Муниципальное общеобразовательное учреждение средняя общеобразовательная школа №14

Курского муниципального района Ставропольского края

учитель географии Степаненко Лариса Владимировна

Эвтерпа на уроках географии

Ни одно понятие ребенок не запомнит без объяснения его этимологии. Откуда, из какого языка пришло слово, какие у него корни?

Все это заставляет географа быть еще и филологом (причем полиглотом).

Задумывались ли вы, уважаемые коллеги, почему А.С. Пушкин, величайший гений времен и народов героям своего романа в стихах дал такие фамилии как Онегин и Ленский. Ведь это гидронимы. А водные ресурсы в царской России были государственными, т. е. никому не принадлежали.

Географии основы
Заставляют стать поэтом!
Не опишешь тусклым словом
Нашу яркую планету…
И. Ландо

Конечно, поэтическое слово всегда приходит к нам на помощь, когда мы хотим дать словесную картину. Но этот путь не является абсолютно новым. В методической литературе по рассматриваемому вопросу имеются публикации. Так В.А. Камаева, в статье «Использование художественной литературы на уроках географии VIII класса», приводит подборку стихов по темам «Географическое положение России», «Кавказ», «Урал», «Западная Сибирь». Л.С. Ульченко в статье «Поэзия на уроках географии» предлагает подборку стихов о реках России, круговороте воды в природе и др. Об использовании поэзии на уроках географии рассказывает В.Ф. Россеев. К стихам он предлагает и вопросы.

Тонко подмеченная, искусно воспетая в стихах красота природы помогает «разбудить ум и сердце ребёнка», создать радостное, приподнятое настроение, провести урок на высоком эмоциональном уровне. Поэзия воспитывает чувство прекрасного, возвышенного, чувство любви, гордости и патриотизма.Синтез поэзии и географии позволяет точно и ёмко создать образ территории, заставить логически мыслить, пробудить желание думать, работать, повышает интерес к изученной теме, делает уроки живыми и запоминающимися. Лаконичные, чёткие зарисовки образов природы, звучащие в стихах, заостряют впечатление и воображение, усиливают мотивацию к учебной деятельности. Поэтические произведения возможно применять на всех дидактических этапах урока. Особенно эффективно использование стихотворений при изучении нового материала. Они служат целевыми установками. Предваряя содержание темы, «эпиграф» урока нацеливает класс на восприятие и усвоение нового материала.

Стихотворения стимулируют познавательный интерес, разряжают напряжённую психологическую обстановку при опросе, переключают и мобилизуют внимание. Введение поэтического материала сопровождается вопросами и заданиями, которые решают развивающие задачи и формируют навыки критического мышления, способствуют осознанию и более глубокому восприятию изученного материала.

Есть ночи зимней блеск и сила,

Есть непорочная краса,

Когда под снегом опочила

Вся степь, и кровли, и леса.

Сбежали тени ночи летней,

Тревожный ропот их исчез,

Но тем всевластней, тем заметней

Огни безоблачных небес.

Как будто волею всезрящей

На этот миг ты посвящен

Глядеть в лицо природы спящей

И понимать всемирный сон.

А.Фет

Еще земли печален вид,

А воздух уж весною дышит,

И мертвый в поле стебль колышет,

И елей ветки шевелит.

Еще природа не проснулась,

Но сквозь редеющего сна

Весну прослышала она

И ей невольно улыбнулась.

Ф. Тютчев

С садов спадает пена,

Всё ярче даль полей,

Уж пробные колена

Выводит соловей.

Н.Облезлов

Какое лето за окном,

Какое лето!

То тишина, то грянет гром,

то пятна света.

Свистит в листве, укрывшись в тень,

В траве стрекочет.

И чем длинее светлый день,

Тем ночь короче.

Какое лето за окном,

Какое лето!

Горячим солнечным крылом

Земля согрета.

Н. Красильников

Полдневный час. Жара гнетет дыханье;

Глядишь, прищурясь,- блеск глаза слезит,

И над землею воздух в колебенье,

Мигает быстро, будто бы кипит.

И тени нет. Повсюду искры, блестки;

Трава слегла, до коня прожжена.

В ушах шумит, как будто слышны всплески,

Как будто где-то подле бьет волна…

К. Случевский

Есть в осени первоначальной

Короткая, но дивная пора-

Весь день стоит как бы хрустальный,

И лучезарны вечера…

Где бодрый серп гулял и подал колос,

Теперь уж пусто все- простор везде,-

Лишь паутины тонкий волос

Блестит на праздной борозде.

