И. А. КРЫЛОВИН ТЕЖГУД ХАЛЬМГАР ( внеклассное мероприятие на калмыцком языке)

Выселение семьи

До конца дня оставалось около пяти часов. Февральский мороз набирал силу. Джангар шел из лесу к небольшой деревне. В руках он держал большую охапку дров, за поясом висел топор. Одет он был просто: на голове шапка ушанка, коротенькая, почти не защищавшая от холода фуфайка и свидетельствующие о долгой носке валенки, а также изношенные брюки. Джангар пыхтел и то и дело останавливался, он явно взял больше, чем мог унести. До деревни оставался километр, не больше, и он упорно пробивался через метровые сугробы и деревья, мечтая о том, как растопит печь, о том, как сядет с отцом играть в альчики, привезенные еще с родины, потом мама подаст ужин, затем он послушает рассказы дяди Савра о нелегком времени, о том, как он служил в сто десятой ОККД, как затем попал в лагерь на постройку Широковской ГЭС и как чудом его усталого, голодного, истощенного отправили в Сибирь. Иногда эти рассказы были захватывающими, а иногда до боли в сердце страшными и душераздирающими. Последний рассказ не давал Джангару покоя. При одной мысли об этом он вздрагивал. Рассказ звучал так: «Подъехал состав теплушек. Двери открылись и люди не выпрыгивали, а выпадали из вагонов и ползли на пункт питания через пути многих тогда, наверное, перерезало. У них просто не оставалось сил на борьбу». Он видел это, когда отправлялся в Сибирь где-то в районе Новосибирска. И так реалистично рассказывал, что аж тошно на душе становилось. Джангар не мог поверить, на какие зверства способно НКВД. Он, мужчина в возрасте двадцати лет, плакал подобно маленькому мальчику, не нашедшему свою мать. Но тут на Джангара нахлынуло новое воспоминание. Старый офицер и друг семьи Джангара передал весточку, что через три дня калмыков депортируют в Сибирь. Вскоре об этом знала вся родная деревня. Люди в панике запасались, чем могли. В намеченный срок началась операция «улусы». Джангар отчетливо помнил этот день, их погрузили в вагоны для скота, и в них было тесно и жутко пахло. Долгие месяцы они растягивали продукты. Он видел, как умирали люди, потом умерших бесцеремонно по-варварски вышвыривали из вагонов. Были в его вагоне и беременные ,и кормящие , и старики, и дети, мужчин не считая его и отца почти не было. Как-то во время одной из немногочисленных остановок он увидел, как женщина отошла от поезда и положила ребенка в сугроб, заткнув уши лишь бы не слышать вопли умирающего на холоде младенца, она побежала прочь, но стоило поезду двинуться, как она выпрыгнула из поезда и крепко обняла замерзающего малыша. Поезд не сбавил хода, оставляя их на расправу морозам и голоду. Из вагона послышались возгласы старух: «Дура! И сына не спасла, и сама осталась помирать!» Эти возгласы остались без ответа. Все были слишком подавлены, чтобы спорить. Все четыре месяца не было слышно ни смеха, ни радости, ни танцев, вся та горячность в калмыках как бы увяла, были лишь мимолетные, не настоящие улыбки отца и матери. Наконец они приехали в небольшое село в Красноярском крае. Их поселили на самом краю в довольно просторном доме. Не обошлось это везение без участия дяди Миши, который и был офицером, а также хозяином дома. Местные были ужасно напуганы, поскольку считали, что приехали какие-то людоеды. Первые месяцы шли плохи, люди не хотели брать на работу только из-за того, что ты калмык. Случались у Джангара даже драки. Больше всех их ненавидел Петр Карпович, бывший НКВДшник ныне завхоз, всецело власть в селе принадлежала ему. Но все изменилось с приездом дяди Миши, он попал в дезертиры и смог выкрутиться этой ссылкой в свою родную деревню. Он быстро вырубил один из домов, стоящий в ста метрах от дома Джангара. Дядя Миша не смотря на плачевное состояние страны был оптимистом и обладал манией помогать людям. Он быстро организовал в доме магазин и наладил поставки товаров. Буквально в считанные дни Петр Карпович стал бледной тенью всеобщего любимца дяди Миши. Формально он обладал властью, но в действительности всю ее растерял. Для Джангара и его семьи , а также для всех калмыков, перемены плавно пошли на пользу. За один день дядя