Сценарий проведения классного часа Еда и талант

Сценарий классного часа

«ЕДА И ТАЛАНТ»

Группы ТП - 67

Вступительное слово куратора:

Многие знаменитости любили вкусно, сытно и аппетитно поесть (и разумеется, запить еду горячительным напитком).

Сегодняшний классный час, мы посвящаем великим людям, которые знали не только вкус хорошей пищи, но и сами были искусными поварами, и в то же время были великими композиторами, поэтами, писателями.

Ведущий (Цюрупало С):

Еще древнегреческий философ Аристотель (384-322 гг. до н.э.) одним из первых заметил: под влиянием прилива крови к голове «многие индивидуумы делаются поэтами, пророками и прорицателями».

Этот философ, кстати, был воспитателем великого полководца Александра Македонского, а тот, как известно, был большим любителем вина. К нему уж точно подходит выражением римского оратора и писателя Марка Туллия Цицерона: «Есть и пить нужно столько, чтобы наши силы этим восстанавливать, а не подавлять».

По некоторым косвенным данным, можно догадаться, какая пища вдохновила писателя и гуманиста эпохи Возрождения Джованни Боккаччо (1313-1375 гг.), когда он живописал «пир во время чумы», в своем знаменитом «Декамероне», а какая - французского сатирика Франсуа Рабле (1494-1533 гг.), создавшего «Гаргантюа и Пантагрюэль». Оба творца любили вино (но в меру), следуя мудрости древнегреческого мыслителя Сократа провозгласившего бессмертную истину: «Есть, чтобы жить, а не жить, чтобы есть».

1 чтец (Гарбар В.):

Но начнем с простого крестьянина из Англии Джона Патрика Парра. В 1635 году он приехал в Лондон; ему было тогда 152 года! Впрочем, не спешите ахать по этому поводу. Когда ему было 120 лет, он второй раз женился - на молодой вдове, с которой прожил 12 лет; от этого брака родился сын, доживший до 127 лет. Парр пережил девять королей, и при королевском дворе узнав об этом, предоставили ему право есть, и пить бесплатно и без ограничений. Умер Джон от обжорства (видимо маловато было практики).

Врач Уильям Гарвей, вскрывавший тело, признал: Парр умер от переедания, а вот склероза у него не было - никаких признаков.

2 чтец (Гороховцев А.):

Великий немецкий писатель и мыслитель Иоганн Вольфганг Гете (1749-1832 гг.) просто поражал современников: «Ну и жрет же он!» - воскликнул один из них, побывав у Гете в Веймере в 1789 году.

Завтрак Гете начинался ровно в 10 часов, точно по расписанию. «Живой Бог», как называли немцы поэта, поглощал огромную порцию гусиного жаркого и много жареной или тушеной форели.

Не менее обильными были обед и ужин.

Гете ни во что не ставил высказывания не менее великого испанского писателя Мигеля Сервантеса: «За обедом ешь мало, а за ужином еще меньше».

Так что «Живой Бог» своей статью стал все более походить на борова. Вот как описал 52-летнего Гете сын его возлюбленной: «походка его медлительна, живот свисает вниз и выступает вперед, как у женщины на сносях, подбородок совсем утонул в шее… Щеки толстые, рот приобрел форму полумесяца, и весь Гете являет собой самодовольное безразличие …. Как жаль, ведь он был красавец».

Правда, много позже, когда обильные обеды, солидные полдники со свежайшими пирожными прямо от кондитера, плотные ужины с холодными закусками (раками, колбасами, языком) и заполночные пикники в саду поэта, регулярные возлияния - вкупе с преимущественно сидячим образом жизни - привели его к разным болезням, вот тогда Гете вынужден был умерить свой аппетит и даже снова постройнел.

Ведущий (Цюрупало С):

К слову, «Железный канцлер» Германии Отто фон Бисмарк уже в преклонном возрасте часто предварял свои рассказы вздохом: «раньше, когда я мог позволить себе питаться, как я хотел…»

3 чтец (Левченко С.):

Ни в чем не уступал Гете наш знаменитый баснописец Иван Крылов (1769-1844 гг.).

На званных обедах полагалось четыре блюда, но когда приглашали «дедушку Крылова», непременно добавляли и пятое.

