Сценарий спектакля к 9 мая «Я еще не хочу умирать. .. » По мотивам произведений: Людмилы Никольской «Должна остаться живой», Олега Шестинского «Блокадные новеллы»

Сценарий спектакля «Я еще не хочу умирать»

По мотивам произведений: Людмилы Никольской «Должна остаться живой», Олега Шестинского «Блокадные новеллы»

Левая часть сцены: уголок ленинградской квартиры-кровать, застеленная тонким одеялом, старенький ковер на стене, стол, 3 стула, в углу печь-буржуйка. Светомаскировка. Правая часть сцены: конструкция-«лестница», закрытая темной тканью.

Сцена 1. Пролог.

Фонограмма №1: «Дети войны»( исп. Анастасия Гревец и ансамбль «Конопушки»)

Саша Процевский:

Это история о детях военной поры. О маленьких жителях города Ленинграда. У них было особое, опаленное войной, блокадное детство. Им было гораздо хуже, чем взрослым!

Настя Романова:

Часто они, из-за своего маленького возраста, не понимали, что происходит вокруг: почему за окном взрываются снаряды, почему так страшно воет сирена и нужно бежать в бомбоубежище, почему рядом больше нет папы, и почему все время хочется есть ...

Саша Процевский:

Много детского «Почему?» на которые нельзя дать ответ.

Настя Романова:

Детям, наравне с взрослыми, пришлось пережить холод, голод, гибель родных… весь этот ужас - который взрослые назовут страшным, черным словом - Блокада.

Сцена 2 «Сентябрь 1941»

Фонограмма ________________________________________

На сцену быстро входит Мама. В одной руке у нее маленькая рубашка. Садиться на ступеньку лестницы, на которой лежит детский чемоданчик.

Мама: (громко)

Таня! Таня!! Ты не видела рубашку Шурика? Белую..мы с папой на Первомайские праздники покупали.(копается в чемодане)

Таня: (берет рубашку с колен матери)

Мама, вот Шуркина рубашка. Ну что же ты?

Мама:

Действительно (утыкается лицом в рубашку)

Таня:

Мама, не плачь. Он ведь не один едет - весь садик в Волхов эвакуируют! Вот скоро война кончиться и мы с тобой поедем и заберем Шурку!

Мама:

Таня, Таня! Как же ты не понимаешь - фашисты уже у Ладожского озера, они уже бомбят Ленинград! Война, дочка, скоро не закончиться - наши войска пока отступают.

Таня:

Ну вот! А в эвакуации безопасно! Шурик и так плачет постоянно - боится взрывов снарядов. Мама, ты подумай!

Мама: (решительно бросает рубашку в чемодан, закрывает его)

Я уже подумала, Таня! Мы останемся в Ленинграде все вместе - ты, я и Шурка. Кончится же однажды война, вернется папа.

Таня:

И будем мы опять жить одной дружной семьей!

*Таня уходит за кулисы с чемоданом. Мама выходит на авансцену

Фонограмма№3: Валентина Кочкина «Белые панамки»+ Д.Шостакович «Симфония №7»

Мама:

На следующий день, рано утром, я поехала в порт одна, что бы предупредить воспитателей, что Шура не едет в эвакуацию. На пристани собралось много народа-мамы, бабушки: слезы, последние наставления.

В этой толпе я с трудом отыскала Валентину Сергеевну. «Многие родители детей не привели, не захотели расставаться!» - на прощание сказала мне воспитательница. .. И все на пристани долго махали вслед уплывающей барже, вслед уплывающим белым панамкам детей.

*На сцене появляются малыши в белых панамах. Звучит взрыв, малыши закрывают лица от страха, замирают, снимают панамы, кладут на пол, на стулья, на чемоданы. Склонив головы тихо уходят со сцены .Слайд-проекция панамы плывущие по озеру после взрыва парохода

Сцена 3 « Декабрь 1941»

Фонограмма: Д.Шостакович «Симфония №7»

Лера:

8 сентября 1941 года немцы замкнули кольцо окружения вокруг Ленинграда.

Глеб Харьков:

Гитлер отдал приказ (наносит на лицо усики Гитлера, встает на вытяжку и стеклянный взгляд в зал и переходит на крик): «Ленинград должен умереть голодной смертью!». (с нескрываемой ненавистью пытается стереть «усики Гитлера», почти шепотом говорит) Началась блокада.

