Материал к уроку: Владимир Ульянов (Ленин) в Самаре и Самарской губернии

Самара

Владимир Ульянов (Ленин) в Самаре и Самарской губернии.

Рано утром 4 мая 1889 года к Самаре сверху подходил пассажирский пароход общества «Самолёт». Перед пассажирами, столпившимися на палубе, открывалась довольно величественная панорама волжского города: вдоль берега, на дамбе, тянулась надпись: «Высочайще утвержденное товарищество Жигулёвского пивоваренного завода», за заводской трубой виднелась многокупольная церковь Иверского женского монастыря с выстроенной недавно колокольней, ближе к берегу - паровая мельница Субботина, а правее выделялось яркими красками здание нового, построенного в 1888 году городского театра, и над всем этим возвышалась громада достраивающегося кафедрального собора.

Самара отметившая в 1886 году 300-летие своего существования и 35-летие, как губернского города, быстро догоняла старые губернские города Поволжья. В 1889 году она насчитывала более девяноста тысяч жителей. Работало несколько средних учебных заведений: мужская и женская гимназии, реальное училище, земская школа сельских учительниц, железнодорожное техническое училище и земская фельдшерская школа, кроме того имелись учебные заведения духовного ведомства. Было три библиотеки: Александровская публичная, при коммерческом и «Благородном» собраниях. Издавались, кроме официальных «Самарских губернских ведомостей», три частные газеты: «Самарская газета», «Самарский вестник» и «Самарский листок объявлений».

Губернская Самара превратилась в крупный торговый центр. Она была создана волжской хлебной буржуазией, купцами и волжской вольницей - рабочим людом, стекавшимся сюда в поисках заработков. Рабочих, пролетариев в собственном смысле слова, в Самаре того времени было очень мало. Это были преимущественно сезонные рабочие, они сосредотачивались на пяти крупных паровых крупчатых мельницах, бойнях, семи салотопенных и трёх механических заводах. Из них один только завод Журавлёва имел до четырёхсот рабочих.

Вот и самарские пристани. Всё такие же, как и в других волжских городах, неуклюжие деревянные дебаркадеры, шаткие сходни, пыльный берег с толпой грузчиков и покосившимися лавчонками с разной снедью.

День обещал быть, как всегда в Самаре в начале мая, жарким и душным. Вместе с другими пассажирами, приехавшими в Самару, с парохода сошла семья Ульяновых: вдова директора народных училищ Симбирской губернии Мария Александровна, её дочери Ольга и Мария, сын Владимир и няня Варвара Григорьевна Сарбатова. Их встретил Марк Тимофеевич Елизаров, близкий друг казнённого Александра Ульянова и его невеста Анна Ильинична Ульянова, которая приехала по проходному свидетельству как гласноподнадзорная.

Так Ульяновы впервые вступили на самарскую землю, на которой им предстояло жить более четырёх лет.

Выйдя на берег и оглядевшись, Владимир Ильич заметил, что набережная в Самаре мало чем отличается от набережных в Симбирске и Казани: всё те же мужики в лаптях, бабы с детьми на руках, расторопные торговцы квасом, босые мальчишки, цыгане и обязательный страж порядка - городовой. Разве что больше нищих и голыдьбы. С пристани вся семья направилась на вокзал Самаро-Оренбургской железной дороги. Надо было поспеть к 10-часовому поезду на Кинель, а оттуда на своей Буланке на хутор Алакаевку.

Во второй половине дня 4 мая 1889 года семья уехала в Алакаевку. Этот хутор Мария Александровна купила из-за желания уехать из Казани, потому что боялась, что «Володя «влетит» опять». Покупая это именьице, мать надеялась, что Володя заинтересуется сельским хозяйством, но у того никакой склонности к последнему не было. Не успели Ульяновы приехать в Алакаевку, как уездный исправник донёс об их приезде самарскому губернатору.

В Алакаевке в нескольких десятках саженей от старого одноэтажного дома был старый запущенный сад, в котором у Владимира Ильича был свой уголок. В тени лип он устроил себе деревянный стол и скамейку. Здесь он готовился к экзаменам и изучал произведения К.Маркса и Ф.Энгельса.

Иногда по вечерам в алакаевском домике раздавалось пение. Это Владимир Ильич пел под аккомпанемент Ольги Ильиничны. Он очень любил музыку, охотно пел сам и слушал других. В Алакаевке Владимир Ильич наблюдал в жизни положение крестьянства при растущих капиталистических отношениях, встречался и подолгу беседовал с крестьянами из Алакаевки и соседних деревень.

