• Преподавателю
  • Физика
  • Информационный проект по физике Мария Складовская-Кюри: гениальность и жертвенность

Информационный проект по физике Мария Складовская-Кюри: гениальность и жертвенность

Раздел Физика
Класс -
Тип Другие методич. материалы
Автор
Дата
Формат doc
Изображения Есть
For-Teacher.ru - все для учителя
Поделитесь с коллегами:

Муниципальное бюджетное образовательное учреждение

«Мортовская средняя общеобразовательная школа»

Елабужского муниципального района

Республики Татарстан

Информационный проект по физике Мария Складовская-Кюри: гениальность и жертвенность

Информационный проект

Выполнила: ученица 8 класса

Мортовской средней школы

Фархутдинова Зиля

Руководитель: учитель физики

Смехова Светлана Михайловна

с. Морты

2009



Содержание



  1. Введение ……………………………………………………………………3

  2. Основная часть ……………………………………………………………4

    1. Манины сны ………………………………………………………………. 4

    2. Путь в Сорбонну…………………………………..………………………. 6

    3. Незамеченный Париж……………………………...…………………….…8

    4. Гениальный супруг ...……………………………………………….………9

    5. Урановое варево ….……………………………………………………….. 10

    6. Первая из первых ………….……………………………………………….12

  3. Заключение ………………………………………………………………. 15

  4. Библиография ……………………………………………………………17











  1. Введение.

Мария Склодовская-Кюри - удивительная женщина, гениальный ученый, физик и химик.

Ее величайшим достоинством как ученого было несгибаемое упорство в преодолении трудностей: поставив перед собой проблему, она не успокаивалась до тех пор, пока ей не удавалось найти решение. Тихая, скромная женщина, которой досаждала ее слава, сохраняла непоколебимую верность идеалам, в которые верила, и людям, о которых заботилась.

Судьба этого человека настолько богата по-настоящему значимыми событиями, что простое перечисление их заняло бы много времени.

Первая женщина - профессор в Сорбонне. Первая и единственная женщина, получившая радий буквально в домашних условиях. Первая и единственная женщина, покорившая сердце Пьера Кюри. Женщина, совместившая блестящую научную карьеру с успешной семейной жизнью.

Два диплома в Сорбонне - по физике и химии. Две Нобелевские премии - по физике и химии. Две диссертации - одна по магнитным свойствам веществ, другая по радиоактивности. Два открытых элемента - радий и полоний. Две дочери, Ирэн и Ева. И Институт Радия, который она построила, с двумя лабораториями - радиоактивных и радиобиологических исследований.

Много научной и черной работы. Много опубликованных и неизвестных статей. Много славы - хорошей и дурной. Много друзей и врагов. И огромное количество полученного облучения.

Но есть еще и неисчислимые понятия. И они необходимы для того, чтобы описать жизнь Марии Кюри - гениальность и жертвенность. Вот о них и хочется сказать подробнее.





2. Основная часть

2.1 Манины сны

Мария Склодовская родилась 7 ноября 1867 года в Варшаве в семье Владислава и Брониславы Склодовских. Мария воспитывалась в семье, где занятия наукой пользовались уважением. Ее отец преподавал физику в гимназии, а мать, пока не заболела туберкулезом, была директором гимназии.

Маня не помнила, сколько ей было лет, когда она впервые увидела этот сон: полутемную комнату с гудящей в углу печкой и стоящими на полках толстыми пыльными книгами в кожаных переплетах и множеством странных сосудов и колб, обклеенных этикетками с непонятными знаками и цифрами. А еще - кого-то, облаченного в длинные черные одежды, поочередно бравшего с полки сосуды, смешивавшего их содержимое и нагревавшего его над огнем. Маня каждый раз старалась разглядеть лицо незнакомца, но ничего не выходило, он всегда стоял к ней спиной. Ей было страшно любопытно - что он там делает и почему все время вздыхает. Наверное, думалось ей, это волшебник, который никак не может что-то воспроизвести…

Этот сон, приходивший к Мане и в детстве, и в юности, перемешивался в ее голове с другими детскими воспоминаниями, реальными и трагичными. Она навсегда запомнила день, когда умерла от тифа ее любимая сестра Зося. А мама была слишком слаба, чтобы присутствовать на похоронах.

