34

Районное муниципальное бюджетное образовательное учреждение дополнительного образования детей «Знаменская Детская школа искусств»

РЕФЕРАТ

на тему:

«ХОРОВОЕ ТВОРЧЕСТВО

Г.В. СВИРИДОВА»

Выполнила: преподаватель по классу

вокала Касторнова Е.А.

р.п. Знаменка

2015 год

Содержание

1. Введение ………………………………………………………….стр. 3

2. Особенности стиля Г.В. Свиридов … ……………………………стр.4

3. «Поэма памяти Сергея Есенина» ………………………………...стр.11

4. «Хоры» а cappella …………………………………….…………..стр.13

5. «Пять хоров на слова русских поэтов» ………………………….стр.17

6. Хоровое творчество Г.В. Свиридова (хоры без сопровождения

и с сопровождением инструментального ансамбля) ……………….стр.29

7. Заключение …………………………………………………………стр.32

8. Библиография …… ………………………………………………..стр.34

Введение

Георгий Васильевич Свиридов - один из самых самобытных и ярких художников нашей современности. Особое значение в творчестве композитора имеет тема Родины. Она звучит и в лирико-эпических сочинениях, и в произведениях, посвященных картинам народной жизни, пейзажам, и в героических образах революции.

Творчество Г.В. Свиридова неразрывно связано с образным миром поэзии. Круг поэтов, чьи стихи стали литературной основой его музыки - кантат, ораторий, вокальных циклов, отдельных романсов и песен, чрезвычайно широк. Здесь А.С. Пушкин и М.Ю. Лермонтов, поэты-декабристы и Н. Некрасов, Р. Бернс и В. Шекспир, А. Блок и В. Маяковский, С. Есенин и А. Исаакян и другие. Это характеризует Г. Свиридова как музыканта высокой культуры, которому доступны поэтические шедевры всех времен и народов. Обращаясь к произведениям лучших поэтов мира, Г. Свиридов все же отдает предпочтение русским, советским, особенно же любимому им С. Есенину: из двухсот с небольшим песен, более пятидесяти на стихи Есенина. Кстати, именно Г. Свиридову принадлежит честь "открытия" для серьезной академической музыки С. Есенина и В. Маяковского, хотя он и не первый обратился к их стихам.

Конечно, хоровое творчество Свиридова - тема, требующая серьезных исследований, которые будут проводиться всегда. Сегодня очевидно, что Свиридов-композитор востребован, интересен, глубок настолько, что будет изучаться долго. Свиридов удивительно тонко и точно чувствовал хоровую фактуру. Не случайно, что Свиридов всегда писал для лучших коллективов, композитор учитывал (выявлял, фиксировал, ставил новые творческие задачи) достоинство коллективов.

1. Особенности стиля Г.В. Свиридова

В музыке Свиридова духовная мощь и философская глубина поэзии выражаются в мелодиях пронзительной, кристальной ясности, в богатстве оркестровых красок, в оригинальной ладовой структуре. Начиная с "Поэмы памяти Сергея Есенина", композитор использует в своей музыке интонационно-ладовые элементы древнего православного знаменного распева. Опора на мир старинного духовного искусства русского народа прослеживается в таких хоровых сочинениях, как "Душа грустит о небесах", в хоровых концертах "Памяти А. А. Юрлова" и "Пушкинский венок", в изумительных хоровых полотнах, вошедших в музыку к драме А. К. Толстого "Царь Федор Иоаннович" ("Молитва", "Любовь святая", "Покаянный стих"). Музыка этих произведений чиста и возвышенна, в ней заключен большой этический смысл. В документальном фильме "Георгий Свиридов" есть эпизод, когда композитор в музее-квартире Блока (Ленинград) останавливается перед картиной, с которой сам поэт почти никогда не расставался. Это - репродукция с картины голландского художника К. Массиса "Саломея с головой Иоанна Крестителя" (нач. XVI в.), где отчетливо противопоставлены образы тирана Ирода и погибшего за правду пророка. "Пророк - это символ поэта, его судьбы!" - говорит Свиридов. Эта параллель не случайна. Блок поразительно предчувствовал огненную, вихревую и трагическую будущность наступившего XX столетия. "...Многие русские писатели любили представлять себе Россию как воплощение тишины и сна", - писал А. Блок в преддверии революции, - "но этот сон кончается; тишина сменяется отдаленным гулом..." И, призывая слушать "грозный и оглушительный гул революции", поэт замечает, что "гул этот, все равно, всегда о великом". Именно с таким "блоковским" ключом подошел Свиридов к теме Великого Октября, но текст он взял у другого поэта: композитор избрал путь наибольшего сопротивления, обратившись к поэзии Маяковского. Кстати, это было первое в истории музыки мелодическое освоение его стихов. Об этом говорит, например, вдохновенная мелодия "Пойдем, поэт, взорлим, вспоем" в финале "Патетической оратории", где преображен сам образный строй известных стихов, а также широкий, радостный напев "Я знаю, город будет". Поистине неисчерпаемые мелодические, даже гимнические возможности раскрыл Свиридов в Маяковском. А "гул революции" - в великолепном, грозном марше 1 части ("Разворачивайтесь в марше!"), в "космическом" размахе финала ("Светить и никаких гвоздей!")... А на слова грозного блоковского пророчества Свиридов создал один из своих шедевров "Голос из хора" (1963). Блок многократно вдохновлял композитора, написавшего около 40 песен на его стихи: это и сольные миниатюры, и камерный цикл "Петербургские песни" (1963), и небольшие кантаты "Грустные песни" (1962), "Пять песен о России" (1967), и хоровые циклические поэмы "Ночные облака" (1979), "Песни безвременья" (1980).

Два других поэта, также обладавшие пророческими чертами, занимают центральное место в творчестве Свиридова. Это Пушкин и Есенин.

На стихи Пушкина, подчинившего и себя и всю грядущую русскую литературу голосу правды и совести, подвижнически служившего своим искусством народу, у Свиридова кроме отдельных песен и юношеских романсов написаны 10 великолепных хоров "Пушкинского венка" (1979), где сквозь гармонию и радость жизни прорывается суровое размышление поэта наедине с вечностью ("Зорю бьют"). Духовная близость между композитором и поэтом не случайна. Искусство Свиридова также отличается редкой внутренней гармонией, страстной устремленностью к добру и правде и одновременно ощущением трагизма, происходящего от глубокого понимания величия и драматизма переживаемой эпохи. Музыкант и композитор огромного, своеобразного дарования, он чувствует себя, прежде всего, сыном своей земли, рожденным и выросшим под ее небом. В самой жизни Свиридова сосуществуют непосредственные связи с народными истоками и с вершинами русской культуры.

