Сборник изложений для начальной школы

Раздел Начальные классы
Класс -
Тип Другие методич. материалы
Автор
Дата
Формат docx
Изображения Нет
For-Teacher.ru - все для учителя
Поделитесь с коллегами:

Предисловие В методической литературе в настоящее время наблюдается стремление изучать грамматический материал взаимосвязанно с развитием речи. Одной из форм связи грамматики с развитием речи является изложение с грамматическим заданием. Методическая особенность этого вида изложений заключается в том, что учащиеся при передаче содержания текста должны пользоваться теми языковыми моделями, которые содержит предлагаемый текст. «Целесообразность таких пересказов основывается на следующем: для того чтобы научиться пользоваться в собственной речи той или иной грамматической формой, надо упражняться в использовании именно этой формы. Подражание в процессе пересказа (подражание - это единственный способ усвоения речи) определенным текстам, насыщенным изучаемыми грамматическими явлениями, и является упражнением в их усвоении». Если преподаватель предлагает для изложения безукоризненный в языковом и художественном отношении текст, то будет очень неплохо, если учащиеся предельно близко передадут содержание и форму оригинала, усваивая новые для себя языковые обороты. Нельзя не согласиться с известным методистом В. И. Чернышевым, который писал: «Если ученик говорит близко к книге, не мешайте ему: пусть он усваивает те обороты речи, которые принадлежат Крылову, Пушкину, Тургеневу, Чехову; не заставляйте его передавать «своими словами» незаменимые, точные и художественные выражения великих знатоков и мастеров родного слова». Если же предлагается для изложения текст средний в художественном отношении и интересный в грамматическом, ясно, что учащиеся не должны дословно запоминать предложения, на которые обращает их внимание преподаватель. Даже три-четыре предложения, построенные самостоятельно по указанному типу, уместно употребленные, принесут учащимся большую пользу. Данное пособие, выходящее третьим изданием, содержит - тексты для изложений, которые должны помочь преподавателю подготовить учащихся к сознательному использованию синтаксических конструкций. Тексты подобраны в соответствии с программой по русскому языку для педучилищ. Каждый текст предусматривает употребление конкретных синтаксических конструкций. В первую очередь обращено внимание на те конструкции, которые представляют для учащихся определенные трудности: осознание границ простого предложения, построение фраз с причастными и деепричастными оборотами, введение уточнений, употребление и построение сложносочиненных, сложноподчиненных и бессоюзных сложных предложений и т. д. Тексты, помещенные в сборнике, рассказывают о жизни и труде советских людей, об их подвигах во время войны и в мирной жизни, знакомят учащихся с интересными и поучительными эпизодами из жизни деятелей революционного движения, деятелей науки и искусства, передают мудрые и поэтические легенды. Ряд текстов посвящен истории и мифологии Древней Греции и Древнего Рима, знакомит учащихся с фактами и именами, часто встречающимися в литературе. В сборник также включены тексты с юмористическим звучанием. Тексты в сборнике сгруппированы в соответствии с основными грамматическими темами программы. К некоторым текстам предлагаются комментарии грамматического характера. Тексты, помещенные в сборнике, могут быть использованы для проведения различных видов изложений:

  1. по характеру работы - письменные или устные;
  2. по полноте изложения - подробные или краткие;
  3. по педагогической цели - обучающие или контрольные;
  4. по времени, отводимому на изложение, - па два урока, один или часть урока (изложение-миниатюра);
  5. по виду работы над грамматическим материалом - изложения с повторением имеющихся в тексте грамматических конструкций или с образованием синонимичных;
  6. по степени самостоятельности учащихся - с подготовительной работой под руководством преподавателя, корректированием и помощью преподавателя в ходе письма и совершенно самостоятельные изложения (возможно, домашние).
Остановимся па некоторых видах изложений. Подробное изложение. Это наиболее часто встречающаяся форма изложений. Учащиеся пересказывают текст, сохраняя последовательность, логику развития действия оригинала, употребляя при этом ту или иную синтаксическую конструкцию, иногда близко к тексту. Краткое изложение. Учащиеся коротко излагают содержание прочитанного преподавателем текста. Этот вид изложения особенно важен для учащихся, так как они часто не умеют отличить главное от второстепенного, заполняя свое изложение ненужными подробностями. Грамматическими заданиями эти изложения не следует излишне насыщать, так как краткий пересказ сам по себе уже является довольно сложным для учащихся. Изложение с изменением формы: а) Изменение лица рассказчика. Учащихся часто затрудняет передача содержания текста, написанного от первого лица. Поэтому (если, конечно, смысл и форма произведения позволяют это сделать) следует давать небольшие и нетрудные по содержанию тексты с усложненным грамматическим заданием: не только употребить определенные синтаксические конструкции, но и изменить первое лицо на третье. В этом случае особое внимание необходимо обратить на то, чтобы учащиеся не пользовались одними и теми же личными местоимениями (он, она), а употребляли бы вместо них имя героя или слова, указывающие его профессию, положение в обществе и т. д. (например, фамилию Миклухо-Маклай заменить словами: ученый, путешественник, исследователь). б) Замена предложений с причастным или деепричастным оборотом предложениями сложноподчиненными и наоборот. в) Замена прямой речи косвенной и наоборот. В двух последних случаях, как и в первом, названные задания являются дополнительными по отношению к основному. Устное изложение. Цель этой формы изложения - развитие устной речи учащихся. В начале работы над изложениями с грамматическими заданиями устное изложение небольшого текста позволяет преподавателю исправить в процессе пересказа неправильное употребление грамматических форм, уточнить интонации, передающиеся на письме знаками препинания. Такая работа полезна вдвойне: она развивает устную речь и подготавливает к письменному изложению. После нескольких тренировочных устных изложений можно дать и более сложные тексты для письменных изложений. Устные и письменные изложения с грамматическим заданием можно давать и на дом. Для этого текст надо предварительно прочитать в классе и объяснить грамматическое задание. Как уже отмечалось, изложение с грамматическим заданием можно проводить и как обучающее, и как контрольное. Перед обучающим изложением необходимо провести подготовительную работу. За несколько уроков до изложения следует записать сложные по написанию слова, встречающиеся в тексте, выбранном для изложения, объяснить их значение и поупражнять учащихся в постановке знаков препинания в предложениях, аналогичных тем, которые встречаются в тексте; предложить учащимся самим построить предложения с той или иной синтаксической конструкцией. В начале урока, посвященного изложению, преподаватель обращает внимание учащихся на то правило, которое в это время изучается в классе. (В слабом классе можно далее повторить правило с учащимися). Затем преподаватель читает текст два раза: первый раз весь текст целиком, чтобы учащиеся получили полное эмоциональное и смысловое впечатление от текста; при повторном чтении нужно обращать внимание учащихся на предложения с изучаемой синтаксической конструкцией. (В слабом классе или на первых изложениях такого типа следует подробно разобрать построение нескольких предложений.) Контрольное изложение проводится без подготовительной работы: преподаватель только читает текст и объясняет грамматическое задание. Его следует давать после того, как было проведено несколько обучающих изложений с грамматическим заданием. В зависимости от подготовленности, и уровня развития учащихся класса преподаватель имеет возможность выбрать в сборнике более простые или сложные тексты и по содержанию, и по грамматическому заданию. Тексты, помещенные в сборнике, могут быть использованы и для изложений без грамматического задания. Кроме того, многие из них в связи с насыщенностью грамматическим материалом и небольшим объемом могут служить материалом для диктантов. Для того чтобы облегчить работу преподавателя по обогащению устной и письменной речи учащихся, по расширению их словарного запаса, в текстах изложений выделены: слова, трудные в орфографическом отношении (полужирным прямым), слова, нуждающиеся в объяснении значения (разрядкой), образные средства языка, фразеологические обороты, идиомы, синонимы и антонимы, синонимичные синтаксические конструкции (курсивом). Это дает возможность преподавателю перед изложением провести большую подготовительную работу по орфографии, лексике, развитию речи. Рекомендуя использовать в изложении разобранные перед творческой работой слова, обороты и предложения (выделенные в пособии), преподаватель тем самым поможет учащимся избавиться от самого распространенного недостатка - однообразного и бедного языка.

ПРОСТОЕ ПРЕДЛОЖЕНИЕ

Мастерство Чкалова Много мужества проявил Чкалов на труднейшей и опаснейшей работе летчика-испытателя. Все дивились его находчивости, смелости и пониманию техники. Он хотел знать каждый винтик новой машины, чтобы в воздухе чувствовать себя хозяином. Нередко он садился в кабину самолета, который еще никогда не поднимался в воздух, и уводил его в небо над заводским аэродромом. Там наедине с машиной он старательно изучал ее «нрав». Посадка всегда была бережная, точная и красивая. Среди летчиков многие повторяли тогда слова Чкалова: «С машиной надо обращаться нежно, на «вы». Техника не терпит грубости». Однажды Чкалов проводил испытание новой машины. В воздухе машина показала себя превосходно. Первое испытание подходило к концу. Чкалов снижался над заводским аэродромом и уже стал выпускать шасси. Но левая «нога» не опустилась. Сесть на одно колесо на истребителе очень трудно. Прыгать на парашюте - значит погубить самолет. Работники завода со страхом следили за тем, как Чкалов пытался спасти машину. Самолет шел вверх колесами, затем бросался в головокружительные, крутые пике... Чкалов добился своего. Машина была спасена: рывок необыкновенной силы при выводе из пике разорвал трос... «Нога» шасси была освобождена, и летчик посадил самолет «как ни в чем не бывало».

(М. Водопьянов.)


Фили Маленькая деревня Фили у самой Москвы. Крестьянская изба. Дубовый стол. Дубовые лавки. Образа в углу. Свисает лампада. В избе за столом собрались русские генералы. Идет военный совет. Нужно решить вопрос: оставить Москву без боя или дать новую битву у стен Москвы? Легко сказать - оставить Москву. Слова такие - ножом по русскому сердцу. За битву стоят генералы. Нелегкий час в жизни Кутузова. Он только что произведен в чин. За Бородинское сражение Кутузов удостоен фельдмаршала. Ему, как старшему, как главнокомандующему, как фельдмаршалу, - главное слово: да или нет. У Бородина не осилили русских французы. Но ведь и русские не осилили. Словом, ничейный бой. Бой хоть ничейный, да как смотреть. Наполеон впервые не разбил армию противника. Русские первыми в мире не уступили Наполеону. Вот почему для русских это победа. Для французов и Наполеона победы нет. Рвутся в новый бой генералы. Солдаты за новый бой. Что же решить Кутузову? Сед, умудрен в военных делах Кутузов. Знает он, что на подмогу к Наполеону торопятся войска из-под Витебска, из-под Смоленска. Хоть и изранен француз, да не убит. По-прежнему больше сил у противника. Новый бой - окончательный бой. Ой, как много военного риска! Тут мерь-перемерь, потом только режь. В армии главная ценность. Главное - войско сберечь. Будет армия цела - будет время разбить врага. Все ждут, что же скажет Кутузов. Поднялся фельдмаршал с дубового кресла, глянул на генералов. Ждут генералы. Посмотрел Кутузов па образа, на лампаду, глянул в оконце на клок сероватого неба, глянул себе под ноги. Ждут генералы. Россия ждет.

  • С потерей Москвы, - тихо начал Кутузов, - еще не потеряна Россия... Но коль уничтожится армия, погибли Москва и Россия.
Кутузов остановился. В оконце стучалась муха. Под грузным телом фельдмаршала скрипнула половица. Послышался чей-то глубокий вздох. Кутузов поднял седую голову. Увидел лицо атамана Платова. Предательская слеза ползла по щеке бывалого воина. Фельдмаршал понял: важны не слова, а приказ. Он закончил быстро и твердо:
  • Властью, данной мне государем и отечеством, повелеваю ... повелеваю,- вновь повторил Кутузов,- отступление...

(С. Алексеев.) В изложении употребите безличные, назывные и неполные предложения. Проследите, для чего автор применяет инверсию. Используйте этот прием изложения.

Казнь петрашевцев Это было 22 декабря 1849 года в восьмом часу утра. Черная карета с обмерзлыми стеклами подвезла их к неведомому месту. Дверцы распахнулись, и Достоевский вышел из кареты. Он оглянулся по сторонам и узнал место: это был Семеновский плац. В самом центре - прямоугольник из пеших и конных войск. Это батальоны, в которых служили осужденные офицеры. В середине квадрата - деревянный помост, обтянутый черным сукном. Конвойные выстраивают привезенных заключенных. Вот они все. Исхудавшие, бледные, одичалые. Поэты и правоведы, инженеры и офицеры, учителя и журналисты. Целая «пятница»1 Петрашевского, окруженная отборными войсками и конной жандармерией во главе с военным генерал-губернатором Санкт-Петербурга. После долгих месяцев казематного одиночества осужденные встречались радостно и бодро, горячо обнимали друг друга. Это явно нарушало строжайший воинский ритуал верховной кары. Раздается команда: «Строить в шеренгу!» Перед строем осужденных появляется священник в погребальном облачении. Жить остается 10-20 минут. Осужденных подводят к коротенькой лесенке помоста. Скользя по мерзлым ступенькам, они входят на эшафот. Следующая команда: «На караул!» Взметаются с четким лязгом ружья. Нервной дробью рассыпаются барабаны. На подмостки выходит аудитор с бумагой в руках. Слабым, дребезжащим тенором он прочитывает высочайший приговор. Разносятся по площади имена, статьи, резолюции, и с грозной ритмичностью снова и снова звучит неумолимый приговор: расстрел. Аудитор складывает бумагу и опускает ее в боковой карман. Он медленно сходит с помоста. Снова гулкий барабанный бой. Под отвратительную слитную дробь, грохоча высокими сапогами, всходят на эшафот палачи в ярких рубахах и черных плисовых шароварах. Осужденных ставят на колени. Палачи переламывают надвое над их головами подпиленные шпаги. Сухой и жесткий треск ломающейся стали четко режет морозный воздух. Священник произносит последнюю проповедь и протягивает каждому большой крест для целования. И вот последний обряд - предсмертное переодевание. Тут же, на эшафоте, их летние плащи сменяют на просторные холщовые саваны с остроконечными капюшонами и длинными, почти до земли, рукавами. Они стоят все, высокие, белоснежные, жуткие, как призраки. Их перестраивают по трое. Достоевский стоит во втором ряду. Три первых белых призрака по вызову аудитора под конвоем взводных медленно сходят по скользким ступеням помоста. Их привязывают веревками к трем серым столбам. Длинными рукавами смертной рубахи им скручивают за спиною руки. Плотно привязаны к столбам трое осужденных. Лицо Петрашевского спокойно, только глаза невероятно расширены. Спокойно ждет неминуемого. Команды следуют одна за другой: «К заряду! Колпаки надвинуть на глаза!» Скрываются под капюшоном изумленные глаза Петрашевского. Но резким движением головы он сбрасывает с лица белый колпак: «Не боюсь смотреть смерти прямо в глаза!» Перед каждым приговоренным стоят 16 стрелков. Предстоящее совместное убийство как бы снимает с каждого отдельного исполнителя ответственность за кровопролитие. Взвод солдат направляет ружейные стволы на приговоренных. Почему же так долго не раздается залп? По площади проносится галопом флигель-адъютант. Он вручает генералу запечатанный пакет, и через несколько секунд у столбов начинается суета: отвязывают осужденных. Их снова подводят на черную площадку. Аудитор своим дребезжащим тенором читает новый приговор: вместо смертной казни, лишив всех прав состояния, сослать в каторжную работу, а потом рядовыми в арестантские роты.

(По Л. Гроссману.)


Мшары К востоку от Боровых озер лежат громадные мещерские болота - «мшары». Это заросшие в течение тысячелетий озера. Они занимают площадь в триста тысяч гектаров. Когда стоишь среди такого болота, то по горизонту ясно виден бывший высокий берег озера - «материк» - с его густым сосновым лесом. Кое-где на мшарах видны песчаные бугры, поросшие сосняком и папоротником, - бывшие острова. Местные жители до сих пор так и зовут эти бугры «островами». На «островах» ночуют лоси. Как-то в конце сентября мы шли мшарами к Поганому озеру. Озеро было таинственное. Женщины рассказывали, что по его берегам растут клюква величиной с орех и поганые грибы «чуть поболе телячьей головы». От этих грибов озеро и получило свое название. На Поганое озеро женщины ходить опасались. За два часа мы прошли только два километра. Впереди показался «остров». Из последних сил перелезая через завалы, изодранные и окровавленные, мы добрались до лесистого бугра и упали на теплую землю, в заросли ландышей. Сквозь ветки сосен просвечивало бледное небо. С нами был писатель Гайдар. Он обошел весь «остров». «Остров» был небольшой, со всех сторон его окружали мшары. Гайдар закричал издали, засвистел. Мы нехотя встали, пошли к нему, и он показал нам на сырой земле, там, где «остров» переходил в мшары, громадные свежие следы лося. Лось, очевидно, шел большими скачками. - Это его тропа на водопой, - сказал Гайдар. Мы пошли по лосиному следу. У нас не было воды, хотелось пить. В ста шагах от «острова» следы привели пас к небольшому «окну» с чистой, холодной водой. Вода пахла йодоформом. Мы напились и вернулись обратно. Гайдар пошел искать Поганое озеро. Оно лежало где-то рядом, но его, как и большинство озер во мшарах, было очень трудно найти. Озера окружены такими густыми зарослями и высокой травой, что можно пройти в нескольких шагах и не заметить воды. Гайдар не взял компаса, сказал, что найдет обратную дорогу по солнцу, и ушел. Мы лежали на мху, слушали, как падают с веток старые сосновые шишки. Какой-то зверь глухо протрубил в дальних лесах. Прошел час. Гайдар не возвращался. Но солнце было еще высоко, и мы не тревожились: Гайдар не мог не найти дорогу обратно. Прошел второй час, третий. Небо над мшарами стало бесцветным; потом серая стена, похожая на дым, медленно наползла с востока. Низкие облака закрыли небо. Через несколько минут солнце исчезло. Только сухая мгла стлалась над мшарами. Без компаса в такой мгле нельзя было найти дорогу. Мы вспомнили рассказы о том, как в бессолнечные дни люди кружили в мшарах на одном месте по нескольку суток. Я влез на высокую сосну и стал кричать. Никто не отзывался. Потом очень далеко откликнулся чей-то голос. Я прислушался, и неприятный холод прошел по спине: в мшарах, как раз в той стороне, куда ушел Гайдар, уныло подвывали волки. Мы кричали все сразу, но нам отвечали только волки. Тогда один из нас ушел с компасом в мшары - туда, где исчез Гайдар. Спускались сумерки. Вороны летали над «островом» и каркали испуганно и зловеще. В ответ на наши крики не было слышно никакого голоса, и только в глухие сумерки где-то около второго «острова» вдруг загудел и закрякал, как утка, рожок автомобиля. Это было нелепо и дико - откуда мог появиться автомобиль в болотах, где с трудом проходил человек? Но автомобиль явно приближался. Он гудел настойчиво, а через полчаса мы услышали треск в завалах, автомобиль крякнул в последний раз где-то совсем рядом, и из мшар вылез улыбающийся, мокрый, измученный Гайдар, а за ним и наш товарищ - тот, что ушел с компасом.

(По К. Паустовскому.) Замените местоимения 1-го лица местоимениями 3-го лица или именами существительными.

Листья падают с кленов Волшебная осень парков. Чуть-чуть сыровато. Листья нехотя отрываются и словно повисают на невидимых паутинках. Долго-долго падают кленовые листья. Как хороши! Хотелось сказать садовнику, чтобы не подметал. Пусть бы ходили люди по золотому ковру. Прошли двое. Волосы тронуты инеем. Может, в этом парке и решили они идти по жизни вот так рядом... Падают листья. Ребятишки, как воробьи, снуют под ногами. Ссорятся из-за самых красивых огненных листьев. В руках у мальчишек, у каждой девчонки букет. Кажется, листья падают не беззвучно. Кажется, полет сопровождает тихая музыка. Бом-бом! Один лист, другой, третий. Стройная музыка в парке. Один ли я слышу? Нет. Вот девочка подняла голову, блестящими глазами провожает листья. Рядом женщина под зонтиком. Книга. Но она не читает. Она слушает золотой хоровод.

(По В. Пескову.)


ОДНОРОДНЫЕ ЧЛЕНЫ ПРЕДЛОЖЕНИЯ


Туда и обратно Слухи о доблестных делах партизана Дениса Давыдова катили в русскую армию валом. Один за одним. То обозы с порохом перехватили, то разогнали идущую артиллерийскую часть. То схвачен курьер с бумагами очень ценными, то сам Давыдов в бою отличился - зарубил, как слизнул, четырех французов. Стал молодой корнет Васильчиков мечтать о том, чтобы и ему попасть к партизанам. Эскадронного командира просил:

  • Отпустите к Давыдову!
К полковому командиру бегал:
  • Отпустите к Давыдову!
Однако начальники не отпускают. Подумал корнет, подумал и ушел без разрешения. Правда, оставил записку. Мол, не считайте, что я дезертир. Не могу я - ушел к партизанам. Стал пробираться он в Гжатский уезд, туда, где были отряды Давыдова. Едет, думает о Давыдове. Представляется ему партизанский начальник заправским гусаром, в гусарской куртке, в шнурках гусарских, в гусарской шапке с лихим султаном. Добрался корнет до Гжатска удачно. Разыскал партизанский отряд. Вернее, партизаны у Гжатска его схватили и привели к Давыдову в лагерь. Глянул корнет на Дениса Давыдова. А где же гусарская куртка, где султан и галун гусарский? Стоит перед ним настоящий мужик. Борода крестьянская, кафтан крестьянский, даже кушак крестьянский. Растерялся Васильчиков. Забыл и представиться. Смеется Давыдов:
  • Честь имею, подполковник Давыдов. Слушаю вас, корнет.
  • Васильчиков, - пискнул Васильчиков.
Устал он с дороги, отправился спать. Уложили его под сосной на шинели, укрыли каким-то рядном. В общем, началась жизнь партизанская. Утром стал Давыдов его поучать:
  • Что важнейшее для партизана?
Разводит корнет руками.
  • Внезапность, - отвечает Давыдов. - Какая позиция самая лучшая? - И опять отвечает: - Непрерывность в движении. - В чем партизана главная сила? - Бить не числом, а умением.
И вот - походы, походы, переходы, ночевки в лесах. То мокнешь под ливнем, то зябнешь от стужи, то спишь на сырой земле. Бои без плана, без всяких правил: то утром рано какое-то дело, то поздно вечером негаданный бой, то ночью - уснул - тревога. Непривычен к такому корнет. Стал он жалеть, что ушел из части. Покрутился еще с неделю, взял и покинул партизанский отряд. Даже записки не оставил. Вернулся Васильчиков в армию. Еще в те дни, когда он исчез, в армии было целое дело. Самовольство для офицера - серьезная вещь. Доложили тогда Кутузову об уходе корнета. Доложили теперь о его прибытии. Выслушал Кутузов, распорядился: - Наказать за самовольный отъезд. - Потом подумал и строго добавил: - А за то, что вернулся, за это - вдвое.