Миша переубедил всех, что калмыки - это прекрасные люди, что у отца Джангара - Аюки были золотые руки. Народ поверил и стал потихоньку приходить к отцу и матери для решения проблем. Проблемы же были обычные: починить обувь или фонарь, сшить носки и варежки, решить спор и другое. В общем, жизнь потихоньку налаживалась. Джангар перестал ворошить прошлое и огляделся, сам того не замечая, дошел до двери. Он постучал. Дверь открылась, и из двери выскочил калмычка лет пятидесяти. Она взяла половину дров и кинула в печку. «Джангар, что так долго, мы уже беспокоиться с отцом начали?» - сказала мать Джангара Дельгира. «Прости, мать, вспоминал всю нашу жизнь и пока вспоминал уже темнеть начало», ответил запоздавший сын. «Иди посиди с отцом, он опять приболел», ответила мать. Джангар последовал в небольшую спальню. На постеленном на полу матрасе сидел отец Аюка и играл с дядей Савром в альчики. Отец поднял голову и прокашлявшись сказал: «Джангар, садись, рассказывай ,почему так поздно?» и ехидно прибавил: «Неужели кого-то провожал?». Все втроем немного посмеялись, и прежде Джангар начал оправдываться из кухни послышался голос матери: «Джангар, сходи за хлебом». Он кивнул отцу, это означало, что они еще поговорят об этом. Он уже собрался идти, как вдруг в углу комнаты послышалось кряхтение и возня, вскоре из одеяла выбрался дедушка лет девяносто не меньше. Джангар подбежал и обнял деда. Он не был похож на взрослого мужчину, он был им и умел показывать, но он так боялся страшной участи многих детей прийти в дом и не услышать голоса матери и отца, а в Сибири этот страх еще страшнее. Часто бывало такое, что ночь затихала, и весь дом походил на замерзшую пещеру с так и не проснувшимися жителями. Обняв деда, он побежал на улицу магазин был совсем рядом, но вдруг он увидел в снегу что-то черное. Он подошел поближе и увидел, что это девушка и что она без сознания. Он взял ее на руки и отнес в магазин. Дядя Миша тотчас закончил слушать радио, увидев входящую в дом пару, он сказал: «Любовь и голуби! Молодежь, что такое?». Джангар быстро все рассказал. «А-а-а-а! - наконец произнес дядя Миша - «Это Настя русская девушка, воспитанная калмыками, у нее как она сама говорит отец ушел на фронт, а мать года четыре назад скончалась, вот он и отдал ее на попечение». Через 10 минут они втроем сидели за кружкой чая и мирно беседовали. Выяснилось что, Настя за весь день ничего не ела, а проработала в лесу что бы продать излишки и заработать лишнюю копеечку. Когда же мать послала ее за хлебом, она решила немного постоять, а очнулась уже здесь. Дальше она вкратце рассказала историю своей нелегкой жизни. «Знаете ли, я недавно слушая радио: наши войска взяли Будапешт и гонят гитлеровцев к Берлину, я вам клянусь не успеет июнь начаться и война закончиться, а там вас и на родину вернут!», с улыбкой произнес дядя Миша. Так они не спеша проводили время. «Ой»,- промолвил Джангар: «Я же за хлебом пришел. Ох бестолковый я сын! Дядя Миша, дайте две булочки хлеба». «Да и мне булки четыре!» - крикнула Настя. «Будет вам, будет» - сказал дядя, подавая каждому по булке. «Ну давайте, молодежь, такой мороз даже из-за прилавка выходить боюсь так что провожу так», - прощаясь сказал дядя Миша. «До свидания!» - хором ответили ребята. На перекрестке они распросщались и крепко обнялись, а Настя как-то неожиданно поцеловала Джангара. Оба раскраснелись. Первой осмелилась заговорить Настя: «Надеюсь, еще встретимся», - промолвила она и побежала в свою сторону. Джангар стоял в недоумении. Он бегом добрался домой, рассказал, почему задержался. Они пообедали, дядя Савр поделился очередной историей о битве на Москве, о дезертирстве его друга и о дальнейшей его судьбе. Джангар же почти не был заинтересован в этом. То ли от страха, то ли от сегодняшней встречи он не мог заснуть. Он мечтал о том, как вернется на родину и найдет Настю и они счастливо заживут, и у них все будет хорошо. Но он еще не знал, что этого придется ждать тринадцать лет, и какие испытания ему придется пройти на пути к своему счастью.

МБОУ «СОШ № 12» г.Элиста

Учащийся 7 «в» класса Юсупов Тимур

Учитель: Чумданова Альбина Нагашевна