С.Есенин - самый близкий и, по всем параметрам, - главный поэт Свиридова (около 50 сольных и хоровых сочинений). Как ни странно, композитор познакомился с его поэзией лишь в 1956 г. Строка "Я - последний поэт деревни" потрясла и сразу стала музыкой, тем ростком, из которого выросла "Поэма памяти Сергея Есенина" - произведение этапное для Свиридова, для советской музыки и вообще для осознания нашим обществом многих сторон русской жизни тех лет. Есенин, как и другие главные "соавторы" Свиридова, обладал пророческим даром - еще в середине 20-х гг. он прорицал страшную судьбу русской деревни. "Железный гость", грядущий "на тропу голубого поля", - это не машина, которой будто бы боялся Есенин (так когда-то считали), это образ апокалиптический, грозный. Мысль поэта прочувствовал и раскрыл в музыке композитор. Среди его есенинских сочинений - волшебные по своей поэтической насыщенности хоры ("Душа грустит о небесах", "Вечером синим", "Табун"), кантаты, песни разных жанров вплоть до камерно-вокальной поэмы "Отчалившая Русь" (1977). Сейчас, в конце 80-х, завершается работа над новой ораторией на стихи молодого Есенина "Светлый гость".

Г. Свиридов со свойственной ему прозорливостью раньше и глубже многих других деятелей советской культуры ощутил необходимость сохранения русского поэтического и музыкального языка, бесценных сокровищ старинного искусства, создававшихся столетиями, ибо над всеми этими народными богатствами в наш век тотальной ломки устоев и традиций, в век пережитых злоупотреблений реально нависла опасность уничтожения.

Вокально-хоровую музыку Георгия Васильевича Свиридова невозможно спутать ни с какой другой - её образный мир, берущие за душу интонации, доступность покоряют слушателей с первых же звуков. Эта музыка проста, безыскусна. Но эта простота - следствие глубокого постижения сложности жизни и желания, да и умения тоже сказать о ней просто. Эта простота на фоне сложнейших исканий большинства современных композиторов кажется феноменальной, непостижимой.

Герой свиридовских произведений - поэт, гражданин, патриот, влюблённый в родную землю. Его патриотизм, гражданственность - без громких слов, но наполняют сочинения композитора тихим, неярким светом, излучающим тепло и огромную всепокоряющую силу. На интересе к Родине, народу, русской культуре и традиции сосредоточены все помыслы, все чаяния свиридовского героя. И никогда его чувства не проявляются поверхностно, но всегда глубоко, целомудренно, чисто, по-русски задушевно.

Тема Родины, России проходит через все произведения Свиридова самых различных жанров: в монументально-героической «Патетической оратории», в лирико-эпической «Поэме памяти Сергея Есенина», в вокальных циклах на стихи А.С. Пушкина, С.А. Есенина, А.А. Блока. Но чьи бы стихи не лежали в основе свиридовских песен и хоров, всегда они претворены в музыке по-свиридовски своеобразно, оригинально.

Большое место в вокально-хоровой музыке Г.В. Свиридова занимают образы русской природы, то яркие, сочные, написанные словно крупными мазками (как в «Поэме памяти Сергея Есенина»), то нежные, словно размытые, «акварельные» («Осенью», «Эти бедные селенья» на стихи Ф.И. Тютчева), то строгие, суровые («Деревянная Русь» на стихи С.А. Есенина). И всегда изображаемое пропущено через сердце, воспето с любовью. Природа неразлучна, неразделима с мироощущением лирического героя Свиридова. Она одушевленна, таинственно-непостижима.

Такое обострённое восприятие природы идёт от глубины натуры героя, его душевной тонкости, поэтической чуткости.

Г.В. Свиридов стремится отразить в своём вокально-хоровом творчестве наиболее значительные события и явления нашей истории и современной жизни, например Куликовскую битву («Песня о России» на стихи А.А. Блока), революционные события («Поэма памяти Сергея Есенина», «Патетическая оратория» на стихи В. Маяковского).

Но не только эпохальные явления нашли своё воплощение в свиридовской музыке, в ней - отражение простой, повседневной жизни людей. И в этом композитор, поднимаясь до больших социальных обобщений, создаёт образы необычайно многоплановые, а подчас и целые трагические судьбы. Народная жизнь в творчестве Свиридова - это и особый жизненный уклад, и особый мир верований, обрядов; это и высокая нравственность, высокое этическое начало, которое помогло народу выстоять, сохранить свою самобытность; это, наконец, живая жизнь, не прерывающаяся на протяжении веков, тысячелетий - несмотря ни на какие моры, нашествия, потрясения. Истины народного бытия воплощены в музыке очень разнообразной: напряжённой лирического чувства - и тихого умиления, затаённой страстности - и строгой торжественности, возвышенной печали - и бесшабашной удали, озорства.

«Три хора из музыки к трагедии А. К. Толстого "Царь Федор Иоаннович"» (1973)является, в своем роде, ключевом сочинение в творчестве Г.В. Свиридова. От него протянется линия к вершинному периоду творчества Свиридова. Постепенно у композитора вызревает идея обращения к православному обиходу как поэтическому источнику творчества. Рабочие нотные тетради дают возможность обнаружить начало и проследить по времени постепенную трансформацию этого творческого замысла. По годам это выглядит следующим образом:

1978-«Из песнопений Пасхи» (для баса соло, смешанного хора и симфонического оркестра);

1979-«Песни Великой Субботы» (для баса соло, смешанного хора и симфонического оркестра);

1980-1985 - «Обедня» (для смешанного хора без сопровождения);

1985 - «Величание Пасхи» (для чтеца, смешанного и детского хоров);

1985 - «Из мистерии» (для смешанного хора с симфоническим оркестром).

С 1985 года и до 11 декабря 1997 года Свиридов работал над своим последним произведением, ставшим своеобразным его духовным музыкальным завещанием. Теперь, когда нотные рукописи в основном разобраны, можно представить масштаб этого замысла. Дело в том, что подготовленное самим Свиридовым к печати произведение «Песнопения и молитвы» - всего лишь малая, надводная часть музыкального «айсберга», таящегося в рукописном море личного архива композитора. Если исполненная редакция «Песнопений и молитв» насчитывает 16 частей, то в композиционный план основного сочинения, имеющего условное название «Из литургической поэзии», входит 43 (сорок три!) наименования.