(С. Алексеев.) Найдите предложения, в которых сказуемое стоит перед подлежащим. Объясните, почему автор употребляет предложения такого типа в тексте.

Пушкин в лицее Начались школьные будни. У каждого лицеиста была своя комната - «келья», как называл ее Пушкин. В комнате - железная кровать, комод, конторка, зеркало, стул, стол для умывания. На конторке - чернильница, гусиные перья, подсвечник и щипцы, чтобы снимать нагар с трескучей сальной свечи. Лицеисты вставали в шесть часов, одевались, шли в зал на молитву, потом в класс, учились с семи до девяти, пили чай и шли на прогулку. С десяти до двенадцати снова учились, обедали, снова гуляли, снова учились - и так до вечера. Вечером, в половине девятого, ужинали и до десяти часов каждый занимался своим делом: бегали по коридорам, играли в мяч, где-нибудь в темном углу боролись с товарищами. В десять часов вечера расходились по комнатам и ложились спать. Длинные сводчатые коридоры погружались в тишину и мрак. Самолюбивый, раздражительный, вспыльчивый, Пушкин сначала не нравился товарищам. Он вступил в Лицей уже с горьким опытом. Дома его не щадили. Он и здесь не раскрывал душу нараспашку и при малейшем намеке па обиду, насмешку мгновенно вспыхивал и пускал в ход свой острый язык. Товарищи не знали его, и он казался им злым, задиристым, неприятным. Один Пущин, спокойный и добрый, как-то сразу всем сердцем понял Пушкина, прощал ему все бурные выходки и крепко дружил с ним. Часто ночами, когда все уже спали, они долго разговаривали через тонкую перегородку, разделявшую их комнаты, обсуждали какой-нибудь вздорный случай, ссору, обиду, взволновавшую Пушкина. Но все хорошее, что было в Пушкине: его пылкое сердце, искренность, честность, веселость, преданность друзьям, его сверкающий ум, его поэтический талант - все это не могло долго скрываться под обманчивой оболочкой. Скоро товарищи нс только признали превосходство Пушкина, но и полюбили его. Дружба, возникшая в Лицее, прошла через всю их жизнь.

(По Б. Шатилову.) Укажите роль однородных членов предложения при описании комнаты. Используйте их в изложении.

К.Д. Ушинский В Советском Союзе для новых школ изданы и новые учебники - они рассказывают детям об окружающей их жизни. Но и в них можно еще встретить рассказы из старинной учебной книги «Родное слово». Это была первая в России хорошая, очень нужная для обучения детей книга. Автором ее был Константин Дмитриевич Ушинский. Всю свою жизнь он посвятил делу народного образования в России. Кроме «Родного слова», он создал еще одну учебную книгу - «Детский мир». Впервые дети получили в этих книгах для чтения много знаний, впервые знакомились с произведениями писателей своей страны. В «Детском мире» около семисот страниц. И почти все в книге рассказы о природе, рассказы исторические и географические написаны самим Ушинским. Только при серьезном, разностороннем образовании и таланте можно было выполнить такую работу. И еще потому, что Ушинский хотел, чтобы в России дети с первых классов школы получали настоящие знания. Сам Ушинский с детских лет научился уважать и ценить знания, науку. До 16 лет он жил в старинном городке Новгород-Северске. О своих гимназических годах он писал: «Гимназия... стояла за городом, а домик моего отца тоже за городом и в местности гористой и живописной. Я ежедневно должен был ходить в гимназию... Но как оживлялась и наполнялась впечатлениями жизнь моя, когда приближалась весна: я следил за каждым ее шагом, за каждой малейшей переменой в борьбе зимы и лета...» По окончании гимназии Ушинский поехал в Москву поступать в Московский университет. Ом хорошо сдал экзамены и был принят на юридический факультет. Ему тогда было только 16 лет. Учился Ушинский-студент с увлечением, горячо интересовался науками. Он был от природы очень одаренным, обладал прекрасной памятью. Свойства эти он укрепил и развил непрерывной серьезной научной работой. Очень много читал. Для того чтобы читать в подлинниках иностранную научную и художественную литературу, изучил немецкий, французский и английский языки. Юношей он писал в своем дневнике: «Сделать как можно больше пользы моему отечеству - вот единственная цель моей жизни, и к ней-то я должен направить все мои способности». И Ушинский достиг своей цели. Он направил все свои способности и знания на народное образование, на обучение и воспитание детей и юношества... Много надо было сделать, чтобы улучшить народное образование в России. Ушинский не щадя сил и времени принялся за эту работу. Он преподавал в школах, изучил всю научную русскую и иностранную литературу о воспитании и образовании детей. Познакомился с работой многих школ в Швейцарии, Германии и Франции. Он стал известен как опытный, очень образованный педагог, написал много педагогических книг и статей... Своими сочинениями он положил начало педагогической науке в России. Но работал Ушинский всегда сверх сил. Тяжело переживал все неприятности и помехи, которые причиняли ему царские чиновники. Они считали, что народу не нужны и даже вредны знания. Ушинский не мог к этому относиться спокойно. Напряженный труд, неприятные переживания подорвали его слабое здоровье. Великий русский педагог умер сорока шести лет в январе 1871 года. Со дня смерти Константина Дмитриевича Ушинского прошло более ста лет. Но его имя, его дела и труды не забыты на родине. В Советском Союзе издаются его педагогические сочинения. Они изучаются сейчас в наших педагогических вузах. Есть у нас школы имени Ушинского. Именем Ушинского названа в Москве большая библиотека по народному образованию.

(По В. Гакиной.) Передайте содержание текста устно, используя однородные члены предложения.

Начало дружбы Павел Воронин приехал па турбазу вечером. Он сбросил пыльник, тяжелые сапоги, гимнастерку, ремни, облачился в легкую белую пижаму и побежал к морю. В самые тяжелые минуты на фронте он мечтал о том, как окунется в ласковую воду родного моря, поплывет далеко-далеко, к самому горизонту. Тогда это казалось почти невозможным, несбыточным. И вот сбылось. Вторая койка в его комнате была аккуратно застлана. На одеяле, на газете были разложены цветные камни. Сосед по комнате бродил где-то в горах. Рано утром Воронин спустился к воде. Он решил сегодня осуществить давний свой замысел: оплыть Чертов мыс и выйти на берег к Бухте двенадцати разбойников, у подножия Лысой горы. По его расчетам, проплыть нужно было бы не больше трех с половиной - четырех километров. Воронин решил плыть один. Он иногда любил оставаться одни па одни с природой. Плыл он легко: море было тихое, зеркальное, ласковое. Проплыв Золотые ворота, он лег на воду и отдыхал, устремив взор в бескрайнюю, яркую голубизну неба. Вдруг что-то холодное коснулось его руки. Медуза? Он встрепенулся. Рядом с ним лежал человек с маленькой острой бородкой, в такой же тюбетейке, как и у него.

  • Откуда вы взялись? - удивленно спросил Воронин.
  • Из морской пены. Аз есмь Нептун - морской царь.
Они молча поплыли вместе. Бородач понравился Воронину. Да и тот, видимо, обрадовался неожиданному попутчику. Они обогнули мыс, вышли на берег, выжали трусы и договорились вместе подниматься на Лысую гору. Оказалось, что «Нептун» живет здесь уже третий день. Утром он выплыл па прогулку в море, а сейчас собирается домой.
  • Нам не по дороге? - спросил Воронин.
  • Да как сказать, - усмехнулся бородач, - я прямо через гору полезу. Мне по пути кое-какие камешки рассмотреть надо. А вы можете в обход пойти. Должен вас предупредить, юноша, гора крутая, неизведанная. Для прогулок не годится. Подъем будет нелегким. И уцепиться не за что.
Воронин видел, что бородач не особенно охотно приглашает его в попутчики. Но он был задет неверием этого немолодого уже человека в его силы. И потом ему казалось даже недостойным пускать бородача одного в подобный, очевидно совсем нелегкий поход. Воронин считал себя не вправе бросить бородача и уйти искать более легкий путь.
  • Вперед, - сказал твердо Павел.
Они все же немного отдохнули у подножия. Потом бородач деловито подтянул ремешки своих подошв, сделанных из автомобильных шин, решительно махнул рукой и полез наверх. Сначала подъем был нетруден. «Нептун» то и дело нагибался, поднимал какие-то камешки, внимательно их рассматривал и увязывал в большой платок, прикрепленный к трусам. Воронин был мастером высшего пилотажа, пловцом-рекордсменом, искусным велосипедистом, но подъем на горы никогда особенно не удавался ему. И хотя «Нептун» раза в два был старше летчика, он вскоре оставил его далеко позади. Солнце припекало все сильней. Подъем становился круче. Камни осыпались под ногами. Не за что было ухватиться на голой скале. Самым неприятным было то, что надо было подниматься по осыпи. Воронин намечал впереди твердую площадку, становился на нее, хватаясь за камень, и вдруг площадка уходила из-под ног, и он едва-едва удерживался, всем телом прижимаясь к острым выступам. Воронин посмотрел вниз. Там сверкало море - привычное, родное. Но оно было недосягаемо. Вниз спуститься по осыпи было уже невозможно. Он посмотрел вверх. Вершина была еще далеко, но «морской бог» был уже почти на ней. И вдруг он услышал крик. Так может кричать человек только перед смертью: - Держи! Бородач сорвался и летел вниз по камням. Камни, осыпаясь, больно ударяли летчика. Спасти, протянуть руку? Но бородач потащит его за собой... Что же делать? Внезапно камни перестали сыпаться. Он поднял голову. Бородач стоял, прижимаясь к скале, уцепившись за выступ, и жадно глотал воздух. ...На вершине они долго лежали молча, всем телом ощущая вернувшуюся жизнь. Теперь были особенно хороши и трава, и солнце, и воздух. Прежде чем зайти в свою комнату, Воронин пошел к морю. «Ну, хорошо... Бородач не долетел. А если бы? Ты бы протянул руку, Павел, или нет?» Он знал, что случай этот он не сможет вычеркнуть из своей жизни. Он пошел в дом. Проснулся сосед. Это был его спутник по подъему на Лысую гору. Так началась дружба профессора геологии Сажина и Героя Советского Союза Воронина.

(По А. Исбаху.)


Обыкновенная земля В Мещерском крае нет никаких особенных красот и богатств, кроме лесов, лугов и прозрачного воздуха. Но все же край этот обладает большой притягательной силой. Он очень скромен - так же, как картины Левитана. Но в нем, как и в этих картинах, заключена вся прелесть и. все незаметное на первый взгляд разнообразие русской природы. Что можно увидеть в Мещерском крае? Цветущие или скошенные луга, сосновые боры, поемные и лесные озера, заросшие черной кугой, стога, пахнущие сухим и теплым сеном. Сено в стогах держит тепло всю зиму. Мне приходилось ночевать в стогах в октябре, когда трава на рассвете покрывается инеем, как солью. Я вырывал в сене глубокую нору, залезал в нее и всю ночь спал в стогу, будто в запертой комнате. А над лугами шел холодный дождь и ветер налетал косыми ударами. В Мещерском крае можно увидеть сосновые боры, где так торжественно и тихо, что бубенчик-«болтун» заблудившейся коровы слышен очень далеко, почти за километр. Но такая тишина стоит в лесах только в безветренные дни. В ветер леса шумят великим океанским гулом и вершины сосен гнутся вслед пролетающим облакам. В Мещерском крае можно увидеть лесные озера с темной водой, обширные болота, покрытые ольхой и осиной, одинокие, обугленные от старости избы лесников, пески, можжевельник, вереск, косяки журавлей и знакомые нам под всеми широтами звезды. Что можно услышать в Мещерском крае, кроме гула сосновых лесов? Крики перепелов и ястребов, свист иволги, суетливый стук дятлов, вой волков, шорох дождей в рыжей хвое, вечерний плач гармоники в деревушке, а по ночам - разноголосое пение петухов да колотушку деревенского сторожа. Но увидеть и услышать так мало можно только в первые дни. Потом с каждым днем этот край делается все богаче, разнообразнее, милее сердцу. И, наконец, наступает время, когда каждая ива над заглохшей рекой кажется своей, очень знакомой, когда о ней можно рассказывать удивительные истории.

(К. Паустовский.) Обратите внимание на композиционную роль вопросительных предложений и используйте их при передаче содержания. Какова роль однородных членов в описании?

Тайны леса Лунной ночью в березовом лесу светло, как днем. Свет луны отражается сугробами и делает лес просторным, похожим на огромный зал с белыми колоннами. Полна тайн настороженная тишина ясной зимней ночи. Что это? В снегу темнеет щель. Полоса света как бы серебряным поясом охватила чей-то мохнатый бурнус. Под сугробом, в берлоге, лежит и дремлет в ночной тиши медведь. Его не беспокоит холодный луч луны, пробившийся в глубь берлоги. Да, да, медведь в Подмосковье. Он зимует в заповедных луховицких лесах. Добродушен этот косолапый «вегетарианец». В сентябре и октябре медведь отъедался одними золочеными желудями. Не брезговал и ягодами брусники, клюквы. А сейчас спокойно дремлет. Сладко нежится, знает, что снег надежно прикрыл следы. Это и надо зверю. Больше всего рад топтыга лесной тишине: никто его не беспокоит. Дремлет медведь, но чутко прислушивается к неугомонной жизни зимнего леса. Снежинки еле слышно шуршат о кору старых осин, скользят по уцелевшим кое-где сохлым листьям дубнячка, цепляются за хвою. Синички тихо напевают. Дятел стучит. Все это звериному чуткому сиу не помеха. Но вот настала ночь. Полная тишина. И вдруг звонко треснул сушняк. Сразу понял медведь: это не мороз. Вот и снег хрустит. Кто-то через кусты и сугробы напролом бредет. Медведь взъерошился, привстал, навострил уши, сверкает глазами. Кто это колобродит? Дымчато-серые звери легко шагают по глубокому снегу. Лоси! Медведь успокоенно отвернулся: «Свои». И улегся, положил голову на передние лапы, зажмурился. А долговязые скороходы-лоси даже остановились от неожиданности, бородатыми мордами уставились на берлогу. Зверя почуяли, храпят сторожко и грозно. Стоит, как вкопанный в снег, старый бык. Вот он спокойно отшагивает к можжевеловым кустам и бело-голубой пастью хватает душистую хвою. Успокоились и остальные лоси. Они подходят к кустам и жуют пахучую хвою, сопят, отфыркиваются. А беляк следом прискакал, притулился под елкой и дивится на лосей: что же они осинок не ломают? Что с ними случилось? Вздумали есть колючку... Беляк терпеливо ожидает. Вот осинка помешала лосю, он махнул головой - обломилась с треском ветка, отскочила, воткнулась в снег, зайчик оживился, грациозно встал на задние лапы, поднял высокие уши, черносливины глаз уставились вперед. Аппетитная ветка осины манит его к себе. Луна осветила зимнюю идиллию у берлоги. Огромный заиндевевший лось стоит среди фосфорического блеска снегов, жует хвою и пускает клубы пара. А зайчишка не боится, с удовольствием грызет рядом обломки ветки - подарок лося. Зайцы всегда подбирают за лосями молодые побеги осин. Горечь осинки косому слаще сахара. В другое время, конечно, медведь рявкнул бы на лосей, полез бы в драку. Но сейчас не до того. Уж очень сладко дремлется. Хорошо, если зашумит, разгуляется непогодушка, хлопьями повалит снег, гуляй-ветер завоет в вершинах... Еще пуще убаюкивает медведя колыбельная песнь бурана. Любит слушать лесной боярин симфонию вьюги в бору. Март - последний месяц медвежьего покоя. Глубок снег в тенистой тиши лесов. Медведи поднимаются из берлог, по охотничьим приметам, в «день-зимоборец», седьмого апреля.

(Дм. Зуев.) Используйте в изложении вопросительные предложения, которые в данном случае являются риторическими вопросами, то есть вопросами, не требующими ответа, а привлекающими внимание к тому или иному явлению.

ОБОСОБЛЕННЫЕ ОПРЕДЕЛЕНИЯ


Мечта У каждого актера бывает мечта об одной роли. О роли, венчающей весь его творческий путь. Алексей Прокофьевич Кудрин, старейший актер нашего театра, сыграл в своей жизни сотни ролей. Ученик Сумбатова-Южина, бывший артист московского Малого театра, он был по своему стилю реалистом. В наш город Алексей Прокофьевич приехал после революции. Никогда не забыть мне в его исполнении Егора Булычева и Вершинина из пьесы «Бронепоезд». Но все эти роли были как бы творческой предысторией Алексея Прокофьевича. Он прочел несколько книг о Ленине, увидел Ильича на экране и понял, что именно о воплощении этого образа он мечтал много лет. И все же, когда режиссер Марков предложил Кудрину сыграть роль Ленина в одной из новых пьес, он сначала испугался. Владимира Ильича Ленина живого он видел только один раз. Но этого хватило на всю его жизнь. Он слышал знаменитую речь на заводе Михельсона. И видел потом, как лежал Ильич, раненный пулей эсерки Каплан, как пытался он приподняться, жадно глотая ускользающий от него воздух. Кудрин принял предложение режиссера. Он забыл обо всем, кроме этой повой своей работы. День за днем он вживался в свою новую роль. Но сыграть роль Ленина Кудрину не пришлось. Накануне премьеры немцы захватили наш город. Старый актер ушел в партизаны. Замечательную статую Ленина, стоявшую в городском сквере, немцы сбросили с пьедестала. Мы два раза пробирались в город и восстанавливали памятник. Тогда немцы разбили статую на куски, и мы уже ничего не могли сделать. Но мы отомстили немцам. Именно в тот день, когда увидели разбитый памятник, мы взорвали железнодорожный мост через реку и пустили под откос большой эшелон, груженный боеприпасами. Шнур поджигал Кудрин... Мы не хотели пускать старика на такое дело. Но старик был упрям, и переубедить его мы не могли. Митя Долгушин, наш самый юный разведчик, принес известие о том, что немцы организуют в городе праздник в честь победы. Из самого Берлина привезены скульпторы, и на том месте, где стоял Владимир Ильич Ленин, воздвигается изображение немецкой победы в каске с автоматом. Этого, конечно, нельзя было допустить. Командир отряда созвал совет, на который был приглашен и Кудрин. Приглашены были не все партизаны, и принятого решения нам не объявили. Наутро командир отряда вызвал меня, приказал взять десять бойцов, отправиться в город и смешаться с толпой. Он коротко рассказал мне о наших поправках к немецкому плану проведения праздника. Мы пробрались в город разными путями и смешались с толпой, согнанной на площадь. В центре сквера, на месте памятника, громоздилось большое сооружение, прикрытое плащ-палатками. На трибуну перед памятником поднялись комендант города майор Линде и бургомистр Винтергаузен. Оркестр сыграл немецкий марш. Майор Линде предоставил слово бургомистру Винтергаузену, бывшему ювелиру нашего города. Винтергаузен произносил речь по-немецки и сам переводил. Он говорил о славе германского оружия, о замыслах фюрера, о победах. Бургомистра слушали в сумрачном молчании.

  • Снимите чехол! - приказал Винтергаузен.
Оркестр грянул фашистский марш. Чехол сорвали... И вся толпа замерла. На высоком постаменте стоял Владимир Ильич Ленин. Я был посвящен в тайну ночной операции. И все же вздрогнул от неожиданности, восторга, необычайного счастья. На пьедестале стоял Владимир Ильич, в пальто, в знакомой кепке. Вот он поднял руку и сказал, чуть картавя:
  • Товарищи!
Только одно слово. И граждане нашего города, забитые, приниженные, измученные немцами, бросились к нему. В нашем городском сквере совершилось чудо. Немецкие солдаты, ошеломленные, оцепеневшие от ужаса, были сметены. Мы хорошо помнили задачу, поставленную командиром отряда: разгромить арсенал, добыть оружие, освободить заключенных. Я повел свой отряд к арсеналу, когда сзади в сквере раздались выстрелы. Я обернулся и увидел, как Алексей Прокофьевич прижал руку к груди, качнулся и упал. Так старый актер Кудрин сыграл свою лучшую роль.

(По А. Исбаху.)