Пустеет воздух, птиц не слышно боле,

Но далеко ещё до первых зимних бурь-

И льется чистая и светлая лазурь

На отдыхающее поле…

Ф. Тютчев

Лес, точно терем расписной,

Лиловый, золотой, багряный,

Весёлой, пестрою стеной

Стоит над светлою поляной.

Березы желтою резьбой

Блестят в лазури голубой,

Как вышки, ёлочки темнеют,

А между кленами синеют

То там, то здесь в листве сквозной

Просветы в небо, что оконца.

Лес пахнет дубом и сосной,

За лето высох он от солнца,

И Осень тихою вдовой

Вступает в пестрый терем свой…

И. Бунин

Уж небо осенью дышало,

Уж реже солнышко блистало,

Короче становился день,

Лесов таинственная сень

С печальным шумом обнажалась,

Ложился на поля туман,

Гусей крикливых караван

Тянулся к югу: приближалась

Довольно скучная пора:

Стоял ноябрь уж у двора.

А. Пушкин

Везувий зев открыл -

Дым хлынул клубом - пламя

Широко развилось,

Как боевое знамя.

Земля волнуется-

С шатнувшихся колонн

Кумиры падают!

Народ, гонимый страхом,

Под каменным дождем,

Под воспаленным прахом.

Толпами, стар и млад,

Бежит из града вон.

А. Пушкин

И не спуская тьму ночную

На золотые небеса,

Одна заря сменить другую

Спешит, дав ночи пол часа.

А. Пушкин

Терек воет, дик и злобен,

Меж утесистых громад,

Буре плач его подобен,

Слезы брызгами летят…

М. Лермонтов

Как угрюмый кошмар исполина,

Поглотивший луга и леса,

Без конца протянулась равнина,

И краями ушла в небеса.

И краями пронзила пространство,

И до звезд прикоснулась вдали,

Застелив мировое пространство

Монотонной печалью земли…

К. Бальмонт

И вдалеке перед тобой,

Одеты голубым туманом,

Гора вздымалась над горой,

И в сонме их гигант двуглавый

Ужасною и величавой,

Там всё блистает красотой.

В. Жуковский

Как велика моя страна,
Как широки её просторы!
Озёра, реки и поля,
Леса, и степь, и горы…
Раскинулась моя страна
От севера до юга:
Когда в одном краю весна,
В другом - снега и вьюга.
В Москве ложатся спать сейчас,
Луна глядит в оконце.
Дальневосточник в тот же час
Встаёт, встречая солнце.

Н.Зибила

Едешь, едешь - степь да небо,
Точно нет им края.
И стоит вверху над степью,
Тишина немая.
Нестерпимою жарою
Воздух так и пышет:
Как шумит трава густая,
Только ухо слышит.
Едешь, едешь - как шальные
Кони мчатся степью,
Вдаль курганы, зеленея,
Убегают цепью.
Промелькнут перед глазами
Две - три старых ивы -
И опять в траве волнами
Ветры - переливы.
Едешь, едешь - степь да небо,
Степь, всё степь, как море…
И взгрустнётся поневоле
На таком просторе.

И. Суриков

Географии основы
Заставляют стать поэтом!
Не опишешь тусклым словом
Нашу яркую планету…
И. Ландо

Н. Гумилёв

«Вам, кавказские ущелья…»

Вам, кавказские ущелья,

Вам, причудливые мхи,

Посвящаю песнопенья,

Мои лучшие стихи.

Как и вы, душа угрюма,

Как и вы, душа мрачна,

Как и вы, не любит шума,

Ее манит тишина.

Буду помнить вас повсюду,

И хоть я в чужом краю,

Но о вас я не забуду

И теперь о вас пою.

Жираф

Сегодня, я вижу, особенно грустен твой взгляд,

И руки особенно тонки, колени обняв.

Послушай: далеко, далеко, на озере Чад

Изысканный бродит жираф.

Ему грациозная стройность и нега дана,

И шкуру его украшает волшебный узор,

С которым равняться осмелится только луна,

Дробясь и качаясь на влаге широких озер.

Вдали он подобен цветным парусам корабля,

И бег его плавен, как радостный птичий полет.

Я знаю, что много чудесного видит земля,

Когда на закате он прячется в мраморный грот.