«Из литургической поэзии» - произведение, в котором традиционные для православного богослужения тексты переложены композитором как для хора без сопровождения (что соответствует неписаному канону православного богослужения), так и для солистов, хора в сопровождении оркестра. Это - высокое духовное искусство, только выраженное в смешанных, церковных и светских формах. И все же, говоря словами самого Георгия Васильевича, в нем «царит высокоторжественный дух православного богослужения».

Таков оказался внутренний смысл эволюции свиридовского творчества, таков оказался духовный путь великого художника, русского человека незаурядной натуры во всей ее полноте и многогранности, пережившего со своим народом все бури и лихолетья XX века.

Свиридов продолжал и развивал опыт русских классиков, прежде всего М.П. Мусоргского, обогащая его достижениями XX столетия. Он использует традиции старинного канта, обрядовых попевок; знаменного роспева, а в то же время - и современной городской массовой песни.

Свиридов развил и продолжил традиции вокальной и вокально-симфонической музыки, создал новые жанровые разновидности ее. Одновременно в области гармонии и музыкальной формы у него проявилось нового, своеобразного, индивидуального.

2. «Поэма памяти Сергея Есенина».

Многие произведения Свиридова связаны с образным миром поэзии. Круг поэтов, чьи стихи стали литературной основой его музыки - кантат, ораторий, вокальных циклов, в большой мере характеризует композитора как музыканта высочайшей культуры.

Самый любимый поэт Свиридова - Сергей Есенин: из двухсот песен более пятидесяти написано на стихи Есенина. Именно Свиридов впервые по-настоящему ввел в музыку поэзию Есенина как поэта огромной глубины и масштаба - не только автора лирических откровений, но и философа.

В 1955 году Г.В. Свиридов создает одно из лучших своих сочинений - «Поэму памяти Сергея Есенина». «В этом произведении мне хотелось воссоздать облик самого поэта, драматизм его лирики, свойственную ей страстную любовь к жизни и ту поистине безграничную любовь к народу, которая делает его поэзию волнующей. Именно эти черты творчества замечательного поэта дороги мне. И мне хотелось сказать об этом языком музыки…» - так композитор определил суть своего творческого замысла и свое отношение к одному из лучших поэтов России.

Замечательно в этом произведении, прежде всего то, что автор музыки очень верно передает образный строй стихов Есенина, все разнообразие настроений и их оттенков, которые характеризуют богатство души национального русского характера. Здесь и щемящая тоска, грусть одиночества, и неудовлетворенность жизнью, и любовь к природе, будь то вьюга, зимняя метель или летний полдень, на фоне которого возникает картина крестьянской страды, сбора урожая, или поэтическая картина летней ночи и магическая сцена языческого обряда. Возникает не только образ поэта, но и образ народа, среди которого он вырос и которому посвятил свои лучшие песни.

Русской песенностью пронизана вся поэзия Есенина. Эта песенность не только в особой мелодичности стихов, в их певучести - весь образный мир поэта кажется пронизанным звуками тальянки, жалейки, рожка. В его стихах звучат песни косаря, гусляра, пастуха, пение птиц, шум ветра, леса, даже времена года поют у него («Поет зима, аукает»). И что бы ни делали герои Есенина - водят ли хороводы, провожают ли рекрутов, - всюду звучит песня. Стихи поэта наполнены образами и крестьянскими, и городскими, порой слободскими, - таковы интонации стихов, в которых скрещиваются различные стили. Все это нашло отражение в музыке Свиридова.

Наиболее полно в «Поэме памяти Сергея Есенина» проявилась нерасторжимая связь двух начал - сугубо личного, субъективного, и объективного; им соответствует сольная партия и хоры.

Хоровые эпизоды или полны динамики, резких сопоставлений, или носят сдержанный, обобщенный характер. Они как бы воссоздают картины деревенской жизни. Перед нами: то живая зимняя зарисовка, то энергичная сцена молотьбы, то древний поэтичный народный обряд, то печальная картина разоренной родной земли.

В сольных эпизодах («В том краю», «Край ты мой заброшенный») особенно ощутимо сочетание интонаций крестьянской песни и городского романса.

Песенность стала основой и таких последующих сочинений Свиридова, как кантата «Деревянная Русь», «Весенняя кантата», многие хоры.

4. «Хоры» а cappella.

Сочинения Г.В. Свиридова для хора, а cappella наряду с произведениями ораториально-кантатного жанра относятся к ценнейшему разделу его творчества. Круг тем, которые в них поднимаются, отражает характерное для него стремление к вечной философской проблематике. В основном это раздумья о жизни и человеке, о природе, о роли и назначении поэта, о Родине. Темы эти определяют и отбор Свиридовым поэтов, преимущественно отечественных: А. Пушкин, С. Есенин, А. Некрасов, А. Блок, В. Маяковский, А. Прокофьев, С. Орлов, Б. Пастернак… Бережно воссоздавая индивидуальные черты поэзии каждого из них, композитор вместе с тем сближает их тематику уже в процессе отбора, объединяя в определенный круг образов, тем, сюжетов. Но окончательное превращение каждого из поэтов в «единомышленника» совершается под воздействием музыки, властно вторгающейся в поэтический материал и преобразующей его в новое художественное произведение.

На основе глубокого проникновения в мир поэзии и своего прочтения текста композитор, как правило, создает собственную музыкально-образную концепцию. При этом определяющим оказывается выделение в содержании поэтического первоисточника того главного, человечески общезначимого, что дает возможность достичь в музыке высокой степени художественной обобщенности.

В центре внимания Свиридова всегда человек. Композитор любит показывать людей сильных, мужественных, сдержанных. Образы природы, как правило, «выполняют» роль фона к человеческим переживаниям, хотя и они под стать людям - спокойные картины шири, необъятного степного простора…

Общность образов земли и людей, ее населяющих, композитор подчеркивает, наделяя их сходными чертами. Главенствуют два общих идейно-образных типа. Образы героические воссоздаются в звучании мужского хора, преобладают широкие мелодические скачки, унисоны, острый пунктирный ритм, аккордовый склад либо движение параллельными терциями, нюанс forte и fortissimo. Напротив, лирическое начало характеризуют преимущественно звучание женского хора, мягкая мелодическая линия, подголосочность, движение ровными длительностями, тихая звучность. Такая дифференциация средств не случайна: каждое из них несет у Свиридова определенную выразительно-смысловую нагрузку, комплекс же этих средств составляет типично свиридовской «образ-символ».