Мать О матерях можно рассказывать бесконечно. Уже несколько недель город был обложен кольцом врагов. Все ручьи, питавшие город водою, враги забросали трупами, они выжгли виноградники вокруг стен, вытоптали поля, вырубили сады - город был открыт со всех сторон, и почти каждый день пушки врагов осыпали его чугуном и свинцом. По узким улицам города угрюмо шагали отряды солдат, истомленных боями, полуголодных; из окон домов изливались стоны раненых, крики бреда, молитвы женщин и плач детей. Особенно невыносимой становилась жизнь с вечера, когда в тишине стоны и плач звучали яснее. В домах боялись зажигать огни, густая тьма заливала улицы, и в этой тьме безмолвно мелькала женщина, с головой закутанная в черный плащ. Люди обходили ее, как труп, а она оставалась во тьме и снова тихо, одиноко шла куда-то, переходя из улицы в улицу, немая и черная. Гражданка и мать, она думала о сыне и родине: во главе людей, разрушавших город, стоял ее сын, веселый и безжалостный красавец; еще недавно она смотрела на него с гордостью, как на драгоценный свой подарок родине, как на добрую силу, рожденную ею в помощь людям города - гнезда, где она родилась сама, родила и выкормила его. Однажды в глухом углу, около городской стены, она увидела другую женщину: стоя на коленях около трупа, неподвижная, точно кусок земли, она молилась. Поднявшись с колен, мать убитого сказала:

  • Теперь, когда он честно погиб, сражаясь за родину, я могу сказать, что он возбуждал у меня страх: легкомысленный, он слишком любил веселую жизнь, и было боязно, что ради этого он изменит городу, как это сделал сын Марианны, враг бога и людей, предводитель наших врагов.
Закрыв лицо, Марианна отошла прочь, а утром на другой день явилась к защитникам города и сказала:
  • Или убейте меня за то, что мой сын стал врагом вашим, или откройте мне ворота, я уйду к нему...
Они открыли ворота перед нею, выпустили ее из города и долго смотрели со стены, как она шла по родной земле, густо насыщенной кровью, пролитой ее сыном. В лагере врагов заметили ее и осторожно к ней приблизились. Подошли и спросили - кто она, куда идет?
  • Ваш предводитель - мой сын, - сказала она, и ни один солдат не усомнился в этом.
И вот, в шелке и бархате, он перед нею, и оружие его в драгоценных камнях.
  • Мать! - говорил он, целуя ей руки. Ты пришла ко мне, значит, ты поняла меня, и завтра я возьму этот проклятый город.
  • В котором ты родился, - напомнила она.
Опьяненный подвигами своими, обезумевший в жажде еще большей славы, он говорил с дерзким жаром молодости:
  • Я родился в мире и для мира, чтобы поразить его удивлением! Я щадил этот город ради тебя - он как заноза в ноге моей и мешает мне так быстро идти к славе, как я хочу этого. Но теперь - завтра - я разрушу гнездо упрямцев!
Она видела там, в темных домах, где боялись зажечь огонь, чтобы не привлечь внимания врагов, на улицах, полных тьмы, запаха трупов, подавленного шепота людей, ожидающих смерти,- она видела все и всех, знакомое и родное стояло близко перед нею, молча ожидая ее решения, и она чувствовала себя матерью всем людям своего города. Мать сказала ему:
  • Иди сюда, положи голову на грудь мне, отдохни, вспоминая, как весел и добр был ты ребенком и как все любили тебя.
Он послушался, прилег на колени к ней и закрыл глаза, говоря:
  • Я люблю только славу и тебя за то, что ты родила меня таким, каков я есть.
И задремал на груди матери, как ребенок. Тогда она, накрыв его своим черным плащом, воткнула нож в сердце его, и он, вздрогнув, тотчас умер, - ведь она хорошо знала, где бьется сердце сына. И, сбросив труп его с колен своих к ногам изумленной стражи, она сказала в сторону города:
  • Человек - я сделала для родины все, что могла; мать - я остаюсь со своим сыном!
И тот же нож, еще теплый от крови его - ее крови, - она твердой рукой вонзила в свою грудь и тоже верно попала в сердце, - если оно болит, в него легко попасть.

(По М. Горькому.) Выясните роль обособленных оборотов, запишите наиболее выразительные из них и используйте в изложении.

Студентка Двадцать пять лет Горин читал курс античной литературы. Почти всегда его лекцией начинался учебный год. Тысячи студентов прошли перед ним. И он, когда-то молодой восторженный доцент, потом заслуженный, с сединой на висках, но не менее восторженный профессор, как бы открывал студентам двери в огромный, еще не изведанный мир университетской науки. Они были очень разные, эти студенты. В двадцатые годы они приходили в аудиторию прямо с полей гражданской войны, в шинелях и гимнастерках, пропитанных пылью военных дорог. Рядом с бывалым, испытанным воином часто сидел молодой галчонок, только что со школьной скамьи. Нужно было сразу, с первой лекции, найти путь к их сердцам. Но не было к ним одной, раз и навсегда изведанной, проторенной дороги. Иногда ему казалось, что студенты не поймут его. Ведь так бесконечно далек был мир античных героев от сегодняшней богатой, сложной жизни! Но он любил этот далекий мир. Он был влюблен в свой предмет со всей страстью первой любви. Этот год был для Горина юбилейным. Двадцать пятый раз он открывает учебный год и с беспокойством, совсем как четверть века назад, подходит к дверям аудитории. Этот год был новый, необычный. Это был первый учебный год после победы. Среди девушек в разных местах зала сидели юноши в гимнастерках с разноцветными ленточками на груди, некоторые - с пустыми рукавами, сколотыми английскими булавками, с костылями, прислоненными к спинкам стульев. Девушка в первом ряду с краю особенно напряженно слушала его. Горин заметил это. Она показалась ему очень привлекательной. Ее нельзя было назвать красивой: худенькая, востроносая; большие серые глаза была распахнуты, точно два окна в мир, и в глазах - такое пристальное внимание, пытливость и доверчивость. А девушка, сидевшая в первом ряду, была Елена Юрьевна Занина, Герой Советского Союза, совершившая сотни боевых вылетов. Об отваге Заникой ходили легенды по всему фронту. Лена кончила десятилетку в июне сорок первого года. Воспитанная в мужском обществе, среди летчиков (мать умерла давно), она привыкла сама решать самые сложные вопросы, возникавшие на ее пути. Брат был убит в первый же месяц войны. Елена решила его заменить. Свое решение она выполнила и воевала, кажется, неплохо. После войны Занина была демобилизована и зачислена на первый курс Московского университета. Учеба давалась ей нелегко: четыре года не садилась она за книгу. Не ладилось дело с греческим языком. На одной из лекций Андрей Иванович сказал, что истинный аромат «Илиады» почувствует лишь тот, кто овладеет языком Гомера. И она хотела «почувствовать истинный аромат». Она хотела знать как можно больше, как можно лучше. Приближались экзамены. И она очень боялась. Не скажет ли ей Андрей Иванович: «Занина, вы не чувствуете настоящего аромата «Илиады». Ночами сидела она над книгами. Год назад, в такие же ночи, она во главе своего звена летала над вражескими объектами, сбрасывала бомбы. Всего год назад. А теперь вот она сидит над «Илиадой», произносит греческие слова и пытается постигнуть военную хитрость Одиссея. Вот ведь какие дела случаются на свете! Она много раз пропускала свою очередь. С тревожным любопытством набрасывалась она на студентов, выходивших из кабинета экзаменационной комиссии:

  • Ну, как? Строго? А хронологию спрашивает? А наизусть нужно?
Лена перестояла всех и дождалась того, что сам Андрей Иванович выглянул из аудитории и позвал ее.
  • Ну, что же вы? - сказал Горни.- Меня задерживаете и себя задерживаете? Какая же вы, однако, трусиха!
Занина взяла билет... Нет, так она никогда не волновалась на фронте. Вопрос был хорошо знаком ей, и она прекрасно рассказала о Троянской войне. Горин был очень доволен ответом.
  • Прекрасно! - повторял он. - Прекрасно! Ну, вот и смена растет. Л вы, трусиха, боялись.
Университетский клуб был переполнен. Праздновалась годовщина Дня Победы. В президиум торжественного заседания в числе других были избраны профессор Горин и студентка первого курса Занина. На отвороте черного пиджака профессора блестели три медали. Андрей Иванович сел, протер очки и тут только заметил свою соседку.
  • Здравствуйте! - сказал он весело, протягивая ей руку.- Здравствуйте, трусиха!
И вдруг увидел: на жакете «трусихи», над двумя рядами разноцветных ленточек, сияла Золотая Звезда.

(По А. Исбаху.)


Петер Фишер-младший В московском Музее изобразительных искусств имени А. С. Пушкина есть зал, который называется «Итальянский дворик». На видном месте в нем стоит балдахин для раки (усыпальницы) какого-то немецкого святого. Это сооружение выше человеческого роста, бронзовая беседка, вся кружевная, изрезанная и по-готически устремленная ввысь, с массой колонок, башенок, арок, фигур. Фигуры святых - тоже удлиненные, с условными и торжественными жестами, драпировками, отлично выполненными. Сделал балдахин Петер Фишер-младший, нюренбергский литейщик, мастер XVI века, который принял литейную мастерскую от отца и работал над балдахином со своими тремя сыновьями. Было ему тогда за пятьдесят. Если обойти балдахин и у одного из его углов присесть на корточки, то внизу, в самом низу, за перегруженной украшениями колонкой, молено увидеть совсем другую фигуру, непохожую на вытянутых, элегантных святых. Крепкий, коренастый, на расставленных коротких ногах, стоит в маленькой нише немолодой сильный человек, бородатый, с уверенной осанкой, в большом рабочем кожаном переднике, в добротно сработанных грубоватых сапогах, удивительно жизненный, прочный. Он перепоясан, на поясе сумка - должно быть с инструментами. Руки его цепко держат молоток и долото и, кажется, вот сейчас пустят их в ход, возьмутся за дело; глаза из-под лохматых бровей смотрят зорко, сурово - зачем человека оторвали от работы. Это автопортрет, мастер изобразил себя - и изобразил не в парадном, воскресном виде, но за работой. Вместо подписи взял и поставил себя, утвердил эту крупную, широкую в груди, налитую упрямой силой фигуру делателя, умельца, хозяина рук своих, хозяина вещей и жизни.

(По Н. Соколовой.) Какова роль обособлений в описании мастера? Используйте их в изложении.

ПРИЧАСТНЫЙ ОБОРОТ


Котелок Меня послали в петроградскую Чрезвычайную комиссию расшифровать письмо, изъятое при аресте видного белогвардейского офицера. Письмо было большое, сплошь зашифрованное. Моя помощь понадобилась потому, что оно было написано по-французски. Свободного места нигде не было, и меня усадили за небольшую тумбочку в кабинете Урицкого. Урицкий сидел за своим столом и, видимо, писал статью. Поглощенный работой, он незаметно для себя все время бормотал старую каторжную песню. Дверь отворилась. Вошел худой, усталый солдат, державший в руках какую-то грязную тряпку.

  • Товарищ Урицкий, - сказал солдат.
  • Ну, что? - спросил Урицкий, не поднимая головы.
  • Я тут бриллианты принес.
  • Какие бриллианты?
- Да мы на обыске взяли. - И, развернув свою тряпку, солдат показал завязанный на углу ее тяжелый узел, похожий на узел с крупной солью.
  • Оставьте, товарищ, - сказал Урицкий.
  • Мне портянка нужна, я ее с ноги снял.
Урицкий поднял голову, задумчиво оглядел комнату, увидел закопченный солдатский котелок, стоявший около меня.
  • Вот, - сказал он. - Высыпьте туда, благо хозяин за ним не приходит.
Солдат развязал узел, и оттуда брызнули ослепительные белые, голубые, желтые, зеленые, красные, лиловые огни. Тут были аметисты, рубины, изумруды, но больше всего бриллиантов. Держа тряпку совочком, солдат ссыпал их в котелок, и они, как горох, стучали по его дну. Урицкий, стоя, неотрывно смотрел, но не на блеск холодных камней, а на лицо солдата, заросшее щетиной.
  • Так я пойду,- сказал солдат, уже спрятавший в карман портянку.
  • Спасибо. Идите, товарищ.
Мы продолжаем работать. Урицкий, дописавший последнюю страницу, отодвинул стул и принялся по-тюремному шагать наискось комнаты. Снова послышалось бормотание песенки. Сосредоточенно думая, он нагнулся, подобрал окурок, валявшийся на полу, поискал, куда бы его деть, и, не глядя, ткнул в котелок, прямо в кучу бриллиантов. На следующий день бриллианты в этом самом котелке были сданы в государственный фонд, за счет которого потом, в 1921 году, закупался хлеб для голодающих Поволжья.

(Е. Драбкииа.) Замените местоимения 1-го лица местоимениями 3-го лица.

Подвиг юного командира корабля На второй год войны семнадцатилетнего Валентина Яковлева назначили командиром катера. Этот высокий пост доверили юноше за его храбрость, отличную морскую смекалку, за хорошо освоенное им военное искусство и организаторские способности. Однажды катер под командой Валентина Яковлева нес дозор в заливе на траверзе Петродворца. Он охранял безопасность наших перевозок военных грузов между Кронштадтом и осажденным Ленинградом. Над заливом лежала густая темнота. Внезапно вахтенный матрос услышал приглушенный шум моторов. Шум приближался с берега, занятого врагом. Чтобы отвлечь внимание дозора от пиратов, подкрадывавшихся к нашей коммуникации, фашисты открыли беспорядочную стрельбу. Но зорко охраняла команда советского катера вверенный ей район. Вахтенный матрос, уловивший подозрительный шум, немедленно доложил об этом командиру. И Валентин Яковлев тотчас повел свой маленький корабль навстречу противнику. В темноте показались пять неприятельских катеров-истребителей, по это не смутило Валентина и его команду. Яковлев громко скомандовал: «Самый полный вперед! Открыть огонь по головному кораблю врага!» Начался неравный поединок. В первые минуты сражения рация, пробитая вражескими пулями, вышла из строя. Сообщить в штаб о необходимости поддержки не успели. На катере имелся только один крупнокалиберный пулемет и несколько винтовок. А на помощь гитлеровцам, и без того вооруженным пушками, пулеметами и ручными автоматами, пришли их береговые батареи. Они стреляли по нашему маленькому кораблю, ослепив его лучами дальнодействующих прожекторов, установленных на береговых возвышенностях. Яковлев, не обращавший внимания на неприятельский ураганный огонь и трудности маневрирования при встречном ослепительном огне, продолжал вести катер вперед. Одна из пулеметных очередей с катера, прошив головной истребитель, подожгла его. Почти тотчас же загорелся и другой вражеский катер, спутав строй колонны. В это время вражеским снарядом с батареи, расположенной на берегу, сбило пулемет на катере Яковлева. Но отважный командир не растерялся. Продолжая искусно увертываться от неприятельских снарядов, он крикнул: «Открыть огонь из винтовок! Приготовить гранаты!» Расстояние между маленьким кораблем дерзкого молодого командира и тремя неприятельскими кораблями, еще уцелевшими, уменьшилось до сорока метров. В этот момент вражеская пуля пробила грудь Яковлева. Он упал, но, превозмогая боль, подозвал к себе рулевого и, уже теряя сознание, приказал ему принять командование. Балтийский катер, весь изрешеченный пулями и осколками снарядов, пылал, охваченный пламенем. Из всей его команды остались в строю только два матроса. Но и они не собирались отступать. Действуя гранатами и винтовками, они продержались до тех пор, пока не подоспела помощь. Подробности о подвиге Валентина Яковлева и сообщили эти матросы.

(По И. Амурскому.) Почему автор в тексте употребляет профессионализмы?

Зимний дуб Выпавший за ночь снег замел узкую дорожку, ведущую от Уваровки к школе, и только по слабой прерывистой тени на снегу угадывалось ее направление. Учительница осторожно ставила ногу в маленьком, отороченном мехом ботике, готовая отдернуть ее назад, если снег обманет. До школы было всего с полкилометра, и учительница лишь накинула на плечи короткую шубку, а голову наскоро повязала легким шерстяным платком. А мороз был крепкий, к тому же еще налетел ветер. Но двадцатичетырехлетней учительнице все это нравилось. Двухэтажное здание школы с широкими окнами, расписанными морозом, стояло близ шоссе. Первый урок у Анны Васильевны был в пятом «А». Еще не замер пронзительный звонок, возвестивший о начале занятий, а Анна Васильевна вошла в класс. Тишина наступила не сразу. Хлопали крышки парт, поскрипывали скамейки, кто-то шумно вздыхал, видимо прощаясь с безмятежным настроением утра.

  • Сегодня мы продолжим разбор частей речи... Именем существительным называется часть речи, которая обозначает предмет. Предметом в грамматике называется все то, о чем можно спросить: кто это или что это? Например: кто это? - Ученик. Илы: что это? - Книги...
  • Можно?
В полуоткрытой двери стояла небольшая фигурка в разношенных валенках, на которых, стаивая, гасли морозные искринки. Круглое разожженное морозом лицо горело, словно его натерли свеклой, а брови были седыми от инея.
  • Ты опять опоздал, Савушкин?- Анна Васильевна любила быть строгой, но сейчас ее вопрос прозвучал почти жалобно.
Приняв слова учительницы за разрешение войти в класс, Савушкин быстро прошмыгнул на свое место.
  • Все понятно? - обратилась Анна Васильевна к классу.
  • Понятно! Понятно! - хором ответили дети.
  • Хорошо! Тогда назовите примеры.
На несколько секунд стало тихо, затем кто-то неуверенно произнес.
  • Кошка.
  • Правильно, - сказала Анна Васильевна.
  • Окно! Стол! Дом! Дорога!
  • Правильно, - говорила Анна Васильевна.
Класс радостно забурлил. Круг примеров все ширился, но в первые минуты ребята держались наиболее близких, на ощупь осязаемых предметов. И вдруг, словно очнувшись от сна, Савушкин приподнялся над партой и звонко крикнул: «Зимний дуб!» Слова вырвались из его души, как признание, как счастливая тайна, которую не в силах было удержать переполненное сердце. Не понимая странной его взволнованности, Анна Васильевна сказала, с трудом скрывая раздражение:
  • Почему зимний? Просто дуб.
  • Просто дуб - что! Зимний дуб - вот это существительное!
  • Садись, Савушкин, вот что значит опаздывать. Во время большой перемены будь любезен зайти в учительскую...
  • Будь добр, объясни, почему ты систематически опаздываешь? - сказала Анна Васильевна, когда Савушкин вошел в учительскую.
  • Просто не знаю, Анна Васильевна. Я за целый час выхожу.
И тебе не стыдно говорить, что выходишь за час? От санатория до шоссе минут пятнадцать и по шоссе не больше получаса.
  • А я не по шоссе хожу. Я коротким путем, напрямик через лес.
  • Печально, Савушкин, очень печально! Придется мне сходить к твоей матери. Я кончаю в два. После уроков ты меня проводишь.
Едва они вступили в лес и тяжело груженные снегом еловые лапы сомкнулись за их спиной, как сразу перенеслись в иной, зачарованный мир покоя и беззвучия. Кругом белым-бело. Лишь в вышине чернеют обдутые ветром макушки рослых плакучих берез, и тонкие веточки кажутся нарисованными тушью на синей глади неба. Проскользнув под аркой гнутой ветлы, дорожка вновь сбегала к ручью. Местами ручей был застелен толстым снеговым одеялом, местами закован в чистый ледяной панцирь, а порой среди льда и снега поглядывала темным недобрым глазом живая вода.
  • А почему он не весь замерз? - спросила Анна Васильевна.
  • В нем теплые ключи бьют, вон видите струйку.
Наклонившись над полыньей, Анна Васильевна разглядела тянущуюся со дна тоненькую нитку; не достигая поверхности воды, она лопалась мелкими пузырьками.
  • Тут этих ключей страсть как много! - с увлечением говорил Савушкин. - Ручей-то и под снегом живой.
Он разметал снег, и показалась дегтярно-черная и все же прозрачная вода. Нежданно вдалеке забрезжила дымчато-голубая щель. Редняк сменил чащу; стало просторно и свежо. И вот уже не щель, а широкий залитый солнцем просвет возник впереди, там что- то сверкало, искрилось, роилось ледяными звездами. Тропинка обогнула куст орешника, и лес сразу раздался в стороны: посреди поляны, в белых сверкающих одеждах, огромный и величественный, как собор, стоял дуб. Казалось, деревья почтительно расступились, чтобы дать старшему собрату развернуться во всей силе. Его нижние ветви шатром раскинулись над поляной. Снег набился в глубокие морщины коры, и толстый, в три обхвата, ствол казался прошитым серебряными нитями. Листва, усохнув по осени, почти не облетела, дуб до самой вершины был покрыт листьями в снежных чехольчиках. Так вон он, зимний дуб! Анна Васильевна робко шагнула к дубу, и могучий великодушный страж леса тихо качнул ей навстречу ветвью. Савушкин возился у подножия дуба, запросто обращаясь со своим старым знакомцем. Он с усилием отвалил глыбу снега, облипшую понизу землей с остатками гниющих трав. Там, в ямке, лежал шарик, обернутый сопревшими паутинно-тонкими листьями. Сквозь листья торчали острые наконечники игл, и Анна Васильевна догадалась, что это еж. - Вот как укутался! - Савушкин заботливо прикрыл ежа неприхотливым его одеялом. Затем он раскопал снег у другого корня. Открылся крошечный гротик с бахромой сосулек на своде. В нем сидела коричневая лягушка, будто сделанная из картона. Савушкин потрогал лягушку, та не тронулась. Он продолжал водить учительницу по своему мирку. Подножие дуба приютило еще многих постояльцев: жуков, ящериц, козявок. Анна Васильевна с радостным интересом всматривалась в эту неведомую ей, потайную жизнь леса, когда услышала встревоженный голос Савушкина:
  • Ой, мы уже не застанем маму!
Анна Васильевна поспешно поднесла к глазам часы - четверть четвертого. У нее было такое чувство, словно оно попала в западню.
  • Что ж, Савушкин, это только значит, что короткий путь еще не самый верный.
Отойдя недалеко, Анна Васильевна в последний раз оглянулась на дуб и увидела у его подножия небольшую темную фигурку. И она вдруг поняла, что самым удивительным в этом лесу был нс зимний дуб, а маленький человек в разношенных валенках.

(По Ю. Нагибину.) Запишите сочетания существительного с прилагательными или причастиями, запомните их и употребите в изложении обособленными или необособленными (в соответствии с употреблением автора рассказа).

Первый снег За одну ночь неузнаваемо изменился поселок. Свежий снег щедро выстлал все улицы, утеплил крыши, навесил бахрому на телеграфные провода, празднично разукрасил толстую елку у конторы, опушил немощные прутики, огражденные штакетником, и сделал их похожими на деревья. Мягкий серебряный свет разлился вокруг. Старые бревенчатые дома под снежными шапками заметно помолодели и выглядели теперь сказочными теремами. Солнце еще не выкатилось из-за леса, но уже протянуло в вышине лучи над поселком. Дружно дымили печные трубы. В безветренном воздухе дымы поднимались прямыми столбами. Со стороны смотреть - казалось, будто поселок подвешен к небу на толстых витых канатах, белых, с прожелтью снизу, в тени, и пестро радужных повыше, в лучах солнца. Налетел ветерок - и враз заколыхались все цветные дымы-канаты. Поселок качнулся и поплыл, как на качелях. Все живое оставляло на снегу спои следы. Робкая пунктирная тропка пролегла от общежития к колодцу: это Надя, вставшая раньше всех в комнате, ходила за водой для умывальника. Ворона отпечатала на снегу аккуратные крестики, а собака - пятачки. Крестики и пятачки издали устремились друг к другу, сошлись под углом и разбежались ножницами. Посреди улицы пролегли следы трактора, спозаранку ушедшего в лес, - две лепты примятого, спрессованного снега, разрезанные траками гусениц на длинные ровные кирпичи. Заспанная Тося вышла из общежития и, пораженная праздничным видом поселка, замерла на крыльце, захмелевшими от снежного раздолья глазами глянула вокруг. Зачерпнув горсть снега, Тося скомкала скрипучий снежок и стала румянить им щеки. Снег был молодой, ватный и совсем не холодный.