Вот она застегивает на Мане черную накидку и, перебираясь от окна к окну, следит за похоронной процессией, пока та не скрывается за углом. В доме холодно и пусто. Теперь уже никогда не будет, как прежде: в семье учителя Склодовского пятеро детей, Маня -- младший, пятый ребенок, она -- самая любимая «мамина» дочка, балуемая и опекаемая. Теперь у нее остались только две сестры и брат Юзеф. А в опеке сейчас больше всего нуждается сама мама - она совсем истощена от беспрестанного кашля. И Маня начинает мучить себя мыслями о том, как бы соединить сон про волшебника с реальностью и спросить у него чудодейственное питье для маминого выздоровления.

Занятая этими мыслями, она будет очень удивлена, обнаружив в кабинете папы в шкафу такие же стеклянные колбы, как во сне. А папа назовет их просто - «физические» приборы. Смешное слово…

Пока дети Склодовских получали первое образование, неожиданно уволили с работы их отца. Бывший выпускник Петербургского университета, принципиальный и горячий Владислав Склодовский оказался недостаточно «гибким», чтобы сработаться с директором гимназии. Склодовским пришлось съезжать с казенной квартиры, а главе семьи, чтобы прокормить всех, - заняться репетиторством. Тогда же темой семейных разговоров надолго стало еще одно неприятное событие: Склодовский вложил все свои сбережения в сомнительное предприятие одного из своих родственников, которое, конечно же, прогорело.

А потом в жизни Мани началась совсем черная полоса: через 2 года после смерти Зоси от чахотки умерла мать. И она, 10-летняя девочка, больше не верит в Бога. Не верит Маня и в своего волшебника. Он не спас маму и после ее смерти совсем перестал сниться. Еду в доме теперь готовила приходящая экономка, а платья для девочек покупались самые простые.

Пройдет много лет, и дочь Марии Кюри - Ева будет безуспешно доказывать своей знаменитой матери, что нужно купить хотя бы одно приличное платье взамен серого и штопаного, чтобы не пугать господ фотографов…





2.2 Путь в Сорбонну

В июне 1883 года Маня с золотой медалью окончила казенную гимназию в краковском предместье. Прощайте, учителя, особенно мадемуазель Мейер, которую так возмущала манера девочки всегда держаться прямо. Теперь никто, кроме домашних, уже не называл 16-летнюю Маню этим детским именем. Сестры все вместе очень завидовали брату - он поступил на медицинский факультет, куда им дорога была заказана: в высшие учебные заведения Российской империи женщины не принимались.

Сестры Мани рвались в Париж. Он виделся им царством свободы, знаний, неограниченных возможностей. Вдруг удастся попасть в Сорбонну! Но для этого нужно было немало денег, а их нет. Марию же после выпускных экзаменов отправили на целый год в деревню к родным набираться сил. Этот год стал единственным беззаботным в ее жизни. Она пишет подруге, что только и делает, что читает «глупые» романы, объедается земляникой, ездит верхом, ловит ночью при свете факелов раков и купается.

По прошествии года Мария возвратилась в «любимую Варшавочку», настал ее черед помогать отцу. Сестры зарабатывали частными уроками, а вечерами посещали «Вольный университет». Мария много читала, в том числе и научную литературу. Но все это казалось ей такими крохами. Вот если бы в Париж, хотя бы в одну из парижских библиотек! «Как хорошо было бы, отучившись в Сорбонне, вернуться домой и быть полезной угнетенным полякам…» - думала она. Но эта мечта казалась неосуществимой. Обе ее сестры также мечтали и копили деньги - каждая на «свой Париж». Впрочем, заработать уроками им удалось ничтожную сумму. Такими темпами в город надежд можно было попасть годам к 60, не раньше… И тогда Мария приняла решение: Броня должна отправиться учиться в Париж, а она устроится гувернанткой и в течение 5 лет будет посылать сестре деньги. Потом, получив диплом, Броня вернется в Варшаву, откроет медицинскую практику и будет в свою очередь помогать Мане, мечтающей стать студенткой Сорбонны. Как старшие сестры и брат, Мария, окончив гимназию, подрабатывала репетиторством. Мечтала заработать денег, чтобы поехать учиться во Францию (в Польше женщины не имели права учиться в университете). Такая же мечта была и у ее старшей сестры. И вот проявляется жертвенность Марии - она отдает свои сбережения сестре, чтобы та смогла учиться, а сама принимается за работу гувернантки. Более того, часть своего заработка Мария также отдает сестре.