Специфика хорового письма любого композитора выявляется через характерные для него типы мелодики, приемы голосоведения, способы использования различных типов фактуры, хоровых тембров, регистров, динамики. Есть свои излюбленные приемы и у Свиридова. Но общим качеством, связывающим их и определяющим национально-русское начало его музыки, является песенность в широком смысле этого слова, как принцип, окрашивающий и ладовую основу его тематизма (диатоника), и фактуру ( унисон, подголосочность, хоровая педаль), и форму (куплетность, вариционность, строфичность), и интонационно-образный строй. С этим качеством неразрывно связано другое характерное свойство музыки Свиридова. А именно: вокальность, понимаемая не только как умение писать для голоса: как вокальное удобство и певучесть мелодий, как идеальный синтез музыкальной и речевой интонаций, который помогает исполнителю достигать в произношении музыкального текста речевой естественности.

Если же говорить о технике хорового письма, то, прежде всего, следует отметить тонкую выразительность тембровой палитры и фактурных приемов. В равной степени, владея приемами подголосочного и гомофонного развития, Свиридов, как правило, не ограничивается чем-то одним. В его хоровых произведениях можно наблюдать органическую связь гомофонии и полифонии. Часто использует композитор сочетание подголоска с темой, излагаемой гомофонно, - своеобразная двуплановость фактуры (подголосок - фон, тема - передний план). Подголосок обычно дает общее настроение или рисует пейзаж, в то время как остальные голоса передают конкретное содержание текста. Нередко свиридовская гармония складывается из соединения горизонталей (принцип, идущий от русского народного многоголосия). Эти горизонтали образуют порой целые фактурные пласты, и тогда их движение и соединение рождают сложные гармонические созвучия. Частный случай фактурной многослойности у Свиридова - прием дублированного голосоведения, приводящий к параллелизму кварт, квинт и целых аккордов. Иногда такое дублирование фактуры одновременно в двух «этажах» (в мужском и женском хоре или в высоких и низких голосах) вызывается требованиями определенной тембровой красочности или регистровой яркости. В других случаях оно связано с «плакатными» образами, со стилистикой казачьих, солдатских песен («Повстречался сын с отцом»). Но чаще всего параллелизм используется как средство звуковой объемности. Это стремление к максимальному насыщению «музыкального пространства» находит яркое выражение в хорах «Душа грустит о небесах» (на слова С. Есенина), «Молитва», в которых исполнительский ансамбль делится на два хора, один из которых дублирует другой.

В партитурах Свиридова мы не встретим традиционно хоровых фактурных приемов (фугато, канон, имитация) или типовых композиционных схем; отсутствуют общие, нейтральные звучания. Каждый прием предуказан образной целью, любой стилистический поворот выразительно конкретен. В каждой пьесе композиция совершенно индивидуальна, свободна, и свобода эта определяется, внутренне регламентируется соподчиненностью музыкального развития с построением и содержательной динамикой поэтической первоосновы.

Обращает на себя внимание драматургическая особенность некоторых хоров. Два контрастных образа, представленные вначале в виде самостоятельных, законченных построений, в заключительном разделе словно бы приводятся к единому знаменателю, сливаются в одну образную плоскость («Вечером синим», «Повстречался сын с отцом», «Как песня родилась», «Табун») - принцип драматургии, идущий от инструментальных форм (симфонии, сонаты, концерта). Вообще претворение в хоре приемов, заимствованных из инструментальных, в частности оркестровых жанров, типично для композитора. Применение в их в хоровых сочинениях значительно расширяет круг выразительных и формообразующих возможностей хорового жанра.

Отмеченные черты хоровой музыки Свиридова, определяющие ее художественную самобытность, обусловили широкое признание хоров композитора и быстрый рост их популярности. Большинство из них звучит в концертных программах ведущих отечественных профессиональных и любительских хоровых коллективов, записано на грампластинки, выпущенные не только в нашей стране, но и за рубежом.

5. Пять хоров на слова русских поэтов.

Это сочинения - первые работы Свиридова в жанре хора без сопровождения. Каждый из хоров - произведение совершенно законченное, самостоятельное, со своими образно-эмоциональными особенностями и жанровыми приметами. Поэтому они могут исполняться как все подряд, так и порознь. Вместе с тем их объединяет в цикл обращение композитора не только к поэтам одной национальности, но, прежде всего к значительным, непреходящим, вечным проблемам: о молодости и увядании, о жизни и смерти, о любви к родной земле. Это цепь размышлений художника о сложной изменчивости, многообразии окружающего мира, выраженных в контрастах субъективного его восприятия в разные периоды жизни (то романтического и наивно-восторженного, то буднично-унылого, равнодушного), и в трагической неизбежности конфликтных столкновений, и в величавой гармонии вечных начал - природы и рождаемого ею творчества.

1. «Об утраченной юности» на текст Н.В. Гоголя;

2. «Вечером синим» на стихи С. Есенина;

3. «Повстречался сын с отцом» на стихи А. Прокофьева;

4. «Как песня родилась» на стихи С. Орлова;

5. «Табун» на стихи С. Есенина.

Обособленные одночастные вокальные пьесы Свиридов трактует в жанровом отношении так же, как и части своих циклов. Каждая из них - это песня, рассказ, или картина, или сцена. Но при значительной роли эпического, пейзажного и жанрового начала в хорах Свиридова всюду чувствуется мощное «подземное» течение лирики. Судьбы героя и народа сливаются, и объективное повествование неизменно проникнуто субъективностью раздумий о жизни, о природе, о человеке. Должно быть, отсюда, из такой многозначности, объемности содержания хоров и рождает при их восприятии ощущение глубины, которая скрыта за простотой.

Оно исходит уже от первого хора - «Об утраченной юности». Взятые Свиридовым слова Гоголя (сильно сокращенный и при этом несколько измененный прозаический отрывок из шестой главы «Мертвых душ») - одно из замечательных лирических отступлений в поэме, монолог умудренного жизнью человека, утерявшего вместе с детством непосредственность и свежесть чувства, но не забывшего об этих душевных свойствах, ясно сознающего свою утрату. И музыка выражает ту же глубокую мысль, какую высказал Гоголь в ином месте «Мертвых душ»: «Забирайте же с собой в путь, выходя из мягких юношеских лет в суровое ожесточающее мужество, забирайте с собою все человеческие движения, не оставляйте их на дороге, не подымете потом».