Я знаю веселые сказки таинственных стран

Про черную деву, про страсть молодого вождя,

Но ты слишком долго вдыхала тяжелый туман,

Ты верить не хочешь во что-нибудь, кроме дождя.

И как я тебе расскажу про тропический сад,

Про стройные пальмы, про запах немыслимых трав…

Ты плачешь? Послушай… далеко, на озере Чад

Изысканный бродит жираф.

Озеро Чад

На таинственном озере Чад

Посреди вековых баобабов

Вырезные фелуки стремят

На заре величавых арабов.

По лесистым его берегам

И в горах, у зеленых подножий,

Поклоняются страшным богам

Девы-жрицы с эбеновой кожей.

Неаполь

Как эмаль, сверкает море,

И багряные закаты

На готическом соборе,

Словно гарпии, крылаты;

Но какой античной грязью

Полон город, и не вдруг

К золотому безобразью

Нас приучит буйный юг.

Пахнет рыбой и лимоном,

И духами парижанки,

Что под зонтиком зеленым

И несет креветок в банке;

А за кучею навоза

Два косматых старика

Режут хлеб… Сальватор Роза

Их провидел сквозь века.

Здесь не жарко, с моря веют

Белобрысые туманы,

Все хотят и все не смеют

Выйти в полночь на поляны,

Где седые, грозовые

Скалы высятся венцом,

Где засела малярия

С желтым бешеным лицом.

И, как птица с трубкой в клюве,

Поднимает острый гребень,

Сладко нежится Везувий,

Расплескавшись в сонном небе.

Бьются облачные кони,

Поднимаясь на зенит,

Но, как истый лаццарони,

Все дымит он и храпит.

Сахара

Все пустыни друг другу от века родны,

Но Аравия, Сирия, Гоби, -

Это лишь затиханье сахарской волны,

В сатанинской воспрянувшей злобе.

Плещет Красное море, Персидский залив,

И глубоки снега на Памире,

Но ее океана песчаный разлив

До зеленой доходит Сибири.

Ни в дремучих лесах, ни в просторе морей,

Ты в одной лишь пустыне на свете

Не захочешь людей и не встретишь людей,

А полюбишь лишь солнце да ветер.

Солнце клонит лицо с голубой вышины,

И лицо это девственно юно,

И, как струи пролитого солнца, ровны

Золотые песчаные дюны.

Всюду башни, дворцы из порфировых скал,

Вкруг фонтаны и пальмы на страже,

Это солнце на глади воздушных зеркал

Пишет кистью лучистой миражи.

Живописец небесный осенней порой

У подножия скал и растений

На песке, как на гладкой доске золотой,

Расстилает лиловые тени.

И, небесный певец, лишь подаст она знак,

Прозвучат гармоничные звоны,

Это лопнет налитый огнем известняк

И рассыплется пылью червленой.

Блещут скалы, темнеют над ними внизу

Древних рек каменистые ложа,

На покрытое волнами море в грозу,

Ты промолвишь, Сахара похожа.

Но вглядись: эта вечная слава песка -

Только горнего отсвет пожара,

С небесами, где легкие спят облака,

Бродят радуги, схожа Сахара.

Буйный ветер в пустыне второй властелин.

Вот он мчится порывами, точно

Средь высоких холмов и широких долин

Дорогой иноходец восточный.

И звенит и поет, понимаясь, песок,

Он узнал своего господина,

Воздух меркнет, становится солнца зрачок,

Как гранатовая сердцевина.

И чудовищных пальм вековые стволы,

Вихри пыли взметнулись и пухнут,

Выгибаясь, качаясь, проходят средь мглы,

В Тайно веришь - вовеки не рухнут.

Так и будут бродить до скончанья веков,

Каждый час все грозней и грознее,

Головой пропадая среди облаков,

Эти страшные серые змеи.

Но мгновенье… отстанет и дрогнет одна

И осядет песчаная груда,

Это значит - в пути спотыкнулась она

О ревущего в страхе верблюда.

И когда на проясневшей глади равнин

Все полягут, как новые горы,

В Средиземное море уходит хамсин

Кровь дурманить и сеять раздоры.

И стоит караван, и его проводник

Всюду посохом шарит в тревоге,

Где-то около плещет знакомый родник,

Но к нему он не знает дороги.

А в оазисах слышится ржанье коня

И под пальмами веянье нарда,

Хоть редки острова в океане огня,

Точно пятна на шкуре гепарда.