В поместьях, куда судьба забрасывала девушку, Мария не только занимается со своими подопечными, но и самостоятельно изучает физику, химию и математику - к курсу лекций в Сорбонне нужно быть хорошо подготовленной. Казалось бы, и так много - работа и самообразование, но Мария жалеет местных ребятишек (на ее взгляд, умных, но лишенных образования). И в свободное от работы время девушка восполняет этот пробел - организует для детишек что-то вроде школы.

Мария проводила дрожащую от волнения сестру на вокзал, шепнув ей на прощание: «Ты такая счастливая!». А потом с помощью шпилек приколола обратно сгоряча отрезанные кудри: она прекрасно понимала, что вряд ли кому захочется нанять стриженую, а стало быть, неблагонадежную гувернантку. В агентстве по найму на кандидатку завели карточку: «Мария Склодовская. Хорошие рекомендации. Дельная. Желаемое место: гувернантка. Плата: четыреста рублей в год». Мария взяла место в семье адвоката, но там долго не продержалась: «Я жила, как в тюрьме. Это один из тех барских домов, где на людях изъясняются по-французски, по полгода не платят по счетам, зато сорят деньгами… играют в либерализм. Здесь я постигла лучше, каков род человеческий. Я узнала, что личности, описанные в романах, существуют в действительности», - писала она сестре.

Мария устроилась в другую семью, в глухую провинцию в надежде на то, что ее новые работодатели из имения Щарки будут лучше предыдущих. На новом месте ее приняли хорошо. Уложив своих подопечных спать, Мария могла читать книги, взятые из очень небольшой библиотеки. «За эти несколько лет работы, когда я пыталась определить свои действительные способности, в конце концов, я избрала математику и физику. Книги, взятые наугад, мало помогали», - вспоминала она впоследствии. Мария читала сразу по три книги, считая, что последовательное изучение одного предмета может утомить мозг, и так достаточно перегруженный. Когда же от усталости смысл прочитанного начинал ускользать, она принималась за алгебраические и тригонометрические задачи, «т.к. они не терпят невнимания и мобилизуют ум».

«Сплетни, сплетни и еще раз сплетни... - пишет она домой, - я веду себя примерно... хожу в костел… никогда не говорю о высшем образовании для женщин. …Что касается молодых людей, то среди них немного милых, а еще меньше умных». Впрочем, один из этих молодых людей все-таки был не так плох, как другие. Все было как в романе - в нее, бедную гувернантку, влюбился сын хозяев Казимеж, молодой студент. Однако родители сразу дали понять наследнику, что связывать себя узами брака с нищей гувернанткой, по меньшей мере, неприлично. И, как следствие, доброжелательное отношение к Марии сменилось молчаливой неприязнью. С ней заговаривали лишь в случае необходимости, явно указывая на ее место. Она терпела ради Брони, которая, во всем себе отказывая, жила в Латинском квартале. «Тяжелые бывали дни, и лишь одно смягчает воспоминания о них - это то, что я вышла из положения с честью, с поднятой головой... (как видишь, я еще не отказалась от той манеры держать себя, которая возбуждала ненависть ко мне мадемуазель Мейер)», - писала она подруге.