Первая половина пьесы - воспоминания о былом, уносящие «в лета невозвратно минувшего детства», воспоминания, которые согревают. Мелодия с интонациями, «близкие» порой бытовому романсу, проникнута тихой и светлой грустью. Так думаешь, о весне в прозрачные холодные дни осени… Элегично, как сладкие вздохи, звучат ниспадающие квартовые интонации и концовки фраз: «прежде», «юности», «детства». Подголосок сопрано (из хора) с «романсовой секстой» подчеркивает теплоту эмоциональной атмосферы.

Иначе музыка звучит во втором разделе. Она начинается словами: «Теперь равнодушно, безучастно смотрю на дорогу…». Пианиссимо, застывшие аккорды хора… Пустая квинта на слове «равнодушно»… Образ, от которого веет холодом и усталостью. Движение, трепет жизни - позади. После простых и плавных гармоний первого раздела кажутся резкими гармонические сдвиги на словах, в которых с наибольшей силой выражен контраст двух жизненных состояний («И то, что пробудило бы в прежние годы живое движение в лице, смех и неумолчные речи, то скользит теперь мимо, молчат уста…»).

Объединены же эти контрастные разделы кратчайшим «рефреном». Звучит одна и та же лаконичная фраза. Сначала без слов (подголосок), а потом со словами: «О, моя юность, о, моя свежесть!» И это оказывается достаточным, чтобы придать целому прочное единство, потому что здесь, в одной фразе, в предельно сжатой форме выражена главная мысль всего хора: не забывайте о юности, об этой прекрасной поре жизни!..

Делясь своими думами, Гоголь говорит с читателем, как с самим собой. И Свиридов тоже во всем стремиться к наибольшей непосредственности, искренности, безыскусственности высказывания. Солист-тенор не «выпевает» ноты, не старается блеснуть преодолением вокальных трудностей, короче - не концертирует. Герой просто рассказывает, переживая прошлое. Впечатление разговора возникает, в частности, и оттого, что текс здесь не стихи, а проза. И хотя он «уложен» в метрическую сетку (переменный метр: 6/8 - 9/8) и передан закругленными мелодическими фразами, все-таки его прозаическое строение дает себя знать: образуется несимметричные и неповторяющиеся фразы, ритм и структура которых свободны от «квадратности», так что всюду есть ощущение непринужденного, импровизационного высказывания.

Та же тема утраченной юности звучит во втором хоре - «Вечером синим» (слова С. Есенина). С предыдущей пьесой, она связана и интонационно - начинается той же попевкой, которой заканчивается первый хор («О, моя свежесть!»). Но образы его иные. В первом хоре под «юностью» подразумевается детство, ясное и простодушное, во втором речь идет уже о молодости, о времени любви, расцвета жизненных сил.

Начало хора - густые аккорды с глубокими басами. Воображение рисует картину «бархатного» лунного вечера, той поры, когда герой был молод и прекрасен. Все упоительно красиво и окрашено мечтательностью.

Выразительно поданы слова в музыке: «красивым и юным», в интонациях здесь слышится какая-то горделивость, патетика. Таким образом, музыка выражает не только мечтательность юности, но и ее силу, что особенно ощутимо в момент взлета всех голосов («Был я когда-то…»).

А дальше, как и в первом хоре - контраст: от видений юности мысль возвращается к настоящему. Но теперь в музыке слышится уже не одно лишь сожаление, а и крик души, передана большая жизненная драма, неисправимая катастрофа.

Простыми и оригинальными средствами создано ощущение крушения, «слома». Дважды произносятся кульминационные, ключевые по смыслу слова: «Все пролетело». Один раз фраза начинается с мелодической вершины всей пьесы (ля) резким вскриком (ff после mp) на слабой доле - будто вырвался вопль, которого не сдержать. Мелодия движется плавно вниз от ре-мажорного трезвучия и вдруг роковым образом «оступается»: в верхнем голосе появляется чуждый звук - фа-бекар (ми-диез), в гармонии - аккорды далеких тональностей (си-бемоль мажор, ми минор). Затем движение вниз возобновляется уже не с ре-мажорного, а с ре-минорного трезвучия, с фа-бекара в мелодии - с того звука, на котором произошел «срыв».

За сжатой кульминацией наступает развязка. «Сердце остыло, и выцвели очи», - печально, устало произносят басы и альты в своих низких регистрах. А потом снова звучат начальные интонации как зачин той песни, что могла бы развернуться и расцвести, предвещала счастье, но надломилась. Теперь они произносятся медленно и застывают на гулких вибрирующих аккордах. Видения юности остались в прошлом, они живут только как мучительно сладкое воспоминание.

Так в своеобразной и лаконичной форме выражена в этом хоре та же мысль, что и эпилоге цикла «У меня отец - крестьянин» - «Есть одна хорошая песня у соловушки»: молодость прекрасна, и горе тому, кто растратит ее впустую…

Своеобразен по замыслу и построению хор «Повстречался сын с отцом» (слова из стихотворения А. Прокофьева «Ой, шли полки»). Это повествование об одном из эпизодов гражданской войны, где нет ни имен героев, ни их характеристик, так что можно лишь догадываться, что погибший в схватке (сын) - красный партизан. Зато много места занимают образы природы. Все - как это бывает в народной песне, для которой важны не сами события, а их смысл, раскрывающийся, в частности, через эмоциональный отклик природы, выступающей как живое, одушевленное существо.

Хор Свиридова построен в необычной форме «музыкального рассказа», состоящего из пяти «звеньев», каждое из которых - самостоятельная по материалу песня (вернее, песенный куплет с напевом народного склада). В результате музыкальная драматургия становится очень рельефной: каждый из образов и лаконичен и обобщен, его грани резко очерчены. В небольшую по объему пьесу вместилось монументальное содержание.

Запев служит одновременно и экспозицией, и завязкой: «И поныне на вспомине по-за Доном и Донцом; у Звени - горы, в долине, повстречался сын с отцом». Поют только мужские голоса, большей частью в унисон. Движение широкое, «былинное». Диатоническая мажорная мелодия размашиста и угловата, без полутонов, с решительными, удалыми бросками - нечто могучее, цельное, глыбистое. Эпический образ, напоминающий и народные напевы донских казаков, и некоторые из лучших песен А. Давиденко (например, «С неба полуденного», «Первая Конная»).