  • Эй, барбосик, зима пришла! - крикнула Тося и запустила в собаку снежком.
Собака остановилась, осуждающе посмотрела на Тосю, дивясь ее несолидности, и затрусила дальше по своим неотложным делам. Тося припомнила, что ей надо получать продукты для кухни, и двинулась вслед за собакой, стараясь не затоптать ее узорные пятачки. Дворняга на бегу оглянулась на Тосю с таким видом, будто хотела сказать: «И чего привязалась?» Легкой танцующей походкой Тося шествовала по поселку, обновленному зимой, и озиралась по сторонам, боясь пропустить что-нибудь интересное. Мастер Чуркин широкой деревянной лопатой расчищал дорожку возле своего дома. Чуть в сторонке младший сынишка мастера Петька мыл снегом чернильницу-непроливайку. Яркие фиолетовые пятна расцветили снег далеко вокруг школьника. Первый снег выманил на улицу ребятишек. Они барахтались, визжали, падали «солдатиками». Тося с завистью покосилась на них и тут же отвернулась, чтобы не поддаться соблазну. И вот уже вспыхнул первый бой - и зазвенело первое в эту зиму оконное стекло, выбитое неточно пущенным снежком.
  • Я вас! - крикнула толстая тетка, выбегая с веником из дому.
Ребятишки порскнули кто куда и сразу словно сквозь землю провалились. Тетка подозрительно уставилась на Тосю - и та па всякий случай напустила на себя деловой взрослый вид, чтобы не пришлось, чего доброго, отвечать за чужую проказу. Из недр темной кладовой длинноногий комендант охапками выносил деревянные лопаты с присохшей прошлогодней грязью и сокрушенно качал головой, разглядывая расколотые половинки. До самой столовой сопровождала Тося дворнягу, а тут пути их разошлись. Собака заняла свой пост у кухонной двери, где ей частенько перепадали подачки, и оттуда с видом существа, находящегося при деле, стала следить за Тосей, ожидая, что еще выкинет сегодня этот далеко не самый солидный представитель человеческого рода. И в конторе по-своему отмечали первый снег. За одну ночь лесопункт перешагнул из осеннего сезона лесозаготовок в зимний, и, как это всегда почему-то бывает, зима застала врасплох, не хватило двух-трех дней, чтобы как следует подготовиться к ней. Для начальника Игната Васильевича первый снег был отнюдь не красивым и поэтичным явлением природы, которым приятно любоваться, а стихийным бедствием, сразу отяжелившим и без того нелегкую и хлопотливую работу. Первый снег!

(Д. Бедный.) Напишите изложение, употребите обособленные обороты.

ДЕЕПРИЧАСТНЫЙ ОБОРОТ


За «языком» Для Чередникова разведка была не специальностью, а настоящим искусством. Сам он так ловко действовал, что иной раз вместе с немцами и своих обманывал. Раз по нему чуть не заплакала вся рота. Приказал ему командир срочно взять «языка». Выслушав приказ, Передников развернулся налево кругом и, взяв только винтовку, пошел на передний край, никому не сказавшись. Очень уж требовался «язык». Должно быть, поэтому, не дожидаясь даже темноты, он переполз рубеж обороны и, глубоко зарываясь в снег, стал двигаться к немецким окопам, да так ловко, что даже свои, следившие за ним, скоро потеряли его из виду. Но шагах в двадцати от неприятеля что-то с ним случилось. Он вдруг привстал. Слышали бойцы, как у немцев рвануло несколько автоматных очередей. Видели, как, широко вскинув руками, упал навзничь разведчик, и все стихло. В сгустившихся сумерках на месте, где он упал, было видно неподвижное тело с нелепо поднятой рукой. Немцы попробовали подползти к трупу, но наши сейчас же открыли по ним огонь и отогнали их от тела. Весь вечер его друг Уткин сидел с бойцами и, не таясь, ладонью отирал со щек слезы. Когда сгустилась ночь, капитан разрешил Уткину ползти за телом друга. Солдат перемахнул через бруствер и, миновав заграждение, двинулся вперед. Он полз долго, осторожно, отталкиваясь локтями от скользкого наста. Вдруг сквозь шелест летящего снега услышал он хриплое, приглушенное дыхание Уткин притаился, замер, тихо вытащил нож. И тут слышит шепот: - Кто там? Не стреляйте - свои. Чего притаился? Помогай тащить, ну... Оказывается, Чередников из-за срочности задания решил рискнуть! Расчет у него был такой: незаметно приблизиться к немецким окопам, нарочно дать себя обнаружить и упасть до выстрелов. Притвориться мертвым и ждать, пока с темнотой кто-нибудь из немцев нс направится за его телом. И вот на этого-то немца он напал и взял его в «языки».

(По В. Полевому.) Выделенный деепричастный оборот замените придаточным предложением.

Человек с Луны Выстроив хижину и несколько обосновавшись на Новой Гвинее, Миклухо-Маклай стал часто наведываться к папуасам. Его приход в деревню нарушал обычное течение жизни папуасов: женщины с детьми бросались в кусты, а мужчины хватались за оружие, окружали его и угрожали убить. Но ученый ходил без оружия, дарил им красивые безделушки. Заметив, что папуасы боятся его неожиданных посещений, Миклухо-Маклай, подходя к деревне, резким свистом давал знать о своем приближении, чтобы дать женщинам спрятаться. Вскоре он заметил, что папуасы, зная, что он не придет неожиданно, перестали бояться его. Неустрашимость ученого, его ровное, благожелательное, ласковое отношение к папуасам, его благородная верность своему слову сделали свое дело. Папуасы прониклись любовью и глубоким уважением к Миклухо-Маклаю. Вера папуасов в необыкновенные силы Миклухо-Маклая увеличилась еще из-за одной случайности. Однажды вечером ученый, разыскивая какую-то вещь, зажег трубочку с голубым бенгальским огнем. Папуасы были поражены сходством этого пламени со светом лупы и решили, что Миклухо-Маклай - человек с луны. Миклухо-Маклай никогда не лгал. Неустрашимость ученого, наличие у пего многих вещей, неизвестных папуасам, его знания внушали папуасам мысль о том, что он гораздо сильнее, чем был на самом деле, что он не просто человек, а божество. Как-то войдя в дом, где папуасы держали оружие и мужчины проводили свободные часы, он заметил, что разговор был прерван при его появлении, и решил, что говорили о нем. И действительно, один из папуасов подошел к нему и спросил: «Маклай, скажи, можешь ли ты умереть, как люди?» Ученый на минуту задумался. Сказать, что он такой же смертный, как они, он не хотел, так как эго бы сразу же подорвало тот авторитет, который он завоевал с таким трудом. Но и лгать Миклухо-Маклай не хотел, поставив перед собой задачу никогда не говорить папуасам неправду. И ученый решился. Он спокойно и серьезно ответил: «Попробуй, посмотри, могу ли я умереть». Подошел к стене и, сняв с нее копье, подал его папуасу. Этот ответ произвел такое потрясающее впечатление на папуасов, что некоторые из них бросились защищать ученого, если бы спрашивающий решился проверить, может ли Маклай умереть. Используйте в изложении причастные и деепричастные обороты.

Дружба познается в беде Лейтенант Эдуард Узбеков нес службу в городе Потсдаме. Вместе с младшим сержантом Михайловым и рядовым Федоровым он шел по улице, примыкавшей почти вплотную к берегу большого озера. Вдруг ветер откуда-то издалека донес до них пронзительный и тревожный крик:

  • Хильфе, хильфе...
  • Кто-то зовет на помощь... За мной! - приказал офицер и бросился к озеру.
Увидев, что на озере, метрах в пятидесяти от берега, тонут дети, лейтенант Узбеков на ходу снял оружие, шинель, вынул из гимнастерки документы и, передав их младшему сержанту Михайлову, еще быстрее побежал к тому месту, где в ледяном проломе маячили две детские головки в полосатых шерстяных шапочках и откуда доносился душераздирающий крик. «Бежать по льду нельзя, - подумал Узбеков, - надо ползти». И он, распластавшись на льду, быстро, по-пластунски стал продвигаться вперед. Вдруг он увидел, что полосатых шерстяных шапочек в полынье нет и черная вода в ней спокойна. «Дети пошли ко дну», - решил Узбеков и еще быстрее пополз к зияющей промоине. У самого пролома лед прогнулся, вмятина наполнилась водой, и Узбеков рухнул в полынью. Ледяная вода обожгла тело, от страшного холода на секунду остановилось дыхание. Но Узбеков быстро овладел собой и, набрав в легкие побольше воздуха, глубоко нырнул. В воде он натолкнулся на девочку, схватил ее за пальтишко и вытащил на поверхность. Одним ловким и сильным движением он выбросил ее на лед и снова нырнул в воду. Девочка, отдышавшись, медленно поползла к берегу. Второго ребенка нигде не было. Тогда Узбеков пошел на крайность: он решил искать ребенка в стороне от полыньи. Жадно вдохнув свежий воздух, офицер скользнул опять в воду и надолго скрылся подо льдом... - Утонул, утонул! - в один голос тревожно закричали люди, собравшиеся к тому времени на берегу. Но вот над черной разводьей появилась рука, и люди увидели, как она вцепилась в лед. Затем над водой показалась голова лейтенанта Узбекова, который прижимал к себе мальчика лет семи-восьми. Голова ребенка поникла: он, видимо, лишился чувств. Узбеков пытался положить мальчика на лед, но лед всякий раз под ним обламывался. Тогда офицер решил ломать лед своим телом и мальчика спасать вплавь. Так он продвинулся метров на десять к берегу, но силы его окончательно иссякли, руки закоченели, и он понял, что ему либо придется бросить мальчика и спасаться самому, либо они оба утонут. Но он тут же отбросил эту мысль и начал ломать лед окровавленными пальцами, сведенными судорогой. Пробившись таким образом еще метра на два вперед, он неожиданно почувствовал под ногами что-то твердое. Это была какая-то свая, Узбеков встал на нее и перевел дыхание... Заметив, что рядовой Федоров ползет к нему, Узбеков приказал бойцу вернуться на берег и кинуть веревку, за которую можно было бы уцепиться. Конец веревки упал в воду около Узбекова. Но он не мог его взять, так как рука его окончательно окоченела и не слушалась. Тогда офицер схватил конец веревки зубами и, держась за нее, выбрался с мальчиком на берег. Немецкие граждане тотчас же доставили их в госпиталь.

(По Л. Никольскому.) Используйте в изложении причастные и деепричастные обороты.

Сокровище У Шаляпина был объемистый кожаный портфель, оклеенный множеством пестрых ярлыков туристских фирм, отелей, стран и городов, в которых гастролировал артист. Все годы, прожитые за границей, Шаляпин возил портфель с собой, никому его не доверял и почти никогда не выпускал из рук. В портфеле вместе с самыми необходимыми вещами лежал небольшой ящичек. Не только люди, работавшие с Шаляпиным, даже родные не имели ни малейшего представления о его содержимом. Они лишь недоумевали, наблюдая, как Шаляпин, приезжая в новый город и входя в приготовленный ему номер, прежде всего бережно вынимал из портфеля ящик и ставил его под кровать. Зная крутой нрав Шаляпина, никто не осмеливался расспрашивать его о ящике. Когда однажды не в меру услужливый администратор попытался перенести ящик в угол комнаты, Шаляпин рассвирепел и, не говоря ни слова, тут же водворил его на прежнее место. Это было таинственно и непостижимо. После смерти артиста его вдова - Мария Валентиновна Шаляпина - вскрыла ящик (он был наглухо, почти герметически заколочен). И тайное стало явным. В нем оказалась горсть земли, взятой Шаляпиным перед отъездом за границу с могилы своей матери, - горсть русской земли.

(А. Лесс.) Замените выделенные причастные обороты придаточными предложениями.

Чем пахнет Земля Издалека, из раннего детства, стали всплывать полузабытые воспоминания. Саше шесть лет. Отец ведет его за руку через распаханное поле. Саша часто спотыкается, ему тяжело идти по отвалам. Последние разгулявшиеся ласточки бесшумно вверх-вниз перечеркивают красный закат, тонущий за лесами. По полю ползает трактор, ровно стучит мотором, покашливая, выбрасывает из трубы мутновато-лиловый дымок. Время от времени слышен скрежет подвернувшегося под лемех булыжника. Из-под растопыренной железной пятерни плуга тяжелыми, густыми ручьями течет земля. Отвалы ее тускло лоснятся на закате. Отец остановился, нагнулся и полной пригоршней забрал землю, поднес к лицу. Трактор с деловитостью втянувшегося в работу труженика удалялся.

  • Чуешь, пахнет?.. - произнес отец.
Саша тоже схватил горсть, поднес к носу. Но земля пахла землей.
  • Не поймешь ты еще - мал. Я в твои годы мог понять. Чистый хлебушко только в праздники ел, в будни-то на мякинке... Нужно бы так, чтоб хлеб как воздух был, чтоб о нем люди не думали.
Не через те слова - они и на самом деле были не совсем понятны - через подобревший голос, через непривычно мягкое лицо отца шестилетний Саша почувствовал тогда смутную благодарность к земле. Как драгоценность, держал ее, горсть влажных крошек, по-отцовски бережливо мял, нюхал. Земля пахла землей.

(В. Тендряков.)


Западня Собаки подняли зайца у реки и погнали. Мы сняли ружья и встали у полыньи. Собаки шли, неотступно следуя по пятам мчащегося, как белый комочек, зайца. Ом бежал у самой обочины полыньи, слегка откинув голову. Беляк несся прямо в ловушку, созданную природой. Он был так близко, что нам ничего не стоило убить его, но мы, опустив ружья, с трепетом наблюдали за ходом событий. Не замедляя бега, заяц бултыхнулся в холодную воду, подняв фонтан брызг. Оторопелые собаки встали и, недовольно скуля, глядели на ускользнувшую добычу. Беляк, па миг окунувшись, вдруг сильно вымахнул из воды и, часто-часто зашлепав передними лапами, поплыл к противоположной стороне. Вот заяц добрался до нее, но тонкая кромка обломилась под нажимом лап, и он снова окунулся почти по уши. Его уже сносило водой. Спасти его? Трудно и небезопасно: лед в таких местах обманчив. Но вот жалостный, похожий на плач ребенка вопль резанул как ножом по сердцу.

  • Дай лыжи! Больше не могу! - крикнул я.
  • Смотри, не провались! - напутствовал меня приятель.
Я подобрался к полынье и, протянув руку, схватил за уши обессилевшего и уже уходящего под лед зайца. Он дрожал и бился в руках, покрываясь слюдянистыми ледышками. Я завернул беляка в фуфайку и понес необыкновенного «младенца» домой. Там заяц отогрелся, понемногу привык и стал аппетитно есть морковку. «В гости» к нему постоянно приходили сельские ребятишки.
  • Вот бы его к нам в живой уголок, - мечтательно говорили они.
Пришлось пойти навстречу их желанию и передать беляка в школу.

(По Я. Логутину.)

Воздушная схватка Однажды пришлось нам увидеть необычный бой. В чистом синем небе кружились две птицы: степной орел и журавль. Можно было подумать, что они забавляются. Но хорошенько присмотревшись к их необычной игре, я заметил, что орел, пытаясь напасть на журавля, стремится оказаться выше его. А журавль, вовремя отлетев в сторону, тоже набирал высоту. Точно по невидимой спиральной лестнице, птицы поднимались все выше и выше. Вот орел сделал стремительный бросок вниз. Журавль, увернувшись, оказался высоко над орлом. Хищник, набрав высоту, повторил свой маневр, но снова не достиг успеха. Шел настоящий воздушный бой, в котором журавль отстаивал свою жизнь. Птицы долго кружились в синеве, пока ослабевший журавль не ринулся на землю. Почувствовав твердую опору, журавль встал на свои длинные ноги, приготовившись к встрече с врагом. Орел, сложив крылья, камнем кинулся на журавля, а тот, вытянув шею и распустив крылья, с громким курлыканьем бросился на врага. Вид журавля был таким угрожающим, что орел сел в стороне, а потом опрометью побежал прочь. Взмыв в воздух, он скрылся за склоном. А журавль, пошатываясь, но гордо держа голову, отдыхал после боя. Отдохнув, он не спеша стал подниматься в воздух. Мы долго смотрели ему вслед.

(По О. Чистовскому.)


Одноглазый медвежонок Сожженное село еще дымилось. Ветер вздымал грязно-серые хлопья, и они крутились в воздухе, оседая на шинелях и лицах. Кавалеристы, проезжая по широкой деревенской улице, хмуро поглядывали по сторонам. Сожженная деревня была пуста. Капитан Андреев ехал впереди эскадрона. Подъезжая к окраине, он неожиданно остановился, внимательно вглядываясь в пустой двор. Капитан соскочил с копя и вбежал во двор. У каменного разбитого сарая стояла его маленькая дочь, его Люда. Он подбежал к девочке и схватил ее на руки, пристально вглядываясь в родные черты. Ребенок испуганно смотрел на него голубыми глазами. А у Люды глаза были черные, как маленькие угольки. Он ошибся - это была не его дочь. Андреев потерял связь с семьей в первые дни войны. Он даже не знал, осталась ли Варя с дочкой в городе, занятом немцами, или им удалось бежать. Капитан поставил ребенка па землю. Кавалеристы напряженно ждали, привстав на стременах. Они знали о горе своего капитана и хотели сейчас разделить его неожиданную радость. Андреев молча покачал головой. Капитан медленно пошел к коню, вдел уже йогу в стремя и... обернулся. Девочка стояла посреди двора и плакала навзрыд, растирая слезы грязными кулачками. Орлы! - возбужденно крикнул Андреев, поднимая девочку. - Возьмем дочку? В старом походном мешке Андреева жил плюшевый одноглазый медвежонок - подарок Люды. В день, когда отец уходил на войну, дочка долго совещалась со всеми своими куклами. Потом взобралась к отцу на колени, держа в руках своего любимого медвежонка.

  • Папа, - сказала она, - пусть мишка поедет с тобой, он будет тебя охранять.
С тех пор Андреев не расставался с медвежонком. А теперь он подарил медвежонка Вале. Именно он, мишка, помог найти путь к детскому сердцу. Девочка долго дичилась, испуганно молчала, не разжимая губ. И только увидев медвежонка, порывисто схватила его, прижала к груди и улыбнулась сквозь слезы. Девочка крепко полюбила своего названого отца. И Андрееву казалось, что он нашел наконец Люду. Предстоял глубокий рейд во вражеский тыл. Надо было расставаться с маленькой Валей. Теперь, играя с Валей, Андреев часто задумывался, хмурил брови. Несколько дней подряд он сочинял большое письмо. Он писал о себе, о жене, о дочери, о Вале. Всю свою тоску, все думы о дочке он вкладывал в эти строки. За день до ухода в рейд Андреев, тепло укутав девочку, уехал с Валей на аэродром. Он нашел старого друга, летчика. Летчик бывал в эскадроне и знал историю Вали.
  • Ваня, - сказал Андреев летчику, - для долгих разговоров у меня нет времени. Ты часто летаешь в тыл. Возьми с собой мою дочку. Привези ее в большой город, найди хорошую женщину и скажи, чтобы она сохранила мне девочку до конца войны.
Андреев вложил письмо в карман Валиной курточки, обнял девочку, вскочил на тачанку и хлестнул лошадей. Летчик Чупров привез Валю в большой город. Тогда, на аэродроме, он, не задумываясь, согласился выполнить необычную просьбу своего друга. Только посадив самолет на незнакомую площадку и «выгрузив» Валю, он сообразил, какую большую заботу взвалил на свои плечи.
  • Что же мы с тобой будем делать, дочка? - размышлял Чупров, глядя на девочку.
Валя стояла беспомощная, испуганная, крепко сжимая в руках одноглазого мишку. Поручив машину штурману, Чупров взял Валю за руку и быстро пошел в город, совершенно не представляя себе, где же он будет искать неведомую хорошую женщину. Чупров читал таблички на домах: он решил искать детский дом или школу. В нерешительности он остановился перед вывеской «Городской Совет». Вдруг услышал взволнованный детский голос:
  • Мама! Мой мишка!
Навстречу ему шла невысокая женщина, а рядом семенила маленькая девочка. И женщина, и девочка показались летчику смутно знакомыми. Карточка в планшете друга. Острая догадка вспыхнула в его мозгу. - Ваша фамилия Андреева? - спросил он умоляюще. Варвара Максимовна в десятый раз перечитывала письмо мужа, письмо, адресованное хорошей женщине. Этой женщиной оказалась она. Какими сложными дорогами шагает жизнь! Чупров улетел, успев только в нескольких словах рассказать ей о муже и захватив ее короткое взволнованное письмо. Была глубокая ночь. Варвара Максимовна, дописав большое письмо мужу, подошла к детской кроватке. На ней спали две девочки, две ее дочки. «Сестрички», - тепло подумала мать и, наклонившись, поцеловала их. А между девочками, хитро поблескивая своим единственным глазом, лежал плюшевый медвежонок.

(По Л. Исбаху.) Замените выделенные деепричастные обороты придаточными предложениями.

ОБОСОБЛЕНИЕ УТОЧНЯЮЩИХ ЧЛЕНОВ ПРЕДЛОЖЕНИЯ


Город на Свияге Город Свияжск... В истории русского градостроительства он знаменит тем, что возник в XVI веке как стратегическая крепость в тылу неприятеля, в 30 километрах от Казани. После нескольких неудачных попыток Ивана Грозного овладеть Казанью осенью 1550 года русское войско расположилось лагерем у реки Свияги. Внимание царя и воевод привлекла Круглая гора, весьма удачное место для возведения фортификационных сооружений. Здесь и решили заложить город. Но возвести тайно город-крепость вблизи столицы Казанского ханства непросто, и тогда пошли на хитрость - разделили строительство на две самостоятельные операции: заготовку и сборку. Всю зиму в Угличском уезде, на Верхней Волге, за тысячу километров от Казани, рубили город со стенами, башнями и церквами. После пробной сборки все бревна разметили, потом разобрали и погрузили на суда. В апреле 1551 года караван судов, нагруженный готовым деревянным городом, отправился вниз по Волге. Одновременно к Казани отправили войска, окружившие город с трех сторон, занявшие все переправы на Волге и Каме, обезопасив тем сборку Свияжска от нападения врагов. Сборный город-крепость был построен за четыре недели. Крепостные сооружения Свияжска превосходили по своим размерам сооружения Новгорода Великого, Пскова и даже московского Кремля. Крепость обнесли двойной деревянной стеной с восемнадцатью башнями и семью воротами. Главные ворота - Рождественские - были с подъемной решеткой, с башней, украшенной самобойными часами с колоколом. Бойницы в стенах располагались в два яруса, откуда можно было вести верхний и нижний бой. Внутри крепости возвели церкви, артиллерийские и продовольственные склады, казенный двор, рынок, жилые дома. Вокруг крепости располагался посад, огороженный деревянным частоколом. Тут были выстроены лавки, ямской двор, гостиный двор, пивоварня, бани, жилые дома. Хаотичность расположения кривых улиц со множеством тупиков и внезапных поворотов обусловливались целями обороны. Сборные дома на Руси ставились и раньше, но, чтобы целый город был собран, - такого еще не знала история!