Лера:

В город еще пробивались баржи с мукой, крупами, которые раздавали жителям по карточкам, но норма постоянно уменьшалась (в это время дети выходят в зал и раздают хлеб зрителям) - 350 грамм хлеба на взрослого, 200 грамм - на ребенка.

Глеб Харьков:

В первую, самую страшную блокадную зиму 41-42 года, в городе умерло около 780 тысяч человек (Фотографии людей разбрасывает по залу). В первую очередь погибали старики, дети (в это время дети в зале начинают падать замертво). И чаще всего - от голода (накрывает простыней одного ребенка).

Выходят дети. Дают Глебу и Лере котелки, садятся за «стол», читают по очереди Фонограмма №4: Ленинградский метроном

Саша Процевский:

Вместо супа - бурда из столярного клея,

Лера:

Вместо чая - заварка сосновой хвои.

Настя Романова:

Это б все ничего, только руки немеют,

Только ноги становятся вдруг не твои.

Сережа Засорин:

Только сердце внезапно сожмется, как ежик,

И глухие удары пойдут невпопад..

Саша Процевский:

Сердце! Надо стучать, если даже не можешь.

Не смолкай! Ведь на наших сердцах - Ленинград.

Настя Романова:

Бейся, сердце! Стучи, несмотря на усталость,

Слышишь, город клянется, что враг не пройдет!

Глеб Харьков:

…Сотый день догорал. Как потом оказалось,

Впереди оставалось еще восемьсот.

Фонограмма: «Дельтаплан»

Таня выводит на сцену Шурика, у Шурика в руках воздушный змей,

усаживает рисовать за стол

Таня:

Вот сиди у «буржуйки», рисуй.

Шурик: (рисует)

А почему печку назвали буржуйка? Потому что ее буржуи придумали?

Таня:

Потому что жрет дров много, а толку от нее мало. Как и от буржуев-врагов мирового пролетариата!

Шурик:

Таня! А ты чего больше боишься - Гитлера или крыс? Я - крыс. Их теперь стало так много.

Таня:

Я больше всего боюсь карточки хлебные потерять. Тогда нам всем, Шурка, будет полный капут. Месяц без еды мы точно не продержимся!

Шурик:

Не продержимся. Я вот все время есть хочу. Витька с третьего этажа сказал, что его мама может варить студень из столярного клея. Жаль, что у нас клея нет!

Таня: (ставит кружку на стол)

Ты, Шурик, кипяточку попей, все меньше о еде думать будешь!

Шурик: (пьет из кружки)

Помнишь, Таня, я раньше молоко не любил с пенкой? Эх, сейчас бы целую кастрюлю выпил бы!!!

Входит мама в валенках, встряхивает платок от «снега», подходит к столу, кладет на него сверток

Таня:

Мама пришла!!

Мама: (устало садится на стул)

Как вы тут?

* Шурик подходит к ней с рисунком

Шурик:

Смотри, что я нарисовал!

Мама: (крутит рисунок)

Ничего не пойму, сынок. Что это за черные каракули, а посередине белый кругляш в крапинку?

Шурик: (объясняет на рисунке)

Черное - это война. А белое - это булка!.. Я просто больше ни о чем другом думать не могу. А у тебя ничего нет поесть? Случайно - прислучайно?

Мама:

Случайно - прислучайно есть! Вот!

*разворачивает сверток - в нем две маленькие картофелины

Мама: (гладит сына по голове)

Ешьте детки - это вам подарок от зайчика.

*Шурик жадно накидывается на еду

Таня:

Какой зайчик, мама? Я уже не маленькая. Опять свой паек с фабрики нам принесла?

Мама:

Я ела, Таня, ела. Это вам.

Таня: (делит свою картофелину пополам)

Тогда пополам, иначе есть не буду! И не спорь со мной!

Едят молча картошку Фонограмма №5: метроном

Сцена 4 «За хлебом»

Мама: (устало)

Таня!! Сходи, пожалуйста за хлебом. Карточки в комоде.