Это воплощение мужественного начала. Иное, женственное, показано в следующем эпизоде: «У тропиночки бросовой…». Плавную песню лирического склада «заводят» женские голоса, и льется она прозрачной родниковой струей. Народная диатоника (и мелодии, и подголосков, и гармонии) проявляет теперь себя с другой стороны - не суровостью и мощью, как в запеве, а целомудренной чистотой лирического высказывания. Здесь звучит голос природы - голос сочувствия и успокоения.

Центр и вершина рассказа - сцена схватки отца и сына (третий и четвертый эпизоды). Поначалу будто продолжается мирная песня, но ее течение «разгоняется», и вот уже раздаются решительные фразы: «Закрутил родитель шашкой, сын привстал на стременах». Чудесным образом песня превращается в картину. Фразы с ораторскими возгласами (в духе революционных напевов) построены так, что за ними «видятся» движения обоих бойцов. В первой - взмах (взлет на кварту: «…родитель шашкой»), во второй - подъем и остановка («рывок» к квинте и ее окружение: «привстал на стременах»). Изобразительность есть и дальше, где говориться о гибели сына («Покатилась по долине…» - нисходящее движение).

В кульминации господствует мужественное, героико-эпическое начало. Когда все голоса поют фортиссимо в унисон: «Распустила хвост павлиний», - мы узнаем ритм и характер былинных фраз запева.

Казалось бы, цепь событий замкнулась, рассказ окончен. Но как не оборвалась бы на этом народная песня, так не завершается хор Свиридова. Следует еще один, быть может, самый замечательный эпизод - «реквием» по убитому, его «отпевание».

Наступает успокоение. Сменяется тональность. Ведущую роль берут на себя альты (в изгибах их извилистой первой фразы угадываются преображенные контуры запева) и сопрано.

Кто это поет? Женщины ли отпевают сына? Или сама земля, за которую он погиб, принимает его в свое лоно? Воображение может подсказать слушателю и тот, и другой образ. А смысл один: звучит снова голос сострадания, и благодаря необыкновенной его чистоте еще более возвышается подвиг героя.

Весь последний эпизод - торжество лирики. Уже с самого начала в музыке царят свет, покой, задумчивость (хороши, между прочим, остановки на каждом слоге в слове «ясному»). Затем музыкальный поток разливается все шире, женские голоса увлекают все дальше ввысь (плавный переход из ре мажора в си мажор). И все-таки даже здесь напоминает о себе эпическое, «былинное» начало. Строгая заключительная фраза басов (резкий поворот обратно в ре мажор) заставляет вспомнить о запеве, возвращая мысль к героическому образу, образу мужества и силы.

Труднее всего рассказать о четвертом хоре - «Как песня родилась» (слова С. Орлова). Трудно потому, что в нем «ничто не происходит» и музыка его, на первый взгляд, предельно проста и однообразна, но воздействует с какой-то магической силой, рождая и глубокие переживания, и бесконечные раздумья. На протяжении девяти строф сохраняется одна тональность: натуральный ре минор с отклонениями в фа мажор и си-бемоль мажор. Варьируются одни и те же попевки и фразы. Выдерживается примерно один и тот же ритмический рисунок: волнообразный, покачивающийся, «убаюкивающий»… В этом постоянстве и самоограничении проявляется то, что восхищает нас в русской народной песне: цельность настроения, неторопливость развертывания чувств и сдержанность их выражения (замечательно, что во всем хоре лишь однажды встречается звучность mf, остальное идет на пиано и пианиссимо). А внутри - богатство оттенков и деталей.

Начало хора - своеобразная экспозиция, знакомящая не столько с героями и обстановкой действия, сколько с настроением, какое будет господствовать в пьесе. Без всяких «предуведомлений» и запевов музыка начинается с основной песенной мелодии (сопрано, затем и альты). Отталкиваясь от лирических городских напевов (типа «Ах ты, доля, моя доля»), Свиридов создает совершенно новый мелодический образ - подкупающе естественный, прямодушный, сердечный и притом строгий, лишенный какой-либо чувствительности. Глубоко родственный русской народной песне, он и развивается по ее самобытным законам (притом не городской песни, к которой тяготеет по своей интонационной природе, а крестьянской!). Свободная вариантность основного напева (соединяющегося с иными попевками), подголосочная полифония, ладовая переменность - все наполняет песню богатой внутренней жизнью и разнообразием.

Песенное начало в этой музыке неотрывно связано с речевым началом. Мелодия округла и певуча, в ней опевается минорная квинта, как во многих других лирических напевах Свиридова, как в русских народных песнях. Вокруг квинты вращается напев и в мажоре и оттого кажется легким, парящим в воздухе, звенящим. А с другой стороны, отчетливо «поданы» каждое слово и каждый слог. Местами же распев сменяется говорком на двух-трех нотах. Несмотря на то, что главное здесь настроение, в музыке отражены и зрительные образы стихов: взлетают и тянут высокий звук сопрано, когда говорится о «дыме кудлатом»; как язык огня, вырывается вверх мелодическая фраза на словах «пляшет пламенем у виска».

Начало хора создает атмосферу сосредоточенности, спокойного раздумья и доверительности. И песня зарождается внутри этой среды. Она возникает в самой гуще музыкальной ткани, в том регистре, который уже «освоен» женскими голосами. Не извне занесена она сюда, а выливается из самого сердца… «Высоко-высоко и тонко тенор песню вывел…», - поют женские голоса, а солист-тенор в это время ведет свой чудесный раздольный подголосок без слов, будто предоставляя женщинам сказать, о чем его песня: «Она все о том, как жила девчонка… за рекой за Шексной одна…».

Потом песню перенимает солист-бас.

Снова видно, как умело и чутко использует Свиридов хоровые тембры в драматургически образных целях (вспомним «Повстречался сын с отцом»). Мало того, что мужские голоса вступили лишь тогда, когда в стихах впервые зашла речь о них. У каждого из голосов - своя линия, свой характер.

Подголосок тенора - свободный и гибкий, а у «упрямого, низкого» баса - более прямолинейный.

И далее тембры тоже участвуют в действии. Вторая экспозиция хора - «Бородатые, в полной силе…» звучит в противоположность первой. Чисто мужская тема (басы и тенора). Здесь проще, чуть грубее и мелодическая линия, и хоровая ткань (вначале унисон, потом параллельные терции, и только слово «запели» выделено полным аккордом). Хорошо «обыграна» приземистость, тяжеловесность звучания глубоких басов тогда, когда говорится о «тяжелых земных дорогах», о том, что «давалась жизнь неспроста». Напротив, лирику, то сердечное и мягкое, что кроется за мужественностью, опять высказывают женские голоса. Удивительно трогательно, как неожиданная, но по-человечески понятная откровенность, звучит у них открыто эмоционально романсовая интонация на словах «пронеслось у них стороной» и «просто трудно было не раз».