(По В. Остроумову и В. Чумакову.)

Последний лист Из полкового сейфа принесли старую карту. Развернутая, она оказалась широкой полосой и едва уместилась на длинном столе. Кто-то поднял свешивающийся край и удивленно спросил:

  • Почему последний лист оборван? Почему здесь нет Москвы?
  • У этого листа своя история, - сказал командир полка Баурджаи Момыш-Улы. -Помните Сулиму, моего адъютанта? 29 ноября 1941 года он принес пакет: «Отойти, занять оборону в Крюкове». Я достал карту. Ага, вот оно Крюково. И тут же, в двадцати с небольшим километрах,- Москва. Я - казах, Сулима - украинец. Ни один из нас не жил в Москве, но у обоих дрогнуло сердце, когда на мой стол впервые как оперативный документ лег лист Москвы. Закрыв рукавом Москву, я наметил маршрут. Сулима доложил, что батальоны ждут приказа. Я сложил карту. Там, где кончилось Крюково, я с силой провел пальцами по сгибу, чтобы больше не разгибать, и случайно прорвал бумагу. Сулима достал и раскрыл перочинный кож, и я не спеша аккуратно отрезал все, что было на восток от Крюкова. Затем протянул Сулиме: «Сожгите...» Он понял меня. Понял, что мы или отбросим гитлеровцев, или умрем под Крюковом.
Все знали: дальше Крюкова немцы не прошли. Здесь и в других пунктах тогдашнего Западного фронта произошло то, что за границей называют «чудом под Москвой».

(А. Бек.) Используйте в изложении уточняющие обстоятельства.

Ниагара Водопад Ниагара принадлежит сегодня двум государствам, населенным людьми дела, уделяющими, пожалуй, не так уж много внимания прелестям и чудесам природы. Но надо отдать им честь, для своего «главного чуда» они сохранили имя, данное ему исконными хозяевами страны задолго до прибытия в нее бледнолицых истребителей. Слово «Ниагара» по-индейски значит «высоты грозного гула». И я, кажется, вижу того отважного краснокожего, который, пробираясь по девственным чащам родных лесов, когда еще и индейцы не знали всех тайн своей страны, вдруг остановился, встревоженный... Туч на небе не было, в воздухе не пахло гарью далекого пожара, но, чем дальше продвигалась кучка бронзово-красных охотников по нехоженому лесу, тем громче, тем непобедимее вырастала впереди волна непонятного рева-тяжкий, ни на минуту не прекращающийся рык. Может быть, это Великий Дух попал в гигантский медвежий капкан и крушит все вокруг себя в дикой ярости? Люди прошли сквозь густую поросль и увидели небывалое чудо - воду, вставшую на дыбы, с ревом падающую в бездну. С тех пор протекли века, а та вода все так же падает в ту же пропасть. Нет, кругом не осталось уже ни девственных лесов, ни древнего безмолвия. Нет там больше и краснокожих хозяев Америки, благородных индейцев. Осталось только имя, данное ими. Точно волшебством, оно рисует нам черты духа его создателей, их душевную чистоту, первобытную чуткость их слуха, обращенного к природе. Разве не чудесно?

(По Л. Успенскому.) Используйте в изложении обособленные и необособленные члены предложения.

По канату через водопад Блондель был истинный бог циркового искусства, владевший в совершенстве всеми его видами, за исключением клоунады! Это он впервые дерзнул перейти через водопад Ниагару по туго натянутому канату без балансира. Впоследствии он делал этот переход с балансиром, но неся на плечах в виде груза любого из зрителей, на хладнокровие которого можно было полагаться. После Блонделя осталась книга его мемуаров, напйсанная превосходным языком и ставшая теперь большой редкостью. Блондель с необыкновенной силой рассказывает о том, как на его вызов вышел из толпы большой, толстый немец, куривший огромную вонючую сигару, как сигару эту Блондель приказал ему немедленно выбросить изо рта, и как трудно было Блонделю найти равновесие, держа па спине непривычную тяжесть, и как он с этим справился. Но на самой половине воздушного пути стало еще труднее. Немец «потерял» сердце, подвергся ужасу пространства, лежащего внизу, и ревущей воды. Он смертельно испугался и начал ерзать на Блонделе, лишая его эквилибра. - Держитесь неподвижно, - крикнул ему артист, - или я мгновенно брошу вас к чертовой матери! И тут настала ужасная минута, когда Блондель почувствовал, что он начинает терять равновесие и готов упасть. Сколько понадобилось времени, чтобы снова выправить и выпрямить свое точное движение по канату, - неизвестно. Это был вопрос небольшого количества секунд, но в книге его этим героическим усилиям отведена целая страница, которую нельзя читать без глубокого волнения, заставляющего холодеть сердце. Среди многочисленных зрителей находился тогда наследный принц Великобритании. Он был в восторге от подвига Блонделя, пожал ему руку и подарил ему на память свои прекрасные золотые часы. Блондель был человек воспитанный и очень любезный. Он низко, но свободно поклонился принцу, благодаря его за подарок, и, когда выпрямился, сказал с учтивостью:

  • Я буду счастлив, ваше королевское высочество, если вы соблаговолите сделать мне великую честь, согласившись вместе со мной прогуляться таким образом через Ниагару.
Принц не хотел отказом огорчить отважного канатоходца. Он сказал с очаровательной улыбкой:
  • Видите ли, господин Блондель. Я на ваш изумительный переход с великим вниманием смотрел, не пропуская ни одного движения, и - пусть это будет между нами - я убедился в том, что для выполнения такого головоломного номера мало того, что артист отважен, спокоен, хладнокровен и безусловно опытен в своем деле. Надо, чтобы и человек, являющийся его живым грузом, обладал хотя бы пассивным бесстрашием. Я же хотя и не считаю себя трусом и не боюсь пространства, но одна мысль о том, что случайно могу испортить или затруднить переход, приводит меня заранее в отчаяние.

(По Л. Куприну.)

Я помню чудное мгновенье Пушкин и Кери познакомились в Петербурге в 1819 году. Тогда, после окончания Лицея, юный Пушкин постоянно бывал в гостеприимном доме президента Академии художеств и директора Публичной библиотеки Алексея Николаевича Оленина. Там сходились художники, ученые, писатели. Как-то вечером, придя к Олениным, Пушкин заметил среди гостей молодую незнакомку. Ее нельзя было не заметить: прелестное лицо, ясные голубые глаза, мелодичный голос. Она оказалась племянницей хозяйки дома и приехала из далекой Полтавской губернии, где служил ее муж. Звали ее Анна Петровна Керн. Печальна была судьба Анны Петровны. Самодур-отец выдал се замуж за грубого солдафона, пожилого бригадного генерала Ермолая Керна. Анна Петровна не любила мужа и охотно уезжала погостить к родным. Весь вечер у Олениных Пушкин не сводил с нее глаз... Когда Анна Петровна в этот вечер уезжала от Олениных, садилась в карету, она видела: Пушкин стоит на крыльце и провожает ее долгим взглядом. Прошло шесть лет. И вот однажды, в июне 1825 года, придя в Тригорскос, Пушкин вновь увидел свою мимолетную знакомку. Она приехала ненадолго к другой своей тетке - Прасковье Александровне Осиповой... На этот раз Анна Петровна, восхищенная стихами Пушкина, сама мечтала увидеть его. Поэта вновь очаровали ее красота и ум. Они познакомились ближе. Пушкину нравилось слушать пение Анны Петровны. Как-то вечером, вскоре после приезда Анны Петровны, Прасковья Александровна предложила всем отправиться на прогулку из Тригорского в Михайловское. Пушкин очень обрадовался. Заложили экипажи и поехали. В эту мочь поэт и его гостья долго гуляли по липовой аллее. На другой день Анна Петровна уезжала. Утром Пушкин пришел в Тригорское и на прощанье подарил ей отпечатанную главу «Онегина». В неразрезанных страницах лежал вчетверо сложенный листок почтовой бумаги со стихами, посвященными Анне Петровне Керн. В них было все: и воспоминание о первой мимолетной встрече у Олениных, и та светлая радость, то обновление, те мечты и надежды, которые пробудило в душе поэта их новое свидание в деревне.

Я помню чудное мгновенье...

(По К. Басиной.)


СЛОВА, ГРАММАТИЧЕСКИ НЕ СВЯЗАННЫЕ С ПРЕДЛОЖЕНИЕМ


Не растерялась Партизанке Гале пришлось вывозить из Минска оружие. Уложив в сани винтовки и патроны и прикрыв их, как обычно, сеном, она выехала со двора и вскоре очутилась на центральной, Советской улице. За два квартала до окраины Галю окликнули два полицая. Один из них тут же схватил под уздцы Воронка, а другой направился к саням. - А ну, вылазь! Чего везешь? - строго спросил он Галю. Было похоже на то, что полицаи переворошат все сено. Что делать? Галя дернула вожжи, и ее Воронок бросился с места в карьер. Полицаи отлетели от саней, но кинулись вслед и, размахивая руками, кричали: «Стой!» К счастью разведчицы, у полицаев не было оружия. Видимо, они возвращались с дежурства. Галя уже успокоилась, но, глянув вперед, вспомнила, что ей грозит другое испытание - застава. Если часовые смотрели вдоль улицы, они, безусловно, заметили, как разведчица удирала от полицаев, и, конечно, попытаются остановить ее для тщательного обыска. Положение казалось безнадежным. Неожиданно из последнего перед заставой переулка вылетела тройка взмыленных лошадей. В санях сидели пьяные немецкие офицеры. Увидев раскрасневшуюся Галю и гнавшихся за ее повозкой полицаев, офицеры, не разобравшись, в чем дело, стали громко смеяться над ними. Галю они подбадривали криками: «Гут! Гут, фрау!» Полицаи начали отставать, а офицерская тройка мчалась рядом с санями Гали. Так они и подскакали к заставе. Один из часовых кинулся к Галиному возку, намереваясь остановить ее лошадь. Галя собрала все свое мужество и, повернувшись к офицерам, звонко, весело рассмеялась, приговаривая: «Гут, папе! Гут, пане!..» Обман удался. Часовой подумал, что, может быть, ей покровительствуют офицеры. Отскочив в сторону, часовой тоже стал смеяться.

(По И. Золотарю.) Укажите роль вводных слов. Употребите их в своем изложении.


Прощай, детство! Охота не удалась. Охотники спустились к плотине и мимо поповской усадьбы, мимо белой домовой церкви с высокой колокольней, мимо двух прудиков и кладбища... достигли наконец чугунных ворот Спасского. Тут внезапно выскочила из-за кустов простоволосая в одном измокшем сарафанчике Лушка, кинулась на колени перед барином Иваном Сергеевичем, поймала его за руку, запричитала, заплакала.

  • Барии, барии, родной вы наш, смилуйтесь! - шептала она сквозь слезы. - Ради всего святого, смилуйтесь, барин Иван Сергеевич!.. Ведь забьют же их, до смерти забьют батожьем... Ради бога-с вступитесь!..
Ничего не мог понять Иван в этом страстном захлебывающемся шепоте. Видел только, что совсем не в себе Лушка, что готова она вот-вот лишиться памяти от подступающего к сердцу горя, - так дрожала она, так всхлипывала, так вдруг перехватывало у нее дыхание.
  • Ты погоди, погоди, Лушка, - сказал он, силясь поднять ее с мокрых камней, - погоди... брось плакать-то...
  • Нельзя годить, барин миленький, никак нельзя-с годить... Ах, батюшки! - вскрикнула Лушка уж вовсе в беспамятстве.- Бить станут, бить... Полсотни ударов приказано же дать... Конюхи сильные, забьют... старички ж... Ах, боже мой, барии, идемте-с... идемте-с скореича...
Отбросив в сторону ружье и ягдташ, кинулся Иван по въездной аллее к дому, на ходу продолжая расспрашивать Лушку. И, хотя по-прежнему путаной была речь перепуганной насмерть девушки, понял он наконец, что бушует маменька Варвара Петровна из-за двух сорванных кем-то на клумбе любимых ее... Он провалялся в жестокой лихорадке дней десять и встал с постели другим человеком. Вытянулся, побледнел, прежняя детская беззаботная улыбка навсегда его покинула. Веселые, ясные глаза стали печальными, и молчаливо, угрюмо глядел он па всех, изредка кривя свои мягкие губы в иронической и надменной усмешке. Все теперь было для него фальшью и ложью в доме. Все, что окружало его, было неправдой, обманом, жестокостью... Маменька Варвара Петровна совсем растерялась... Донельзя расстроенная, велела она сообщить Ивану, будто бы невзначай, что, дескать, Борзой с Михеичем уже здоровы и заново ходят в садовниках... Но Ивана это ничуть не растрогало. Он только громко сказал: «Хвали траву в стогу, а барина в гробу».

(По Ю. Гаецкому.) Употребите в изложении вводные слова и обращения.


В особняке В 1920 году найти особняк, из которого в первые дни революции бежали владельцы, было делом нетрудным. Осенью, переходя из летних лагерей в зимнее помещение, штаб пехотной дивизии занял один из таких особняков. Особняк был в готическом стиле, со стрельчатыми высокими окнами нетопленного огромного зала, служившего, видимо, столовой. Младшим письмоводителем в штабе был тощий мечтательный человек, по фамилии Васькин. До поступления в красноармейскую часть он работал в театральной библиотеке переписчиком ролей. Его серые близорукие глаза обычно были обращены мечтательно к окнам, за которыми стояли облетающие каштаны; губы, повторявшие слова какой-нибудь переписанной роли, шевелились. Комиссар штаба Черных, любивший дисциплину и точность, относился к Васькину критически... В четыре часа дня занятия в штабе кончились, и Васькин остался раз па очередное дежурство... Он растопил камин, вскипятил воду в жестяном чайнике и к вечеру, когда телефонные звонки стали редки, пошел бродить по комнатам особняка... Наступали холода, и к печам было подвалено все, что могло пойти па топливо, в том числе старые журналы и целое плоскогорье истерзанных книг, найденных где-то в подвале. Книги были в большинстве без конца и начала, с перепутанными листами, повиснувшими на нитках брошюровки. Васькин, просиживавший целыми днями в театральной библиотеке, перед книгами благоговел. Он взобрался на вершину этого плоскогорья и, чихая от пыли, стал подбирать разрозненные тома сочинений классиков. Может быть, на миг блеснул перед ним неистовый монолог Тимола Афипского в одном из томов Шекспира или знакомая реплика Несчастливцева в книжке пьес Островского, но Васькин забыл, что он дежурный по штабу. Комиссар штаба дивизии Черных обычно проверял ночное дежурство. Он появился в особняке во втором часу ночи, длинный, бесшумный и, как всегда, в любой час дня и ночи готовый к действию. Камин в огромной зале прогорел, и дотлевала последняя головешка в голубых ребринах. Черных поспешно прошел через залу и толкнул дверь в коридор. На полу, среди груды раскиданных книг, сидел Васькин.

  • Дежурный! - сказал Черных знакомым, обычно ужасавшим письмоводителя голосом. - Почему вы не на месте? Чтобы делаете здесь?
Васькин ничего не смог ответить и только протянул одну из книг. Черных быстро, как привык просматривать донесения, прочел название книги.
  • Откуда здесь книги? - спросил он удивленно.
  • Жгут. Сегодня повар книгами плиту истопил, - ответил Васькин.
Черных был недавно студентом Политехнического института. Он откинул полы длинной кавалерийской шинели и присел на груду книг рядом с Васькиным.
  • Вот тут, в этой пачке, Лев Толстой и Островский, - пояснил Васькин, - я их по томикам подобрал, полный комплект. А вот эти на других языках, может быть, поглядите?
Он стал подавать Черных книги, и тот прочитывал название и откладывал иностранные книги в сторону.
  • Я, товарищ комиссар, так думаю, - говорил Васькин между тем, - конечно, сейчас, может быть, не до книг. Но ведь придет время, когда каждая книжка понадобится. А телефон я отсюда слышу, так что я на дежурстве.
Утром начальник штаба Григорьев, человек исполнительный и приходивший на работу обычно раньше других, дежурного на месте не застал. Он приоткрыл дверь в коридор и увидел на полу возле печки комиссара штаба и дежурного-письмоводителя, сидевших к нему спиной.
  • Куда же вы Гоголя кладете? Ведь классики слева, я вам указал, - говорил Васькин недовольно.
Комиссар вздохнул и покорно переложил книжку.

(По Вл. Лидину.) Используйте в изложении вводные слова и вводные предложения.

Как работал Гайдар Главным и самым удивительным свойством Гайдара было, по-моему, то, что его жизнь никак нельзя было отделить от его книг. Жизнь Гайдара была как бы продолжением его книг, а может быть иногда их накалом. Все, что бы ни делал или говорил Гайдар, тотчас теряло свои будничные, наскучившие черты и становилось необыкновенным. Это свойство Гайдара было совершенно органическим, непосредственным - такова была натура этого человека. Писал Гайдар совсем не так, как мы привыкли об этом думать. Он ходил по саду и бормотал, рассказывал вслух самому себе новую главу из начатой книги, тут же, на ходу, исправлял ее, менял слова, фразы, смеялся или хмурился, потом уходил в комнату и там записывал все, что уже прочно сложилось у него в сознании, в памяти. Иногда Гайдар приходил и без всяких обиняков спрашивал:

  • Хочешь, я прочту тебе новую повесть? Вчера окончил.
  • Конечно, хочу.
И тут происходило непонятное. Гайдар никакой рукописи из кармана не вынимал. Он останавливался посреди комнаты, закладывал руки за спину и, покачиваясь, начинал спокойно и уверенно читать всю повесть наизусть, страница за страницей. Он очень редко сбивался. Каждый раз при этом он краснел от гнева на себя и щелкал пальцами. В особенно удачных местах глаза его щурились и лукаво смеялись. Раза два мы, его друзья, на пари следили за его чтением по напечатанной книге, но он ни разу не спутался и не замялся. Дело здесь, конечно, не только в памяти (кстати, память у Гайдара после контузии во время гражданской войны была несколько нарушена), но в отношении к слову. Каждое слово гайдаровской прозы было настолько взвешено, что было как бы единственным для выражения и потому, естественно, оставалось в памяти.

(По К. Паустовскому.) Устно отметьте вводные слова и укажите их роль в рассказе; замените местоимения 1-го лица местоимениями 3-го лица; используйте вместо вводного слова по-моему словосочетание по мнению К. Г. Паустовского.


Московские воробьи Лучистое солнце после холодов обласкало город. Солнечное сияние поутру будит птиц. Весеннее настроение и у московских воробьев. Восторженному чириканью нет конца. Перезимовали, взбодрились, повеселели птицы-домоседы. И вид у них изменился. Обыкновенно весной у всех птиц происходит смена пера. А у воробьев цвет оперения меняется без потери пера. Москвичи пригляделись и, вообще говоря, не замечают воробьев. А ведь это особенные птицы в мире пернатых. У них три преимущества перед всеми птицами мира. Первое - самый показательный образец перекраски наряда без обычной линьки. Второе - они самые многочисленные птицы нашей планеты. Третье - только воробьи не живут в клетках и не попадают в западни птицеловов, оправдывая поговорку: «Старого воробья на мякине не проведешь». Городской воробей - неспособный певец. Зато страшный забияка и драчун. Но и он солнечное мартовское утро встречает истошным, неугомонным чириканьем; тоже, видно, воображает, что хорошо звучит его голосок. Летом воробьи - самые ярые защитники зелени. Птенцов первого выводка они кормят личинками яблоневого долгоносика, злейшего врага садов. И не поэтому ли так любил воробьев Мичурин? Зимой облаками пар валит в вестибюлях московского метро. В один из морозных январских дней влетел туда от холода воробей. Пернатый пассажир долго носился над кассами, спустился к поездам на станции «Смоленская». У ног людей чирикал и выпросил себе награду: хлеб и крупу. Служащие станции метро вздумали поймать и выпустить гостя, когда потеплеет. Какое тут! Ничем в клетку не заманишь! Понравилось воробью в метро: ни мороза, ни снега, днем кормят, а по утрам и вечерам при уборке можно попить и искупаться в воде. Все удовольствия!

(По Дм. Зуеву.) Обратите внимание на вводные слова и слова, которые часто принимают за вводные (ведь, обыкновенно, поэтому). Используйте в изложении восклицательные и вопросительные предложения.

СЛОЖНОПОДЧИНЕННОЕ ПРЕДЛОЖЕНИЕ

Самое главное Было это зимой 1919 года. Поздно ночью шел Владимир Ильич Ленин по Москве. Возле аптеки ему повстречался прохожий. Это был рабочий вагоноремонтного завода. Он работал в вечерней смене и теперь усталый возвращался домой. Поравнялся он с Владимиром Ильичем у самого окна аптеки. Резкий свет из окна упал на них обоих, и рабочий узнал Ленина. Он остановился. Не так давно враги стреляли в Ленина, а теперь он идет один, без всякой охраны, по пустынному городу! Рабочий не стал раздумывать и пошел за Лениным, только по другой стороне улицы, чтобы Владимир Ильич не заметил его. Так прошли они через весь город: Ленин впереди, а рабочий - шагах в двадцати от него. Ленин, как видно, устал: он шел пешком долго, от самых Сокольников, где в то время жила Надежда Константиновна. На Красной площади Ленин вынул из кармана платок, снял шапку-ушанку и вытер лоб. Когда он доставал платок, у него выпал из кармана листок бумаги, должно быть записка. Ленин не заметил этого и пошел дальше. Рабочий поднял записку и догнал Ленина у самых кремлевских ворот. И на глазах у часовых подал Ленину потерянный листок: «Обронили, Владимир Ильич». Ленин быстро обернулся и поглядел на него. Рабочий, видно, хотел еще что-то сказать, но так взволновался, что не мог произнести ни слова. Ленин взял записку, внимательно посмотрел на рабочего и сказал серьезно: «Спасибо, товарищ!» Потом взял руку рабочего, крепко ее пожал и сказал еще раз: «Спасибо!» Придя к себе на завод, рабочий захотел рассказать товарищам, как он шел ночыо следом за Лениным и охранял его. Но когда начал говорить, то вдруг увидел, что рассказ у него не получается. Он говорил о том, как одет Ленин, как упала па мостовую записка. Но все это было не то, что ему хотелось рассказать. Старый слесарь с седыми усами строго перебил его: «Ты про самое главное рассказывай! А то все: шапка-ушанка да пальто было черное». - Про самое главное? Сейчас... Рассказчик помолчал, подумал, лицо у него дрогнуло, он махнул рукой: «Извиняюсь, друзья. Не умею рассказывать я про самое главное. Нету у меня слов таких...» Но товарищи поняли: как и все они, любил этот рабочий Ленина больше своей жизни. Это и было самое главное.