Как-то обедал он у императрицы Марии Федоровны в Павловске. Гостей было - раз, два и обчелся. Крылов не отказался ни от одного блюда, а их все время подносили. Сидевший рядом поэт Сергей Жуковский с изумлением глядел, как Крылов уничтожал все подряд и не выдержал: «Да откажись ты, Иван Андреевич, приличия разок - дай возможность императрице попотчевать тебя!» - «А вдруг не попотчует…» - ответил тот и продолжал, есть все подряд.

Царская семья благоволила к баснописцу, и его нередко приглашали на обеды к императрице и великим князьям.

Его рассказ: «С этих обедов я никогда сытым не уходил. Первый раз сел за стол: убранство, сервировка - краса. Тут суп подают: на донышке зелень какая-то, морковки фестоном вырезаны, да супу то самого только лужица. Пять ложек всего набрал. Сомненье взяло: может, нашего брата писателя лакеи обносят? Смотрю - нет, у всех мелководье. А пирожки? Не больше грецкого ореха. Захватил я два, а камер - лакей уж убирать норовит. Попридержал я его за пуговицу и еще парочку снял… Рыба хороша, форели - и гатчинские, свои, а подают мелюзгу… За рыбою пошли французские финтифлюшки. Как бы горшочек опрокинутый, студнем облицованный, а внутри и зелень, и дичи кусочки, и трюфелей обрезочки - всякие остаточки. На вкус недурно. Хочу второй горшочек взять, а блюдо - то уж далеко. Что же это думаю, здесь только пробовать дают? Добрались до индейки. Не плошай, Иван Андреевич, здесь мы отыграемся. Подносят. Хотите, верьте или нет - только ножки и крылушки, на маленькие кусочки обкромсанные, а самая-то птица под ними припрятана. И нерезаная. Взял я нож, обглодал и положил на тарелку. Смотрю кругом у всех по косточке на тарелке. И стало мне грустно-грустно. А тут вижу, царица-матушка печаль мою подметила и что-то главному лакею говорит.… Чтобы второй раз мне индейку поднесли… Низкий поклон, я царице отвесил. Хочу брать, а птица так неразрезанная так и лежит. Нет, брат, шалишь: вот нарежь, говорю, и сюда принеси. Так вот фунтик питательного и заполучил.… А сладкое! Стыдно сказать… пол - апельсина! Нутро природное вынуто, а взамен желе с вареньем набито. Со злости с кожей я его и съел. Вернулся я домой голодный - преголодный.… Как быть? Пришлось в ресторан ехать».

По всему Петербургу ходило крыловское изречение: «Я, как мне кажется, ужинать перестану в тот день, с которого не буду обедать». Надо сказать, что Иван Андреевич чрево свое объемистое в шутку Средиземным морем величал.

Ведущий (Цюрупало С): :

К слову римский император Гай Юлий Цезарь (102 или 100-44 гг. до н.э.) ценил грибные блюда, и особое предпочтение отдавал красивому мухомору. Вероятно, в честь Цезаря этот гриб получил свое научное название: мухомор Цезаря, или кесарев гриб.

А, поскольку мы ведем речь о настоящих гурманах, любителях поесть как следует, начнем для контраста со слов русского поэта Афанасия Афанасьевич Фета (1820-1892 гг.): «Дайте мне хороших щей и горшочек гречневой каши. Дайте мне кусочек мяса - и больше ничего в жизни мне не надо».

4 чтец (Опришанская Я.):

Совсем по - другому относился к еде французский писатель Гюстав Флобер (1821-1880 гг.). Надо сказать, что в молодости его справедливо считали красавцем. Но он много ел и мало двигался, так что довольно скоро от красоты его осталось только воспоминание.

Ел он с такой жадностью, что друзья, идучи с ним в какой-либо ресторан, всегда выбирали укромные уголки или отдельные кабинеты: чтобы посторонние не стали свидетелями безмерного обжорства «знатока женской души» (ведь это он написал роман «мадам Бовари»). Приступая к еде, Флобер снимал пиджак, отстегивал воротничок и манжеты… более того, даже ботинки мешали ему наслаждаться пищей, он оттаскивал их.

Ведущий (Цюрупало С): :

К слову… Французский король Людовик XVI, которому принадлежит крылатое выражение «Государство - это я», тоже, мягко говоря, не страдал отсутствием аппетита. За один присест Его Величество могло съесть четыре тарелки супа, целого фазана, куропатку, тарелку салата, два куска ветчины, да еще варенье на десерт.