28 июля 1889 года в Алакаевке семья Ульяновых отмечала семейное событие: в этот день состоялось бракосочетание Анны Ильиничны с Марком Елизаровым. После этого Марк Тимофеевич снял квартиру в Самаре. 20 сентября 1889 года им было получено разрешение Министерства внутренних дел о переезде жены Анны Елизаровой в город. Вся семья переехала на новую квартиру в дом Кулагина на Полицейской площади. Однако Ульяновы прожили на этой квартире недолго: она оказалась сырой, а младшие дети страдали «перемежающейся лихорадкой». Мария Александровна решила подыскать более сухую квартиру. Это было крайне необходимо для здоровья детей.

И вот, 10 октября того же года, семья переехала на улицу Воскресенскую в дом Каткова (ныне ул. Пионерская, д.6). Неподалёку стояла часовня святого Алексия Митрополита. Следующий переезд Ульяновых в мае 1890 года совпал со сносом старой часовни и строительством новой по проекту молодого городского архитектора Александра Щербачёва.

Живя на квартире в доме Каткова, Владимир Ильич подал министру просвещения прошение о разрешении держать экзамен экстерном, но получил отказ. И именно этой зимой он познакомился с А.П. Скляренко, вокруг которого группировалась радикально настроенная молодёжь. Владимир Ульянов стал активным участником подпольного кружка. Скляренко пользовался огромным авторитетом и популярностью среди самарской молодёжи. Однако работу в кружке Скляренко проводил с народнической позиции. Занятия в нём проходили обычно в разговорах и спорах на политические темы за чайным столиком. Никакой определённой программы он не имел, связей с рабочими не было.

Вступив в кружок Скляренко, Владимир Ильич начал знакомить его участников с учением Маркса и Энгельса. Кружковцы с особым вниманием слушали его беседы об основах марксизма. Под влиянием Владимира Ильича многие из участников кружка стали переходить на марксистские позиции.

В Самаре жил человек, с которым Владимир Ильич познакомился заочно ещё в Казани. Это был присяжный поверенный Самарского окружного суда Андрей Николаевич Хардин. С ним он играл в шахматы по переписке. Приехав в Самару, познакомился с Хардиным лично и любил бывать у него. Первое время больше из-за шахмат, а потом их связывали общие дела судебного характера. Андрей Николаевич был очень высокого мнения о юридической деятельности Владимира Ильича.

На рождественские каникулы в Самару съезжалось много студентов - самарцев из Петербурга , Москвы, Казани и других городов. Ежегодно в начале января самарская общественность устраивала вечер, сбор с которого поступал в пользу нуждающихся студентов. Среди студентов было немало входивших ранее (когда они учились в гимназии) в кружок Скляренко. Один из таких благотворительных вечеров был проведён в начале 1890 года в Коммерческом собрании. На этом вечере были Ульянов, Скляренко и Беляков, которые встретились с самарскими студентами в надежде втянуть их, как бывших участников кружков, в революционную работу. Однако их надежда не оправдалась, так как, по словам Белякова, бывалая революционность этих студентов где-то выветрилась, где-то растерялась в больших городах по университетским аудиториям, а может быть, и по кабакам. Впоследствии Владимир Ильич говорил: «А вот и фабричный рабочий надёжнее. У него революционные мысли не выветриваются. Сын же миллионера редко пойдёт дальше пения революционной песни».

В начале мая 1890 года Ульяновы снова переменили квартиру, переехав в дом купца И.А. Рытикова, находившийся на углу Почтовой и Сокольничьей улиц, где ими был снят весь второй этаж. На первом этаже Рытиков содержал трактир, откуда доносились пьяные песни и ругань посетителей - самарских «горчишников», «огарков» и извоздчиков.

Район Сокольничьей улицы был окраинным и имел дурную славу. Даже «Самарская газета», сообщая о каких-нибудь скандалах , называла их «нравами Сокольничьей улицы». Но, несмотря на дурную славу, Сокольничья улица находилась в районе , где селились высланные в Самару революционеры. Квартиры в этом отдалённом районе были дешевле и всё это было причиной переезда большой семьи из более аристократической части Самары.

Квартира Ульяновых на Сокольничьей улице стала центром пропаганды марксистских идей. Сюда приходили его ближайшие единомышленники: Скляренко, Беляков, Ионов, Семёнов, Лебедева, Ясенева и Лалаянц, сюда приезжал из Сызрани Ерамасов. С этой квартиры ездил Владимир Ильич в Петербург сдавать экзамены за юридический факультет. Здесь он продолжал усиленно изучать произведения Маркса и Энгельса, написал несколько рефератов о трудах Карла Маркса, а так же рефераты «Спор между социал-демократом и народником», «Обоснование народничества в трудах В.В.», реферат на историческую тему «О феодализме древней Руси», перевёл на русский язык «Манифест коммунистической партии».В квартире на Сокольничьей Владимир Ильич написал статью «Новые хозяйственные движения в крестьянской жизни». Именно эти материалы способствовали развитию марксизма не только в Самаре, но и во всей России.