(По А. Кононову.) Используйте в изложении сложноподчиненные предложения разных типов.

Дорога в космос Незадолго до полета «Востока» с Павлом Ивановичем (Беляевым) случилось серьезное происшествие - на тренировочных парашютных прыжках при приземлении в ветреную погоду он сломал себе ногу. Всей группой мы поехали в госпиталь к больному. Привезли фрукты, свежие журналы и последние «космические» новости. Алексей Леонов, зная, что Беляев любит читать, захватил с собой несколько новых книг. Ведь хорошее литературное произведение может действовать так же благотворно, как доброе лекарство. А когда мы уходили, врач сокрушенно сказал:

  • Отлетался ваш Павел Иванович... Не видеть ему больше истребителей...
  • А Маресьев... А Сорокин?.. - возразил я, называя легчи- ков-истребителей, которым ни тяжелейшие ранения ног, ни протезы не помешали возвратиться в строй.
  • Так ведь то было в дни войны, - возразил медик.
  • Ну, а мы сейчас тоже вроде бы как на фронте, - улыбаясь, заметил Леонов.
Доктор не знал, что за «особые» летчики приехали навестить друга, не знал и того, что его пациент принадлежит к людям с очень настойчивым характером. Он удивлялся, видя, с каким упорством Беляев сражается за свое здоровье. Все усилия Павла были подчинены одной цели - остаться в строю космонавтов. Процесс заживления проходил медленно, и Павлу Беляеву не удалось побывать на старте «Востока», проводить меня в космос. Но когда в полет пошел «Восток-2», он вместе с Леоновым был на космодроме. Приближались дни группового полета Николаева и Поповича, а главный вопрос - быть или не быть Павлу Беляеву космонавтом- оставался открытым. Мы все и академик С. П. Королев верили в него, а осторожная медицина сомневалась. Однажды мы отправились на парашютные прыжки. Вместе поднялись на самолете. Был ветер и облака - все, как в тот несчастливый день. Но ни я, ни Алексей Леонов не заметили на лице нашего товарища и тени сомнения или беспокойства. Мы вдвоем подошли к раскрытой двери самолета. Я положил руку на плечо Беляева и скомандовал, словно перворазнику: - Пошел! Все удалось в этом красивом прыжке. И парашют раскрылся в заданные секунды, и приземление оказалось точным и мягким.

(Ю. Гагарин.)



Освобождение из плена Куда только меня не гоняли за два года плена! В сорок четвертом году наши уже своротили Германии скулу набок, и фашисты перестали пленными брезговать. Как-то построили нас, и какой-то приезжий обер-лейтенаит говорит: «Кто служил в армии или до войны работал шофером - шаг вперед». Шагнуло нас семь человек бывшей шоферни. Меня определили работать в «Тодте» - была у немцев такая контора по строительству дорог и оборонительных сооружений. Возил я немца, инженера в чине майора армии. Ох, и толстый же был фашист! Когда в добром духе - и мне кусок кинет, как собаке. И понемногу стал я поправляться. Педели через две послали его в прифронтовую полосу на строительство оборонительных рубежей против наших. И тут я спать окончательно разучился: ночи напролет думал, как бы мне к своим, на родину, сбежать. Приехали мы в город Полоцк. На заре услыхал я в первый раз за два года, как громыхает наша артиллерия, и знаешь, браток, как сердце забилось. «Ну, думаю, ждать больше нечего, пришел мой час! И надо мне не одному бежать, а прихватить с собою и моего толстяка, он нашим сгодится!» Нашел в развалинах двухкилограммовую гирьку, кусок телефонного провода поднял на дороге, все, что мне надо, усердно приготовил, схоронил под переднее сиденье. За два дня перед тем, как распрощаться с немцами, вижу - идет пьяный немецкий унтер. Остановил я машину, завел его в .развалины и вытряхнул из мундира, пилотку с головы снял. Все это имущество тоже под сиденье сунул. Утром двадцать девятого июня приказывает мой майор везти его за город, в направлении Тросницы. Там он руководил постройкой укреплений. Выехали. Майор на заднем сиденье спокойно дремлет, а у меня сердце из груди чуть не выскакивает. За городом остановил я машину, вылез, огляделся. Далеко сзади две грузовые тянутся. Достал я гирьку. Толстяк откинулся на спинку сиденья, похрапывает. Ну, я его и тюкнул гирькой в левый висок. Он и голову уронил. Для верности я его еще раз стукнул, по убивать до смерти не захотел. Мне его живого надо было доставить, он нашим должен был много кое-чего порассказать. Телефонный провод накинул на шею майору и завязал глухим узлом. Это чтобы он не свалился на бок, не упал при быстрой езде. Напялил на себя немецкий мундир и пилотку и погнал машину туда, где бой идет. Немецкий передний край проскакивал между двух дзотов. Из блиндажа автоматчики выскочили, крик подняли, объясняя, что туда ехать нельзя, а я будто не понимаю. Пока они опомнились и начали бить из пулеметов но машине, а я уже на ничьей земле между воронками петляю. Тут немцы сзади бьют, а тут свои очертели, из автоматов мне навстречу строчат... Но вот уже лесок за озером, наши бегут к машине, а я вскочил в этот лесок, дверцу открыл, упал на землю и целую ее, и дышать мне нечем... К вечеру явился я в блиндаж к полковнику. Полковник встал из-за стола, пошел навстречу мне, при всех офицерах обнял и говорит: «Спасибо тебе, солдат, за дорогой гостинец, какой привез от немцев. Твой майор с его портфелем нам дороже двадцати «языков». Буду ходатайствовать перед командованием о представлении тебя к правительственной награде».

(По М. Шолохову.)


Руки Мороз был такой, что руки чувствовали его даже в теплых рукавицах. А лес вокруг как будто наступал на узкую ухабистую дорогу, по обе стороны которой шли глубокие канавы, заваленные предательским снегом. Много он видел дорог на своем шоферском веку, но такой еще не встречал. И как раз на ней приходилось работать, будто ты двужильный. И главное - груз надо доставлять вовремя. А как он себя чувствует, этот груз? Большаков остановил машину, вылез из кабины и, тяжело приминая снег, пошел к цистерне. Он влез на борт и при бледном свете зимнего полудня увидел, как по атласной от мороза стенке стекает непрерывная струйка. Холодок прошел по его спине. Цистерна текла. Цистерна лопнула по шву. Шов отошел. Горючее вытекало. Он стоял и смотрел на узкую струйку, которую ничем не остановить. Так мучиться в дороге, чтобы к тому же привезти пустую цистерну! Мороз обжигал лицо. Стоять долго и просто смотреть - этим делу не поможешь. Он открыл ящик со своими инструментами, и они показались ему орудиями пыток. Металл был как раскаленный. Но он храбро взял зубило, молоток, кусок мыла, которое было похоже на камень, и влез на борт. Бензин лился ему в руки. Он жег ледяным огнем. Он пропитывал насквозь рукавицу, он просачивался под рукава гимнастерки. Большаков сплевывал, в безмолвном отчаянии разбивал шов и замазывал его мылом... Бензин перестал течь. Вздохнув, он пошел на свое место. Проехав километров десять, Большаков остановил машину и пошел смотреть цистерну. Шов разошелся снова. Струйка бензина бежала вдоль круглой стенки. Надо было все начинать сначала. И снова гремело зубило, и снова бензин обжигал руки, и снова мыльная полоса наращивалась на разбитые края шва. Бензин перестал течь. Дорога была бесконечной. Он уже не считал, сколько раз он слезал и забирался на борт машины, он уже перестал чувствовать боль от ожогов бензина, ему казалось, что все это спится - дремучий лес, бесконечные сугробы, льющийся по руке бензин. Неожиданно за поворотом открылись пустые пространства, огромные, неохватные. Дорога шла по льду. Он вел машину увереннее, радуясь тому, что лес кончился. Машина, подпрыгивая, шла и шла. А где-то внутри его, замерзшего, жила одна непонятная радость: он твердо знал, что выдержит. И он выдержал. Груз был доставлен. В землянке врач с удивлением посмотрел на его руки, с которых облезла кожа, изуродованные, сожженные руки, и сказал недоумевающе:

  • Что это такое?
  • Шов чеканил, товарищ доктор, - сказал он, сжимая зубы от боли.
  • А разве нельзя было остановиться в дороге? - сказал доктор. - Не маленький, сами понимаете, в такой мороз так залиться бензином!..
  • Остановиться было нельзя, - сказал он.
  • Почему? Куда такая спешка? Куда вы везли бензин?
  • В Ленинград вез, фронту, - ответил он громко, на всю землянку. Доктор взглянул на него пристальным взглядом.
  • Та-ак,- протянул он, - в Ленинград! Понимаю! Больше вопросов нет. Давайте бинтоваться. Полечиться надо.
  • Отчего не полечиться. До утра полечусь, а утром - в дорогу. В бинтах еще теплее вести машину, а боль уж мы как-нибудь в зубы зажмем.

(По Н. Тихонову.) Какую цель достигает автор повторением одного слова?

Настоящие товарищи Произошло это в одном из южных городов. Ефрейтор Леонид Поплевка нес службу дежурного по стоянке самолетов. Субботний день клонился к вечеру, полетов уже не было, дежурство подходило к концу. И тут ефрейтор вспомнил, что накануне у него плохо работал мотор на заправочной тележке. Во время проверки мотора Поплевка забрызгал брюки маслянистой жидкостью и тут же почистил их бензином. Сменившись, ефрейтор направился в казарму. По пути закурил и, широко взмахнув рукой, бросил горящую спичку. И вдруг на нем загорелась одежда. Сорвав с головы шапку, он попытался сбить огонь. Но пропитанные маслом и бензином брюки горели, как факел. Поплевка бросился на землю и начал кататься, надеясь потушить огонь в пыли. Но какая пыль может быть на аэродроме, где взлетают и садятся реактивные самолеты! Огонь нестерпимо обжигал тело. Вскочив, Поплевка бросился бежать. Он знал, что невдалеке есть бочка с водой. Горящего, мечущегося человека заметили дежурные летчики и техники. Они бросились на помощь. Когда летчики приблизились к Поплевке, на нем совершенно сгорели брюки и низ гимнастерки. Кожа на ногах и нижней части живота вздулась огромными пузырями. В госпиталь Поплевку доставили в бессознательном состоянии. Началась борьба за жизнь человека. У Поплсвки обгорела кожа от пояса до ступней. Это треть всего кожного покрова! До последнего времени считалось, что такой ожог приводит к смерти. В редких случаях, когда человек оставался жив, болезнь длилась годами, и все-таки полного выздоровления не наступало. За спасение человека боролись и врачи, и сестры, и санитарки - весь коллектив отделения госпиталя. Каждый старался облегчить страдания воина, как мог. Постепенно отделились омертвевшие ткани, очищалась обожженная поверхность. Теперь спасти юношу можно было, только сделав ему пересадку живой кожи. Но где взять живую кожу человека? О необходимости такой операции доложили политработнику подполковнику Ящуткину. Вечером того же дня подполковник пришел в казарму подразделения, где служил Поплевка, и, дождавшись, когда старшина закончил проверку, коротко объяснил состояние Поплевки.

  • Человек стоит на пороге смерти. Для его спасения нужна живая кожа... Кто согласен подвергнуться этой операции?
В строю стояло двадцать семь человек. Шаг вперед сделали все двадцать семь человек. Офицер не сомневался в том, что среди солдат найдутся такие, которые во имя спасения товарища пойдут на болезненную операцию, но и он не сразу понял, что произошло. А поняв, он, скрывая волнение, непривычно тихо сказал:
  • Хорошо, товарищи, завтра отберем.
Наутро небольшими группами воины направлялись в госпиталь, сдавали кровь на анализ. Нужно было установить группу крови. Из двадцати семи врачи отобрали пятерых. Леониду Поплевке сделали пересадку ста десяти лоскутков живой кожи. Кожей его доноров покрыли всю обожженную поверхность тела. Больной начал поправляться. Через два месяца после операции Поплевка начал ходить. Поплевка убедился на собственном опыте, что друзья познаются в беде. Ведь, когда беда пришла к Поплевке, оказалось, что среди окружающих его воинов нет равнодушных людей, а есть настоящие боевые друзья.

(По М. Савельеву.) Используйте в изложении выделенные предложения.

В лавке отца По мере того как Антоша подрастал и входил в разум, торговля в лавке делалась для него все тяжелее и противнее. Под влиянием гимназии у него уже начинали появляться и другие понятия, и другие интересы. Начали постепенно пробиваться наружу и такие запросы, каких раньше не было. Потянуло к свободе, к самостоятельности и к защите своих прав. Все это совсем уже не вязалось с теми требованиями, которые предъявляли к нему отец и лавка. А торговые дела Павла Егоровича не по годам, а уже по месяцам становились все хуже и хуже. Надо было искать какого-нибудь выхода. И этот выход был найден опять-таки в ущерб бедному Антоше... В Таганрог провели железную дорогу - и торговые порядки в нем, естественно, изменились. На окраине города вырос каменный вокзал. Подле вокзала сейчас же образовался на площади маленький базар, а ближайшие к этому месту домовладельцы переделали свои деревянные сарайчики под торговые помещения, в которых предприимчивые люди немедленно открыли кабаки. Теперь весь торговый люд стал рассчитывать на пассажира. Такой же расчет зародился и в голове Павла Егоровича.

  • Идет человек на вокзал, видит бакалейную лавку - зайдет, что-нибудь купит.
Приедет человек по железной дороге, выйдет с вокзала, увидит лавку - тоже зайдет и купит... Мысль эта так понравилась ему, что он, не задумываясь, нанял сарайчик рядом с кабаком, перевез в этот сарайчик немножко товару из своей лавки - и открыл новую лавку. Кого же посадить в нее? Андрюшку и Гаврюшку нельзя, потому что они воры и за ними нужен присмотр. Ясное дело, что торговлю в новой лавке можно поручить только детям - Саше и Антоше. Несчастные гимназисты к этому времени только что окончили экзамены, и Саша перешел в шестой, а Антоша - в четвертый класс. Оба они рассчитывали на каникулах отдохнуть; но расчет юношей не оправдался. Саша, у которого уже начинал пробиваться пушок на верхней губе, пообещал достать пистолет и застрелиться, а Антоша только в отчаянии воскликнул:
  • Господи, что мы за несчастный народ! Товарищи на каникулах отдыхают, ходят купаться и удить рыбу, а мы - как каторжные...
Но ни угроза Саши, ни отчаяние Антоши не помогли. Каторжная жизнь началась. Надо было вставать в пять часов утра и запирать лавчонку около полуночи. Но Павел Егорович не понял и не взвесил той тяготы, которую он взвалил па плечи детей, а, наоборот, весело потирая руки, сказал:
  • Вот, слава богу, уже и дети помогают. Если торговля пойдет хорошо, то я возьму их из гимназии и оставлю в лавке.
С первых же дней оказалось, что расчет Павла Егоровича был создан на песке. Вместо груд золота истомленные дети приносили отцу по ночам выручку всего только полтора, два и редко три рубля. Простая арифметика показывала, что такая торговля не оплачивала даже наемной платы за лавчонку, но Павел Егорович был неумолим и все надеялся. До августа все-таки дотянули. Молодежь сильно осунулась и похудела и пошла в гимназию не отдохнувшей, а, наоборот, страшно утомившейся за лето.

(По Ал. Чехову.)


Дедал и Икар Еще в глубокой древности люди мечтали о том, чтобы овладеть небом. В легенде, которую создали древние греки, отразилась эта мечта. Величайшим художником, скульптором и архитектором Афин был Дедал. Он высекал из белоснежного мрамора такие дивные статуи, что они казались живыми. Много инструментов изобрел Дедал для своей работы, например такие, как бурав и топор. Жил Дедал у царя Миноса, и не хотел Минос, чтобы его мастер работал для других. Долго думал Дедал, как ему бежать с Крита, и наконец придумал. «Не могу я спастись от власти Миноса ни сухим путем, ни морем, но ведь открыто для бегства небо, которое не принадлежит Миносу. Вот мой путь!» - думал Дедал и принялся за работу. Он набрал перьев, скрепил их льняными нитками и воском, чтобы изготовить из них крылья. Дедал работал, а его сын Икар играл возле отца. Наконец Дедал кончил работу. Привязал он крылья за спину, продел руки в петли, что были укреплены на крыльях, взмахнул ими и плавно поднялся в воздух. С изумлением смотрел Икар на отца, который парил в воздухе, словно птица. Дедал спустился на землю и сказал сыну: «Слушай, Икар, сейчас мы улетим с Крита. Будь осторожен во время полета. Не спускайся слишком близко к морю, чтобы соленые брызги не могли смочить твои крылья. Не поднимайся и слишком высоко, близко к солнцу, чтобы жара не растопила воск, тогда разлетятся все перья. За мной лети, не отставай от меня». Отец с сыном надели крылья и легко поднялись в воздух, Те, кто видел их полет, думали, что это два бога несутся по небесной лазури. Часто оборачивался Дедал, чтобы посмотреть, как летит его сын. Быстрый полет забавлял Икара, все смелее взмахивал он крыльями. Икар забыл наставления отца. Сильно взмахнув крыльями, он взлетел высоко, под самое небо, чтобы приблизиться к солнцу. Палящие лучи солнца растопили воск, который скреплял перья крыльев, перья выпали и разлетелись далеко по воздуху, гонимые ветром. Взмахнул Икар руками, но нет на них больше крыльев. Упал он со страшной высоты в море и погиб в его волнах. Дедал обернулся, смотрит по сторонам. Нет Икара. Громко стал он звать сына: «Икар! Икар! Где ты! Откликнись!» Нет ответа. Увидал Дедал в морских волнах перья и понял, что случилось. Как возненавидел Дедал свое искусство, как возненавидел он тот день, когда задумал спастись с Крита воздушным путем! А тело Икара долго носилось по волнам моря, которое с тех пор стало называться Икарийским. Дедал же продолжал свой полет и прилетел в Сицилию.

(По Н. Куну.) Замените придаточные определительные предложения причастными оборотами. Используйте их в изложении.

Бешеная акула Работали водолазы на затонувшем судне «Тайга». В воду спускались с маленького рыбачьего судна. Суденышко было грязное: на палубе его виднелись лужицы крови, растоптанные пузыри, жир. Старшина Криволапов предложил перед работой помыть палубу. Но водолазы ему возразили, что погода не ждет. Сначала надо работу кончить, а палубу они вымоют потом. Молодой водолаз Глобус стал быстро натягивать на себя водолазную рубаху, чтобы спуститься под воду. Напевая, подошел он к затонувшему судну. Тут ему показалось, что сегодня вокруг него слишком много акул. Глобус удивился, поднял голову и увидел, что над самой его головой плавало целое стадо акул. «Откуда их столько? - подумал Глобус. - А ну-ка, пугну я их!» Он нажал головой на золотник, и из шлема вырвалась вверх рокочущая цепь пузырей. Акулы бросились в сторону, но через несколько секунд вернулись назад. Глобус перестал петь, нагнулся, поднял с грунта увесистую кувалду и стукнул несколько раз по корпусу судна. Удары в воде громче, чем в воздухе. Акулы разбежались. Глобус принялся за работу, но через пять минут снова увидел очень большую акулу, которая шла к нему. Он отошел шага на три, но акула метнулась за мим. Глобус дал сигнал: «Поднимай кверху!» Его стали поднимать. Акула повернулась вверх брюхом, чтобы схватить его. Глобус дал сигнал: «Тревога!» - и понесся вверх. Акула гналась по пятам. Глобус вскочил уже на трап, но акула догнала его и сильно дернула за ногу. Когда с водолаза сняли шлем, все лицо его было в красных пятнах. «Ты чего выскочил?» - спросил Криволапов. Глобус не ответил. Он поднял ногу, посмотрел - цела. Поднял другую, а на калоше нет свинцовой подметки. «Где же она?» - удивился Криволапов. «Акула откусила». - «Свинцовую-то подметку? С каких пор акулы свинец едят?» - смеялись водолазы. Глобус обиделся, что водолазы не верят ему, и отказался опять спускаться в воду. Пошел другой водолаз, но минуты через три он потребовал, чтобы его срочно подняли. Работать было невозможно. Но не любил Криволапов без дела сидеть и тут же приказал, чтобы убирали палубу. Водолазы принялись за работу,- а Криволапов подошел к борту закурить. И тут он увидел, как из глубины моря поднялись две акулы и жадно глотнули жирную грязь, которую с палубы кидали водолазы в море. Криволапов даже пальцы обжег. Он быстро взял водолазную калошу и стал соскабливать с подошвы жир. Акулы метнулись в его сторону. Тогда Криволапов забрал всю водолазную одежду на шлюпку и долго все тер песком, мыл мылом и полоскал. Потом стал надевать водолазный костюм, чтобы спуститься па воду. «Ведь цапнет», - удивились водолазы. - «Нет, не цапнет,- улыбнулся Криволапов, - акула не бешеная, а голодная. Жир она любит. Водолазы жир на палубе калошами растоптали и на подметках поднесли ей, а слизать не дали. Теперь все чисто, и акула не тронет». Криволапов спустился под воду и спокойно работал целых два часа.

(По К. Золотовскому.)


Чайка Какой только рыбы не водится в Нов-озере, каких только птиц не летает над ним! Однажды утром Миша вышел на песчаную косу, чтобы послушать, как далеко-далеко на болотах, за береговой излучиной, кричат журавли. Солнце уже всходило, и озеро то и дело меняли цвета, будто примеряло разные наряды какой из них больше подойдет на сегодняшний день. На небе солнце взошло одно, а в озере их отразились тысячи. Журавлей Миша никогда не видел. Не увидел он их и сегодня. Зато на песчаную косу вдруг спустилась с неба удивительная птица: вся розовая, только клюв черный да черное пятнышко па голове. Миша видел, когда птица летела, и ее тонкие крылья показались ему похожими на гребни волн. Он всегда рисовал море с такими волнами. Села розовая птица на песчаный откос и так неторопливо сложила свои волнистые крылья, будто кружевной подол платья подобрала. Прибежал Миша домой, рассказал маме, какую он удивительную птицу видел, а мама выслушала и сказала, что это была чайка.