Звучит музыка «Севильский цирюльник»

5 чтец (Ермаков А.):

Теперь - об итальянском композиторе Джоаккино Россини (1792-1868 гг.). На склоне жизни он больше времени посвящал не музыке, а кухне.

Как-то во время обеда один из гостей выразил восхищение музыкой оперы «Севильский цирюльник». И композитор - кулинар, как раз, в это время вошедший с очередным блюдом, воскликнул: «Да что там «Севильский цирюльник»! Ты попробуй мой паштет!»

Знаменитый этот паштет так и назвали «а ля Россини». Кроме того, композитор предложил итальянской кухне особый бутерброд: с поджаренным говяжьим филе и печеночным паштетом, украшенный помидором, лимоном и зеленью петрушки. Это блюд кулинарам известно как «Турнедо Россини».

Но что он боготворил и изысканнейше, по своим рецептам, готовил - это макароны. В середине позапрошлого века журнал «Московитянин» писал: «Вряд ли какой-нибудь повар в Париже или даже в Неаполе сумеет приготовить макароны, так как Россини».

Он признался как-то, что плакал всего два раза в жизни: когда впервые услышал игру великого скрипача Николо Паганини - и когда уронил блюдо самолично приготовленных макарон.

Однажды, находясь в Париже и соскучившись по любимому блюду, Россини прослышал, что один лавочник-итальянец продает отличные макароны. Вместе со своим другом, бельгийским музыкантом Эдмондом Мишоттом, он зашел в эту лавку и попросил неапольские макароны.

- Эти? - удивился Россини, едва лавочник протянул ему товар. - Но это генуэзские!..

- Нет, уверяю вас.

- Можете уверять сколько угодно, но мне нужны неаполитанские макароны, а не генуэзские. До свидания…

И ушел. Мишотт сказал растерявшемуся лавочнику:

- Знаете кто этот господин? Это Россини, великий маэстро.

- Россини? Черт возьми, если он и в музыке разбирается так же хорошо, как в макаронах, то понимаю, почему он так знаменит.

Когда Мишотт догнал Россини и передал ему слова лавочника, композитор рассмеялся: «Еще никто из моих почитателей так меня не захваливал…»

6 чтец (Заиченко Д.):

А вот известный немецкий композитор Иоганнес Брамс (1833-1897 гг.) тоже любитель полотно поесть, набрасывался на простые народные блюда.

Каждый вечер он ходил в одну и ту же «таверну» и в один присест съедал не одну тарелку тушеной кислой капусты со свиными ножками и колбасой, запивая все это тремя кружками пива.

1 чтец (Гарбар В.):

Про другого немецкого композитора и органиста Георга Фридриха Генделя (1685-1759 гг.) рассказывали: как-то прощаясь с друзьями, он упомянул, что идет на ужин.

- В приятном обществе? - игриво спросили те.

- Разумеется: я и индюк.

- Ты справишься с целым индюком в одиночку?

- Ну, почему же? - ответил Гендель. - Не в одиночку, а с картофелем, овощами и конечно с десертом.

Ведущий (Цюрупало С):

К слову. О странностях больших творцов вообще есть немало легенд. Утверждают, например, что немецкий писатель (и композитор) Э.Гофман писал сказки, привязав у носа ржаную лепешку с тмином, чтобы постоянно ощущать любимый им аромат…

А англичанин Чарльз Диккенс каждые пятьдесят написанных им строк запивал глотком горячей воды.

7 чтец (Запорожская Е.):

Оноре де Бальзак (1799-1850 гг.) был величайшим кофеманом. Работая над эпопеей «Человеческая комедия» (90 романов и рассказов), он выпил 50 тысяч чашек крепкого кофе. И утверждал, что именно кофе стимулировал его «плодовитость романиста».

Вот его слова об этом, как он говорил, божественном напитке: «Когда выпьешь чашечку кофе, идеи приходят, марширующие, как армия». И мы поверим ему, не принимая во внимание утвержденный недоброжелателей великого писателя, будто он пичкал себя кофе, лишь бы только взбодрить себя и не уснуть над страницей будущего очередного шедевра, который должен был избавить писателя от нищеты и бесчисленных долгов….

Ведущий (Цюрупало С): :

К слову. Вольтер из-за болезней вынуждено сидевший на диете, как-то сказал: «У меня нет возможности есть все, что люблю. Но я люблю все, что ем».