2.3 Незамеченный Париж

И вот она в Варшаве! А дома - радостное письмо от Брони: в Париже сестра вышла замуж за польского эмигранта. «Ты могла бы приехать уже этой осенью и поселиться у нас, мы будем тебя содержать», - писала Броня. И вот теперь, когда до мечты осталось подать рукой, Марию вдруг одолели сомнения. Старый учитель Склодовский был искренне счастлив тому, что после 6 лет работы гувернанткой дочь наконец-то оказалась дома. «Мне так хочется дать ему немного счастья в старости, но сердце разрывается при мысли о моих бесполезно пропадающих способностях...» - писала она в ответном письме. Впрочем, стоят ли чего-нибудь эти самые ее способности? Может, все это время она только обманывала себя?

И вдруг опять, через столько лет этот сон! Тусклый свет. Кабинет алхимика, полный тайн и неведения. И все та же фигура в черном. Ну же, она должна увидеть его лицо. И - наконец он поворачивается, и она видит лицо, это - женщина. Ее волосы почти седые, щеки впалые, но глаза - горят нескрываемым блеском. Это - взгляд победителя. Наутро Мария сразу села писать письмо Броне. Теперь она знала, что делать, и при последней встрече окончательно порвала с нерешительным Казимежем. Нет, больше никакой любви. Это не нужно, это мешает жить. Отныне она - чистая жрица науки с холодным сердцем и разумом. Такая же, как та, во сне. Вперед, в Сорбонну, к мечте. И что бы ни случилось - никогда не опускать головы!

И вот, наконец, долгожданный Париж. Она не заметила его. Монмартр, Булонский лес, Елисейские поля… Она здесь не для этого. Сойдя с империала, она устремилась к Сорбонне, к этому «конспекту Вселенной», как его тогда называли.

И вот Мария - студентка факультета естествознания. Девушек на факультете мало, и юноши-учащиеся сразу обращают внимание на новенькую. Жаль, что она так нелюдима и что единственные лица мужского пола, на которых она обращает внимание, - почтенные профессора во фраках. Их она слушала с открытым ртом. Она жила на 100 франков в месяц, а отсутствие комфорта ее совсем не пугало. Зимой в мансарде снятой комнаты зуб на зуб не попадал, но и это не было для нее бедой - зато можно было допоздна просидеть в теплой библиотеке Сент-Женевьев… В итоге ее маниакальное трудолюбие было, конечно, замечено университетскими преподавателями. В 1893 году она получила диплом лиценциата по физическим наукам, в 1894-м -- по математическим.

2.4 Гениальный супруг

Перед выпуском из Сорбонны и отъездом в Варшаву в жизни Мари свершилось еще одно важное событие: она познакомилась с Пьером Кюри. Ей сразу понравились его простота и обдуманная речь, а его приятно поразило отсутствие в молодой девушке кокетства. «Хотя мы родились в различных странах, наши мировоззрения оказались удивительно родственными. Несомненно, это было из-за общности той духовной среды, в которой мы росли в наших семьях», - писала впоследствии Мари.

35-летний холостяк Пьер Кюри всегда думал о женщинах как о серьезной помехе на своем пути. Ведь с ними приходилось забывать о душевном спокойствии, которое ученому просто необходимо. В планы 27-летней Мари замужество также не входило. А Пьер вдруг увидел в невысокой, одетой в «глухое» серое платье белокурой мадемуазель Склодовской отнюдь не возможную помеху, а, наоборот, существо, которое может жить одной с ним жизнью и не ревновать его к его лаборатории. Но на его предложение она ответила отказом. У Мари были другие планы - полячка не может оставить свою родину, а потому она должна была уехать в Варшаву, чтобы использовать свои знания «для поддержания национального духа», и вовсе не собиралась возвращаться во Францию. Он писал ей письма, в которых убеждал «сменить мечту патриотическую на мечту научную». Ради нее он готов был сам переехать в Польшу и преподавать французский язык, и - Мари вернулась… Не было ни свадебного платья, ни колец. Они поженились в мэрии. На деньги, подаренные родственниками, новобрачные купили два велосипеда и в одночасье укатили в свадебное путешествие за город, где потом часто проводили выходные. Отдых, конечно, потеря времени, но и он необходим для нормальной работы.