  • Нет, мама, это была не чайка. Чайка же белая.
Вечером того же дня Миша увидел еще одну необыкновенную птицу - совершенно голубую. Голубую, как вечернее предзакатное небо. Рассказал он маме и об этой птице, а мама подумала и опять сказала, что и эго была чайка. Нет, мама, это была не чайка, а какая-то небывалая птица. Чайка же белая.
  • Да, чайка бывает белая - это верно. Сходи на берег, присмотрись к ней хорошенько еще раз...
Вернулся Миша на берег озера, когда солнце уже садилось и его нетленный огонь разгорался все больше и больше. Это уже был целый костер. Казалось, коснется солнце своим краем озерной глади - и закипит, забрызжет, запенится под ним вода. В этом закатном огне увидел Миша в небе целую стаю птиц, похожих на чаек, и все они были золотые, огненно-золотые.
  • Как в сказке! - сказал про себя Миша. - Но это же чайки. Это все одни и те же чайки.
  • Это чайки, мама! - согласился наконец Миша.
  • Ты их видел белыми?
  • Нет, я не видел их белыми. Они белые, но на этом озере все, как в сказке, все сказочное - и восходы, и закаты, и лунные ночи. И птицы, и люди - как в сказке.

(А. Яшин.) Используйте в изложении выделенные образные выражения.



Горе-рыболов Великое племя рыболовов, обитавших в селе Солотче, около Протвы, было взволновано. В Солотчу приехал из Москвы высокий старик с длинными серебряными зубами. Он тоже ловил рыбу. Старик ловил на спиннинг - удочку с блесной, с искусствен ной никелевой рыбкой. Мы презирали спиннинг. Со злорадством следили мы за стариком, когда он терпеливо бродил по берегам луговых озер и, размахивая спиннингом, как кнутом, неизменно выволакивал из воды пустую блесну. А тут же рядом Ленька, сын сапожника, таскал рыбу на обыкновенную веревку. Старик вздыхал и жаловался: - Жестокая несправедливость судьбы! Старику не везло. За один день он обрывал о коряги не меньше десяти дорогих блесен, ходил весь в крови и опухолях от комаров, но не сдавался. Один раз мы взяли его с собой на озеро Сегден. Всю ночь старик дремал у костра стоя, как лошадь: сесть на сырую землю он боялся. На рассвете я зажарил яичницу с салом. Сонный старик хотел перешагнуть через костер, чтобы достать хлеб из сумки, споткнулся и наступил огромной ступней на яичницу. Он выдернул ногу, вымазанную желтком, тряхнул ею в воздухе и ударил по кувшину с молоком. Кувшин треснул, рассыпавшись на мелкие части, и прекрасное топленое молоко с легким шорохом всосалось у нас на глазах в мокрую землю.

  • Виноват, - сказал старик, извиняясь перед кувшином.
Две минуты мы не могли выговорить ни слова, а потом хохотали в кустах до самого полдня. Всем известно, что раз рыболову не везет, то рано или поздно с ним случится такая неудача, что о ней будут рассказывать по деревне не меньше десяти лет. Наконец такая неудача случилась. Мы пошли со стариком на Протву. Луга еще не были скошены. Старик шел и, спотыкаясь о травы, повторял:
  • Какой аромат, граждане! Какой упоительный здесь аромат!
Над Протвой стояло безветрие. Даже листья ив не шевелились и не показывали серебристую изнанку, как эго бывает и при легком ветре. Я сидел на разбитом плоту, курил и следил за перяным поплавком. Я терпеливо ждал, когда поплавок вздрогнет и пойдет в зеленую речную глубину. Старик ходил по песчаному берегу со спиннингом. Я слышал из-под кустов его вздохи и возгласы. Потом я услышал за кустами кряканье, топот, сопение и звуки, очень похожие на мычание коровы с завязанным ртом. Что-то тяжелое шлепнулось в воду, и старик закричал тонким голосом:
  • Боже мой, какая красота!
Я соскочил с плота, по пояс в воде добрался до берега и подошел к старику. Он стоял за кустами у самой воды, а на песке перед ним тяжело дышала старая щука. На первый взгляд в ней было не меньше пуда.
  • Тащите ее подальше от воды! - крикнул я.
Но старик зашипел на меня и вынул дрожащими руками из кармана пенсне. Он надел его, нагнулся над щукой и начал ее рассматривать с таким восторгом, с каким знатоки любуются редкой картиной в музее.
  • Голубушка! - вскрикнул старик, еще ниже наклоняясь над щукой.
Тогда и случилась та неудача, о которой до сих пор говорят по деревне. Щука примерилась, мигнула глазом и со всего размаху ударила старика хвостом по щеке. Над сонной водой раздался оглушительный треск оплеухи. Пенсне полетело в реку. Щука подскочила и тяжело шлепнулась в воду.
  • Увы! - крикнул старик, но было уже поздно.
В тот же день старик смотал свои спиннинги и уехал в Москву.

(По К. Паустовскому.) Почему автор сочетает в тексте слова разных стилей? Употребите в своем изложении выделенные слова, выражения и предложения.

Рука человека Имени человека никто не помнит. Это был ласковый, тихий и очень больной старик. В Подмосковье, в Подлипки, он приехал из Архангельска или Астрахани, точно сейчас не может сказать даже доктор, лечивший его. Старик снисходительно, чтобы не обидеть врачей, глотал таблетки.

  • Годы... А лекарство мое вон там, - старик показывал за окно, где стоял завороженный зимою лес.
У старика были большие подшитые валенки и красный шарф. В лес он уходил тихонько, без дороги. В снегу за калиткой оставались глубокие следы, между елок мелькали желтый полушубок и красный шарф. Случалось, старик опаздывал к обеду. В столовой ворчали. Но старик бодро топал у порога застывшими валенками, снимал полушубок, шапку. Коридор наполнялся арбузным запахом снега, запахом зеленой хвои.
  • Три часа топал, - улыбался старик и высыпал на стол горсть холодных орехов. - Белок граблю...
Неужели в дупло забираетесь? - спрашивали доверчивые официантки.
  • Белки сами носят,- шутил старик и доставал из полушубка новую горсть...
Маленькую тайну старика мог бы рассказать продавец из поселковой лавки. У него чудак бородач купил полмешка орехов. Но продавец не бывал в санатории. Старик сам раскрыл тайну. За неделю перед отъездом повел он троих отдыхающих в лес. Посадил в гущине, сам пошел на поляну... Трое видели, как старик потоптался па месте, вытянул руку...
  • Гляди, гляди! И правда, ведь белка...
Белка сидела на руке, потом забралась на плечо, на шапку. Трое не удержались, вышли из ельника.
  • Дай-ка попробовать...
Люди стояли, вытянув руки. Две белки по очереди хватали орехи, убегали на елку, потом снова спускались. Из другого кармана старик достал горсть семечек. Закружились возле ладони синицы, поползни, снегири... Два месяца прожил старик в Подлипках. Уехал бодрым, поздоровевшим.
  • Не забывайте рыжих, - сказал он, передавая мешок с орехами.
Как приворожил старик белок и птиц, никто не знает. Только после него белки и птицы в Подлипках перестали бояться людей... Назначая лечение, врачи в санатории пишут: «...ходить в лес, кормить белок и птиц».

(В. Веское.) Замените устно выделенные предложения сложноподчиненными.

БЕССОЮЗНОЕ СЛОЖНОЕ ПРЕДЛОЖЕНИЕ

В пургу Про сибирскую пургу много рассказов ходит. Говорят, что, если она в пути застигнет, -пропал человек! Я всю жизнь в Сибири прожил, всего повидал. И надо сказать прямо: хоть и зла пурга, и страшна, но человек ее всегда пересилить может, коль в панику не впадет. Один раз я в такую пургу попал, что на всю жизнь она мне запомнилась. Направились мы однажды с отцом осматривать калканы, каждый в свою сторону, махнули друг другу рукавицами и разъехались. Закутался я потеплее в оленью доху, крикнул на собак и только кустики по сторонам замелькали. Добрался я до капканов. И тут оказалось уйма работы: где приманка сорвана, где насторожку проверить потребовалось, а где и песец попался. Хлопот - хоть отбавляй. Осмотрел последний калкан, остановил упряжку. Оглянулся кругом и тут лишь заметил, что погода стала меняться. Пропали звезды, начал потягивать ветерок. По тундре снежные струйки пошли. «Будет пурга», - сообразил я и, крикнув на собак, помчался к чуму. Знал я, что трудно уйти от пурги, но собак все же гнал из последних сил. Хотел, пока было тихо, проехать как можно больше. И пролетел немало, перевалил, пожалуй, за половину пути. Дальше началось такое, что даже сейчас жутко вспоминать. Навстречу рванул бешеный ветер, снег па воздух взметнул. Тьма кругом наступила - в двух шагах ничего не видно. С нарт меня сбросило, захлестнуло... Ну, думаю, пропал! А пурга не на шутку разгулялась. Упал я на снег, а подняться не могу - ветер не дает... Нет, думаю, лежать здесь не приходится, надо к чуму двигаться. Пополз. Трудно сказать, сколько я времени двигался вперед. Наверно, долго, потому что много было на моем пути остановок. Выбьюсь из сил - полежу, отдохну - и дальше... А потом потерял рукавицы: сперва одну, затем другую. Без рукавиц как поползешь? Руки обморозить можно. Решил переждать пургу. Поднял воротник, закутался в доху, лег. И хоть старался не уснуть, а все-таки, кажется, задремал. Очнулся под снегом. Занесло меня толстым слоем, заровняло. Хотел я сперва наружу вылезть, а потом передумал. К чему? Здесь-то было теплее и спокойнее. Поворочался с боку на бок - под снегом пустое пространство образовалось. Полежал, полежал, да и опять уснул. Долго мне пришлось лежать в своей берлоге. Устроился совсем по-домашнему. Примял снег поглубже - садиться можно стало. С квартирой я устроился ладно, а вот с пищей дело скверно обстояло. Завалялся в кармане сухарик, так на много часов пришлось его растянуть. Съел последние крошки - совсем ничего не осталось, хоть снег ешь. Чувствую - слабеть начал. Чтобы время скорее проходило, спать старался. А потом и сна уж не было. Одной надеждой жил, что пурга скоро перестанет. И дождался. Проснулся как-то, пробил дыру - снег сверху не сыплется. Выглянул вверх - звезды сверкают. Кончилась пурга! Вылез из-под снега, оглянулся. Тишина... И вдруг - бывают же такие истории! - увидел я в стороне свой чум. Шагов сто всего до него и было... Как явился домой, как меня встретили, - про это уж и говорить не буду! А под снегом, оказывается, просидел я без малого трое суток.

(По Н. Устинович.) В изложении используйте бессоюзные сложные предложения.

Зимней ночью Раньше зимой в Сибири морозы злее были. Как сейчас помню, выйдешь, бывало, утром во двор - дыхание перехватывает. На забор глянешь - воробьи рядом сидят, а пугни - не летят, замерзли... Лет тридцать назад чуть не замерз я на лесной дороге. В ту зиму появилось у нас много волков. По деревне от них стон стоял. Как утро, так и слышишь: у того овцу зарезали, там гусей утащили, а там и корове брюхо распороли. Терпели, терпели мужики, да и решили ополчиться на обидчиков: задумали облаву устроить. Мне поручили с соседней деревней об этом договориться. Домой я отправился еще рано, да по пути зашел на заимку к деду Матвею. Заглянул я к нему на полчасика обогреться, а за чаем да охотничьими разговорами не заметил, как и время пролетело. Стал я собираться домой, а дед и говорит:

  • Ночуй у меня, Петруха. Что за нужда ночью идти! Мо роз шибко лютый, да и волки теперь по дорогам бродят. Кик бы чего не получилось...
За день я сильно устал, а в избе было так тепло и уютно, что, по правде говоря, выходить на мороз не хотелось. И, не помяни старик про волков, я, пожалуй, заночевал бы на заимке. Но мне было двадцать лет, и я хотел показать, что не боюсь ничего на свете. И я ответил:
  • Волков бояться - в лес не ходить.
  • Это так, - согласился дед. Потом кивнул головой на мою собаку и добавил: -Защитник у тебя надежный.
Старик правду сказал: на своего Пирата я мог надеяться. Это был сильный, смелый пес, ростом с годовалого теленка. Эвенк, который подарил мне его щенком, сказывал, будто бы отец Пирата - дикий волк. И это, по-видимому, было верно, потому что Пират не мог лаять. Зато выл он совсем по-волчьи. Да и всем своим видом, дикими хищными повадками он скорее напоминал волка, чем собаку. Привязан был ко мне Пират страстно, и за это я его особенно любил. Итак, распрощался я с дедом и двинулся домой. Не знаю, сколько в ту ночь было градусов ниже нуля, но думаю, что не меньше полсотни. Дорога пролегала через лес Как только скрылась за поворотом заимка, Пират мой куда-то запропал. Я даже не заметил: убежал он вперед по дороге или свернул в сторону. Время перевалило за полночь, а пройти мне оставалось еще добрых пять верст. Жарко мне от ходьбы стало, даже спина вспотела, а из под воротника пар так и клубится облаком. Сбавил я шаг, снял рукавицы, в карман за кисетом потянулся. Вдруг слышу: шорох в кустах. Оглянулся - волк! На загривке шерсть топорщится, в глазах зеленые огоньки бегают. Сдернул я с плеча ружье, вскинул - и между глаз дуплетом... Выстрела не слышал. Помню лишь вескую отдачу, пороховой дым, раскаты эха... Дальше все спуталось. Из леса на меня бросился второй волк. Я выхватил новые патроны, но вложить в ствол не успел. Зверь был рядом! И как я оказался на ели - совсем ума не приложу. Добрался до крепких сучьев, обнял дерево руками, перевел дух. Потом глянул вниз. Вижу: на снегу ружье валяется, рукавицы, а рядом сидит... волк. Меня такой оборот не очень испугал. Посидит, думаю, да и уйдет. Это у рыси повадка -караулить добычу, а у волка терпения не хватит. Устроился на сучьях поудобнее, жду. А мороз все крепче жмет. По тайге словно стрельба идет: деревья трещат. Сколько времени прошло с тех пор, как залез я на елку, не знаю, а только мне стало ясно, что до утра не высидеть. Чувствую: еще час - и скачусь на землю, словно мерзлый воробей. А волк сидит как истукан, даже не шелохнется... Вспомнил я тут про Пирата. Вот тебе и защитник! Удрал домой, оставил хозяина в беде. Рассердился и грожу своему караульному кулаком:
  • Ружье бы достать... Уж пронял бы я тебя пулей!
Без всякой мысли я это сказал, но слово одно в голову запало: достать! Единственный выход. Только как это сделать? Думал, думал - и решил попытаться. Ружье лежало под самой елкой. От ее сучьев до него было метров пять. Если связать шарф и опояску - вполне хватит. Но какой крючок привязать к этой бечеве, чтобы подцепить ружье за ремень? Обшарил все карманы - ничего не нашел. Пришлось выламывать крюк из сучьев. Долго я ладил свою «удочку». Пальцы побелели, стали как деревянные - не гнутся, да и только. И вот «удочка» готова. Спустился я на нижние сучья, привязал свободный конец к ели, а крюк бросил на снег. Потом тихо потянул к себе, и... ружье «поймалось». Поднял я двустволку вверх, заложил патроны, и от радости будто потеплело. Глянул на волка и говорю этак ласково:
  • Досиделся, голубчик? Сейчас угощу!
Взвожу курок, а зверь - что за чудо! - хвостом виляет! Смахнул я с ресниц иней, присмотрелся:
  • Пират... - и кубарем с елки.
Прыгнул ко мне пес, лижет лицо, руки, рычит от радости. А я целую его в морду, смеюсь и ругаю...

(По Н. Устинович.) Употребите в изложении выделенные фразеологизмы.

Загадочный зверь Поздней осенью, когда в воздухе завихрилась снежная крупа, колхозники-рыбаки закончили свою работу. Засолив последний улов, бочки вкатили в сарай, на дверь повесили замок и ключ отдали сторожу Макару. - Карауль! - сказал бригадир.- Когда вывалит снег - приедем. Оставили деду старое шомпольное ружье и ушли в деревню. Тихо стало на берегу. Даже звери и птицы и те, казалось, попрятались от наступающей стужи. Заскучал Макар: заняться нечем, словом перемолвиться не с кем. Пробовал дед заняться охотой, да ничего не получалось. Далеко отойти от склада нельзя: охранять надо. А у самой избушки - какая уж там охота! Но вот повезло старику. Один раз, когда он выглянул в окно, то увидел: возле сарая зайчиха прыгает. Приоткрыл дед раму, просунул в щель ствол да как трахнет. Наповал уложил. Обрадовался Макар добыче. Ведь как-никак мясо! Очень уж надоела одна рыба. Нажарил старик зайчатины, поужинал, а остатки поставил на подоконник. «Пусть застынет, - решил он. - Подогрею утром и позавтракаю». Обошел склад, покурил и лег спать. Среди ночи в окне вдруг зазвенело стекло. Макар вскочил и, ничего не соображая, долго не мог нашарить в темноте ружье. А когда наконец нашел, вокруг уже было тихо, па полу валялась миска - жареная зайчатина исчезла. «Не иначе - медведь!» - решил Макар и, кое-как починив окно, до утра не спал. Сидел с ружьем и ждал: зверь вот-вот вернется. Но он не пришел. Когда рассвело, стал дед искать следы зверя, но за ночь их засыпало снегом. Следующей ночью Макар часто просыпался, прислушивался, несколько раз выходил к складу - все было спокойно. И только когда стал готовить завтрак, то обнаружил, что из сеней исчезло сало. Значит, опять зверь! Но как он туда пробрался? Долго думал Макар и наконец догадался: ночью, когда он обходил вокруг склада, дверь сеней оставалась открытой. Этим моментом и воспользовался зверь. Искал, искал дед след, да так и не нашел: опять замело. И, уже возвращаясь назад, в мелком ельничке случайно наткнулся на сало. Мерзлые куски его валялись на снегу грязные, обмусоленные. «Чудно! - покачал головой старик.- Что это за зверь, коли мерзлого сала не мог разгрызть?» Дня два после этого прошли спокойно. По ночам тоже никто не появлялся. «Знать, ушел», - думал Макар. Как-то поздно вечером дед вдруг услышал: кто-то когтями царапает крышу. Взял ружье, тихо вышел из избы. Осторожно высунулся из-за угла, поднял вверх голову: зверь беспокойно метался по крыше, стараясь попасть на чердак, где висела копченая рыба. Макар вскинул ружье и выстрелил. Зверь упал с крыши на снег. Это была лиса. «Вот тебе раз! - удивился старик. - Говорят, что нет зверя осторожней лисы. А эта сама на рожон лезла!» Макар затащил добычу в избушку и, когда начал снимать шкурку, понял, почему лиса вела себя так необычно: у старой не оказалось ни одного зуба.

(По Н. Устинович.) Употребите в предложении параллельные синтаксические конструкции.

Случай с художником Макс любопытен, ох, как любопытен! Подойдите к нему близко, - он сейчас же запустит хобот к вам в карман: а нет ли там чего-нибудь вкусненького? Все ему надо пощупать хоботом, попробовать на вкус. В Ленинграде пришел рисовать Макса один художник. В зверинце было очень тепло. Художник снял с себя меховую куртку и повесил ее рядом с собой на стену. У этого художника была странная манера: он всегда начинал рисовать животных с хвоста. Слон велик. Прошло время, пока художник нарисовал хвост, нарисовал левую заднюю ногу, правую заднюю и перебрался к спине. Тут ему вдруг понадобилась резинка. А резинка у него лежала в кармане меховой куртки. Художник обернулся, протянул к стенке руку, но куртки там не было.

  • Караул! - закричал художник. - Держите! Воры!
На его крик прибежали в зверинец служащие Дурова.
  • Закройте все выходы! - кричал художник. - Воры унесли мою меховую куртку!
  • Постойте, гражданин, - сказал один из служащих. - Вой же она, ваша куртка: у Макса во рту. Макс, бездельник, как тебе не стыдно? Дай же сюда куртку!
Воришка уже намеревался сжевать мягкую меховую штуку. Но, увидев, что проделка его замечена, вынул ее хоботом у себя изо рта и передал хозяину. Еле-еле удалось успокоить художника.

(В. Бианки.) Какова роль восклицательного и вопросительного предложений в начале рассказа?

Старый гриб Был паркий грибной день. Но мне с грибами не везло. Набрал я себе в корзину всякую дрянь: сыроежки, красноголовки, подберезники, а белых грибов нашлось только два. Будь бы боровики, стал бы я, старый человек, наклоняться за черным грибом! Но что же делать, по нужде поклонишься и сыроежке. Очень парко было, и от поклонов моих загорелось у меня все внутри, и до смерти пить захотелось. Но не идти же в такой день домой с одними черными грибами!
До того мне пить хотелось, что, пожалуй, даже и мокрой землицы бы попробовал. Но ручей был очень далеко, а дождевая туча еще дальше: до ручья ноги не доведут, до тучи не хватит рук. И слышу я где-то за частым ельничком серенькая птичка пищит: «Пить, пить!» Это бывает, перед дождиком серенькая птичка - дождевик- пить просит: «Пить, пить!»