8 чтец (Коробков Н.):

Николай Васильевич Гоголь (1809-1852) отдавал должное вкусной и плотной еде. А вино называл квартальным или городничим, то есть распорядителям, приводившими в должный порядок все, что находилось в набитом желудке…

Кстати, жженку, горящую голубым пламенем, он окрестил Бенкендорфом - шефом жандармов носивших голубые же мундиры.

Вот какие блюда обычно заказывал Гоголь в ресторане: отварная говядина, шпинат со шпигованной телятиной, отварной картофель, рыба с белым соусом, бараньи котлеты, жаркое из цыпленка, или из бараньей ноги, или из поросенка; на десерт - компот с грушами, пирожное с рисом и яблоками.

Мало кто знает, что Гоголь был ценителем и верным поклонником макарон. Современники вспоминали: живя в Риме, он ходил на кухню учиться у поваров.

Вот описание кулинарного искусства Гоголя, сделанное писателем С.А. Аксаковым: «Когда подали макароны по его указанию не доваренные, он сам принялся стряпать. Засучил обшлага и с торопливостью и в то же время с аккуратностью положил сначала множество масла и двумя соусными ложками принялся мешать макароны, посыпал соли, потом перцу и наконец сыру. И продолжал долго мешать.…Как скоро сыр стал тянуться нитками, Гоголь с великой торопливостью заставил нас положить макароны на тарелки. Макароны точно были очень вкусны».

Ведущий (Цюрупало С): :

К слову. Людвиг Ван Бетховен, великий немецкий композитор, пианист и дирижер, педантично отсчитывал по 60 кофейных зерен для каждой чашки.

Не менее великий Вольтер годами выпивал не один десяток чашек кофе ежедневно.

А композитор Иоганн Себастьян бах даже сочинил кантату в честь кофе, воскликнув после этого: «Ах, как вкусен кофе крепкий; он приятнее тысячи поцелуев или бутылки мускатного вина».

Иначе думал Фридрих Ницше. Он утверждал, что нельзя стать гениальным, если не следовать правилу: «никаких ужинов, никакого кофе - кофе омрачает. Чай только утром полезен. Немного, но крепкого».

Перейдем к нашим российским литераторам, которые знали и любили кулинарию, но никогда не становились толстяками.

9 чтец (Жидиляева А.):

И первый из них, конечно Александр Сергеевич Пушкин (1799-1837).

Он очень и очень любил картофель. Не случайно в конце позапрошлого века появился «картофель а ля Пушкин» (то есть по пушкински). Слов нет, в этом названии есть оттенок профанций - равно как и в изображении Моны Лизы на полиэтиленовых пакетах или в портретах Анны Керн на джинсах…Но дурной вкус заразителен и почти неискореним.

Тем не менее, есть легенда и весьма правдоподобная: мол, появление особого способа жарки картофеля связано с именем Пушкина.

Согласно этой легенде, Пушкин однажды слишком поздно вернулся в Михайловское. Он был голоден, и не желая беспокоить няню Арину Родионовну, нашел холодный вареный картофель, разогрел его с маслом. Ему понравилось, он стал угощать им друзей, которые и дали блюду приведенное выше название.

В библиотеке Александра Сергеевича было несколько кулинарных и хозяйственных книг. Между страницами одной из них (учебника гастрономии) был найден листок: рукой Пушкина сделаны записи - очевидно под впечатлением прочитанного. Вот что было на листке:

«Не откладывай до ужина того, что можно съесть за обедом».

«Точность - вежливость поваров».

«Желудок доброго человека имеет лучшие качества доброго сердца: чувствительность и благодарность»

10 чтец (Гонтарик М.):

Один из них - поэт Юрий Александрович Нелединский - Мелецкий (середина XVIII - первая треть XIX века).

В молодость мог, как и многие персонажи нашего цикла, много съесть - и немало выпить.

Сам он рассказывает о своем постоянном аппетите интересные вещи.

Был, например, такой случай. Довольно забавный.

Зашел он как-то в Петербурге в ресторан и заказал каплуна. Съел его до косточки. И как этот каплун понравился Нелединскому - Мелецкому, что уже на следующий день поэт снова появился в этом ресторане и снова заказал каплуна. И снова съел его полностью. На третий история повторилась. И так - в течение целой недели.

А к концу ее стал Юрий Александрович замечать, что народу в ресторане заметно прибавилось. Почему бы это?