«Жизнь не стоит того, чтобы так много заботиться о ней», -- эта фраза Мари вполне могла стать девизом молодоженов. Они снимали квартирку на улице Гласьер с прекрасным садом. Мари очень любила цветы и могла часами рыхлить клумбы и высаживать луковицы тюльпанов. Отправляясь за город, оба неизменно привозили домой по букету полевых цветов. К вопросам домашнего уюта они относились довольно пренебрежительно. Минимум самой дешевой мебели. Есть стол для работы -- и это главное. Пьер покорно поглощал все, что готовила, точнее, пыталась готовить Мари. Хотя, в общем-то, они оба относились к еде более чем спокойно.

2.5 Урановое варево

В сентябре 1897 года появилась на свет первая дочь четы Кюри - Ирэн. «Мы жили как очарованные», - вспоминала Мари. И причиной тому были не только заботливый муж и здоровенькая новорожденная, а опять-таки работа. Дело в том, что сразу после рождения Ирэн Мари была готова произвести на свет еще одно свое детище: она искала достойную тему докторской диссертации. Ее увлекло открытие Анри Беккереля, который высказал предположение, что соли урана являются источником излучения необычного характера. Руководство Школы физики и химии разрешило Мари участвовать в научных исследованиях Пьера. Им предоставили застекленную мастерскую. Она измеряла величину излучения солей урана и сделала предположение, что могут существовать и другие элементы или их соединения с подобными свойствами. Мари проделала огромную работу - исследовала все известные химические элементы и обнаружила это свойство только у соединений тория. Она была убеждена, что ей удалось открыть новое физическое свойство, которое она назвала радиоактивностью, а соединения, им обладающие, - радиоактивными.

В Школе находилась обширная коллекция минералов, и Мари, охваченная азартом, захотела измерить точную радиоактивность каждого. И оказалось, что некоторые минералы обладают очень высокой радиоактивностью, несмотря на малое содержание урана или тория, значит эти минералы содержат неизвестный, новый химический элемент, обладающий высокой радиоактивностью. Теперь дело оставалось за «малым» - выделить его. Мари сгорала от нетерпения. Ее ничто не могло остановить: ни протекающая крыша мастерской, ни собственное слабое здоровье - туберкулезный очаг в легких. Пьер решился помочь ей и, временно оставив работу над кристаллами, подключился к экспериментам. В целом Кюри работали бок о бок в течение 8 лет. «Мы нашли», «мы наблюдали» - писали они в своих лабораторных блокнотах. На определенном этапе работы у них возникла необходимость в первичном сырье, и Мари предположила, что для этого подойдут отходы уранового производства. Для их работы школа могла предоставить лишь ветхий сарай на улице Ломон. В этом дощатом сарае на бетонном полу Пьер и Мари работали без выходных. Они перерабатывали тонны радиоактивной руды и для проветривания сарая от вредных газов устраивали сквозняк, открывая окна и двери. Утром Мари варила кашу для дочери, после чего - целыми днями - перемешивала полутораметровым железным прутом другое варево. «Это была героическая эпоха в нашей совместной жизни», - вспоминала потом Мари.

Она таскала мешки с сырьем, тяжелые сосуды, переливала жидкости. Уставала так, что, придя домой, хотелось лечь и не вставать, но как же Ирэн, о ней забывать нельзя. Дом, сарай, дом, сарай. Пьер, уставший от научной гонки, уговаривал жену приостановить работу и отдохнуть, но похудевшая Мари не желала его слушать. Сначала она выделит свой элемент, а потом можно будет и отдохнуть.

Иногда они вместе мечтали о предстоящем открытии: «Как ты думаешь, как он будет выглядеть?» - спрашивала Мари. -- «Он должен быть очень красивым», - отвечал Пьер. Они мечтали об одном элементе, но оказалось, что открыли не один, а сразу два неизвестных радиоактивных элемента. Первый Мари назвала полонием в честь своей родины, второй - радием.

