Эссе: «Я – учитель»

Георгиевская И.А.

Эссе: «Я - учитель»

Педагогические миниатюры

Разве можно, имея чувства,

оставаться спокойною…

Л.Н. Толстой «Война и мир»

Обобщать всегда непросто. Кое-какие издержки и даже потери тут неизбежны, ибо нет такого опыта, тем более учительского, который бы вполне удалось «описать» во всех гранях и в полном объеме. Лучшей иллюстрацией к обобщениям, размышлениям и выводам, чем урок, у нас нет и быть не может. Все начинается на уроке…

*Мелочи.

Любой урок есть взаимодействие его участников. «Это уж аксиома!» (Ф. М. Достоевский «Преступление и наказание»). Именно это фундаментальное положение предъявляет учителю требование быть, прежде всего, мастером построения взаимодействия. Казалось бы, не о чем спорить. Но мой опыт «минувший» и опыт «нынешний» показывает, что мы, учителя, выступаем порой в роли урокодателей, Объясняя, назидая, мы многое делаем по привычке. Кому и для чего нужен опрос? Почему чаще он происходит у классной доски? А место учителя? Почему оно рядом с доской? Так удобнее? Кому? А как оно психологически воспринимается детьми?

Я стала больше думать…

Мелочи! «Мелочи, мелочи главное… Эдак какая-нибудь мелочь может весь замысел испортить» (Ф. М. Достоевский «Преступление и наказание»). Нам некогда думать о таких мелочах, как «мизансцена» урока. А ведь педагогический процесс, как и театральный, - синкретичен: здесь и пластика, и изобразительный ряд, музыка, слово…

Я иногда (от склонности к наблюдениям) сравниваю выражение детских лиц на уроках и на переменах. Ведь оживают их лица, когда звенит звонок, возвещающий о завершении. Мелочи… Но ведь мелочи могут и дело поправить.

*Мое любимое произведение.

Книги характеризуются тем, как они живут в человеческой памяти. «Он опустил голову, и красивое лицо его приняло тоскливое выражение. «Пойти или не пойти?» - говорил он себе. Внутренний голос говорил ему, что ходить не надобно, что кроме фальши тут ничего быть не может, что поправить, починить их отношения невозможно, потому что невозможно сделать ее опять привлекательною и возбуждающею любовь…Фальшь и ложь были противны его натуре…» (Л. Н. Толстой «Анна Каренина»).

Вот ведь штука! Противно, а пойдет…

Хотя мы все разные, но в своем поведении бываем похожи друг на друга. Нам всем приходилось «идти», «даже если кроме фальши и лжи, ничего не могло выйти».

Я стала больше думать…

Дети, оказывается, любят все серьезное и основательное.

*Человеческая жизнь.

«Вся прелесть, все разнообразие жизни слагается из тени и света» (Л. Н. Толстой «Анна Каренина»).

Дети иногда так странно себя «подают»: непоследовательность, доведенная до крайности; чрезмерная веселость и активность; то вдруг молчание и угрюмость; часто самоуверенность и спесивость; порой скромность, порой невыдержанность.

В жизни необходима поправка на индивидуальность. Ученик, даже посредственный, всегда интереснее литературного героя, если, конечно, и его прочитать так же неторопливо, как книгу.

Я стала больше думать…

«Весной бывают реки мутными,

Чтоб стать прозрачными под осень…»

*Любовь.

««Позвольте Вам предложить этот прекрасный цветок». Александра Павловна взяла цветок и, пройдя несколько шагов, уронила его на дорогу…» (И. С. Тургенев «Рудин»).

«Нелогично», - утверждают юноши.

«Не любит!» - парируют девушки.

О женской логике обычно говорят с улыбкой. Но ведь, действительно, не любит! Девочки гораздо чувствительнее мальчиков в сфере личных взаимоотношений, точнее «вычитывают» состояния людей.

И еще. «Я не виноват, что богу было угодно послать мне, как громадное счастье, любовь к вам. Случилось так, что меня не интересует в жизни ничто: ни политика, ни наука, ни забота о будущем счастье людей - для меня вся жизнь заключается только в вас. Я радуюсь, когда вы счастливы. Я мысленно кланяюсь до земли мебели, на которой вы сидите, паркету, по которому вы ходите, деревьям, которые вы мимоходом трогаете…» (А. И. Куприн «Гранатовый браслет»).

Все: «Любит!»

*Что делать?

Много ли нужно знать учителю? Самого себя. Как сохранить себя, если приходится жить не в келье старца Зосимы? Первый путь: создать свой «монастырь», усердно служить, но не бороться - людей не изменишь. Второй путь: жить по высшему нравственному счету, творить святость в себе и одновременно менять окружающий тебя мир. Оба пути нравственны. И по ним идти до конца решаются немногие. Гораздо больше таких, которые «начать с себя» предлагают другим. «Поверьте, оттуда, откуда вы ждете обновления жизни, вы никогда не дождетесь. Это большая ошибка, не отказавшись от которой вы никогда не поймете ни смысла, ни красоты жизни. Начинайте с себя. Нет в жизни никого и ничего сильнее человека, когда он захочет быть свободным и сильным»

(Л. Н. Толстой).

Я стала «яснее» думать…