перу нашей землячки- талантливой поэтессе Леси Украинки. В девять лет она написала своё первое стихотворение- «На крыльях песен». Страдая с детства тяжелым недугом- костным туберкулезом,- Леся сумела овладеть девятью иностранными языками, превосходно знала литературу, интересовалась науками, профессионально играла на фортепиано. Но наиболее полно её талант проявился в поэзии. «Со времени Шевченко Украина не слышала такого сильного, горячего и поэтического слова, как из уст этой слабосильной больной девушки»,- писал Иван Франко.

Ведущие уходят. На сцене- лесная поляна. За берёзой прячется Мавка. Появляется Лукаш.

Лукаш (подходит к берёзе, шёпотом). Ти, Мавко?

Мавка. Я.

Лукаш Ти бiгла?

Мавка Як бiлиция.

Лукаш. Як ти тремтиш! Я чую, як береза стинаэться i вiтром шелестить.

Мавка. Ой лихо! Я боюся притулятись, а так не встою.

Лукаш. Притулись до мене. Я дужий- здержку, щей обороню.

Лукаш, прижимая Мавку, всё ближе наклоняется к ней и неожиданно целует.

Мавка (вскрикивая от счастья). Ох!.. Зiрка в сердце впала!

Лукаш. А я?

Мавка. Нi!

Ти сам для мене свiт, милiший, кращий, нiж той, що досi знала я, а й той покращав, вiдколи ми поэднались.

Лукаш. То ми вже поэднались?

Мавка. Ти не чуэш, як солов'i весiльним спiвом дзвонять?

Лукаш. Я чую… Се вже не щебечуть, не тьохкають, як завжди, а спiвають: «Цiлуй! цiлуй! цiлуй!» Я зацiлую тебе на смерть!

Мавка. Нi, я не можу вмерти…

А шкода…

Лукаш. Годi!

Не хочу про таке! Не говори!

Не говори нiчого! Нi, кажи!

Чудна у тебе мова, але якось так добрее слухать… Що ж ти мовчиш? Розгнiвалась?

Мавка. Я слухаю тебе…

твого кохания…

Лукаш. Нащо так? Аж страшно, як ти очима в душу зазираэшь… Я так не можу! Говори, жартуй, питай мене, кажи, що любиш, смiйся…

Мавка. У тебе голос чистий, як струмок, а очi- непрозорi.

Лукаш. Може, мiсяць неясно свiтить.

Мавка. Може…

Лукаш. Ти зомлiла?

Мавка. Цить! Хай говорить сердце… Невиразно воно говорить, як весняна нiчка.

Лукаш. Чого там прислухатися? Не треба!

Мавка. Не треба, кажеш? То не треба, милий! Не треба, любий! Я не буду, щастя, не буду прислухатися, хороший! Я буду пестити, моэ кохания!

Уходят. Звучит симфония № 8 Ф. Шуберта.

1-й ведущий. Век двадцатый. Век бурь, потрясений и потерь. Он принёс в литературу ещё два нетленных женских имени- Анна и Марина. Две женщины- две трагические судьбы. Обе потеряли любимых, обе пережили аресты собственных детей, обе переносили тяготы и страдания. Но обе испытали прекрасное чувство любви, которой посвятили многие свои стихи.

На сцену выходят Ахматова и Цветаева.

Ахматова.

Ты мне не обещан ни жизнью, ни Богом.

Ни даже предчувствием тайным моим.

Зачем же в ночи перед темным порогом

Ты медлишь, как будто бы счастьем томим?

Не выйду, не крикну: «О, будь единым,

До смертного часа будь со мной!»

Я только голосом лебединым

Говорю с неправедною луной.

Цветаева.

- Что же! Коли кинул жребий-

Будь, любовь!

В грозовом- безумном!- небе-

Лёд и кровь.

Жду тебя сегодня ночью

После двух,

В час, когда во мне рокочут

Кровь и дух.

Ахматова.

Не будем пить из одного стакана

Ни воду мы, ни сладкое вино,

Не поцелуемся мы утром рано,

А ввечеру не поглядим в окно.

Ты дышишь солнцем, я дышу луною,

Но живы мы любовию одною.

Со мной всегда мой верный, нежный друг,

С тобой твоя веселая подруга,

Но мне понятен серых глаз испуг,

И ты виновник моего недуга.

Коротких мы не учащаем встреч.

Так наш покой нам суждено беречь.

Лишь голос твой поет в моих стихах,

В твоих стиках моё дыханье веет.

О, есть костер, которого не смеет

Коснуться ни забвение, ни страх…

И если б знал ты, как сейчас мне любы

Твои сухие розовые губы!

Цветаева.

Сижу без света, и без хлеба,

И без воды.

Затем и насылает беды

Бог, что живой меня на небо

Взять замышляет за труды.

Сижу,- с утра ни корки чёрствой-

Мечту такую полюбя,

Что- может- всем своим покорством

- Мой Воин!- выкуплю тебя

Ахматова.

Твой белый дом и тихий сад оставлю.

Да будет жизнь пустынна и светла.

Тебя, тебя в моих стихах прославлю,

Как женщина прославить не могла.

И ты подругу помнишь дорогую.

В тобою созданном для глаз её раю,

А я товаром редкостным торгую-

Твою любовь и нежность продаю.

Цветаева.

Ночи без любимого- и ночи

С нелюбимым, и большие звезды

Над горячей головой, и руки,

Простирающиеся к Тому-

Кто от века не был- и не будет,

Кто не может быть- и не должен быть…

И слеза ребенка по герою,

И слеза героя героя по ребенку,

И большие каменные горы

На груди того, кто должен- вниз…

Знаю все, что было, всё, что будет,

Знаю всю глухонемую тайну,

Что на тёмном, на косноязычном

Языке людском зовётся- Жизнь.

Уходят.

1-й ведущий. Женщины… Умные, красивые, талантливые. Они горели сами и освещали путь другим. Поэзией, Любовью, Красотой.

2-й ведущий.

О вы, служительницы Музы,

Связав с поэзией все узы,

Вы ей отдались до конца,

Крепив, порой, перо борца.

Любовь и верность воспевали,

В уныние вы не впадали,

Святое свято берегли-

Иначе жить вы не могли.

Пусть тьмя всегда огня боится,

Пусть всё прекрасное струится!

Да будут жить стихи вовек,

Пусть не умолкнет строчек бег!

Пусть рифма слов не иссякает,

Пусть быт восторг не задает!

Пусть радость душу теребит!

Поэта сердце не сгорит!

Т. Д. Садченко
Учитель русского языка и литературы
МКОУ «СОШ №22»,
с. Обильное, Георгиевский район,
Ставропольский край