Статья по немецкому языку Грамматические неправильности

Государственное бюджетное образовательное учреждение

Гимназия 190 Центрального района

г. Санкт-Петербурга

Публицистическая статья

ГРАММАТИКА «НЕПРАВИЛЬНОСТЕЙ»

подготовила

учитель английского языка

Москалева Кристина Олеговна

г. Санкт-Петербург

2015

Каждому человеку свойственно ошибаться, мы живем в мире ошибок и различного рода неправильностей, язык также не является исключением, его многогранность обеспечивается, в том числе и интересующими нас «неправильностями».

Краткую историю развития термина «неправильности» дает литературовед Ю.И. Минералов в книге «Теория художественной словесности». В ходе своей работы он синтезировал воззрения известных критиков, филологов, писателей разных исторических эпох, которые оперировали этим термином. Особенно часто к нему прибегали пуристы. Яркими «очистителями языка» являлись Н.М. Карамзин и Ф.И. Буслаев. Они выступали с критикой произведений А.С. Грибоедова, И.А. Крылова, А.С. Пушкина, грамматическая художественная канва, которых часто вступала в явное противоречие с параграфами официальной грамматики. А.А. Потебня дает рассматриваемому нами явлению название «неправда».

«Неправильностями» как самостоятельно сложившимся термином пользуется другой русский литературовед Ю.Н. Тыняев, исследователь футуристического искусства. Футуристы, как известно, прокламировали в качестве универсального закона «использование языковых небрежностей и «ошибок» как средства семантического сдвига» [Тыняев 1977: 263].

Структуралисты и постструктуралисты говорили об отклонениях от грамматической нормы как о «нарочистых корявостей». В.А. Звегинцев предпочитает пользоваться в этом случае таким термином как система «искажений». А.А. Блок, пытаясь обосновать свое право на ошибку, вводит в оборот обозначение «грамматическая оплошность».

За «неправильные» часто принимаются явления, имеющие статус «новаций», «языковых изобретений». Они - маркеры языковых преобразований, из части корпуса которых формируется языковое будущее. Сравните лингвистическую пословицу: Die Fehler von heute sind die Regeln von morgen.

Понимание этого обстоятельства заставило интеллектуалов заговорить о «мнимости» неправильностей. Автором этого терминологического пассажа является В.К. Кюхельбекер. Мнимо неправильные речевые средства - это архив скрытых грамматических резервов, мимо которых близоруко проходит «писаная» грамматика. Природу «мнимости» грамматических неправильностей следует искать в историчности языка, в его полифункциональности. Мнимость грамматических неправильностей может объясняться тем обстоятельством, что каждый язык проходит определенную историческую эпоху своего развития и в нем сохраняется некоторая часть явлений, характерных для «старых» типов спряжения и склонения, нераспознаваемых средним носителем языка. Иностранец, изучающий немецкий язык, заучивает данные образцы как лексические единицы или как исключения.

На материале немецкого языка речь может идти, например, о форме eines Nachts, des Nachts. Eines Nachts входит в один ряд с такими моделями как eines Tages, eines Abends, des Morgens, Sonntags. В этой конструкции генитив выполняет функцию беспредложного наречия времени. С точки зрения современного немецкого языка была бы правильной форма "einer Nacht", a eines Nachts является ошибкой. Но эта «ошибка» активно используется носителями языка. Литературный пример:

1. Die beiden schliefen des Nachts in einer Wagenhälfte (H. Henni. Unser Zirkus).

2. Eines Nachts verprügelten ihn die Stallbuschen (H. Henni. Unser Zirkus).

Исток кажущейся на первый взгляд «неправильности» находим в истории немецкого языка, а именно в формообразовании по аналогии - tags.

Под «неправильности» этого типа подводимы те формы и конструкции, которые всегда были и остаются «неестественными» для немецкого языка. Опознать их можно по определению unregelmäßig. Любой изучающий немецкий язык сразу выйдет на глагольный ряд, предоставляющий особые трудности для запоминания.

Новые языковые реалии заставили, как известно, авторов грамматики серии Дуден отказаться от терминологических метафор «сильные глаголы», «слабые глаголы» (starke Verben, schwache Verben), предложенных еще Я. Гримом, и заменить их на более общие «правильные глаголы», «неправильные глаголы» (regelmäßige Verben, unregelmäßige Verben), избрав «отправной точкой» «морфологическую естественность» (morphologische Natürlichkeit) немецкой глагольной флексии.

Индикатором «естественности» служит, во-первых, речь ребенка. Известно, что на определенном этапе ребенок активно использует в своей речи такие формы сильных глаголов как: ich gehte, ich hab (aus)geschlaft, fangte, kommte, melkte, heite, bitteten, которые образованы по слабой модели: liebte, sagte.

Во - вторых, она подтверждается практикой грамматикализации новых глагольных заимствований, которые спрягаются по слабому типу: computern, filmen, fotografieren, streiken, telefonieren, turnen, fetzen, jazzen, joggen, relaxen.

Естественность слабого типа спряжения подтверждается проверкой на так называемые «нонсенс-глаголы», т.е. глаголы, не существующие в современном немецком языке, сконструированные по принятым моделям в соответствие с целью исследования. А.Биттнер, в частности, предлагает следующие: rehmen, belken, nesen. Носители языка спрягают их, как правило, по слабой модели. Что касается иноязычной аудитории, то мы можем предположить, что многие из студентов выйдут на сильную парадигму спряжения, т.е. на формы: belken- bolk- gebolken как глагол melken- molk- gemolken; nesen- nas- genesen аналогично глаголу lessen- las- gelesen итд. Дело в том, что на первых этапах овладения языком изучению сильных глаголов уделяется особое внимание.

Особой сферой функционирования «неправильностей» служит язык художников слова. В начале 20-го века Е.В. Аничков на основе высказываний П.А. Вяземского, А.А. Фета, Ф.М. Достоевского поставил знак равенства между индивидуальным стилем и «неправильностями»: «Либо отсутствие личности и, стало быть, отсутствие тайны творчества и тогда - грамматика, логичность, правильность, отвлеченность знания и заученности, либо напротив, проявление личности, и тогда она выразится в своей собственной, ею самой изобретенной антиграмматичности, нелогичности и неправильности…» (цит. по [Минералов 1999]). Естественное звучание повседневной (диалектной и диалектно окрашенной) речи «прорывается» сквозь конвенциональность и условность письменной речи в современной немецкой прозе.

В этом случае имеют место графически (визуально) представленные синкопирование, ассимиляция и стяжение контрактуры.

Литературный пример: "O wie, das kann dauern. Hams denn angerufen in der Klinik?" (D. Schwanitz. Der Campus).

Контрактура hams проходит стадии редукции, ассимиляции и стяжения от haben Sie → habn Se → habm Se → hams.

Чрезвычайно насыщена грамматическими неправильностями устная разговорная речь и ее аналог в художественном дискурсе - речь персонажей (Figurensprache). Оба речевых среза подлежат специальному анализу.

Литература:

1. Минералов Ю.И. Теория художественной словесности (поэтика и индивидуальность). - М.: Владос, 1999.

2. Самуйлова Л.В. Грамматические аттитюды // Слово в динамике (сборник научных статей). - Тверь: Тверской государственный университет, 2007. - с.77-90.