Дети играют не обращая внимания на маму

Мама:

Таня, иди уже! Будь осторожна, когда с хлебом назад пойдешь. Сегодня какой-то мальчишка прямо на моих глазах вырвал у девчонки хлеб - несла, растяпа, в руках, не спрятанным, не завернутым. Бедная девочка! Она же теперь умрет…

Мама устало ложиться на кровать, Шурка рисует за столом. На передний план выходит Таня в зимней одежде. Присаживается на ступеньки лестницы. Замечает что-то на земле, наклоняется и поднимает потерянные кем-то карточки. Достает свои, сравнивает.

Таня:

Хлебные карточки!!! Рабочие! Еще целые. 350 граммов хлеба в день!!! Ой…

Кто-то потерял, бедолага!

Залезает повыше на ступеньки, оглядывает вокруг. Появляется Юрка.

Таня быстро прячет карточки в карман

Юрка:

Танька, дура, в сосульку превратишься! Сейчас фашист прилетит и бомбу тебе прямо на макушку ка-а-а-к сбросит! (садиться на нижнюю ступеньку)

Танька: (растерянно)

Это ты дурак, Юрка. А я где хочу, там и стою! Может у меня тут дела?

Юрка:

Де-ла-а? Может, тебе по шее дать, чтоб в башке прояснилось? Иди отсюда, а то, как дам!

Таня: (быстро спускается на сцену, стоит перед Юркой, уперев руки в бока)

Это не твой дом! Иди, куда шёл, и не мешай мне тут стоять.

Юрка: (примирительно)

Да ладно, ладно, что завелась?

Танька: (придумывает на ходу)

У меня, видишь, сумка в снег свалилась. Вот чищу.

Садится на ступеньку рядом с Юркой, старательно отряхивает чистую сумку.

Таня: (осторожно)

Юрка, а твоя мама получает рабочую или иждивенческую карточку?

Юрка:

А что это ты спрашиваешь?

Таня: (преувеличенно равнодушно)

Я просто так спросила.

Юрка:

Ха, стоит просто так, про хлеб спрашивает просто так. А знаешь, по законам военного времени нельзя ни про что выспрашивать. Я-то знаю, что ты не шпионка. А другие? Как они посмотрят, что их нагло выспрашивают?

Таня:

Я не нагло. И не про военные тайны - зачем они мне? Я про хлеб. Ты сегодня ходил хлеб получать?

Юрка: (грустно)

Хм. Сегодняшнюю норму хлеба я ещё вчера съел. Мать на работе кормят.

Таня:

А у матери твоей иждивенческая карточка?

Юрка:

Ты, Танька, или идиотка, или что-то скрываешь!

Таня:

Да ничего я не скрываю! Вот что же ты будешь есть, если съел завтрашний хлеб? Сухари у вас есть?

Юрка: (замялся)

Ну…Есть. Немного. Я на фронт бы убежал, но бабушка слабая стала совсем. Как её оставить? Ворчит все время: «Кому влетело в башку, что немощной старушке и подростку надо давать хлеба поровну? Хотят угробить будущее страны!» И мне половину своей пайки подсовывает.

Таня:

И ты берешь?

Юрка:

Беру, Тань, беру..Есть очень хочется. Эх! Сбежать бы на войну! Сиди себе в окопе, стреляй фашистов. Разве из фашистского окопа видно, что стреляет человек маленького роста? Лишь бы хорошо научиться стрелять. Знаешь, сколько бы я фрицев мог прикончить?! Ты куда идёшь?

Таня:

В булочную. Только хлеба, наверное, сегодня уже не будет.

Юрка вздохнул, пригорюнился, ребята отворачиваются друг от друга. Выходят дети с «пакетами» имитирую снег и ветер, обходят сцену и рассаживаются по всей сцене

Сцена 5 «Месяц жизни»

Фонограмма №7: завывание вьюги

Юрка кутается в пальто, вытирает слезы. Таня поворачивается к Юрке.

Таня:

Ты что, Юрка, тут сидишь?

Юрка:

Танька, а у тебя санки дома есть?

Таня:

Есть. (подозрительно) А зачем тебе?

Юрка:

Мамку в морг отвезти (молчание, Юрка обхватывает голову руками, пытается не плакать, рассуждать как взрослый). Семеныч, дворник, пообещал помочь на улицу вынести.

Таня: (тихо садится на ступеньку)

Ох! Когда она…умерла?