Оказалось, что хозяин заведения каждому «встречному и поперечному» стал рассказывать, что, мол, в ресторан что ни день приходит какой-то барин и в одиночестве быстро и умело расправляется с целым каплуном.

Дела у ресторана пошли в гору, и в знак благодарности он долгое время кормил Нелединского - Мелецкого бесплатно.

Ведущий (Цюрупало С): :

К слову. Известнейший и плодовитый французский писатель Александр Дюма, автор «Трех мушкетеров», «Графа Монте - Кристо», «королевы Марго» и множества других романов, за обедом поглощал огромное количество икры и рыбы, добавляя к этому несколько жареных куропаток, шесть видов овощей…Закусывал все это очень немалым куском сыра.

11 чтец (Мозганов А.):

Продолжим наш рассказ сведениями о талантливом переводчике и поэте Ермиле Ивановиче Кострове, жившем в XVIII веке и умершем очень рано в 46 лет.

В литературной среде слыл истинно горьким пьяницей. Все старания многочисленных друзей и покровителей поэта удержать его от столь пагубной страсти так и остались тщетными.

Рассказывают, что императрица Екатерина 3, прочитав гомеровскую «Илиаду» в переводе Кострова, пожелала познакомиться с ним и поручила Ивану Ивановичу Шувалову, важной тогда персоне, привезти его во дворец.

Шувалов хорошо знал пристрастие Кострова к горячительным напиткам, но царское поручение постарался исполнить. Он отыскал поэта, приодел за свой счет и строго - настрого наказал явиться к нему на прием, дабы вместе уехать к государыне.

Костров находился в изрядном подпитии, но обещал приехать.

Однако утром его нигде не могли отыскать, и Шувалов отправился во дворец один, объяснив Екатерине, что поэт тяжело заболел и даже не может подняться с постели. Императрица очень сожалела и велела передать Кострову от ее имени тысячу рублей, по тем временам сумму весьма немалую.

Недели через две недели поэт сам явился к Шувалову. Тот стал его укорять и стыдить - мол, променял дворец на кабак. «Эх, Иван Иванович, - вздохнул тогда Костров. - Побывайте хоть раз в кабаке, право, не променяете его ни на какой дворец!»

Ведущий (Цюрупало С):

К слову. Американский просветитель, один из авторов Декларации независимости Бенджамин Франклин, садясь за работу, вдоволь запасался сыром.

Любил сыр норвежский писатель Кнут Гамсун. Его слова: «Стоит мне поголодать несколько дней, как голова пустеет». Но после бутерброда с сыром «как одержимый, исписываю страницу за страницей, не отрывая карандаша от бумаги, и всякое слово словно изливается само по себе».

Среди страстных любителей сыра - и средневековой поэт Виктор Мэзи («Сыр, ты - поэзия, букет нашего обеда…Что означала бы жизнь, если бы тебя не было?»), и наш Федор Михайлович Достоевский (из записей его жены: «Мы радостно поели сыру…» и почти те же слова - на следующий день).

Может быть, и правда, поев сыра, можно создать шедевр?

Последняя фраза, конечно шутка.

Великие и невеликие Творцы - обычные люди, и их кулинарные пристрастия, разумеется лишь помогали им творить. И славу Богу, что это было так.

6 чтец (Заиченко Д.):

Это Лев Николаевич Толстой (1828-1910 гг.). И речь пойдет о последнем периоде его жизни - в знаменитой его усадьбе Ясная Поляна, что под Тулой.

В еде он был столь же скромен, что и в одежде, обиходе, манерах и поведении.

Обычный ужин в Ясной Поляне состоял из макарон, овощей и фруктов. На обед подавали холодный свекольник или постные щи. Кстати, хлеб в усадьбе пекли по рецепту Льва Николаевича: два пуда муки смешивали с двумя же пудами предварительно пареного и протертого картофеля.

На ковригу, испеченную из этой смеси, Толстой любил намазывать толстый слой меда. И запивал это все овсяным киселем.

Затем он садился писать.

Но более всего он любил огурцы. Съедал их очень много (быть может, знал, что состоят они из самой полезной «органической» воды?).

Бывали у него и причуды: велел класть на рабочий стол охапку сена. Не ел его, разумеется, а, как можно понять писателя привлекал неповторимый аромат свежего сена.

Классный руководитель С.В.Рубан

группы ТП - 68

г. Севастополь

2011