В сопоставлении и соединении мужской суровости с женской мягкостью и теплотой раскрывается не только прямой смысл, но и подтекст той песни, что поют у костра двое мужчин: «И не то, чтобы счастье мимо пронеслось у них стороной. И не то, чтобы нелюбимы, одиноки в стране лесной». Нет оснований жаловаться на судьбу, но… они загрустили, вспомнив о «девчонке». И мысль о чем-то светлом, хорошем, оставшемся позади, воспоминание о молодости, отнюдь не вызывая драматических переживаний (в отличие от первых двух хоров), согревает душу, вносит в песню высокую поэтичность. Так обнаруживается внутренняя красота душевного мира «бородатых мужиков», так их суровая жизненная зрелость соединяется преемственной связью с чистыми мечтами юности. В этом подлинная современность этих героев, противостоящих есенинским своей цельностью и нерастраченной силой.

Но нигде в хоре чувство не обнажается, не выплескивается наружу. И вывод - «Так вот песня родилась» - произносится тоже с совершеннейшей простотой и безыскусственностью. А дальше певцы провожают мыслью и взглядом родившуюся песню, которая «к синим звездам летит», и она уносится ввысь, тает в воздухе, как дымок костра…

Таков этот хор, где строгая, правда слита с трепетной поэзией, где возвышенное, глубокое и мудрое выражено с редкой обобщающей силой и с предельной простотой.

Другая вершина художественного обобщения - хор «Табун». В стихотворении Есенина идея любви к Родине передана свежо и необычно: будто поэт, взглянув на всю землю, вдруг увидел ее сказочным краем, где силой его воображения все обыденное расцветилось волшебными красками и предстало фантастически красивым, чудесным. Луг превратился в синеющий залив, куда «упала смоль качающихся грив» табунов, а сами кони «сдувают ноздрями златой налет со дней». Как, оказывается, прекрасна Родина! Сколько необычной красоты в ее лугах и холмах, в простом наигрыше пастуха!.. Так можно выразить мысль поэта. И так понял ее композитор.

Вот почему начало хора звучит подобно гимну. Свиридов «высекает» здесь тему мощного, можно сказать, героического характера, раскинувшуюся привольно (как широкие луга) и в то же время полную огромной силы и пафоса. Это величавый призыв, «трубный глас», несущийся над полями и буграми. Его излагают сначала одни басы, а потом он переходит в гимнические аккорды всех мужских голосов.

Рядом - иной образ: «Пастух играет песню на рожке». У сопрано вьется узором скромный бесхитростный наигрыш с подголоском. Это другая сторона облика родной земли, воплощение ее душевности и неброской красоты, это образ человека на фоне пейзажа. И он - в единстве с величественной картиной природы: у басов некоторое время еще продолжает звучать фундаментом пастушьей песни октава, оставшаяся от вступительного гимна.

Постепенно все шире развертывается эта новая картина (по отношению к которой предыдущая была эпической заставкой). Все в ней дышит покоем, миром, тишиной. Снова перед ним, как в «Дыме отечества» и Эпилоге из «Страны отцов» или в романсе «Изгнанник», - символ полнейшего слияния человека с землей, его погружения в природу и растворения в ней. Но есть здесь и нечто новое: эти образы перенесены на иную национальную почву, и теперь композитором воспета его Родина, русская земля.

Чудесны образные детали в этой картине. Вот поэт говорит о том, как, «уставясь лбами, слушает табун», - и неповоротливо топчутся на месте массивные созвучия с параллельным движением крайних голосов и неподвижной педалью в средних голосах. Одним штрихом обрисовано в музыке и «эхо резвое» (возглас у сопрано).

А затем незаметно возникающее далекое гармоническое отклонение (ми-бемоль мажор - соль-бемоль мажор) словно расширяет горизонт, раскрывая новые, неведомые дали…

После этого особенно рельефно выделяются заключительные фразы:

Любя твой день и ночи темноту

Тебе, о, Родина, сложил я песню ту.

От картины Свиридов опять идет к мысли. Любовь к Родине охватывает и силу ее, и нежность, отражает в себе то, что дорого в ней для всех вместе и для каждого в отдельности. И в этом заключительном разделе хора вновь громко провозглашается величие Родины, вновь звучит гимн ей (повторяется одна из фраз вступления), и тут же в тихой, скромной, доверчивой фразе («и ночи темноту») патриотическое чувство высказывается как личное, сокровенное.

Последним отблеском ушедшего дня (сопоставление ми-бемоль минора и до мажора) озарено окончание этого хора. В рамках миниатюры композитор снова создал образы большого обобщающего значения, выразил большую мысль.

Таковы пять хоров Свиридова. Пусть они не составляют цикла. Но, зная о тяготении автора к созданию единых по замыслу композиций, стоит попытаться найти и в хоровой сюите объединяющую идею. При первом знакомстве бросается в глаза лишь связь между первыми двумя хорами, поскольку оба они посвящены воспоминаниям о юности. Дальше как будто бы композитор уходит от этой темы. Но, если охватить все пять пьес единым взглядом, можно заметить, что в них все, же развивается одна мысль.

Когда-то в «Осени» и «Джоне Андерсоне» из цикла на стихи Бернса Свиридов передал раздумья о смене возрастов и поколений, о переходе от весны и лета к осени и зиме, от утра и полдня жизни к ее вечеру. Не такие ли раздумья воплощены в хорах? В первом хоре говорится о детстве, во втором - о юности, в третьем - о молодости, вступившей в смертельную схватку за свое будущее, в четвертом - о жизненной зрелости, в пятом - о закате, аллегорически - о вечере жизни. И здесь выражена основная идея сюиты: итог прожитого, «вывод мудрости земной» - слияние человека с его родной землей, гармония с природой, любовь к Родине. Поэтичный и мудрый замысел!

Хоры Свиридова - значительный вклад в советскую хоровую литературу, новое слово в ней. Так относятся к ним слушатели, принимая их исполнение с неизменным восторгом, так оценивают их и крупнейшие мастера хорового искусства.