Кружок Скляренко организовал группу самообразования. Программа занятий в группе предусматривала изучение культуры, истории и экономике, затем переход от них к изучению социалистической теории. Чтобы не обращать на себя внимание полиции, участники проводили занятия во время выездов за город или прогулок на лодке по Самарке. Весной 1890 года во время одной из таких прогулок на лодке член группы самообразования Вильгельм Адольфович Бухгольц прочёл доклад об основах этического учения о благах, после чего между докладчиком и Владимиром Ильичом Ульяновым произошёл продолжительный спор. Вот как описывает прогулку её участник М.И.Семёнов(Блан).

«В лодке находился весь наш кружок в полном составе и В.А.Бухгольц, которого Скляренко называл «Генрихом» за его немецкую физиономию. Ни самовара, ни съестных припасов мы с собой не брали, так как целью прогулки был доклад и беседа после него. Пока ехали по Волге и по коренной Самарке, где течение весьма сильное, мы менялись поочерёдно в вёслах. Грёб и Владимир Ильич. Самарка здесь в половодье широко разливается и приобретает вид настоящего моря. Местами здесь нет никакого течения, вода неглубока и на дне видна трава. Кое-где из воды торчат залитые кустарники и крутые осокори. Пользуясь этим покоем и тишиной, мы останавливали лодку и могли слушать доклад и развернувшеюся затем дискуссию. Ясная диалектика Владимира Ильича в его возражениях против теории абсолютного блага произвела на всех учавствующих в дискуссии большое впечатление новизной приёмов, аргументации и её содержанием».

Ещё одним излюбленным местом прогулок и встреч Владимира Ильича была волжская набережная. А.Беляков вспоминает, что он вместе со Скляренко и Ульяновым не раз ходили на берег Волги к пароходным пристаням, на которых летом сосредотачивался рабочий люд Самары. Здесь жизнь торгово-промышленного города проявлялась во всём своём многообразии: здесь был и мелкий лавочник, и грузчик, и матрос с парохода, и ломовой извозчик и самарский хулиган - «горчишник» - бесконечный калейдоскоп разных по своему положению людей.

К вечеру, часов около пяти-шести, - вспоминает Беляков, - Скляренко зашёл за мной, а затем мы вместе зашли к Владимиру Ильичу и утянули его на берег Волги к пароходным пристаням. Затем, это как-то само собой вышло, мы зашли в павильон Жигулёвского пивоваренного завода, живописно расположенный на высоком берегу Волги, чтобы оттуда полюбоваться на закат солнца.

Однако была ещё и другая причина, почему Ульянов и Скляренко посещали пивной павильон. И.Х.Лалаянц тоже ходил с ними на берег Волги, «где, - как он пишет, - можно было в достаточно чистой и уютной комнате какой-нибудь пристанской пивной вести беседы на интересующие нас темы за кружкой жигулёвского пива, чем мы отвлекали от себя внимание посторонних. У Скляренко была удивительная способность быстро и наверняка находить чистенькую и спокойную пивную с великолепным жигулёвским пивом, за что скорее всего тогда он получил от Владимира Ульянова почётное звание «доктора пивопития».

Много лет спустя, в 1922 году, уже в советское время, Владимир Ильич в разговоре с И.Х.Лалаянцем, посетившем его в Кремле, вспоминал их беседы за кружкой Жигулёвского пива и с грустью сказал: «А ведь доктора пивопития с нами уже нет!». (А.П.Скляренко умер в 1916 году, не дожив до революции одного года).

Приближался Новый, 1892 год. Кружок Скляренко вместе с железнодорожным кружком устроили в складчину встречу Нового года в квартире зубного врача Анны Абрамовны Кацнельсон.

«Это была первая большая вечеринка с участием Владимира Ильича, - пишет А.Беляков, - было очень шумно и весело. Ульянов пришёл поздно, не больше как за десять минут до встречи нового года… Речи, вернее тосты, пожелания были очень живы и коротки. Небольшую речь произнёс и Владимир Ильич. Настроение было прекрасное. По обычаю того времени, всякий вечер, всякое веселье полагалось заканчивать танцами. Была объявлена «всеобщая, прямая и явная кадриль» без различия пола и возраста. Распорядитель обязан был наблюдать, чтобы не было ни одного праздного, то есть не танцующего человека! Пришлось Ульянову отплясывать кадриль. Это было уморительное зрелище, ибо Владимир Ильич ( да не он один, а многие танцоры сильно путались, повёртывались к своей «даме» спиной, когда нужно было повернуться лицом) давал руку чужой «даме», вместо своей, брал за талию вместо «дамы» случайно подвернувшегося кавалера из другой пары».