В 1898 году супруги Кюри официально объявили о своем открытии. Но лишь через 4 года из 8 тонн отходов Мари удалось получить одну десятую часть грамма чистого радия. Потом она ходила в лабораторию даже по ночам, чтобы постоянно видеть его «излучающее голубое сияние». Однажды у дверей лаборатории она шепнет Пьеру: «Не включай свет… Он прекрасен, как мы и хотели». Там, в темноте, будто вися в воздухе, светилось ее открытие.

Четыре года, проведенные в сарае, сказались на здоровье супругов. Мари была худа просто до ужаса, Пьер периодически мучился от приступов боли, которые считали ревматическими.

В 1902 году умер Владислав Склодовский. Мари примчалась в Варшаву из Парижа слишком поздно - гроб уже закрыли. После возвращения в Париж у нее наступила тяжелейшая апатия, даже работа перестала ее интересовать. Перенесенный ею шок был настолько велик, что она, будучи беременной, не смогла доносить ребенка. Она не могла без ужаса смотреть на Ирэн, все время боялась: вдруг что-то случится и с ней. Пьер же опять оказался в постели из-за сильных болей. Все было плохо… Но они не жаловались. И только однажды Пьер тихо произнес: «А все-таки тяжелую жизнь мы с тобой выбрали»…



2.6 Первая из первых

Исследуя свойства нового элемента, Мари с успехом защитила диссертацию и получила докторскую степень. В ноябре 1903 года британское Королевское научное общество наградило Мари и Пьера почетной золотой медалью Дэви. Привезя награду домой, ученый долго думал, куда бы ее спрятать. А чуть позже друзья Пьера наблюдали маленькую Ирэн, самозабвенно катающую медаль по полу.

И вот - мировое признание, оно пришло очень быстро. В декабре 1903 года Шведская Академия наук сообщила о присуждении Нобелевской премии по физике супругам Кюри и Анри Беккерелю за открытие радиоактивности. 70 тысяч франков очень пригодились супругам. Они смогли отдать долги и отдохнуть от изнуряющего преподавания. Но слава, как таковая, была для них весьма обременительной: приходилось ходить на приемы, где чета Кюри выглядела более чем странно. Он - в потертом фраке, в котором столько лет читал лекции, она - в глухом черном платье, без всяких украшений, даже без обручального кольца.

Мировой бизнес высоко оценил необыкновенные свойства радия: 750 тысяч франков золотом за один грамм вещества. Его промышленное производство сулило баснословно высокие прибыли. Но секрет выделения вещества был известен только супругам Кюри. И вот они встали перед выбором: запатентовать методику, стать собственниками радия и обеспечить себе безбедную жизнь, или же… «Радий принадлежит не мне, а всему миру», -- решила Мари, Пьер добавил: «Это было бы противно духу науки». И супруги Кюри обнародовали свой «рецепт».

…Их второй дочери Еве было 2 года, когда погиб Пьер. 19 апреля 1906 года при переходе улицы Дофин его сбила тяжелая фура. Ученый умер мгновенно. Мари завидовала дочерям, которые по малолетству не понимали, что отец «умер совсем». После трагедии Мари начала вести дневник, в котором обращалась к умершему Пьеру. Она очень жалела, что у нее почти не осталось писем Пьера - за 11 лет брака они ни разу не расставались надолго.

Благодаря хлопотам друзей Совет естественно-математического факультета Сорбонны предложил Мари занять место Пьера. Впервые в Сорбонне и вообще во Франции на должность профессора была назначена женщина. Первая лекция проходила в большом амфитеатре университета. «Первые ряды выглядят как партер театра. Дамы в вечерних туалетах, мужчины в цилиндрах», - писала столичная пресса. Весь Париж пришел посмотреть на вдову Кюри. Дрогнет ли ее голос, побледнеет ли лицо? Первую лекцию полагалось начинать с благодарственных слов о своем предшественнике. Но на этот раз газетчикам было совершенно нечем поживиться: Мари держалась как обычно. Решительный взгляд, гордо откинутая назад голова. Речь - суха и беспристрастна.