Но здесь часто звучит оглушающий вой,

Блещут копья и веют бурнусы.

Туарегов, что западной правят страной,

На востоке не любят тиббусы.

И пока они бьются за пальмовый лес,

За верблюда иль взоры рабыни,

Их родную Тибести, Мурзук, Гадамес

Заметают пески из пустыни.

Потому что пустынные ветры горды

И не знают преград своеволью,

Рушат стены, сады засыпают, пруды

Отравляют белеющей солью.

И, быть может, немного осталось веков,

Как на мир наш, зеленый и старый,

Дико ринутся хищные стаи песков

Из пылающей юной Сахары.

Средиземное море засыпят они,

И Париж, и Москву, и Афины,

И мы будем в небесные верить огни,

На верблюдах своих бедуины.

И когда, наконец, корабли марсиан

У земного окажутся шара,

То увидят сплошной золотой океан

И дадут ему имя: Сахара.

Суэцкий канал

Стаи дней и ночей

Надо мной колдовали,

Но не знаю светлей,

Чем в Суэцком канале,

Где идут корабли,

Не по морю, по лужам,

Посредине земли

Караваном верблюжьим.

Сколько птиц, сколько птиц

Здесь на каменных скатах,

Голубых небылиц,

Голенастых, зобатых!

Виден ящериц рой

Золотисто-зеленых,

Словно влаги морской

Стынут брызги на склонах.

Мы кидаем плоды

На ходу арапчатам,

Что сидят у воды,

Подражая пиратам.

Арапчата орут

Так задорно и звонко,

И шипит марабут

Нам проклятья вдогонку.

А когда на пески

Ночь, как коршун, посядет,

Задрожат огоньки

Впереди нас и сзади;

Те красней, чем коралл,

Эти зелены, сини…

Водяной карнавал

В африканской пустыне.

С отдаленных холмов,

Легким ветром гонимы,

Бедуинских костров

К нам доносятся дымы.

С обвалившихся стен

И изгибов канала

Слышен хохот гиен,

Завыванья шакала.

И в ответ пароход,

Звезды ночи печаля,

Спящей Африке шлет

Переливы рояля.

Замбези

Точно медь в самородном железе,

Иглы пламени врезаны в ночь,

Напухают валы на Замбези

И уносятся с гиканьем прочь.

Сквозь неистовство молнии белой

Что-то видно над влажной скалой,

Там могучее черное тело

Налегло на топор боевой.

Раздается гортанное пенье.

Шар земной обтекающих муз

Непреложны повсюду веленья!..

Он поет, этот воин зулус.

Египет

Как картинка из книжки старинной,

Услаждавшей мои вечера,

Изумрудные эти равнины

И раскидистых пальм веера.

И каналы, каналы, каналы,

Что несутся вдоль глиняных стен,

Орошая Дамьетские скалы

Розоватыми брызгами пен.

И такие смешные верблюды,

С телом рыб и с головками змей,

Как огромные, древние чуда

Из глубин пышноцветных морей.

Вот каким ты увидишь Египет

В час божественный трижды, когда

Солнцем день человеческий выпит

И, колдуя, дымится вода….

…Но истинный царь над страною

Не араб и не белый, а тот,

Кто с сохою или с бороною

Черных буйволов в поле ведет.

Хоть ютится он в доме из ила,

Умирает, как звери, в лесах,

Он любимец священного Нила

И его современник - феллах.

Для него ежегодно разливы

Этих рыжих всклокоченных вод

Затопляют богатые нивы,

Где тройную он жатву берет.

И его ограждают пороги

Полосой острогрудых камней

От нежданной полночной тревоги,

От коротких нубийских мечей.

А ведь знает и коршун бессонный:

Вся страна - это только река,

Окаймленная рамкой зеленой

И другой, золотой, из песка.

Если аист задумчивый близко

Поселится на поле твоем,

Напиши по-английски записку

И ему привяжи под крылом.

И весной на листе эвкалипта,

Если аист вернется назад,

Ты получишь привет из Египта

От веселых феллашских ребят.

«Над морем встал ночной туман…»

Над морем встал ночной туман,

Но сквозь туман еще светлее

Горит луна - большой тюльпан

Заоблачной оранжереи.

Экватор спит, пересечен

Двенадцатым меридианом,

И сон как будто уж не сон

Под пламенеющим тюльпаном.