Юрка:

Три дня назад. Там, в своей комнате и лежит.

Таня:

Как в комнате?

Юрка: (обреченно)

Там все окна давно уже выбиты, снег кругом… Остались мы с бабкой теперь без довольствия - у нее иждивенческая карточка на 200 грамм хлеба в день, и у меня детская. А я уже сегодняшний хлеб вчера съел.

Таня:

Ты говорил, что сухари у вас есть.

Юрка:

Какие сухари?! Я весь хлеб до крошки съедаю. За один раз! Нет терпения на три части делить - завтрак, обед, ужин.

Таня: (садится рядом, трогает его за плечо)

Как же вы теперь, Юра?

Юрка: (горько)

Да никак, Тань.. Нас с бабкой и вывозить будет некому. (встает) Санки дашь?

Таня: (тихо)

Дам. И санки дам, Юрка, и…вот это…

Достает из кармана найденные карточки, протягивает Юрке

Юрка: (растерянно)

Это что? Ты что это? Это как?!

Таня:

Нашла я их вот здесь, месяц назад, когда в булочную шла. Если бы ты раньше меня здесь был, то ты бы их нашел. Бери, Юрка!

Юрка: (осторожно берет карточки)

Ты знаешь, что это такое, Танька?!

Таня:

Карточки. Рабочие. На целый месяц.

Юрка:

Это месяц жизни, Танька.. Для меня и бабули моей. (отворачивается, смахивает слезы)

Таня:

Идем, Юра, я тебе саночки дам. Отвезешь тетю Валю в морг.

Уходят. Фонограмма №8: Фонограмма №6:Вивальди «Tosco Fantasy»(окончание)

Сцена 6 « Декабрь 1942»

Глеб Харьков:

Наш город в снег до пояса закопан.

Саша Процевский:

И если с крыш на город посмотреть,

То улицы похожи на окопы,

В которых побывать успела смерть…

Настя Романова:

Но в то, что умер город наш, - не верьте!

Сережа Засорин:

Нас не согнут отчаянье и страх.

Мы знаем от людей, сражённых смертью,

Что означает: «Смертью смерть поправ».

Фонограмма №9: воздушная тревога. Рассказчики мечутся по сцене, обессилено падая, поднимаясь и медленно уходя за кулисы. Входит. Таня в свитере, юбке. В руках два полешка. Подходит к буржуйке. Входит Мама с Маней. Мама - в пальто, ботиках. Маня - в старой шубейке, за плечами торба.

Мама: (Тане)

Почему не в бомбоубежище?

Таня:

Да ладно, мам! Пока оденешься, спустишься - уже отбой.

Мама:

Вот, принимай подружку. Стоит у дверей, плачет. Постучать стесняется.

Таня: (подбегает к подруге, помогает снять торбу)

Маня! Ты что? Проходи, скорей, раздевайся - только «буржуйку» растопила. Ты что так поздно по городу ходишь? Как тебя отпустили-то?

Маня:

Некому отпускать. Страшно одной в квартире…

Мама: (присела на кровать, вытянула усталые ноги)

А бабушка?

Маня: (присаживается к столу, вытирает нос)

Умерла бабушка… Ночью так страшно было, просто жутко одной. Я с головой дрожу под одеялом, а мне слышится, будто мёртвая бабушка ходит по комнате и всё свою брошку разыскивает, которую еще в 41-ом на хлеб сменяла. А потом ко мне наклоняется…Бррр.. Она добрая, а всё равно я её боюсь. Ты когда-нибудь ночевала с умершим?

Таня:(вешает мамину одежду на спинку кровати)

Они же мёртвые, они же не могут по дому разгуливать.

Маня: (оглядывается вокруг)

Вам хорошо, у вас коммуналка. Вон, соседи за стенкой живут.

Таня:

Нет соседей, Маня. Одна наша семья во всей квартире осталась - кто в эвакуации, кто от голода умер давно.

Таня: (матери)

И когда эти сверхурочные смены кончатся? Есть будешь? Там немного хлеба я оставила.

Присаживается рядом с матерью

Мама:

Сил даже на еду нет.

Маня: (встает у стула, обращается к Маме)

Тетя Наташа, а возьмите меня к себе жить, а? Дров на четверых надо будет меньше, у меня еще вот (кладет торбу на стол, показывает Тане содержимое) продукты кой-какие остались.

