Сценарий моноспектакля Исповедь солдатского сердца

Сценарий моноспектакля «Исповедь солдатского сердца. Леонид Серый».

Музыка. На фоне музыки и презентации - голос за кадром

- Исповедь солдатского сердца… Леонид Серый - поэт-сибиряк. Родился в с.Михайловка Омской области в 1927г. С 1942 по 1945год - участник ВОВ. Его боевой путь пролегал от Курской дуги до Вены. После войны жил и трудился на родине, в Омске; подвергался репрессиям. Умер в 2013году.

Музыка постепенно стихает. Выходит автор.

-Я ушел на фронт 15летним подростком, приписав себе лишний год. Очень хотел успеть - отомстить фашистам за смерть отца, воевавшего с самого начала войны и погибшего в августе 1941года.

Нас, пацанов, на фронт попавших в мае,
В голодную военную весну,
Собрали в старом мельничном сарае
Довольных, что "успели" на войну.

Ещё вчера нам люди без погонов,
Без званий и медалей боевых,
Раздали каждому по пять патронов
И "мосинку" одну на пятерых.

А там - шесть пулеметов щерят дула,
А там - на каждом метре автомат,
И жутким, леденящим душу гулом
Висел над полем наш предсмертный мат.

Там убивали, озверев от жути,
Под майским солнцем в ясных небесах
Друг друга перепуганные люди,
От ужаса седея на глазах.

И, хоть мы с той высотки отступили,
Мне этот бой запомнился навек.
Весь полк наш орденами наградили.
Всех выживших - семнадцать человек.

Сначала - Курская дуга, потом - бои под Калугой, Житомиром…
Я ведь контуженый. Меня под Житомиром бомбой накрыло. Полгода по госпиталям. Начинаю волноваться - заикаюсь. После контузии предлагали вернуться домой - отказался.
Считал, что ещё не отомстил за отца, остался на фронте.
Конец войны встретил в Вене. Для меня война закончилась не девятого мая, а почти на месяц раньше. Мы взяли Вену, и дивизия была настолько "обескровлена", что из её остатков едва наскребли куцый стрелковый полк. Ну, нас и оставили в Вене, как городской гарнизон.
Мы патрулировали улицы, следили за порядком, помогали жителям разгребать завалы.
Город был полностью разрушен. Люди ютились в развалинах и подвалах.

Много повидал горя человеческого… Но тот случай, на Венском вокзале, стоит перед глазами до сих пор.
Я помню "Западный" вокзал. Так, не вокзал - одно названье.
Сраженья гул ушел на запад и постепенно вовсе смолк.
На рельсах сидя отдыхал прошедший укомплектованье,
А проще - заново рождённый, наш боевой стрелковый полк.

О том, что завтра будет, мы не говорили суеверно.
В дыму и копоти над Веной апрельский вечер догорал
И очень юный лейтенант, учитель музыки наверно,
Красиво на аккордеоне нам вальсы Штрауса играл.

И на платформу вполз состав, идущий на восток куда-то,
Шел медленно и осторожно, как бы стараясь не греметь,
В вагонах, в тех, что возят скот, стояли дети в полосатом
Так ужасающе худые, что жутко было посмотреть.

Состав вздохнул и тихо встал, поскрипывая тормозами.
В другое время я бы думал, что это зрения изъян -
Скелетики в товарняках с пустыми темными глазами.
Одни глаза. Сейчас такими рисуют инопланетян.

Скупой военный разговор на полуслове прерывая,
Мы замолчали. Всех вернее здесь подходило слово "шок".
И наступила тишина на самом деле гробовая…
Я как лунатик сел на рельсы и стал развязывать мешок.

И вся стрелковая братва от онемения очнулась,
Волна шинелей колыхнулась, для наших нет беды чужой,
Солдаты, гравием хрустя, к вагонам шли и вверх тянулись,
Протягивая этим детям всё, что имели за душой.

Тушёнка, сахар, сухари, всё из потаек извлекалось,
Трофейный шоколад, галеты, компот, трофейная халва,
И мужики, в бою - зверьё, всё повидавшие, пытались,
Сквозь неудержанные слёзы, найти поласковей слова.

Звучит музыка. Автор уходит со сцены.