  • Дурочка,- сказал я, - так вот тебя тучка-то и послушается.
Поглядел на небо, и где тут дождаться дождя: чистое небо над нами, и от земли пар, как в бане. Что тут делать, как быть? А птичка тоже по-своему все пищит: «Пить, пить!» Усмехнулся я тут сам себе, что вот какой я старый человек, столько жил, столько видел всего на свете, столько узнал, а тут просто птичка, и у нас с ней одно желание.
  • Дай-ка, - сказал я себе, - погляжу на товарища.
Продвинулся я осторожно, бесшумно в частом ельнике, приподнял одну веточку: ну, вот и здравствуйте! Через это лесное оконце мне открылась поляна в лесу, посредине ее две березы, под березами пень и рядом с пнем в зеленом брусничнике красная сыроежка, такая огромная, каких в жизни своей я еще никогда не видал. Она была такая старая, что края ее, как это бывает только у сыроежек, завернулись вверх. И от этого вся сыроежка была в точности как большая глубокая тарелка, притом наполненная водой. Повеселело у меня на душе. Вдруг вижу: слетает с березы серая птичка, садится на край сыроежки и носиком-тюк! - в воду. И головку вверх, чтобы капля в горло прошла. «Пить, пить!» - пищит ей другая птичка с березы. Листик там был на воде в тарелке - маленький, сухой, желтый. Вот птичка клюнет, вода дрогнет, и листик загуляет. А я-то из оконца вижу все и радуюсь и не спешу: много ли птичке надо, пусть себе напьется, нам хватит! Одна напилась, полетела на березу. Другая спустилась и тоже села на край сыроежки. И та, что напилась, сверху ей: «Пить, пить!» Вышел я из ельника так тихо, что птички не очень меня испугались, а только перелетели с одной березы на другую. Но пищать они стали не спокойно, как раньше, а с тревогой, и я их так понимал, что одна спрашивала: «Выпьет?» Другая отвечала: «Не выпьет!» Я так понимал, что они обо мне говорили и о тарелке с лесной водой: одна загадывала - «выпьет», другая спорила - «не выпьет».
  • Выпью, выпью! - сказал я им вслух.
Они еще чаще запищали свое: «выпьет-выпьет». Но не так-то легко было мне выпить эту тарелку лесной воды. Конечно, можно бы очень просто сделать, как делают все, кто не понимает лесной жизни и в лес приходит, только чтобы себе взять что-нибудь. Такой своим грибным ножичком осторожно подрезал бы сыроежку, поднял к себе, выпил бы воду, а ненужную ему шляпку от старого гриба шмякнул бы тут же о дерево. Удаль какая! А по-моему, это просто неумно. Как мог бы я это сделать, если из старого гриба на моих глазах напились две птички, и мало ли кто пил без меня, и вот я сам, умирая от жажды, сейчас напьюсь, а после меня опять дождик нальет, и опять все станут пить. А там дальше созреют в грибе семена - споры, ветер подхватит их, рассеет по лесу для будущего... Видно, делать нечего. Покряхтел я, покряхтел, опустился на свои старые колени и лег на живот. А птички-то! Птички играют свое: «Выпьет - не выпьет?»
  • Нет уж, товарищи, - сказал я им, - теперь больше не спорьте: теперь я добрался и выпью.
Так это ладно пришлось, что когда я лег на живот, то мои запекшиеся губы сошлись как раз с холодными губами гриба. Но только бы хлебнуть, вижу перед собой: в золотом кораблике из березового листа на тонкой своей паутинке спускается в гибкое блюдце паучок. То ли он это поплавать захотел, то пи ему надо напиться.
  • Сколько же вас тут, желающих! - сказал я ему. - Ну тебя...
И в один дух выпил всю лесную чашу до дна.

(По М. Пришвину.) Напишите изложение от третьего лица, заменяя личные местоимения существительными писатель, М. М. Пришвин.

Две лягушки Жили-были две лягушки. Были они подруги и жили в одной канаве. Но только одна из них была настоящая лесная лягушка - храбрая, сильная, веселая, а другая была ни то ни се: трусиха была, лентяйка, соня. Про нее даже говорили, будто она не в лесу, а где-то в городском парке родилась. Но все-таки они жили вместе, эти лягушки. И вот однажды ночью вышли они погулять. Идут себе по лесной дороге и вдруг видят: стоит дом, а около дома погреб. И из этого погреба очень вкусно пахнет: плесенью пахнет, сыростью, мохом, грибами. А это как раз то самое, что лягушки любят. Вот забрались они поскорей в погреб, стали там бегать и прыгать. Прыгали, прыгали и нечаянно свалились в горшок со сметаной. И стали тонуть. А тонуть им, конечно, не хочется. Тогда стали они барахтаться, стали плавать. Но у этого глиняного горшка были очень высокие скользкие стенки. И лягушкам оттуда никак не выбраться. Та лягушка, что была лентяйкой, поплавала немножко, побултыхалась и думает: «Все равно мне отсюда не вылезть. Что же я буду напрасно барахтаться. Только нервы даром трепать. Уж лучше я сразу утону». Подумала она так, перестала барахтаться - и утонула. А вторая лягушка - та была не такая. Та думает: «Нет, братцы, утонуть я всегда успею. Это от меня не уйдет. А лучше я еще побарахтаюсь, еще поплаваю. Кто его знает, может быть, у меня что-нибудь и выйдет». Но только нет, ничего не выходит. Как ни плавай - далеко не уплывешь. Горшок узенький, стенки скользкие - не вылезти лягушке из сметаны. Но все-таки она не сдается, не унывает. «Ничего, - думает, - пока силы есть, буду бороться. Я ведь еще живая - значит, надо жить. А там что будет». И вот из последних сил борется наша храбрая лягушка со своей лягушачьей смертью. Уж вот и она и сознание терять стала. Уж вот и захлебнулась. Уж вот ее ко дну тянет. А она и тут не сдается. Знай себе лапками работает. Дрыгает лапками и думает: «Нет! Не сдамся! Шалишь, лягушачья смерть. И вдруг что такое? Вдруг чувствует наша лягушка, что под ногами у нее уже не сметана, а что-то твердое, что-то такое крепкое, надежное, вроде земли. Удивилась лягушка, посмотрела и видит: никакой сметаны в горшке уже нет, а стоит она па комке масла. «Что такое? - думает лягушка. - Откуда здесь взялось масло?» Удивилась она, а потом догадалась: ведь это она сама лапками своими из жидкой сметаны твердое масло сбила. «Ну вот, - думает лягушка, - значит, я хорошо сделала, что сразу не утонула». Подумала она так, выпрыгнула из горшка, отдохнула и поскакала к себе домой - в лес. А вторая лягушка осталась лежать в горшке. И никогда уж она, голубушка, больше не видела белого спета, и никогда не прыгала, и никогда не квакала. Ну что ж. Если говорить правду, так сама ты, лягушка, и виновата. Не падай духом! Не умирай раньше смерти.

(Л. Пантелеев.) Передайте содержание, сохраняя сказовый стиль.

ОБОБЩАЮЩИЕ ТЕКСТЫ НА ВСЕ ПРАВИЛА

В мешке Со мной на фронте приключилась такая штука, что прямо совестно и рассказывать. Хотя и медаль «За отвагу» я тогда получил, а все-таки как-то неловко вспоминать... Находилась наша часть тогда под Ленинградом. Готовились к прорыву блокады, и такие сумасшедшие дни стояли, что потом сколько я ни воевал, а таких, кажется, не было. А может быть, это для нас, связистов, небо с овчинку казалось. Только придешь с линии, а тебя опять посылают. Кипятку кружку да сухарь на ходу проглотишь - и опять на мороз. Не спал я на этот раз суток трое, а может и больше. Только я пришел с задания, а наш командир уже разыскивает меня. Что ж, беру солдата Петра Чугунова и иду. Вышли из блиндажа, а меня так с ног и валит. Спать хочется, да и недоедали мы. Блокада ведь. Идет Петро впереди, а я за ним. Нашли мы обрыв, соединили, и чувствую я, что вот сейчас, если я хоть десяток минут не посплю, не дойти мне назад. Договорились спать попеременно по полчаса, не более. Сел я под дерево и будто провалился. Заснул я под сосной, а проснулся в мешке. В натуральном мешке, и слышу - несут меня, раба божьего, немцы к себе в плен. Несут и тихо меж собой переговариваются. Во рту у меня солоноватый привкус крови, голова гудит как котел. Выходит, съездили они меня чем-то по макушке. А руки не связанные. Кляпа во рту тоже нет. Хотел было заорать. Потом сообразил: зачем? Хоть и в мешке я, а как-то хитрить, думаю, надо. Притворюсь мертвым. Нет, мертвым не выйдет. Вот же бывает! Стал я опять прислушиваться. Чувствую, несут трое и, видно, уже давно, потому что уморились. Дышат тяжело и молчат. Зима, идти по снегу тяжело. Слышу, спускается мой немчуга, на котором я еду, по ступенькам. Значит, пришли, и сердце мое совсем зашлось. Занесли они меня куда-то и бросили, как дрова на землю, с минуту погарлычали по-своему и потопали. Я лежу, не шевелюсь. Тихо. Только тикают у меня часы на руке, и от этого еще жутче становится. Полез я потихоньку в карман и достал перочинный нож, каким я концы всегда у провода заделываю. Я о нем вспомнил, еще когда меня несли, но берег это оружие на крайний случай. Прорезал дыру, выглянул. Землянка пустая. Только светится в углу керосиновая лампа. Располосовал я этот мешок и выскочил. Смотрю кругом, оружие ищу. Нигде ничего нету, лишь у печки топорик саперный стоит. Дрова, видно, они им колют. Я его цап и к двери, и тут слышу голоса и шаги. Прижался к двери и замер. Входят сразу двое. Я того, который ближе ко мне, раз топориком, а второй меня в зубы как звезданет чем-то... Но я и до него дотянулся, и - пулей из землянки. Выскочил, не чувствую под собой ног, во рту выбитые зубы тарахтят, а топорик не бросаю. Бегу как оглашенный и сам толком не знаю куда. Ведь темно еще. Но направление выбрал правильное. Как я бежал - объяснить не могу, но проскочил я сразу две передовые, немецкую и нашу, махнул где-то минными полями, в общем, не бежал, а летел. Так вот и очутился у своих с топориком в руках.

  • А не приснилось ли тебе все? - спрашивают меня. - Что- то уж больно чудно получается. За два часа ты починил линию, побывал в плену, убил двух фашистов и прибежал домой. Что- то ты темнишь, брат!
  • Я и сам мог подумать, что сон, - говорю,- если бы не мои выбитые зубы да немецкий топорик с замерзшими пятнами крови.
Петро, мой напарник, через час появился после того, как я из плена этого несчастного прибежал. Когда я уснул, Петра тоже сразу морить стало. Тогда он, чтобы не уснуть, решил пройтись дальше по линии. А вернулся - меня уже нет. Вот он и ходил по лесу и искал меня три часа. Когда все выяснили и передали меня опять в нашу часть, мой командир говорит:
  • За свой подвиг ты, сержант Назаров, достоин ордена. Правильно вел себя в сложной обстановке. Но ты, сержант Назаров, достоин и наказания. Потому что заснул па боевом посту. С одной стороны - подвиг, а с другой тяжелый проступок. Если из подвига вычесть проступок, получается все же отвага. Вот поэтому мы представляем тебя не к ордену, а только к медали, к медали «За отвагу».

(По В. Еременко.) Употребите в изложении вводные слова и обращения.

Манилов Есть род людей, известных под именем: люди так себе, ни то ни се, ни в городе Богдан, ни в селе Селифан, по словам пословицы. Может быть, к ним следует примкнуть и Манилова. На взгляд он был человек видный; черты лица его были не лишены приятности, но в эту приятность, казалось, чересчур было передано сахару; в приемах и оборотах его было что-то заискивающее расположения и знакомства. Он улыбался заманчиво, был белокур, с голубыми глазами. В первую минуту разговора с ним не можешь не сказать: какой приятный и добрый человек! В следующую затем минуту ничего не скажешь, а в третью скажешь: черт знает, что такое! и отойдешь подальше; если же не отойдешь, почувствуешь скуку смертельную. От него не дождешься никакого живого или хоть заносчивого слова, какое можешь услышать почти от всякого, если коснешься задирающего его предмета. У всякого есть свой задор... но у Манилова ничего не было. Дома он говорил очень мало и большей частью размышлял и думал, но, о чем он думал, тоже разве богу было известно. Хозяйством нельзя сказать, чтобы он занимался, он даже не ездил на поля, хозяйство шло как-то само собой... Иногда, глядя с крыльца на двор и на пруд, говорил он о том, как бы хорошо было, если бы вдруг от дома провести подземный ход или через пруд выстроить каменный мост, на котором бы были по обеим сторонам лавки, и чтобы в них сидели купцы и продавали разные товары, нужные для крестьян. При этом глаза его делались чрезвычайно сладкими и лицо принимало самое довольное выражение; впрочем, все эти прожекты так и оканчивались только одними словами. В его кабинете всегда лежала какая-то книжка, заложенная закладкою на 14-й странице, которую он постоянно читал уже два года. В доме его чего-нибудь вечно недоставало: в гостиной стояла прекрасная мебель, обтянутая щегольскою шелковою материей, которая, верно, стоила весьма недешево; но на два кресла ее недостало, и кресла стояли обтянутые просто рогожею; впрочем, хозяин в продолжение нескольких лет всякий раз предостерегал своего гостя словами: «Не садитесь на эти кресла, они еще не готовы...» Ввечеру подавался на стол очень щегольской подсвечник из темной бронзы... и рядом с ним ставился какой-то просто медный инвалид, хромой, свернувшийся на сторону и весь в сале, хотя этого не замечал ни хозяин, ни хозяйка, ни слуги.

(По Н. Гоголю.) Передайте содержание отрывка близко к тексту.



Корзина с еловыми шишками Композитор Эдвард Григ проводил осень в лесах около Бергена. Все леса хороши с их грибным воздухом и шелестом листьев. Но особенно хороши горные леса около моря. В них слышен шум прибоя. Однажды Григ встретил в лесу маленькую девочку с двумя косичками - дочь лесника. Она собирала в корзинку еловые шишки.

  • Как тебя зовут, девочка? - спросил Григ.
  • Дагни Педерсен, - вполголоса ответила девочка.
Она ответила вполголоса не от испуга, а от смущения. Испугаться она не могла, так как глаза у Грига смеялись.
  • Вот беда! - сказал Григ. - Мне нечего тебе подарить. Я fie ношу в кармане ни кукол, ни лент, ни бархатных зайцев. Слушай, Дагни, я придумал. Я подарю тебе одну интересную вещь. Но только не сейчас, а лет через десять.
Дагни даже всплеснула руками.
  • Ой, как долго!
  • Понимаешь, мне нужно ее еще сделать. Я сделаю ее, может быть, за несколько дней. Но такие вещи не дарят маленьким детям. Я делаю подарки для взрослых. Ты еще маленькая и многого не понимаешь. А теперь давай корзинку. Ты ее едва тащишь. Я провожу тебя, и мы поговорим о чем-нибудь другом.
Дагни вздохнула и протянула Григу корзину. Она действительно была тяжелая. В еловых шишках много смолы, и потому они весят гораздо больше сосновых. Когда среди деревьев показался дом лесника, Григ сказал:
  • Ну, теперь ты добежишь сама, Дагни Педерсен. В Норвегии много девочек с таким именем и фамилией, как у тебя. Как зовут твоего отца?
  • Хагеруп, - ответила Дагни и, наморщив лоб, спросила:
  • Разве вы не зайдете к нам? У нас есть вышитая скатерть, рыжий кот и стеклянная лодка. Дедушка позволит вам взягь ее в руки.
  • Спасибо. Сейчас мне некогда. Прощай, Дагни!
Григ пригладил волосы девочки и пошел в сторону моря. «Я напишу музыку, - решил Григ. - На заглавном листе я прикажу напечатать: «Дагни Педерсен - дочери лесничего Хагерупа Педерсена, когда ей исполнится восемнадцать лет». В восемнадцать лет Дагни окончила школу. По этому случаю отец отправил Дагни в Христианию погостить к своей сестре Магде. Магда работала театральной портнихой. Муж ее Нильс служил в том же театре парикмахером. Дагни часто ходила в театр. Это было увлекательное занятие. Но после спектаклей Дагни долго не засыпала и даже плакала иногда у себя в постели. Напуганная этим, тетушка Магда успокаивала Дагни и настояла на том, чтобы пойти ради разнообразия в концерт. Был теплый июнь. Стояли белые ночи. Концерты проходили в городском парке под открытым небом. Несмотря на вечер, ни дирижер, ни оркестранты не включили лампочек над пультами. Дагни впервые слышала симфоническую музыку. Она произвела на нее странное действие. Все переливы и громы оркестра вызывали у Дагни множество картин, похожих на сны. Потом она вздрогнула и подняла глаза. Ей почудилось, что худой мужчина во фраке, объявлявший программу концерта, назвал ее имя. Дядюшка Нильс смотрел на Дагни не то с ужасом, не то с восхищением. И так же смотрела на нее тетушка Магда.
  • Что случилось? - спросила Дагни.
Магда схватила ее за руку и прошептала:
  • Слушай!
Тогда Дагни услыхала, как человек во фраке сказал:
  • Слушатели из последних рядов просят меня повторить. Итак, сейчас будет исполнена знаменитая музыкальная пьеса Эдварда Грига, посвященная дочери лесника Хагерупа Педерсена Дагни Педерсен по случаю того, что ей исполнилось восемнадцать лет.
Дагни вздохнула так глубоко, что у нее заболела грудь. Она хотела сдержать этим вздохом подступавшие к горлу слезы, но это не помогло. Дагни нагнулась и закрыла лицо руками. Сначала она ничего не слышала. Внутри у нее шумела буря. Потом она наконец услышала, как поет ранним утром пастушеский рожок и в ответ ему сотнями голосов, чуть вздрогнув, откликается, как эхо, струнный оркестр. Мелодия росла, подымалась, бушевала, как ветер, неслась по вершинам деревьев, срывала листья, качала траву, била в лицо прохладными брызгами. Дагни почувствовала порыв воздуха, исходящий от музыки, и заставила себя успокоиться. Да! Это был ее лес, ее родина! Ее горы, песни рожков, шум ее моря! Так, значит, это был он! Тот седой человек, что помог ей донести до дому корзину с еловыми шишками. Это был Эдвард Григ, волшебник и великий музыкант! Так вот тот подарок, что он обещал сделать ей через десять лег! Дагни плакала, не скрываясь, слезами благодарности.

(По К. Паустовскому.) Опишите близко к тексту впечатление Дагни от музыки.

Могила Пржевальского Пржевальский прошел по земле тридцать три тысячи километров. Двадцать тысяч километров пути он впервые нанес на карту. Многие места Азии он увидел и описал первым. Он множество раз в трех шагах видел смерть. В Джунгарской пустыне экспедиция умирала от жажды. Последний глоток воды из своей фляги Пржевальский отдал больному. В тот же день он объявил мужественный приказ: «Кто уже не в силах испытывать мучения, разрешаю покончить с собой». Постоянный спутник Пржевальского бурят Дондок Иринчинов подошел к Пржевальскому: «Николай Михайлович, пусть не умирают, пока я не приду». Бурят ушел и вернулся со счастливой вестью: вода!!! Это один только день из многих дней экспедиции и один только случай. В самом начале очередной экспедиции тиф повалил сильного, не знавшего усталости человека. Скрывавшие слезы друзья ничего не могли сделать. «Похороните тут, на Иссык-Куле. Надпись сделайте простую: «Путешественник Пржевальский». Эго было последнее слово... Восемьдесят девять скульпторов предложили свои проекты памятника над могилой у Иссык-Куля. Лучшим оказался простой карандашный рисунок одного из друзей путешественника. По этому рисунку исполнили монумент с орлом, раскинувшим крылья над картой Азии. Почти сто лет уже стоит над Иссык-Кулем памятник великому россиянину. Могила Пржевальского - в нескольких шагах от этого памятника. Среди цветов на гранитной плите - засохший пучок ржаных колосьев и васильков. Кто-то издалека, может быть со Смоленщины, где начинался прекрасно пройденный путь, привез этот трогательный знак нестареющей человеческой памяти.

(По В. Пескову.) Используйте в изложении предложения разных типов, как простые, так и сложные.

Почему светятся светлячки? Если вам случится бродить теплой летней ночью по уснувшему лесу или по саду, вы обязательно должны заметим, и траве загадочные мерцающие огоньки. Они то зажигаются, то гаснут. Будто трудолюбивые лесные гномы вышли на свой ночной праздник с крохотными яркими фонариками в руках. Так удивительно красиво мерцание этих земляных звездочек, что забываешь обо всем! Хочется разгадать лесное таинство. Идешь тихонечко на огонек, ищешь в траве загадочный фонарик и... видишь маленького червяка! Оказывается, это самка жука светляка. Она совсем без крыльев и на жука вовсе не похожа. Самцы-светляки - обычные жуки. На них никто не обращает внимания, потому что они почти не светятся. В тихие, теплые вечера они летают, легко отыскивая своих подруг по их ярким огонькам. Очень много светящихся насекомых в тропических лесах, У огненосного щелкуна из тропической Америки (там его называют «кукухо») светящиеся органы расположены по бокам тела и на конце брюшка. Жук светится так ярко, что около него можно читать книгу ночью. А местные жители делают из этих жуков фонари: посадят несколько насекомых в стеклянную банку - вокруг становится светло, как днем. Индейцы во время ночных путешествий привязывают светляков к ногам, чтобы отпугивать ядовитых змей. Жители тропиков очень любят и берегут светлячков. Там существует неписаный закон: после того как жук-светляк отслужил службу, его обязательно приносят на то же место, где взяли.

(Из журнала «Юный натуралист».) Выпишите прилагательные и причастия вместе с существительными и используйте их в изложении.

О кактусах На Мексиканском плоскогорье, возвышающемся над уровнем моря до 2500 метров, находится страна кактусов. Недаром на государственном гербе Мексики изображен кактус. Кактусы, растущие здесь, поражают размерами и разнообразием форм. Ребристые шары в полтора метра высотой и в два с половиной метра в обхвате лежат на желтом песке, как громадные дыни или зеленые ежи, выставившие свои длинные иглы. Некоторые кактусы густо покрыты длинными желтыми и красноватыми колючками и издали напоминают сидящих птиц и зверей. Иногда можно увидеть кактус с длинными свисающими волосами, похожий, на голову старика. Кактусовые заросли имеют фантастический вид; стволы цереусов походят на вздыбленных чудовищ, покрытых колючками, как чешуей. Кажется, что эти чудовища вот-вот зашевелятся, схватят и растерзают своими страшными когтями. Пробираясь среди кактусов ночью, при лунном свете, чувствует!., как попал в царство кошмаров. У старых цереусов высохшая древесина - белая и сквозная, а длинные волокна развеваются по ветру. Они возвышаются, будто гигантские привидения. Извиваясь на желтом песке и как бы выползая из расщелин камней и трещин, иссохшей почвы, растут змеевидные кактусы Длинные, изогнутые, колючие. И этот уродливый, похожий на колючую змею кактус зацветает. Цветок его - один из самых красивых в мире. Но цветет змеевидный кактус только ночью. Среди ночной темноты раскрывается большая бело-золотая звезда. Размер цветка с большую тарелку, до двадцати пяти сантиметров в диаметре. Цветок состоит из семидесяти пяти золотистых чешуи, двадцати пяти снежно-белых, длинных, заостренных лепестков, расположенных спиралью, и из шестисот изящных, почти светящихся тычинок. На черном бархате ночи цветы блещут, как упавшие с неба звезды, и распространяют тонкий аромат, напоминающий запах ванили. Змеевидный кактус цветет с десяти часов вечера до трех часов ночи. Рано утром можно увидеть прекрасный цветок увядшим на изогнутом колючем стебле. Недаром назвали этот кактус «принцессой ночи».

(По П. Верзилину.) Используйте в изложении причастные обороты.







1 По пятницам в доме М. В. Петрашевского собирались члены его кружка.

© 2010-2022