В Сорбонне она читала первый в мире курс по радиоактивности и продолжала свои исследования. Близкие коллеги советовали ей выставить свою кандидатуру в Академию наук, она согласилась. Но - вокруг плелись интриги, и в результате голосования она была отвергнута. В день выборов президент Академии высокомерно заявил привратникам: «Пропускайте всех, кроме женщин»…

В 1911 году Мари получила вторую Нобелевскую премию - по химии «за выдающиеся заслуги в развитии химии: открытие элементов радия и полония, выделение радия и изучение природы и соединений этого замечательного элемента» (хотя по условию Нобелевская премия может быть присуждена отдельным лицам всего один раз). Мари становилась не только первой женщиной - лауреатом Нобелевской премии, но и - первым ученым, получившим ее дважды. Впрочем, слава и почести ее не прельщали по-прежнему.

Незадолго до начала первой мировой войны Парижский университет и Пастеровский институт учредили Радиевый институт для исследований радиоактивности. Мари Кюри была назначена директором отделения фундаментальных исследований и медицинского применения радиоактивности. Во время первой мировой войны она создала 220 передвижных и стационарных рентгеновских установок для полевых госпиталей. Потом, отправив дочерей в Бретань, сама осталась в Париже, чтобы в случае оккупации институт не был разграблен. Свой первый грамм радия - главное свое сокровище -- она перевезла в обычном саквояже в Бордо и спрятала там в сейфе. На специальных курсах она готовила сестер-радиологов и обращала полевых медиков, считавших рентген шарлатанством, в свою «веру». «В первое время хирурги, найдя осколок на том самом месте, на какое указывала рентгеноскопия, удивлялись и восхищались как при виде чуда», - вспоминала Мари. Накопленный опыт она обобщила в монографии «Радиология и война» в 1920 г.

После войны Кюри возвратилась в Радиевый институт. Дочери Мари были почти взрослыми. Ирэн пошла в мать: ее фразы всегда были обдуманными, суждения категоричными, она работала в Институте радия. Ева же любила развлечения, украшения и красивые платья, впоследствии стала концертирующей пианисткой и биографом своей матери.

В начале 20х годов Мари пригласили в Америку. Она ехала со страхом: приемы, овации, громкие речи пугали ее. Оказанные почести тронули ее душу гораздо меньше, чем букет, преподнесенный ей одним садовником. Он вылечился от рака с помощью радия и поклялся вывести для Мари особый сорт роз.

Президент США в Вашингтоне вручил ей свинцовый ларчик с золотым ключиком, в котором она увезет из Америки грамм радия.

Силы Мари были на исходе… Ей было уже 65, и зеркало говорило об этом более чем красноречиво. Поредевшие волосы, впалые щеки. Так вот как становятся жрицами науки. Она по-прежнему любит работать, сидя на полу. Но приходит новая напасть - она постепенно теряет зрение. Но об этом никто не должен знать. Мари делает на шкалах лабораторных приборов яркие, заметные метки. Но скоро она не могла уже видеть даже в сильных очках. Она была практически слепа, но голова ее - как всегда - была гордо откинута назад. После четырех глазных операций зрение к ней частично вернулось. Но какой-то другой таинственный недуг истощает ее силы с каждым днем. Обследования ничего не прояснили. Она поехала с Евой в санаторий, и по дороге ей стало совсем плохо.

Мария умерла в возрасте 66 лет от лучевой болезни. Сколько смертельных доз облучения она получила за свою жизнь, теперь невозможно подсчитать. От тетрадей и дневников супругов Кюри до сих пор зашкаливают дозиметры.

Радий принес ей всемирную славу, в которой она не нуждалась, и отнял у нее жизнь. В сарае на улице Ломон радиоактивная пыль висела в воздухе, а пробирки с препаратами Мари и Пьер носили в карманах. Оказалось, что ионизирующее излучение может убивать не только раковые клетки, но и живой организм.

После смерти Мари Ирэн и ее муж присоединяют фамилию Кюри к своей. В 1935 году мир узнает о присуждении Нобелевской премии по химии Ирэн и Фредерику Жолио-Кюри.



3.Заключение

Мари Кюри - талантливейший, гениальный ученый, самоотверженный, мужественный исследователь, и одновременно с этим - нежная и любящая женщина, которая всегда оставалась открытой радости и красоте.