Мама с Таней переглядываются

Мама:

Да оставайся уж. И Тане все повеселей будет, а то я до ночи на работе.

Маня: (радостно)

А еще я готовить умею! Я однажды такой суп сварганила с отцовского кожаного ремня - наваристый, ух! (усмехнулась) Меня папаня этим ремнем до войны бывало так охаживал, неделю сидеть не могла. Я так этот ремень ненавидела! А голодуха пришла, сгодился - кожа то настоящая, свиная!

Таня:

Сейчас, наверное, жалеешь, что у отца только один ремень был.

Маня: (вытирает нос)

Ага. Вот вернется папанька с войны, а я ему: «Тю-тю твой ремень, мы с бабкой его съели! Мы -блокадники! (сжимает кулак, замирает, задумывается) А я стихи научилась сочинять. Сказать?

Мама: (поправляет)

Прочитать.

Маня:

Не, они не на бумаге, они вот тут (показывает пальцем на лоб)

В новых галошках, в рубашке горошком

Воробей Тимошка скачет по дорожкам.

И ещё:

Мышка в кружечке коричневой

Наварила каши гречневой… (затихает, отпускает голову)

Дальше не успела. Нравятся?

Мама: (с улыбкой)

Мышка в кружечке коричневой наварила каши гречневой…

Мама гладит Шурика по голове, целует обоих в «макушку» и медленно уходит. Таня тянет руки к матери и вскрикивает

Таня:

Мама!!!

Фонограмма №10: Ленинградское радио «Отбой воздушной тревоги»

Сцена 7 « Декабрь 1943»

Таня резко закрывает глаза руками и утыкается в колени. Шурик улыбается Тане и спрашивает

Шурик:

Таня, Ты что?

Таня резко выпрямляется, быстро вытирает слезы, берет лицо Шурика в свои руки,

обнимает его

Таня:

Ничего. Иди ко мне, Шурка.

Шурик прижимается к ней, обнимает

Шурик:

Мама скоро придет?

Таня: (осторожно подбирая слова)

Наша мама, Шурик, не придет.

Шурик:

Она что, в ночную смену осталась?

Таня:

Нет, Шурик. Она.. она уехала далеко, далеко..

Шурик: (встревожено)

В эвакуацию? А как же мы?

Таня:

Нет, не в эвакуацию.. Она..она.. Она теперь будет сидеть на облачке и смотреть на нас с высоты…

Шурик: (смотрит внимательно в глаза сестре)

Таня, наша мама умерла?

Таня тихо кивает головой и обнимает Шурика. Гаснет свет

Сцена 8 « Январь 1944

Глеб Харьков:

В конце января 44-го полностью снята блокада Ленинграда.

Почти 2,5 года, почти 29 месяцев, долгих 872 дня город жил в осаде.

Фонограмма №13: звук салюта (очень громко, до испуга)

Фонограмма №14: Vangelis «La pettie fille de la mer»

Саша Процевский:

Я мечтал быть водителем трамвая. Что бы люди по утрам мне улыбались и говорили: «Спасибо!»

Настя Романова:

А я хотела быть портнихой и шить красивые платья и рубашки! Первое платье я бы сшила своей мамочке!

Сережа Засорин:

А я хотел быть летчиком. Потому что я очень люблю смотреть на небо!

Глеб Харьков:

У меня была мечта-стать врачом. Детским, как доктор Айболит!

Лера:

А я мечтала быть инженером.

Нас расстреляет немецкий самолет. В сентябре 41 года.

Юрка:

Я мечтал сначала стать геологом, потом решил стать поваром. Что бы никогда больше не голодать. Я умру в феврале 42-го. От истощения.

Маня:

А я мечтала стать артисткой! Как Любовь Орлова. Бабушка говорила, что у меня талант.

Я погибну в октябре 42-го. Не успею добежать до бомбоубежища.

Таня: (обнимает Шурика)

Мы с Шуриком останемся живы. Нас найдут в квартире полуживых и отправят в эвакуацию.

Шурка:

И теперь у нас одна мечта - пусть больше никогда, НИКОГДА не повторится война. Пусть больше никогда не повторится блокада!

Фонограмма А.Пугачева «Ленинград»