1892 год внёс оживление в революционное движение в России. По всей стране прокатилась волна крестьянских волнений, беспощадно подавленных самодержавием. Среди революционеров стала широко распространяться социал-демократическая пропаганда. Марксисты поставили себе задачу окончательно разбить народничество и обеспечить дальнейшее развитие и распространение марксизма в России, создать пролетарскую партию. За выполнение этой трудной задачи взялся Владимир Ильич. К этому времени большинство членов кружка Скляренко под влиянием Ульянова порвали с народническими предрассудками и изучали марксизм, остальные же продолжали придерживаться прежних взглядов. В кружке Скляренко произошёл раскол. Образовались две группы: марксистская и народническая. Из марксистов Владимир Ильич создал первый в Самаре марксистский кружок. Этот период времени он считал началом своего участия в социал-демократическом движении.

Сдав в две экзаменационные сессии в 1891 году весьма успешно экзамены за юридический факультет при Петербургском университете, Владимир Ильич в январе 1892 года получил диплом первой степени. 30 января общее собрание отделений окружного суда утвердило его помощником присяжного поверенного А.Н.Хардина. Это и явилось началом юридической деятельности Владимира Ульянова.

В своём первом процессе 5 марта 1892 года Владимир Ильич защищал мастерового, портного из села Шиланский ключ Василия Фёдоровича Муленкова, обвинявшегося в «богохульстве». Благодаря умелой защите, Ульянову удалось добиться довольно мягкого наказания - одного года тюрьмы.

Уже после двух первых защит имя нового адвоката стало довольно популярным. Его подзащитные в основном были крестьяне-бедняки, перенёсшие в Поволжье голод, холеру и стоявшие на грани физической и духовной смерти. В конце июля 1892 года Владимир Ильич получил свидетельство на право ведения чужих судебных дел. Ярким примером гражданского дела является иск купца Константинова к Шимковичу и Брискеру.

Поверенным Константинова был адвокат Михайлов, интересы Шимковича представлял адвокат Г.А.Клеменц, а Брискера - В.И.Ульянов. Несмотря на веские доводы Клеменца и Ульянова, суд удовлетворил иск Константинова, но после кассационной жалобы, написанной Владимиром Ильичом, иск был отклонён. Всего за время своей работы в Самарском суде Владимир Ильич вёл 18 судебных дел, из которых 15 уголовных и 3 гражданских.

1893 год был последним годом пребывания Ульянова в Самаре, ставшей тесной для его деятельности, как активного революционера, так как в ней почти не было рабочего населения. «Она давала слишком мало пищи его уму, - писала Анна Ильинична, - Владимир Ильич стремился в крупный промышленный центр, где были сосредоточены большие массы пролетариата, и имелось больше возможности для развёртывания революционной работы». Он хотел уехать из Самары уже осенью 1892 года, но остался в ней ещё на год ради своей матери, сильно переживавшей смерть дочери.

Прочитав зимой 1892-1893 годов рассказ Чехова «Палата № 6» Владимир Ильич сказал Анне Ильиничне: «Когда я дочитал вечером этот рассказ, мне стало прямо-таки жутко, я не мог оставаться в своей комнате, я встал и вышел. У меня было такое ощущение, что я заперт в палате № 6». - Эти слова Володи, вспоминает А.И.Елизарова, - приоткрыли мне завесу над его душевным состоянием: для него Самара стала уже такой же палатой № 6, он рвался из неё почти также как несчастный больной Чехова. И он твёрдо решил, что уедет из неё следующей осенью.

Отъезд семьи Ульяновых из Самары состоялся 20 августа 1893 года. Владимир Ильич уехал в Петербург. Перед отъездом он получил из Самарского окружного суда свидетельство о своей двухлетней адвокатской практике. Годы жизни в Самаре имели огромное значение для дальнейшей деятельности Ленина. Здесь окончательно сложились и сформировались его марксистские, коммунистические убеждения.

Самарский период своей жизни Владимир Ильич считал началом участия в социал-демократическом движении. В анкете делегата X съезда партии на вопрос: «Принимали ли участие в революционном движении до 1917 года?» - он ответил: «1892-1893 года. Самара. Нелегальные кружки с. -д.»

Владимир Ильич покинул Самару безвозвратно. А марксистская закваска, по словам Семёнова (Блана), оставленная здесь, превратила этот город на ряд последующих годов в провинциальный штаб марксизма.