Одна из дочерей, Ирен, ставшая известным физиком, вспоминает: «Моя мать очень любила проводить свободное время в загородных прогулках или работать в саду, а во время отпуска она предпочитала горы или море, увлекалась физическими упражнениями и всегда находила повод, чтобы заняться ими и заставить нас с сестрой ими заняться. Она любила природу и умела наслаждаться ею, но только не созерцательно. В саду она занималась цветами; в горах любила ходить, останавливаясь, конечно, иногда, чтобы отдохнуть и полюбоваться пейзажем...

Она не вела светской жизни, бывала только в домах немногих друзей, да и то достаточно редко. Когда ей приходилось присутствовать на каких-нибудь приемах или официальных торжествах, это всегда было для нее утомительно и скучно. Но она нашла способ использовать это время наилучшим образом, завязывая со своими соседями по столу беседы об их специальности. Развивая эту тему, любой из них почти всегда мог рассказать что-нибудь интересное

Тот факт, что мать не искала ни светских связей, ни связей с людьми влиятельными, иногда считают свидетельством ее скромности. Я полагаю, что это скорее как раз обратное: она очень верно оценивала свое значение и ей нисколько не льстили встречи с титулованными особами или с министрами. Мне кажется, она была очень довольна, когда ей довелось познакомиться с писателем Джозефом Киплингом, а то, что ее представили королеве Румынии, не произвело на нее никакого впечатления».

Интересно, что один из двух самых высоких зафиксированных коэффициентов IQ принадлежал Марии Склодовской-Кюри. Он превышал 200 баллов!

Мировая научная общественность высоко оценила заслуги Мари. Помимо двух Нобелевских премий, она была удостоена медали Вертело Французской академии наук (1902), медали Дэви Лондонского королевского общества (1903) и медали Эллиота Крессона Франклиновского института (1909). Она была членом 85 научных обществ всего мира, в том числе Французской медицинской академии, получила 20 почетных степеней, в течение 12 лет была сотрудником Международной комиссии по интеллектуальному сотрудничеству Лиги Наций. С 1911 г. и до смерти Кюри принимала участие в Сольвеевских конгрессах по физике. Осенью 1913 года в Брюсселе собралась Конференция Сольвея при Международном физическом институте. На ней присутствовало около 30 виднейщих ученых, в том числе Эйнштейн, Резерфорд и многие другие. Единственной женщиной, присутствовавшей на этом конгрессе, была М.Склодовская-Кюри.

Во французском Пантеоне похоронены величайшие люди Франции, даже Наполеон не удостоился этой чести. Единственная женщин среди них - Мария Склодовская - Кюри. Ее прах перезахоронили здесь в 1995 году по личному распоряжению президента страны Франсуа Миттерана. Но если бы существовал не только французский, а даже всемирный пантеон человечества, Мари все равно оставалась бы первой и неповторимой, как первые миллиграммы чистого радия, извлеченные ее руками из нескольких тонн радиоактивного варева.

Закончить этот рассказ об одном из самых удивительных ученых-физиков двадцатого века хочется словами самой Мари из ее дневника, который она стала вести после смерти Пьера, словами, обращенными к нему, приоткрывающими, на мой взгляд, еще одну грань души этой необыкновенной женщины: «Я хотела тебе сказать, что альпийский ракитник в цвету, и глицинии, и боярышник, и ирисы тоже начинают цвести... Тебе бы все это очень понравилось...».







Библиография



  1. Зеленин К.Н., Ноздрачев А.Д., Поляков Е.Л. Нобелевские премии по химии за 100 лет. СПб, "Гуманистика", 2003.

  2. Коттон Э. Семья Кюри и радиоактивность. Пер. с фр. М., 1964.

  3. Лауреаты Нобелевской премии: Энциклопедия. Пер. с англ.- М.: Прогресс, 1992.

  4. Самин Д. К. 100 великих ученых. - М.: Вече, 2000.

  5. vokrugsveta.ru/vs/article/391/









20



© 2010-2022