6. Хоровое творчество Г.В. Свиридова

(Хоры без сопровождения и с сопровождением)

1. Три стихотворения А. Пушкина: «Где наша роза, друзья мои?»,

«Есть в России город Луга…», «Если жизнь тебя обманет».

2. «Осень» стихотворение Ф. Тютчева.

3. «Горе» стихотворение А. Толстого.

4. «Гимны России» стихотворение Ф. Сологуба.

5. «Запевка» стихотворение И. Северянина.

6. Два хора на стихи С. Есенина: «Метель», «Клен ты мой опавший».

7. Поэма «Лапотный мужик». Стихи П. Орешкина.

8. «Лебяжья канавка». Стихи Н. Брауна.

9. «Пушкинский венок» на стихи А. Пушкина (концерт для хора):

• «Зимнее утро»;

• «Полечушко - сердечушко»;

• «Мери»;

• «Эхо»;

• «Греческий пир»;

• «Камфара и мускус»;

• «Зорю бьют…»;

• «Наташа»;

• «Восстань, боязливый…»,

• «Стрекотунья - белобока…».

10. «Ладога» на стихи А. Прокофьева (хоровая поэма):

• «Песенка про любовь»,

• «Балалайка»,

• «Озерная вода»,

• «Ночные запевки»,

• «Борода».

11. «Ночные облака» на стихи А. Блока (кантата):

• «У берега зеленого…»,

• « Часовая стрелка близится к полночи…»,

• «Любовь»,

• «Балаганчик».

12. Четыре хора на стихи А. Блока (из цикла «Песни безвременья»):

• «Осень»,

• «Ясные поля»,

• «Весна и колдун»,

• «Икона».

13. «Курские песни», слова народные (кантата):

• «Зеленый дубок…»,

• «Ты воспой, воспой, жавороночек…»,

• «В городе звоны звонют…»,

• «Ой, горе, горе лебедоньку моему»,

• «Купил Ванька себе косу…»,

• «Соловей мой смутный…»,

• «За рекой, за быстрою…».

14. «Пять хоров на слова русских поэтов»:

• «Об утраченной юности» (слова Н.В. Гоголя),

• «Вечером синим» (стихи С. Есенина),

• «Повстречался сын с отцом» (стихи А. Прокофьева),

• «Как песня родилась» (стихи С. Орлова),

• «Табун» (стихи С. Есенина).

15. Два хора на стихи С. Есенина:

• «Ты запой мне ту песню, что прежде…» (женский хор на 4 голоса),

• «Душа грустит о небесах…» (мужской хор на 12 голосов).

16. Три хора из музыки к трагедии А.К. Толстого «Царь Федор Иоанович»:

• «Молитва»,

• «Любовь святая»,

• «Покаянный стих».

17. Концерт памяти А. Юрлова:

• «Плач»,

• «Расставанье»,

• «Хорал».

18. Три миниатюры:

• «Хоровод» (стихи А. Блока),

• «Веснянка» (слова из народной поэзии),

• «Коляда» (слова народные).

19. Четыре песни на слова А. Прокофьева:

• «Слева - поле, справа - поле…»,

• «Песня военного времени»,

• «Солдатская ночь»,

• «Наша Родина - Россия».

8.Заключение

Творчество Свиридова - выдающееся явление духовной культуры нашего народа. Его музыка, простая и мудрая, как народная песня, призывная и возвышенная занимает особое место в русском искусстве.

Свиридов умеет увидеть и показать нам вечное в новом и новое в вечном. Его творчество - живое воплощение бессмертия традиций русской культуры и неисчерпаемой способности этого могучего древа наливаться свежим соком, плодоносить, давать новые побеги и ветви.

Его новаторский вклад в ораториально-кантатное хоровое, романсное творчество стоит в одном ряду с тем, что сделал Прокофьев для оперы и балета, фортепианной музыки, Шостакович - для симфонии и камерно-инструментальных жанров.

И вряд ли требуется лучшее подтверждение творческого, современного подхода Свиридова к традициям национального искусства, чем тот общепризнанный факт, что он (подобно другим крупнейшим советским композиторам) уже создал свою традицию в русской музыке. Она знаменует новый шаг на пути прогресса отечественной культуры и играет важную роль в духовной жизни общества, в его движении вперед. Этой свиридовской традиции - жить и развиваться многие, многие годы, обогащая новыми достижениями драгоценный вековой опыт русской культуры.

Музыка Георгия Свиридова живет в сердцах миллионов людей. Она вошла в нас пушкинскими романсами 1935 года - удивительно свежими, самобытными, в которых поразительно рано нащупан его художественный язык: одновременно простой и сложный, ясный и мудрый, ярко русский и впитавший в себя опыт мировой музыки, от Баха и Шуберта до Глинки и Прокофьева. Этим стилем пронизано все грандиозное и разноплановое творчество Свиридова: крупные кантатно-ораториальные полотна и интимная вокальная лирика, живописно-картинные оркестровые опусы и отточеннейшая камерно-инструментальная музыка.

Свиридов трудился буквально до последних дней жизни. На вопрос, как он себя чувствует, 82-летний композитор честно отвечал: «Плохо», но продолжал тут же: «Это все неважно - надо работать, столько замыслов, заготовок.»

Библиография:

1. Алфеевская Г. История отечественной музыки советского периода. - М., 1993.

2. Асафьев Б. Русская музыка XIX - начала XX века. - Л. 1968.

3. Васильев В. Очерки о дирижерско-хоровом образовании. - Л., 1990.

4. Живов В. Исполнительский анализ хорового произведения. - М., 1987.

5. Ильин В. Очерки истории русской хоровой культуры второй половины XVI начала XX века. - ч. 1. - М., 1985.

6. Книга о Свиридове/Составитель А. Золотов. - М., 1983.

7. Краснощеков В. Вопросы хороведения. - М., 1969.

8. Левандо П. Хороведение. - Л., 1984.

9. Музыка детям./Вопросы музыкально - эстетического воспитания. Вып. 5. - Л. «Музыка». 1985.

10. Птица К. Новая хоровая музыка. «Советская музыка» 1961, № 12.

11. Птица К. О музыке и музыкантах: статьи разных лет/Составитель Б. Тевлин, Л. Ермакова. - М., 1995.

12. Самарин В. Хороведение: учебное пособие. - М., 1998.

13. Сохор А. Георгий Свиридов. Всесоюзное издание «Советский композитор». - М., 1972.

14. Уколова Л. И. Дирижирование/Учебное пособие для студентов учреждений средних проф. Образования. - М., Гуманитарный издательский центр Владос. - 2003.